11.01.300 года от З.Э.
Чёрный замок
Чуть меньше двух недель прошло с того момента, как мы отбили нападение диверсионной группы — а никак иначе я её назвать не мог — Манса, когда к Стене подошли его основные силы.
Думаю, передовые отряды появились уже давно, но прятались в отдалении под покровом леса. Как рассказал Джон, среди одичалых имеются люди, умеющие видеть глазами других животных и птиц, и последних часто используют для разведки.
Правда, когда я указал ему на странные вояжи вороньих стай, что периодически пересекали Стену то с юга на север, то с севера на юг, тот только покачал головой в жесте отрицания. Про то, чтоб использовать не одну птицу, а несколько сразу, не говоря уже о целом их скоплении, он даже не слышал.
Они показались на опушке в предутренней дымке, единой серой массой растянувшись по фронту на целую лигу. Как бывший дозорный, Манс прекрасно знал о характеристиках требушетов и скорпионов на Стене, остановив войско на безопасном расстоянии, но так, чтобы мы смогли прекрасно разглядеть всю ту огромную прорву народа, что он пригнал сюда. Как вишенка на торте, среди нестройных рядов одичалых высились великаны. Действительно огромные, словно осадные башни.
Я насчитал два десятка этих реликтов. Правда, расхожее мнение, что великан обязательно должен быть вооружён дубиной, оказалось ошибочным. "Активировав" ледяное зрение, я прекрасно разглядел в их руках длинные и массивные копья, а кое у кого и луки, чьи стрелы, должно быть, были не меньше двух с половиной метровых скорпионьих, а значит, чисто теоретически, имели возможность достать до гребня Стены, представляя уже реальную угрозу для дозорных наверху. Обычные-то стрелы сюда не долетят, в этом я был уверен, ведь стрелять вверх — это совсем не то же, что по горизонту. Гравитация тут в полной мере работала на нас.
- Сколько же их... - пробормотал дозорный рядом со мной. По-моему, это был Скорбный Эдд, прозванный так за вечно унылое выражение лица.
- И не говори, — отозвался я, — где же мы их всех хоронить-то будем... - продолжил я фразу, вызвав смешки у окружающих и чуть разрядив обстановку.
- Он вывел всех, — подошёл ко мне Джон, хмуро и напряжённо вглядывающийся в ряды противника, — но пока не нападает. Хочет, чтобы мы оценили.
- И устрашились, ага, — покивал я. - Вот только так просто ему Стену даже со всей этой армадой не взять.
- Думаю, максимум через час он пришлёт переговорщика, когда посчитает, что мы всё хорошо разглядели, — заметил Сноу прозорливо. И оказался прав. Правда, не совсем. Переговоров как таковых не состоялось, предложение было только одно.
- Ваш сильнейший воин против нашего, — с презрительной ухмылкой оглядев нас, заявил обряженный в доспехи из костей одичалый. Как успел шепнуть мне Джон, то был один из вождей по прозвищу "Костяной лорд".
- Победите вы — мы уйдём, победим мы — вы открываете ворота и пропускаете нас на юг. Всё честно.
- Ага, как же, — буркнул Сноу.
- А иначе, — не обратил на реплику внимания посланец, — мы вырвем эту чёртову решётку сами, а затем вырежем всех, кто окажется в крепости, до единого и всё равно пройдём на юг.
- Нам нужно время, чтобы всё обдумать, — ответил я.
- Пожалуйста, — легко согласился одичалый, видимо, это было оговорено заранее. - Ещё час, после которого я буду ждать ответа здесь же, — сказал он, а затем развернулся, направляясь к тёмной массе войск.
- Они выставят великана, Сэм, — с ходу объявил Джон, стоило нам вернуться в крепость, — это ещё одна уловка Манса.
- Я знаю... - протянул я, в который раз подумав, что мысль материальна. Рассуждал же про сферический в вакууме поединок с великаном, и вот на тебе, пожалуйста.
- Одно не пойму: зачем ему это? И мы, и он прекрасно знаем, что независимо от исхода поединка Чёрный замок не сдастся, как и он не уйдёт обратно, навстречу вихтам и Иным.
Джон бросил взгляд на испуганно суетящихся во дворе беженцев — женщин и подростков. Кто мог держать оружие, тех вооружали самострелами и готовили к подъёму на Стену, да и Донал времени не терял — плотность стреломётов на нашем участке просто зашкаливала, обещая серьёзную плотность огня.
- Ещё одна возможность устрашить остальных дозорных и поднять боевой дух своих. Либо объявив нас трусами, если мы окажемся от поединка, либо вдохновив победой своего воина над нашим, — просто ответил я.
- Плевал я на то, кем он нас назовёт, — буркнул Сноу. - Отказываемся, и пусть он пробует взять нас штурмом.
- Погоди, — остановил я его, вызвав сначала неподдельное удивление, а затем прозрение.
- Э нет, Сэм, даже не думай! - схватив за плечи, он вгляделся в моё лицо. - Ты, конечно, отличный мечник, Донал рассказывал, но там громадина в несколько человеческих ростов с вот такенным копьём! Да ты даже подойти к нему не сможешь!
- И всё-таки я попробую, — решительно ответил я. Не бахвальства ради, не на фоне вскружившей мне голову силы, нет. Толпа скелетов, почти прикончившая меня, иллюзии разрушила прочно и надолго. Просто я понял одну истину: только лишь голая сила без умения значит мало что, а умение можно заработать лишь в бою с достойным противником. Что ж, великан — более чем достойный.
- Сэм, мать твою! Я... я... - Джон искал слова, чтобы отговорить меня, и не находил их, лишь сильнее злясь от этого.
- Ты не можешь мне приказать, — слабо улыбнувшись, отметил я.
- Да как ты не поймёшь! - взъярился парень. - Я просто не хочу вот так вот взять и потерять последнего друга!
- Ну, легко и просто убить меня у них вряд ли получится, — спокойно ответил я на этот возглас, — а вот сбить спесь с этого Манса надо.
- А-а, чёрт с тобой, — махнул Джон рукой, — делай как знаешь.
Психанув, он ушёл, присоединяясь к очередной партии стрелков на Стену. Я проводил взглядом поднимающуюся клеть и прошептал, улыбнувшись:
- Не хорони раньше времени, дружище, — а затем пошёл к себе за артефактным двуручником, да заодно скинуть кольчугу и дублет, сковывающие движения. От удара великаньим копьём они всё одно не спасут, зато без них будет куда сподручней от ударов этих уклоняться.
К означенному времени я, одетый в сапоги, штаны да заправленную в них рубаху, с одним только двуручником в ножнах, уже ждал посланника.
Всё тот же Костяной лорд, окинув меня ироничным взглядом, лишь молча кивнул, поняв ответ без слов.
Вместе мы дошли до середины поля между Стеной и войсками Манса.
- Здесь, — спокойно сказал я, останавливаясь.
- Хорошо, — ответил одичалый. Это место было ничем не хуже любого другого, и он, прикинув расстояние до Стены, махнул рукой своим и продолжил путь, а от вражеских рядов отделилась одна из громадин и двинулась неспешным шагом ко мне.
Глядя, как вырастает антропоморфная туша по мере приближения, я невольно сделал шаг назад, покрепче хватаясь за рукоять меча.
"И зачем я на это подписался?.." — мелькнула шальная мысль, но я её старательно задавил в себе, унимая участившееся сердцебиение, и прикрыл глаза, глубоко вдыхая.
- Дыхание, дух дисциплины...
Стряхнув с меча ножны, чуть присел на напружиненных ногах, выставляя его от пояса остриём вперёд. Скорость и ловкость — вот мои основные козыри, и их надо использовать по полной.
Великан всё приближался, демонстративно потряхивая копьём в руке. Гримаса на морщинистой морде мало что мне говорила, но вполне могла означать презрительную ухмылку — за серьёзного противника он меня явно не считал.
Холодно улыбнувшись в ответ, я смежил веки, обращаясь к внутреннему источнику, а затем, резко распахнув их, буквально вонзил взгляд лучистых синих глаз в противника. До войска Манса было слишком далеко, чтобы там смогли это заметить, но вот великан-то рассмотрел их во всей красе. И моя догадка подтвердилась как нельзя лучше. Сбившись с шага, тот вдруг взревел нечеловеческим голосом, полным дикой ярости и злобы, и, воздев копьё к небесам, огромными прыжками, от которых содрогалась земля, бросился ко мне.
Когда-то я натолкнулся на одну из легенд о строительстве Стены. Было это в библиотеке в Королевской Гавани, и говорилось в легенде, что великаны помогали Брандону Строителю строить Стену. Вот только узнав всё то, что я знаю сейчас, думаю, единственной помощью, оказанной ими легендарному воителю, были отданные Великому Иному жизни. Проще говоря, для получения необходимой мощи тот помимо лесных людей резал и прочих нелюдей. А уж если упоминания об этом, пусть и в искажённом виде, дошли до нас через тысячи лет в легендах и сказаниях, значит, пустил он под нож не одного и не двух, а как бы ни сотни великанов.
Что ж, поведение несущейся на меня многотонной махины подтверждало: ледяные жрецы совсем не забыты, и кровная вражда всё так же сильна, как и восемь тысяч лет назад.
Толстенное копьё пропахало снег вперемешку с землёй в том месте, где я стоял, вот только там меня уже не было. Взвившись в высоком прыжке, я приземлился на древко толщиной с мою ногу и, как по бревну, побежал по нему наверх. Замахнулся, стараясь одним ударом поставить жирную точку в этом поединке, смахнув бочкообразную голову на короткой шее. Но великан оказался тоже не пальцем делан: резко присел, дёргая копьё на себя, крутанул, сбрасывая меня, словно букашку.
Перекатившись по снегу, я вскочил на ноги, держа меч на отлёте. Философски подумал: "Да, я сильный, но, блин, лёгкий. Как там в анекдоте про муравьёв было? "Нам его только на землю повалить, а уж там мы его запинаем", да?"
Сделав полукруг, великан снова взревел и невероятно быстро для такой махины принялся бить копьём, стараясь попасть в меня. Ошибку первого раза он уже не совершал, не пытался одним ударом пригвоздить меня к земле, а скорее хотел просто по мне попасть, заставляя кружиться волчком и скакать по всему полю.
Подгадав момент, я поднырнул под копьё, успев кончиком меча располосовать толстые шкуры штанов, но его собственную шкуру едва-едва поцарапал.
Это стало моим единственным успехом, так как последовавший вслед за этим удар торцом копья мало того, что попал по мне, так вдобавок и отбросил на добрый десяток метров. Хорошо ещё, что положение у великана для вложения силы в удар было не самое удобное, и получился скорее толчок, а не удар, но приложило меня прилично.
- Ах так, сучоныш! - прошипел я, ощупывая гудящие ребра, по которым пришёлся удар, на предмет переломов, но обошлось. Сплюнул. - Конец тебе!
До меня наконец дошло, где я совершил ошибку. Надо было целью выбирать не самого великана, а его оружие.
Приблизившись, я, скользящим движением уйдя вбок от очередного копейного укола, если удар бревном с наконечником полуметровой длины можно так назвать, и взметнув опущенный к самой земле клинок, влив в него толику силы, просто отрубил первую четверть копья.
Не дав громадине опомниться, рывком сблизился и уже качественно, глубоко и в полную силу пропорол тому бок. Отскочил.
Взревевший от боли великан принялся беспорядочно гвоздить по земле оставшимся древком, словно длинной и тонкой дубиной, пытаясь зацепить меня хоть так, но это была уже, по сути, агония. И он, и я это понимали.
Ещё один проход сбоку, и подгибается подрубленная нога. Точный удар, перерезавший сухожилия руки, и та безвольной плетью повисает, выпуская остатки копья, что обречённо покатились в сторону. Всё, это уже не бой — это избиение.
Остановившись, я смотрел, как наливается краснотой снег под всё ещё старающейся удержаться вертикально громадиной.
Найдя меня взглядом, великан проревел что-то нечленораздельное на гортанном и грубом языке. Наверное, он просил, чтобы я добил его, не оставил тут медленно умирать. По крайней мере, мне показалось, что его взгляд просил меня именно об этом.
Высоко подпрыгнув, я одним ударом смахнул огромную голову с плеч.
Тело его с грохотом, заставившим землю подпрыгнуть под моими ногами, завалилось назад вслед за покатившейся головой, и над полем повисло гробовое молчание.
