Мир обреченных

Олег Лукьянов

Мир обреченных

Пролог

— Этот мир такой унылый...

Окруженное сияющим ореолом солнце висело над серым и сумрачным городом. Не смотря на то, что город раскинулся на сотни километров, с любого его конца виднелся комплекс башен-небоскребов.

— ...такой отвратительный...

Произносившей это женщине на вид было лет девятнадцать, с учетом милости природы щедро одарившей её красотой, это обстоятельство заставляло любого предположить, что она была, по меньшей мере, известной моделью.

Уложенные в огромный хвост смоляные волосы гармонировали цветом с обтягивающей кожаной одеждой, впрочем, весьма неподходящей для этого времени года. В прекрасное ухо был вдет маленький динамик, шнур которого тянулся к мобильному телефону на поясе.

— ...такой извращённый.

Стоя на краю крыши самого высокого небоскреба, она смотрела на раскинувшиеся под ногами и тянущиеся до горизонта дома, у которых безостановочно перемещались серые массы людей, изучала извилистые развязки автомагистралей, гудящие и воющие из-за загруженности автомобилями, следила за судном, плывущим по каналу заполненным мертвой водой.

В черных глазах была неприязнь...

В ухе раздался отчетливый треск, затем еще более надтреснутый голос:

— С кем ты разговариваешь, Кассия?

Она не пошевелилась:

— Пожалуй, что ни с кем, старик.

— Где ты?

— Должно быть, в самом гнетущем месте этого мира, — сухо произнесла она, — все эти башни вокруг будто кичатся сами собою. Это словно сосредоточение всех человеческих пороков. Гордыня и пустые амбиции...

— Я всегда подозревал, что ты тайно ненавидишь людей, — отозвался голос в её ухе.

— Ни всех... Но у тех кто построил такое я бы вырвала сердце!

— Ладно, Кассия, время пришло, ты нашла сосуд?

— Нашла. Этот человечишка должно быть самый ничтожный из всех, каких я когда-либо видела. Неудивительно, что он обитает в подобном месте.

— Хорошо, Кассия, у меня все готово.

— Тогда начинай. Мне ничто не помешает.

— Кассия...

— Ну что еще, старик?!

— Мы ступаем по тонкому льду: этот мир может погибнуть.

— И что с того?

— Ты знаешь, как Он к нему относится. Он будет очень зол...

Стоящая на краю крыши черноволосая красавица не изменилась в лице:

— Жаль, что ты не видишь тех букашек, на которых смотрю я. Они ходят толпами, куда-то спешат, даже не задумываясь, что блуждают кругами во тьме. Их жизни лишены всякого смысла, они будут идти так пока не умрут. Овцы, какие же они жалкие...

Кривая усмешка прорезалась на прекрасном лице:

— Я не знаю, почему Он так любит этот мир, — сменила тему она, — но Он поймет, что мы делаем это ради него. И если этим людям суждено погибнуть, то пусть гибнут сражаясь, а не блея как скот на бойне.

— Рад, что ты отдаешь себе отчет о последствиях задуманного, — сказал некто из наушника. — Тогда пожелай мне удачи.

Связь прервалась, а в следующее мгновение молодая женщина на крыше расправила руки в стороны и шагнула в пустоту. Пропасть взаимно распахнула перед ней свои объятия.

* * *

Старик нажал на кнопку отмены вызова и, глядя на устаревший телефон с любовью, аккуратно опустил его в карман плаща.

— До сих пор не могу поверить, что разум людей способен создать такое устройство, — пробормотал он. — Люди не так плохи, как ты думаешь, Кассия...

Несмотря на почтенный возраст его спина была прямой, а плечи оставались развернуты. В задумчивости он пригладил предмет своей гордости — огромную бороду, под стать белоснежному плащу и сапогов из меха полярного медведя — правда, сейчас во тьме они были серыми. Сам же он стоял на границе стены деревьев и огромной лесной поляны.

Полная луна и крупные звезды практически не были видны из-за сияющих серебром облаков и красно-зеленого сияния на горизонте. Могучие ели и корабельные сосны взирали на него настороженно. Когда же он вошел на круглую, будто гигантское блюдце поляну и стал приближаться к каменному обелиску в её центре, вершины деревьев с шумом затряслись, словно изо-всех сил пытаясь его остановить.

Руны, которые он устанавливал вокруг обелиска на протяжении трех с лишним лет, ожили: замерцали и засияли преобразовывая ночь, поляну лес, а вместе с ним и весь мир в нечто немыслимое, неоднородное.

Старик, точно так же как несколько минут назад сделала девушка на крыше, распахнул руки в стороны и нырнул в черный омут. Только омутом здесь было его собственное чародейство, которое он готовил ни один месяц.

Он взмахнул непонятно откуда взявшимся посохом, и огненный росчерк оставил кровавую рану на теле мира. Он взмахнул вновь... еще и еще... не обращая внимания на то как от его движений содрогается мир, он вдохновенно рисовал извращенное произведение искусства — лучшую работу в своей жизни. Кровоточащие руны, переплетаюсь друг с другом подобно стяжкам гобелена заполонили все пространство поляны, воздух гудел, небо переливалось пестрыми огнями. Он не знал сколько прошло времени, собственное творение захватило его полностью.

Наконец, руны полыхнули в ночи ярким огнем, обелиск засиял не хуже космического светила, и в небе над ним стала образовываться огненная воронка. Казалось, небо разверзлось, изрыгнув из себя огненный ливень и нечто заставившее даже видавшего виды старика замереть от ужаса.

Но даже теперь творение не отпустило своего создателя. Поначалу он намеревался отступить сразу как закончит ритуал, но теперь, он хотел видеть... видеть во что обернулись его труды собственными глазами.

Он считал, что еще успеет... успеет в любой момент. Стоит лишь взмахнуть посохом и он исчезнет из этого места и появится в другом.

Но огненный водоворот в небе притягивал взгляд, не отпускал, внося в мысли сумятицу и лишая воли.

— Что же я натворил, — произнес он, когда хвоя стала повсеместно тлеть и шапки деревьев вокруг поляны заниматься веселым огнем.

Он хотел взмахнуть посохом и исчезнуть во вспышке, но не успел. Последнее что он увидел, как с оглушительно громыхнул и лопнул сочащийся из разверзнувшегося неба огненный пузырь...

Часть 1

Глава 1

— Какого...

Придя в себя, он поднялся на ноги одним рывком. В распахнутых глазах блестело изумление пополам с недоверием.

Виктор вертел головой, осматривал окрестности, землю и небо. Он еще не совсем понимал, что видит, но это не было Москвой...

— Да что за?... Как?...

Земля под ногами была черна как ночь, эта чернота во все стороны уходила до горизонта и там, вздыбливаясь стеной, сливалась с небом, темным и зеленым, сияющим и переливающимся как морские волны, освещенные круизным лайнером. Если бы не солнце, обрамленное своим неотъемлемым ореолом, Виктор сразу поверил в то, что находится в ином мире.

Но нет, он не умер...

Пригнувшись, он провел правой рукой по земле, собрал её в кулак, поднес к лицу и раскрыл ладонь.

Налетевший порыв ветра вырвал из-под пальцев и рассеял по миру черный песок... Нет, не песок — золу.

Он замер, едва не впадая в ступор. Но причиной тому была вовсе не земля под ногами усеянная плотным ковром золы и не мир превратившийся в выжженную пустошь.

Просто он вдруг осознал, что когда брал горсть земли, действовал правой рукой! Он поднес к лицу руку, черную от золы, смешавшейся с потом, и растопырил пальцы. Затем поднес левую... то есть, попытался поднести — левая рука не работала! Она не желала слушаться, даже когда Виктор приложил титанические усилия воли — пальцы лишь несколько раз дернулись и замерли...

После случившегося с ним несчастного случая, его правая рука отказала на девяносто процентов — он едва мог шевелить пальцами и сгибать руку в локте. Теперь же правая рука была абсолютно здоровой, но левая... левая стала будто чужой...

Что за..?! Какая великая сила поменяла местами его руки? Какие боги или демоны сыграли с ним эту шутку?!

Все так же держа выпачканную ладонь у своего лица, он сделал единственное, что ему оставалось: сделал шаг, другой — побрел, куда глядели глаза.

Он шел и шел, вглядываясь вперед до боли в глазах. Но впереди, если не считать небо в зелено-фиолетовых огнях, простиралась лишь черная пустыня. Мысли метались в голове, сумбурно перескакивая с прошлого на настоящее. Да что же произошло? Неужели весь мир сгорел в каком-то адском огне?

Зола в нескольких метрах перед ним неожиданно завихрилась, поднялась нал землей и образовала угольную силуэт. На мгновенье, лишь на одно мгновение он различил в ней человеческий силуэт, гротескные черты лица, и бездонные провалы глаз.

Он открыл рот чтобы крикнуть, но бросившаяся на него фигура забила золой горло, легкие, пищевод. Ясность мыслей покинула его, лавина ужасных образов накрыла с головой. Он упал в золу, с леденящим ужасом осознавая, как чуждый разум пытается погасить его своими липкими пальцами...

— Нет, — хрипел он, исторгая из себя золу. — Нет! Леся я вернусь!

Сознание оставило его на несколько секунд, а может даже минут, но вскоре он очнулся и, прилагая значительное усилие воли, поднялся, возвысившись над черной пустыней. Возможно то что сейчас произошло было лишь плодом его воображения. Возможно ничего этого не было...

Тем не менее из груди вместе с кашлем вырвалось облачко золы. Отгоняя тревогу, ориентируясь на солнце чтобы не ходить кругами, вновь отправился в путь.

На этот раз он шел не более получаса прежде чем наткнуться на нечто отличное от этого мертвого мира. Споткнувшись обо что-то, посмотрел под ноги и увидел в золе обгоревшую до углей, но все же узнаваемую корягу.

Черная пустошь перед ним и не думала оканчиваться, оглянувшись, Виктор увидел теряющуюся в черноте цепочку собственных следов...

Тем не менее, коряга, о которую он споткнулся, почему-то внушила безотчетную надежду. Он прибавил шаг так, что зола из-под ботинок стала тянуться за ним черным шлейфом.

В голове висела тишина и чернеющая пустота, сходная с пейзажем вокруг. Но потом на черной земле он стал замечать все новые сгоревшие, но так и непоглощенные огнем остатки деревьев. Всмотревшись, разглядел зыбкую труху вокруг угольев — это всё, что осталось от древесины.

Он вздрогнул от невозможного в этом месте оглушительного звонка. Рука хлопнула по пиджаку, выбив из него облако золы, и во внутреннем кармане Виктор обнаружил звонящий телефон... Его собственный телефон.

"Кас" — написано на экране. Но он никогда не вбивал в него это имя...

— Алло!

— Ты где?! — донесся из трубки взволнованный женский голос. А еще в трубке тревожно прозвучал сигнал разряда батареи.

— Не знаю, — оторопело ответил он. — Тут повсюду сгоревшие и поваленные деревья! У меня разряжается телефон! Мне нужна помощь!

— Поняла! Скоро буду!

Связь прервалась — индикатор уровня приема сигнала был на нуле. Виктор судорожно замахал им из стороны в сторону, пытаясь вновь поймать сигнал, но телефон выключился, отчаянные попытки его включить ни к чему не привели. Похоже, аккумулятор полностью разрядился.

Виктор стал озираться по сторонам, кляня себя, что не обнаружил телефон раньше. Кто такая эта "Кас"? Как она собирается его искать? Нет, нельзя ее ждать!

В зеленом небе солнце уже сияло красным, когда угодья угольных деревьев, припорошённых золой, сменило пространство поваленных бревен с полуобгоревшей, но все же различимой корой. Несмотря на то, что морозный воздух оставался чистым, Виктор не видел конца этим вывороченным с корнем деревьям — что могло смести их с такой легкостью?

Виктор шел, ориентируясь на вершины вырванных из земли деревьев — все как один, они указывали в одну сторону — туда он и направлялся, попутно отмечая, что все ветви были сожжены некогда пронесшимся здесь огненным вихрем, силы которого, правда, уже не хватило на уничтожение самих стволов.

Он надеялся дойти до края поля упавших деревьев еще до наступления темноты, но солнце зашло за горизонт много часов назад, а сияние зеленых волн в небе все еще продолжало освещать контуры поваленных стволов.

Виктор, наконец, выбился из сил так, что в очередной раз споткнувшись, упал и уже не поднялся до самого утра...

Уром пошел снег, крупный, черный, густой... Но хуже этого противного снега и тягостного нытья желудка был холод. Офисный пиджак и не думал от него спасать — о тонких брюках не стоило и говорить.

Он не просто мерз — буквально замерзал. Изо рта рвался густой пар, пальцы посинели, здоровая рука уже едва отзывалась, а ноги так просто окоченели. Еще вчера температура была умеренной — сегодня было много ниже нуля, и на голову падал снег, смешанный с какой-то копотью. Но шестым чувством он понимал, что самое худшее ждет впереди. Это некстати прорезавшееся чутье ясно твердило, что надвигается ледяная буря.

Грядки поваленных деревьев все не кончались: их занесло черным снегом и они стали походить на могильные бугры — когда Виктор прекратит бороться, его тело невозможно станет от них отличить.

Его челюсти отбивали стаккато, но густые черные хлопья еще таяли, опускаясь на его лицо — в какой-то мере, это обнадеживало.

— Ничего, сестренка, я скоро вернусь домой, — обещал он, с тревогой понимая, что температура воздуха с каждой минутой только падала...

Но вот он увидел первое устоявшее дерево: оно было без ветвей, черным от огня и наполовину занесенным золой и снегом, но все же умершим не сломанным и не сломленным. Сердце забилось чаще.

Он оторвал голову от земли и увидел в сотне метрах еще несколько вертикально стоящих стволов. А совсем далеко, если не подводит зрение, — целый лес выжженных деревьев.

Черные ветви тянулись к зеленому небу, словно тысячи молящихся истуканов. Но небу не было до них дела: оно насылало на них порывы ледяного ветра, которые сметали со стволов куски коры, углей и даже ломали некоторых из них у самых корневищ.

Невдалеке он увидел лысую сопку, за которой деревья сохранились лучше прочих. Он решил остановиться, укрыться среди них от ветра хотя бы на пару минут. Но то, что он увидел в основании сопки было настоящим подарком судьбы...

Глава 2

Неясно была ли берлога создана природой, расширена произошедшей здесь катастрофой, или вырывший её медведь был чрезвычайно трудолюбив, однако Виктору она показалась вовсе не берлогой — скорее пещерой, в которой он мог стоять в полный рост.

Некогда расположенная посреди густого леса, в сопке под корнями огромного дерева, теперь она походила на вход в Тартар — царство мертвых по версии древних греков — внутри была зола и труха, а еще воняло мертвечиной. Однако Виктор не жаловался. Здесь было намного лучше, чем среди лютого бурана снаружи.

Он развел костер из трухи и не догоревшей древесины. Зажигалка нашлась вместе с очень странными останками, найденными в глубине пещеры.

Это был человек. Точнее только его небольшая часть в виде переломанных, если не сказать перемолотых костей и клочьев одежды, в которой помимо зажигалки, Виктор обнаружил пропитанный запекшейся кровью обрывок удостоверения. Из странного документа было понятно только что его обладатель имеет квалификацию радиометриста. Что это значило, Виктор понял лишь ощупав ткань остатков одежды — она была похожа на резину или какой-то полимер.