|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 11. Часть 1. Удивительные приключения Юрие-сенсея
Май.
Госпиталь Университета Джунтэндо.
В палату больного зашёл высокий и широкоплечий мужчина в тёмно-синем кимоно. Осанка, орлиный взгляд, одежда делали его похожим на исторического самурая.
Настоящий уважаемый "-доно" из средневекового романа.
Это если б не его оранжевая причёска из мелких крашеных кудряшек.
* * *
На дороге показался кортеж дорогих тёмно-серых машин. Широкий и сытый новенький седан проехал и остановился рядом с главным крыльцом госпиталя Университета Джунтэндо. От автомобиля до входа было шагов пятнадцать по парадной лестнице.
Первыми из джипов кортежа на улицу высыпались ребята в костюмах. Костюмы выстроились в ряд, подвинув набирающуюся толпу зевак. Потом из стоящих справа и слева авто полезли господа в мужских кимоно. Дальше из главного рыдвана элегантно шагнул Нагачика Тетсумару.
Строй якудзы тут же сделал поясной поклон и так и замер, пока уважаемый оябун тоже застыл статуей самому себе у ступеней госпиталя.
Толпа вокруг тут же прониклась моментом.
Из ниоткуда налетели журналисты. Выход в город босса якудзы да по такому благому поводу не мог не привлечь внимания газет и телеканалов. Кто сообщил им — "неизвестно", но четыре главных телеканала Токио знали заранее, что за мероприятие запланировано сегодня.
Пара фургончиков с антеннами с утра караулили этого гостя. В планах было посещение оябуном больницы, вручение благотворительного пожертвования, посещение пострадавшего учителя.
Обрадованные выездом оябуна Нагачи-кай, токийские газеты и телеканалы уже заняли свои позиции и тянули микрофоны, но были ожидаемо оттёрты строем из младших братьев якудзы, выстроившимся вдоль прохода. Пара костюмов сбегала в госпиталь проверить, готовы ли там к визиту и смазаны ли маслом дверные петли. Из машин вальяжно начали вылезать главари одной из крупнейших преступных группировок Японии.
Нагачика спокойно смотрел на журналистов, пока суетящиеся помощники повторяли: "Без комментариев". Все пояснения будут даны внутри Джунтэндо, там же Нагачика произнесёт официальную речь, обращаясь к встречающей делегации.
Зевакам же и самого эпатажного босса хватало за глаза, даже без конкретики.
Шёпотками расходились по толпе догадки, зачем к госпиталю приплыл парад якудзы. Кроме откровенно бредовых предположений звучали и более-менее верные: недавно Нагачи-кай защищали одну из младших школ Токио от гулей. В ходе боестолкновения пострадал гражданский, учитель школы. И вот теперь лидер Нагачи-кай, сам Одуванчик Нагачика, решил зайти, пожелать бедолаге скорейшего выздоровления.
Секретари и помощники продолжали повторять "без комментариев". Среди строя "младших" были равномерно распределены проинструктированные братья, в чью задачу входило пояснить прохожим и туристам происходящее. Но только после того, как босс пройдёт мимо.
Телохранители молчали и зорко оглядывались по сторонам, младшая свита стояла полусогнуто, старшая свита в традиционных одеяниях пафосно смотрела вдаль.
Все формальности были улажены быстро, ближайшему к оябуну секретарю маякнули, тот склонился перед Нагачикой, Нагачика с достоинством кивнул и неторопливо направился вверх по ступеням. Старшая свита и пара грозных телохранителей последовала за ним.
Оранжевые кудряшки босса японской мафии покачивались, словно пламя вымпела.
Спутники Нагачики в противовес ему имели вид без излишеств. Вышагивая вокруг своего эксцентричного оябуна, одетые в строгие мужские кимоно, они куда лучше вписывались в образ наследников самурайских традиций.
Жёлтый афро Нагачики возвышался над полулысой группой его окружения.
Из толпы зевак раздались первые смешки. Выход в свет этого клана якудза превращалось в шоу всякий раз, стоило показаться их главе.
По счастью, здравый смысл у обывателей тоже был.
Свора журналистов не решалась ломиться ближе склонившихся младших бандитов. Ни один сознательный человек не стал бы толкать даже нетитулованных бандитов в чёрных европейских пиджаках. Наоборот, зеваки разбрелись чуть поодаль, чтоб, не дай боги, не выдавить кого под ноги оябуну.
Нагачика шёл, не торопясь. Лишь один короткий взгялд на толпу и последовавшая за ним добрая улыбка заставила шепотки утихнуть.
Даже те, кто видел этот клан якудзы впервые, замерли как суслики. Только за дальними рядами столпотворения раздавалось шушуканье.
Журналисты, оставленные за бортом госпиталя более авторитетными коллегами, осторожно выглядывали из-за спин живого коридора. Их возгласы повторялись то так, то эдак:
— Как вы можете прокомментировать нападение?
— Как вы думаете, это будет иметь последствия?
— Как вы относитесь к деятельности организации...
— Без комментариев, — терпеливо отвечали им секретари — пара-тройка оставшихся стоять якудза интеллигентного вида, но всё же в костюмах-тройках вместо классических халатов.
Добрый Сосед Нагачика Тетсумару лишь покровительственно улыбался журналистам и зевакам, да не обращал внимания на всю эту возню. Его подручные повторяли раз за разом, что Нагачика-сама не желает давать комментарии. Пока. Может быть, потом. Ожидайте официального заявления.
Лестница главного входа в госпиталь закончилась быстро. Двери предупредительно распахнул один из двух десятков секретарей. И вот глава крупнейшего преступного клана Японии спокойно зашёл в вестибюль Джунтэндо.
Внутри его встретили очередной младший брат кобун и небольшая коллегия докторов, а также новая порция журналистов. Это уже были отборные писаки, просочившиеся в госпиталь заранее. Они знали, когда следует задавать вопросы, а когда молча кланяться. Эти товарищи молча приветствовали оябуна Нагачи-кай, соблюдая регламент. Потому их и не выпроводили вместе с прочими гражданскими из главного холла.
Доктора сделали приветственные поклоны первыми, как и полагается младшим перед старшим.
Нагачика Тетсумару не побрезговал поклониться в ответ. Он был известен добродушием и невероятной вежливостью. Фотографии уважительного приветствия между Нагачикой и докторами уже сегодня вечером займут передовицы газет.
Дальше оябун напоказ поговорил с лечащим врачом о самочувствии раненного учителя младшей школы, которого он и пришёл проведать. Разумеется, все сведения, которые сообщат ему врачи, уже были доложены Нагачике. Да и обильно потеющие врачи были осведомлены, по чью душу сюда пришёл оябун.
Все всё знали, но формальности следовало соблюсти.
На улице среди обывателей галдёж шёл уже на полной громкости. Кто-то снимал любительское видео, чтобы загрузить в сеть, кто-то надиктовывал текст статьи, другие звонили своим знакомым и приятелями и звали поскорей бежать к Джунтэндо, смотреть "Одуванчика".
Весть распространилась, как пожар.
То, что молодой, но талантливый преподаватель подвергся нападению гулей, было давно широко известно токийской общественности. Как и то, что в школе, в которой работал пострадавший, учился сам наследник оябуна Нагачи-кай.
Ситуация стремительно обрастала деталями и выдуманными подробностями.
Вспышки фотоаппаратов сверкали, не переставая.
А в это время в холле Джунтэндо вёлся неспешный диалог. Главным собеседником Нагачики был, конечно, глава больницы. Но и лечащий врач Юдзиме Юрие-сана стоял неподалёку и обтирал мокрый лоб салфетками.
Тетсумару негромко и веско заметил, как хорошо отзывается его юный наследник о своём школьном учителе. Слова Нагачики явно понравились журналистам. Завтра это его замечание будет повторено десяток раз всеми новостными каналами.
Босс якудза с одухотворённым видом заявил, что, мол, уважаемый Юдзиме Юрие-сан вспыхнул ярко и теперь горит, освещая путь молодым. Нагачика объяснил доктору (а матёрые репортёры записали всё на камеру), что молодой сенсей пытался сражаться с могучими гулями, чтобы не допустить их в младшую школу! И за эту проявленную смелость у маленького сенсея есть бесконечная человеческая благодарность любящего отца, Нагачики Тетсумару.
Вот так-то.
Когда все формальности были соблюдены, Добрый Сосед, наконец, прошёл проведать больного.
Палата находилась на предпоследнем этаже, в конце длинного широкого коридора, из остеклённых окон которого открывался потрясающий вид на Токийский Залив. Просторное светлое помещение с деревянными панелями отделки, широким телевизором и прочей кричаще-богатой начинкой, казалось, подавляли бедного маленького больного.
Юдзиме Юрие-сенсей возлежал словно на троне в своей президентской люкс-койке, полностью оплаченной из кубышки якудзы. Об этой "проявленной гражданской ответственности клана Нагачи-кай, верных потомков самураев, помогающих пострадавшим соотечественникам" уже было выпущено несколько заказных статей в главных газетах страны. После сегодняшней пиар-акции ожидается ещё пара недель передач про якудзу и их традиции.
Как говорится, если жизнь подсовывает лимоны, учись делать лимонад.
Нагачика Тетсумару-сама вошёл в палату, предварительно постучав и получив разрешение. На входе он отвесил лёгкий поклон больному и остановил его от ответного приветствия. Секретарь Тетсумару подал ему корзину с фруктами, и Нагачика непринуждённо поставил ту на тумбочку. Обменявшись ещё парой фраз, оябун похвалил достойного педагога, осведомился о его самочувствии, после чего вежливо улыбаясь, попрощался и покинул палату.
Собственно, вот и всё. Формальности завершены.
Снаружи лидер Нагачи-кай позволил себе небольшое интервью.
В интервью он сообщил, что высоко ценит несгибаемый дух и твёрдость в тяжёлую минуту, которую показал благородный учитель младшей школы. Мягко и по-доброму улыбнувшись, он задвинул ещё пару пафосных фраз, после чего неторопливо покинул больницу.
Машинки якудзы оперативно завелись, старшие и младшие братья быстренько залезли по сиденьям, и весь кортеж торжественно и молниеносно укатил в закат. Шоу заняло не более часа, но зеваки ещё долго стояли рядом с госпиталем. А потом неделю в подряд возбуждённо обсуждали визит босса якудзы в больницу.
Впечатлений всем досталось преизрядно, и в основном самых положительных.
Один Юдзиме Юрие, признаться, ожидал от этой встречи большего.
Фрукты были свежими, яркими и вовремя. Но вся встреча прошла слишком быстро, сенсей не сумел задать ни одного вопроса господину Нагачике, не успел поделиться своими догадками. Якудза разбежались столь же быстро, как появились.
А Юрие так и не понял, знали ли они, что людоеды интересуются наследником клана, или нет.
Моральная дилемма и гражданская ответственность маленького сенсея не давали ему спать.
Май.
Госпиталь Университета Джунтэндо.
Юдзиме Юрие-сенсей
"Встретить босса якудзы нужно один раз в жизни. Он будет вежлив, но ты не обманывайся. Твоя задача — выполнить свою работу наилучшим возможным образом, и лишь тогда тебе сохранят жизнь. Наверно".
Юдзиме-сенсей не знал, как его старший коллега Минако-сенсей пришёл к такому выводу. Нагачика Тетсумару-сама показался молодому учителю человеком располагающим, общительным и добрым.
Хотя...
О визите большого босса Юдзиме предупредили за считанные мгновения. Перепуганные медсёстры прибежали, поправили подушки сенсея и убежали прочь.
Юдзиме принял новость о визите с чувством мрачной целеустремлённости. Ему нужно рассказать про интерес гулей!
Нагачика нагрянул, как цунами. Загородившись дурацкой корзиной с фруктами, оябун был так же недостижим, как вершина горы.
Голос Нагачики мощным, сдержанным баритоном признал, что был впечатлён смелостью Юдзиме-сенсея из младшей школы Тодзики. Тот же могучий ораторский голос добавил, что Нагачи-кай оплатит любые медицинские счета, порукой тому слово оябуна. Пошутил, что самое время заказывать хоть стоматолога, хоть пластического хирурга, потому что слово воина крепко, как скала.
Юрие вдохновился, Юрие был растроган, Юрие благодарно кивал — и только когда речь оябуна завершилась, а сам он собрался уходить, до сенсея дошло, что предупредить-то про гулей он не успел.
— Эти гули!.. — торопливо подал голос молодой учитель, надеясь успеть, пока Нагачика не ушёл. — Они...
Вот тогда-то Юдзиме Юрие и понял, насколько прав был его старший товарищ, Минако-сенсей.
Бритвенно острый взгляд якудзы мгновенно заставил Юдзиме Юрие подавиться фразой и облиться ледяным потом.
— Мы найдём виновника, — спокойно улыбаясь, сообщил Нагачика Тетсумару, замерев на пороге палаты. От этой улыбки по спине маленького учителя пробежали очень большие мурашки. — Отдыхайте, друг мой. К вам скоро зайдёт мой человек, ещё поинтересуется вашим самочувствием. Я горд, что именно вы педагог моего сына. Отдыхайте.
И, снова тепло улыбнувшись, Нагачика попрощался второй раз и покинул люкс-покои несчастного и ошеломлённого Юрие. Сенсей же так и остался дрожать. Кажется... кажется, бояться больше нечего. Якудза разберутся. Да, разберутся.
Без него как-нибудь. Ему бы ещё этот бритвенно-острый взгляд пережить.
* * *
Но и ночью сон праведника не настиг его. Едва стемнело, зашевелились тени у балконной двери.
Про "бояться нечего" он решил преждевременно, — понял Юрие, когда к нему в палату заглянула Она.
Она пролезла тихо и незаметно. Сложно сказать, что разбудило Юдзиме до её прихода, но он как в фильме ужасов наблюдал за процессом. Окна были открыты на проветривание, нешироко. В щель могла пробраться разве что муха. Но тёмной-тёмной ночью тонкий тёмно-красный щуп залез в щёлочку и наощупь заскользил к дверной ручке.
Щёлк!
Дверь на балкон медленно отворилась. В свете луны показалась изящная женская фигурка, за спиной которой, как сияние падшего ангела, раскрылись тонкие нитки слегка светящейся субстанции.
Итори-сан.
Девушка-гуль.
Юдзиме-сенсею не спалось весь вечер. И когда за жалюзями впервые мелькнуло чьё-то лицо с кроваво-красными глазами, он чуть не закричал от ужаса. А уж когда опасная гостья прошла в палату, сенсей застыл, ни жив ни мёртв.
Ему казалось, что он спит и видит кошмарный сон.
Но это был не сон.
Девушка-гуль прокралась внутрь, как кошка. Увидев затравленный вид больного героя, поняв, что ещё миг — и он закричит, Итори молниеносно метнулась вперёд и приложила маленькую ладошку ко рту молодого человека.
Юдзиме подавился криком.
Нежная девичья ручка тут же стала ещё нежней, погладила щёку учителя, опустилась на шею, прошла по жилке и заскользила ниже.
Ошеломлённый Юдзиме-сенсей с открытым ртом наблюдал за красавицей, поглаживающей его. Та кокетливо улыбнулась в ответ. В следующую секунду она наклонилась, поймав губами губы сенсея. Глубокий и чувственный поцелуй выбил из головы мужчины последние связные мысли, пока шаловливые прохладные руки оглаживали разгорячённое тело.
— Привет, солнышко, — прошептала Итори, покрывая шею сенсея поцелуями.
Ошеломлённый, он протянул руки вперёд, обнимая её.
Кажется, он умрёт счастливым.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
