|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Настоящее
Фьюри задумчиво покачивал ногой, отрешенно смотря куда-то в потолок. Гора отчетов, просмотренная и изученная, перекочевала с одного конца стола на другой, давая пищу для размышлений.
А подумать было о чем.
Визит Локи напомнил Фьюри о том, что люди смертны. Даже если они накачаны сывороткой по уши, даже если они обладают врожденными сверхспособностями. Более того, иллюзия смерти Черной Вдовы напомнила о том, что люди смертны внезапно.
Вот так. Вдруг.
Фьюри пялился в потолок, а перед глазами стояло видение того, как в огне рассыпается пеплом тело Романофф. В принципе, если как следует разобраться, это зрелище не вызвало в мужчине приступа праведной ярости, желания отомстить и прочих глупых и опасных побуждений.
Нет. Ник раз за разом вспоминал, просматривая каждую деталь, и думал о том, что сказал Локи.
А еще Фьюри размышлял над тем, что привело к этой ситуации.
Почему он поступил так... прямолинейно? Да, он привык, что в его руках сосредоточена огромная власть. Зачастую будущих героев приходилось принуждать к сотрудничеству — не все обладают врожденным альтруизмом Капитана Америки, но это?!
Он ведь читал записи исследований доктора Олафсон. Он видел, что картина складывается довольно тревожная. Он знал, что противостоять противнику такого калибра крайне затруднительно.
Однако все равно отдал приказ захватить, исполнение которого привело к столь печальным последствиям.
Вопрос на миллион: почему?
Почему не попробовал поговорить? Ведь это самый разумный вариант. Собрать информацию. Поговорить. Возможно, поговорить еще раз. И еще. Рано или поздно, но к чему-то они бы пришли. В данном случае силовой метод был невыгоден. И что же?
Именно его и выбрали для исполнения.
Фьюри был уверен, что что-то здесь очень неправильно. И рано или поздно, но он разберется, что именно.
* * *
Лафей нежно смотрел на стоящий на специальном постаменте артефакт. На первый взгляд — ничего странного или особенного: каменная шкатулка, украшенная резьбой. Четыре изящно изогнутые ножки. Полупрозрачный голубой камень, напоминающий толстый лежалый лед. Узоры в виде сотен и сотен снежинок — каждая имеет свою форму, нет двух одинаковых. На вершине крышки — еще одна крупная снежинка, выточенная с неимоверным искусством.
Легендарный Ларец Бурь.
От небольшой шкатулки, способной поместиться на его ладони, исходила тяжелая, давящая мощь. Ларец слегка гудел, тонко, на грани слышимости, а за полупрозрачными стенками мелькали тени, и казалось, словно за покрытыми льдом окнами метут метели.
Етун осторожно, самыми кончиками пальцев, погладил шкатулку и отступил. Воздух замерцал, запечатывая небольшую нишу в несокрушимой скале непроницаемым барьером. Загорелись ледяным светом цепочки символов, вырезанных в толще камня, скала словно оплавилась, скрывая в своей глубине самое ценное сокровище Етунхейма.
Царь удовлетворенно кивнул, направляясь к себе.
Возвращение Ларца в Ётунхейм, такое долгожданное, такое вымученное и выстраданное, наполняло душу великана теплом и радостью. Время без артефакта сказалось на планете самым печальным образом.
Когда-то давно Ётунхейм был просто миром с не самыми дружелюбными к его населению условиями. Однако с течением времени климат все ухудшался и ухудшался по самым разным причинам, пока не превратился в постоянную зиму с короткими и холодными осенью и весной. Про лето и речь не шла — его, как такового, не стало.
Естественно, ётуны хотели максимально облегчить свою жизнь, создав Ларец Бурь. Могучий артефакт, детище коллективных усилий множества магов, отдавших для его создания свои жизни и суть, стал регулировать климат, питаясь энергией мира и его обитателей. Зима стала чуточку теплее, весна и осень — дольше, лето радовало своим наличием. Холодное, но ведь есть же!
Ётуны приспособились жить в экстремальных условиях, так же как и флора с фауной, однако беда пришла оттуда, куда ледяные великаны смотрели с завистью. Из Асгарда.
Внук Бури и сын Бёра отличался жестокостью и алчностью. Его не останавливало то, что вообще-то он и сам в какой-то мере ётун, что войны между Асгардом и Ётунхеймом велись достаточно часто, впрочем, как и с другими мирами. Один ненавидел обитателей ледяного мира так, как может ненавидеть только близкий родственник. И нанес удар в самое сердце мира.
Каким образом ас узнал о наличии артефакта, было уже не важно. Впрочем, так же, как и то, каким образом он смог его похитить: Лафей давно уже успокоился и принял меры по предотвращению повторения подобного. Результат оказался чудовищным: лишенный контроля климат обрушился на мир со всей своей мощью.
Вечная зима стала диктовать свои условия.
Ётунам вновь пришлось приспосабливаться: умирая, чтобы дать возможность выжить остальным, ведь аса не волновало, что он обрек целый мир со всеми его обитателями на вымирание.
Они выжили, став сильнее и затаив в глубинах сердец гнев и желание отомстить.
Поэтому, когда Лафею волей судьбы представился призрачный шанс изощренно наказать Одина так, что и не подкопаешься, он воспользовался им не раздумывая, переступив через свое горе и отчаяние.
И теперь, больше чем через тысячу лет после похищения Ларца, царь пожинал плоды долгой игры: артефакт вновь защищает его родину, постепенно выправляя последствия своего отсутствия, а Один... Что ж. Ётун помнил каждое мгновение того дня, когда ас сам, своими руками был вынужден передать Ларец законным владельцам.
И это только малая часть унижения царя Асгарда. До основной еще дело дойдет.
* * *
Джейн тяжело вздохнула, бессильно смотря на экран ноутбука. Все ее записи и материалы были изъяты, оставшись лишь в памяти женщины. Сидящий рядом Селвиг меланхолично отхлебнул кофе.
— Ну, есть и хорошая новость... — попытался он утешить коллегу. Джейн повернула голову, недоуменно наморщив лоб. — Мы все еще на свободе, и содержимое наших голов все еще при нас.
Джейн отвернулась, схватив свою кружку. Источающий пар кофе был крепким и горьким, пусть она и положила несколько ложек сахара, и напоминал о ее кратком романтическом приключении. Неожиданно раздался громкий стук в дверь, и ученые дружно подпрыгнули от неожиданности.
— Джейн? — гаркнул кто-то, входя без спросу. — Здравствуй, Джейн!
— Тор? — не веря собственным глазам, прошептала Джейн. — Мне не мерещится? — спросила она столь же изумленного Селвига. Тот покачал головой:
— Не думаю. Коллективные галлюцинации — редкость. Да и не думаю, что они были бы такими. — Он красноречиво уставился на здоровенного блондина, ослепительно улыбнувшегося вяло растянувшей губы в ответ Фостер.
— Здравствуй, леди Джейн, — неожиданно церемонно кивнул Тор. — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Я тоже рада, Тор, — женщина встала, пытаясь незаметно расправить мятую клетчатую рубашку, в которой привыкла работать.
— Хочу представить тебе моего брата, Локи, — Тор повернулся к вставшему рядом с ним молодому мужчине. Джейн рефлекторно выпрямилась. Вдруг остро кольнуло, что на ней мятая рубашка, растянутая майка, а джинсы сверкают прорехами на коленках. Что волосы просто собраны в неряшливый пучок, а лицо видело косметику в прошлом году. Она нервно сжала кулачки (маникюр тоже забыла сделать, не до него было), попытавшись принять независимый вид.
— Здравствуйте.
— Приятно познакомиться, леди Джейн, — бархатным голосом произнес платиновый блондин, ловким движением цапнув руку Фостер и запечатлевая на тыльной стороне поцелуй. — Тор очень высоко вас оценил.
Женщина почувствовала, что неудержимо розовеет, а ведь такого с ней не происходило с выпускного в колледже.
— Позвольте еще раз представиться. Локи.
Джейн что-то пробормотала, пытаясь справиться со смущением. Выпрямившись еще больше, Фостер расправила плечи. Рядом хмыкнул Селвиг, тоже, впрочем, выпрямившийся как на плацу. Женщина прокашлялась:
— Это мой коллега, доктор Селвиг.
Тот наклонил голову.
— Скажите, вы действительно Локи? — с детской непосредственностью задал вопрос ученый. Блондин кивнул:
— Действительно. А он — действительно Тор.
— А... — подался вперед Селвиг. Локи улыбнулся:
— Да. И Мьельнир есть. И Асгард. И Тор — Бог Грома. А я вообще существо многих талантов.
Селвиг прищурился. Он не пропустил тот факт, что Локи ответил на незаданные вслух вопросы, а еще то, как он представил себя и брата. Но об этом он еще подумает. Позже.
— Леди Джейн, — прогрохотал Тор. — Рад видеть тебя. Я знаю, что доставил неприятности. Как я могу их возместить?
Джейн моргнула, соображая. Селвиг вздохнул:
— Чай? Или кофе?
— Чай, — непринужденно зашагал в сторону кухни Локи, и все послушно направились за ним. — Думаю, из ваших рук, леди Джейн, он выйдет просто божественным.
Ситх элегантно сел, наблюдая за засуетившейся женщиной. Забавно и тревожно. Это не первый раз, когда он встречает двойников тех, кто жил в той галактике. А иногда... Совсем не двойников.
Как Фьюри — хороший человек, готовый защищать свою планету, не жалея жизни. И спасающий. При этом беспринципная сволочь, идущая к своей цели по головам и трупам. Николас был буквально готов сделать все для успеха своей миссии. В полном смысле этого слова.
Переродившийся Мейс Винду был Люку симпатичен. Он отбросил лицемерие догм и морали, став тем, кем являлся изначально: чудовищем, стоящим на страже Света, Добра и Справедливости. И плевать, что к нему самому эти понятия неприменимы, он все равно воин и защитник, хороший человек.
А сейчас на кухне суетилась та, что в другой реальности была его матерью. Люк видел это четко и ясно, как никогда. И дело не во внешности... А в душе.
То же стремление идти вперед, тот же мощный разум, на этот раз сосредоточившийся на науке. Тот же мягкий, не видимый остальными, свет.
В принципе, никаких чувств по этому поводу Люк не испытывал. Да, он рад узнать, что на этот раз жизнь бывшей королевы сложилась гораздо счастливее, но и только. Впрочем, он проследит, чтобы так было и впредь. А пока можно было понаблюдать за братом.
Тор смотрел на заваривающую чай женщину влюбленными глазами, заинтересовав этим ситха до крайности.
Джейн была полной противоположностью всех тех женщин, которых Бог Грома таскал в постель, а также на все подходящие для этого дела поверхности. Маленькая, хрупкая. Не красавица, но пикантная и миловидная, такая своим обаянием может затмить любую. Сильный характер и твердые убеждения, она не опустится до случайной связи. А еще Джейн была умной и не стеснялась свой ум применять, прокладывая путь в большую науку.
Тяжело с такой будет, ей надо доказывать, что можешь соответствовать высоким требованиям. Это тебе не охотница за богатством, которой плевать на все, кроме кошелька и его объема.
Может, именно этим она Тора и зацепила? А также готовностью помочь попавшему в беду абсолютно незнакомому существу?
Ведь далеко не каждый приютит ничего не понимающего здоровенного бугая, помогая адаптироваться к совершенно другой реальности. А еще отправится на поиски утерянного артефакта, рискуя лишиться если не всего, то многого. Для ученого репутация — капитал, который нарабатывается годами. Особенно у женщины, которая хочет сделать карьеру мозгами, а не телом.
В принципе, Джейн повезло неимоверно, как и ее коллеге Селвигу. Их просто пугнули, изъяв рабочие материалы. И информация не пошла дальше команды Фьюри, а то летели бы они оба из кабинетов дальше, чем видели. И про гранты, исследования и прочие милые сердцу вещи могли бы только мечтать.
Тем временем Джейн поставила на стол десерты, тихо радуясь, что в шкафу хоть что-то завалялось.
Локи царственно поднес к губам чашку, сканируя Силой окружающее пространство.
— Итак, мисс Фостер, — на губах ситха возникла мягкая улыбка. — Первым делом я хочу поблагодарить вас за оказание помощи моему брату. Тем более ценную, что предоставлена она была бескорыстно... — он сделал глоток, не произнеся слова 'почти'. Может, Джейн и поддалась духу авантюризма в тот момент, бросившись в неизвестность, вот только Люк легко уловил, что, кроме желания помочь, женщина испытывала и непреодолимое желание пощупать руками артефакт с невероятными свойствами, искренне надеясь под шумок в нем поковыряться. Похвальные устремления, на его взгляд: романтика романтикой, а меркантильность зачастую приносит гораздо больше пользы. — И теперь вопрос. Скажите, чем я могу помочь?
Джейн упрямо вскинула подбородок, слегка покраснев. Ей до смерти хотелось вывалить на источающего власть каждой своей порой гостя историю своих злоключений, но долгие годы упорного продвижения по карьерной лестнице намертво вбили в сознание Фостер, что в этом мире за просто так практически ничего не дается. А если дается — то это либо неимоверная редкость, либо таит в себе невидимый на первый взгляд подвох.
— Думаю, я знаю, что вам больше всего необходимо, — задумчиво шевельнул пальцами Люк, — пусть это будет сюрпризом. Приятным.
Джейн нервно нахмурилась, внимательно наблюдающий Селвиг промолчал, размышляя. Его интуиция вполне недвусмысленно намекала, что ожидать можно всякого. Сделав мысленно пометку, что неплохо было бы освежить в памяти мифологию, раз уж пошло такое движение, потому что врага надо знать в лицо, а друга — тем более. Особенно такого.
Вздохнув, Фостер повернулась к Тору, рассматривая его внимательнее. Сейчас асгардец был в гораздо лучшем состоянии, чем тогда, когда она увидела его в первый раз. Теперь в нем чувствовалась уверенность в себе и своем окружении. Не потерявший все изгнанник, а сильный и терпеливый воин, имеющий ресурсы и союзников.
— Рада вновь видеть тебя, Тор, — мягко улыбнулась Джейн. — Я волновалась.
— Брат помог, — прогудел асгардец. — Но поначалу...
Внимая Тору, который рассказывал историю своих злоключений благодарным слушателям, Люк размышлял над тем, как повернуть все происходящее к своей пользе. А для этого требовалось совершить практически Великое Деяние — заставить Тора передумать.
Если честно, то это всегда Люка забавляло: нежелание брата сесть на Трон. Сам он отлично знал, что Один, несмотря на всю свою отеческую опеку и благосклонность, костьми ляжет, но не позволит своему второму сыну занять место первого. Никогда и ни за какие коврижки.
Один видел на троне только первенца, в крайнем случае — Бальдра. Он с детства талдычил Тору, что тот является князем по праву рождения и рано или поздно займет Золотой Трон. Однако вот тут нашла коса на камень.
В принципе, самый обычный конфликт интересов, проблемы отцов и детей и прочие давно описанные множеством писателей и ученых вещи. На взгляд Люка — вполне закономерные.
Один был царем слишком долго... И стал им слишком рано. Старший сын, ведь Вили и Вё были младше Одина, он с детства мечтал о власти. Бури, его дед, был просто сильным и удачливым князем, огнем, мечом и магией собиравшим свои владения. Процесс длительный и муторный, едва не остановившийся после гибели ётуна... А именно ётуном и был предок Всеотца, как льстиво именовали Одина.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
