Глава тринадцатая
В половине одиннадцатого Анюта велела "деткам" ложиться спать. Они с жаром и даже с негодованием принялись убеждать её, что сна у них ни в одном глазу. Ровно в одиннадцать она зашла к ним, чтобы выключить настольную лампу. Вера и Пашка крепко спали, посапывая во сне. Анюта довольно усмехнулась и сняла с верхнего края двери незаметно повешенный на неё полчаса назад венок из пустырника. Валериану она не решилась подсунуть. Барся мгновенно бы учуял — и вой устроил бы жуткий. Плавали — знаем. А так своевольные детки, не заметив подсунутого колдовского творения её рук, быстро заснули.
Выйдя от них в зал, Анюта задумчиво положила на стол сухой венок и присела на корточки перед потушенной Андреем Ефимовичем шторой. Помяла в руках края одной из чёрных дыр. Подсчитала, во сколько обойдётся купить новые шторы. Нет, она прекрасно понимала, что Агния наверняка компенсирует ей испорченные шторы — видела её оценивающий взгляд на окно перед тем, как магу-огневику пропасть. Но ведь интересно... В день она сама, как ведьма, зарабатывала от пятисот до тысячи с лишним рублей. Некоторые посетители воспринимали её предложение платить столько, сколько сами захотят, с суеверием: больше заплатишь — лучше будет результат. Некоторые же не могли предложить и больше ста рублей. Зато... Плюс к этим деньгам у неё были небольшие деньги от шитья детских платьев. Она улыбнулась: а ещё теперь можно сэкономить на покупках, потому что есть кому привезти яблоки.
Поднявшись с корточек, Анюта пошла в кухню — отмыть руки от сажи. А заодно определить план действий на завтра. Ведь теперь надо думать не только об уборке дома после беспокойных гостей и о приёме посетителей, но и об учёбе "деток". И о том, что через два-три дня маги придумают для неё личный "жучок" с информацией-обманкой, что она, Анюта, только-только принимает силу прадеда Николая...
Все деятельные мысли перебивал образ Викентия. Он то и дело возникал перед глазами, и Анюта не сразу сообразила, что он всё ещё думает о ней. Двенадцатый час. "А если бы я не любила его — не почувствовала бы", — грустно констатировала она, вытирая руки полотенцем и не отрывая взгляда от часов. Что делать? Очень хочется привести его в квартиру и дать возможность нормально поспать. Но как объяснить "деткам", что в доме появился... Вообще-то, он их спаситель. И, если Викентий не наврал, из-за работы он будет пропадать вне дома почти целый день... Анюта поняла, что сейчас побежит к нему. Понять было нетрудно: она стояла в тёмной прихожей носом к входной двери.
Шаг назад. Потом вернулась в кухню. Выключив свет, села прямо на пол. В "лотос". Пальцем очертила вокруг себя невидимые линии. Замерла, прислушиваясь к ощущениям за стенами квартиры. Десять минут тщательного "обследования" заставили выдохнуть с облегчением: те двое, Ниловы подручные, которые сторожили её, ушли. Их жёсткого внимания, направленного на окна и на подъездную дверь, она больше не чувствовала.
— Когда-нибудь всё равно пришлось бы решиться, — прошептала она и встала.
Первым делом отключилась от всех мыслей, настроившись только на Викентия. Будто наблюдая со стороны, начала следить за собой. Сначала просто стояла. Потом обернулась к холодильнику и вынула из него пластиковую бутылку молока — бывший всегда любил холодное. Добавила к нему чашку. Вскоре на столе появились последние два куска курицы, которую она запекла в духовке под сырной корочкой. Ну-ну... Вот как... Кажется, она, даже не подозревая того, уже прикидывала, что приведёт его в квартиру? Или не прикидывала, но подспудно знала, что Викентий будет сегодня её гостем? Иначе почему она приготовила сегодня его любимое блюдо? Мда... Надо бы внимательней смотреть, что она делает каждый день... Хмыкнув, она внезапно вспомнила, что в ночь, когда он помог ей с "детками", он тоже остался у неё. И перед уходом наверняка с огромным аппетитом съел то, что она опять-таки подсознательно приготовила для него! Его любимые сардельки!
Накинув лёгкую кофточку, Анюта тихонько закрыла входную дверь на ключ. Постояла перед дверью и опять-таки пальцем начертила на двери защитный знак. Кто-то чужой, пожелай без ведома хозяйки войти в дом, в шаге перед дверью начнёт сомневаться, а стоит ли это делать.
На улице застоялся странный воздух: поверху всё ещё плавали жаркие струи дневного, а ноги мягко обволакивали прохладные волны ночного. Анюта застыла, с наслаждением впитывая запахи сухой земли, горячего асфальта и подсыхающих трав. Отчётливо чувствовала тополиную горечь и сладкий шиповник. Опомнившись и виновато улыбаясь, она стиснула на груди края кофточки и поспешила за угол дома, к магазину.
Здесь было немного страшновато. Всё-таки у своего дома Анюта вообще не ощущала страха, но здесь, где всё пустынно и шаги отдаются так, словно она вышла в сапогах, приходилось с опаской поглядывать по сторонам, несмотря на все надетые ею сильные обереги.
Машина Викентия стояла на месте. Не мешкая, Анюта чуть не подбежала к ней и уже без сомнений стукнула в окошко. Пауза. А затем машина качнулась пару раз, и открылась дверца. Викентий вышел.
— Ты?..
В его голосе она услышала столько надежды, что быстро показала головой.
— Нам надо поговорить. Возможно, тебе самому не захочется меня больше видеть.
— Ты нашла кого-то? — ровно спросил он.
— Давай я расскажу всё с самого начала, а потом ты будешь у меня спрашивать всё, что я не сказала? — предложила Анюта.
Он взглянул на чёрно-синее небо с белой россыпью звёздной мелочи. Анюта вдруг сообразила: сегодня, да и вчера он столько времени провёл в машине, что возвращаться в неё не хочется... Чуть не занылось в душе: а ей не хочется вести его в дом, где она будет чувствовать себя гораздо слабей, чем на нейтральной территории. Слабей, потому что пожалеет!.. Но делать нечего: у бывшего бессонница, да и говорить в ночном пространстве города, кирпичных домов, где даже беседа вполголоса слышна на многие расстояния, тоже не хотелось.
— Закрывай машину, и идём, — сухо велела Анюта и, отвернувшись, всё-таки улыбнулась, хоть и нехотя: чёртова курица под сыром!..
Викентий на этот раз спортивную сумку брать не стал. Захватил только сумку-планшет. "То ли я приучила, — невесело усмехнулась она. — То ли сам уже понял..."
Но, едва машина тихонько "ойкнула", бывший обернулся.
— А разве твои гости ушли?
Вот в чём дело! Вот почему без вещей!
— Ушли. Дома только дети. Посидим на кухне, а потом сам решишь, оставаться или нет, — повторила она. И первой пошла к дому.
Когда бывший догнал Анюту, в руках его всё ещё болталась та же сумка-планшет. Спортивную, с вещами, всё же не взял, хоть и узнал всё о доме.
Закрыв за ним дверь, она кивнула на кухню. Сняв обувь, он прошёл к столу и остановился в нерешительности, слишком явно удивлённый.
— Садись, — велела она. — Курицу разогревать не буду...
— Я так поем! — торопливо сказал он.
Отодвигая стул, он дотронулся до пластиковой бутылки с молоком и взглянул на Анюту. Та фыркнула и отвернулась, наливая себе чай... Они сидели друг против друга и помалкивали. Она ждала, пока он поест, он — когда она начнёт рассказывать.
— Вик, ты и твои родители никого не нанимали следить за мной?
По его растерянным, но упрямым глазам сообразила, что он будет молчать о том своём заявлении, с которым впервые здесь появился. Вздохнула.
И рассказала всё о прадеде Николае и родовой линии колдунов.
По кривой ухмылке Викентия поняла, что не поверил. И, сама чуть усмехаясь тому, что сейчас озвучит, спросила:
— Так, значит, ты хотел, чтобы я на коленях к тебе приползла, как свистнешь?
Бывший аж с лица спал.
— Хочешь ещё доказательств? — Она осмотрела его и продолжила: — Пуговицу с травой ты положил в правый карман пиджака.
Викентий оцепенел. Очнувшись, полез в карман и выложил пуговицу на стол.
— И что это значит? — спросил он.
— Ты не мог найти работу. Я решила помочь. Это не просто пуговица. Это талисман на удачу. Когда ты сегодня утром уехал, я пошла в магазин и бросила талисман в траву — рядом с тем местом, где стояла твоя машина. Тебе ведь сегодня предложили работу? Причём случайно?
Она встала из-за стола и подошла к старинному буфету, широко распахнув его верхние створки. Викентий пригляделся и встал, чтобы ближе разглядеть полки, сплошь забитые склянками и банками с отварами и настоями... Несмотря на явное недоверие, он умел мыслить логически.
— А как связаны с твоей новой... — он споткнулся на следующем слове: — ... новой специализацией те дети, которых мы вытащили с кладбища?
Она чуть не сказала: "Я их мастер". Но сдержалась. Собралась с мыслями.
— Когда умирающий колдун отдаёт свои силы преемнику, другой колдун может перехватить их. С Верой и Павлом так и произошло. Есть один тип, который старается перехватывать силы начинающих. Он буквально выпил ребят. Помнишь, я вела тебя по дороге — по фотографии? Родители Веры пришли ко мне узнать, что с дочерью, и принесли мне снимок Веры. А та... Тот старик выбросил ребят, и Павел умер бы, если бы Вера на остатках сил не бросилась к нему на помощь. А я... Там, на кладбище, отдала ребятам силы, пока ты вёз нас домой. И таким образом я привязала их к себе и стала для них... ну, что-то вроде учителя по магии. Вот и всё, Вик. Сможешь ли ты после этого откровения... вообще поддерживать отношения со мной?
— Лёлька поэтому живёт с бабушкой? — Он вернулся сесть на стул.
— Да. Пока я не научусь жить с этим так, как будто колдовство — обычная работа, — ответила она, закрывая створки шкафа. Затем убрала посуду со стола и села напротив бывшего. — Ну, что? Не раздумал подселиться ко мне?
Викентий поморщился.
— Не надо думать обо мне, как о постороннем человеке. Что бы между нами ни было, мы прожили вместе несколько лет. И я заинтересован не только в том, чтобы поселиться у тебя.
— Время позднее, Вик. И тебе завтра на работу, и у меня тоже полно забот. Выспаться надо обоим. Что делаем, Викентий? И учти, что детей, которые сейчас спят в одной из комнат, прогонять из-за тебя не собираюсь. Они должны быть здесь — и будут.
— Может, начать с самого начала? — не поднимая глаз от столешницы, предложил он. — Кухня у тебя большая, можно поставить раскладушку. Я буду платить за простой у тебя, как квартирант. На работу буду уходить утром — и весь день ты будешь свободной. Мне нужно место, чтобы высыпаться. А тебе в любом случае деньги не помешают. И Лёлька... Хотя бы иногда поначалу встречаться с дочерью...
Анюта представила, как будет объяснять представителям магических домов (ой, ещё и о них забыла рассказать бывшему!), кто ещё у неё квартирует... Хотя... Не зря же тот странный дядька Назарий попрекнул её, что она мужа выгнала. При всех, причём, попрекнул. Так что никто из магов не должен будет удивляться новому жильцу в её квартире. А что сказать родителям? Как объяснить, что она пустила Вика? Опять-таки — хотя. Мама ни в чём не упрекнёт её. Потому что всё, что ни сделает Анюта, будет считаться взрослым решением. Пока не объявится ошибка.
— Одно из кресел в зале — раскладное, — сказала она. — Пойдём, поможешь его разложить. Спать будешь в зале, под окном. Там места как раз хватает. А то мало ли? Вдруг кто-то из ребят захочет ночью сбегать в кухню — водички попить, например.
Ещё она сообщила, что он может взять на завтрак из холодильника, и напомнила, где стоит джезва для кофе.
Раскладка кресла прошла несколько нервно: ночная усталость с необходимостью двигаться тихо, чтобы не разбудить "деток", заставляли шипеть друг на друга, а в один из моментов чуть не разругаться. Потом Анюта побежала к себе в комнату, чтобы вынуть постельное бельё из комода. А когда вернулась, захлопала глазами: Викентий, даже не раздеваясь, растянулся на кресле и спал, а на нём, вытянув лапу по его груди, лежал Барся. С закрытыми глазами, хотя наверняка вскочил на бывшего своей хозяйки только что.
Кошачье предупреждение она поняла. Положила постельное бельё на стул рядом с креслом-кроватью, сверху — подушку, так, чтобы, если что, проснувшись, сразу увидел её. Укрыв бывшего тонким одеяло по пояс — лето же, тепло! — Анюта сбегала выключить свет на кухне и на цыпочках удалилась в свою спальню. Перед тем как уснуть, подумала: "Это сейчас ему всё равно, где спать. Лишь бы выспаться. А завтра переварит всё, что я рассказала, — и сбежит... Тоже мне — начать сначала..."
— А если не сбежит? — шёпотом спросила себя Анюта. — Если он и впрямь настроен сохранить семью? Хм... Вот не сбежит — тогда и буду думать!
И решительно повалилась набок, натягивая на себя одеяло.
... Проснулась в три часа — за окном светлело быстро, а настенные часы висели перед глазами. Сначала подумала: может, сон приснился нехороший? Попыталась вспомнить — во сне было темно. Значит, спала глубоко. Но что за причина побудки? И вздрогнула, когда снизу закрытой двери поцарапали. Что это с Барсей? Форточка же в кухне открыта. Кот обычно живёт жизнью "гуляю сам по себе", а тут...
— Барся... — прошептала она, осторожно приоткрыв дверь. — Ты что?
Кот сидевший под дверью, немедленно направился в прихожую. Недоумевая: он хочет, чтобы ему открыли входную дверь? — Анюта на цыпочках проскочила мимо кресла с мужем, мельком отметив, что он уже положил подушку под голову. Кот оглянулся и шмыгнул в кухню. Удивлённая, тем не менее, она последовала за ним, уже привычная, что в её доме ничего просто так не происходит.
Барся не сидел, а насторожённо лежал на подоконнике и смотрел куда-то вбок. Приближаясь к нему, Анюта пригибалась всё ниже, пока не очутилась у окна — глазами наравне с подоконником. И, затаив дыхание, взглянула, на что смотрит Барся.
Первые минуты смотрела, просто впитывая то, что происходило под окнами "деток": старик Нил (телохранители-подручные стояли в нескольких шагах от него и то и дело оглядывались по сторонам) что-то делал с высоким карнизом!
Потом злость на этого страшного человека поднялась такая, что сонная, ленивая одурь, кружившая голову и слипавшая веки, мгновенно пропала.
Старик вдруг быстро отошёл от окна и сел на скамью при подъезде. Мимо дома проехала машина и остановилась у соседнего подъезда. Анюта напрягла зрение и разглядела "яндекс-такси". То есть машина будет стоять недолго, а потом снова уедет. Уже не боясь, она поднялась во весь рост и бросилась в зал — забрать колоду карт. Вернулась в кухню и села под подоконником, с которого Барся так и не ушёл. Прямо на полу, держа в воображении образ Нила Прокофьича, разложила карты. Над раскладом пошли тени... Старик не знает, что "детки" в её квартире, но проверил квартиру на предмет силы и теперь знает, что среди жильцов есть колдун или ведьма — разобраться ему не дают защитные обереги, поставленные не только Анютой, но и магами. Но, если ранее Нил сомневался, то сейчас собирается провести доскональную проверку, чтобы узнать, кто именно преемник прадеда Николая...
— Не включай! — зашипела Анюта на мужскую фигуру, которая подняла было руку к выключателю.
Викентий вздрогнул и отдёрнул от выключателя руку.
— Что... случилось?
— Не подходи к окну!
Бывший опустился на четвереньки. Анюта в нервах чуть не расхохоталась: такого от Викентия она никогда бы не ожидала! Но бывший, весьма встревоженный, абсолютно серьёзно добрался до неё на карачках и сел на колени.
— Добро пожаловать в дурдом, — проворчала Анюта. И кивнула на подоконник. — Барся сказал, что там кое-что происходит.
При виде обалдевших глаз Викентия она сообразила, что ляпнула что-то слишком странное даже на фоне уже рассказанного ему. Подумала, вспомнила, поняла.
— Кот привёл меня в кухню, чтобы я посмотрела в окно, — перевела она сама себя. — Помнишь, я говорила, что старый колдун охотился на детей, чтобы отобрать у них силу? Он сейчас здесь... Ага, такси уехало. Он сейчас минут через пять начнёт колдовать.
— Зачем? — прошептал бывший, глядя на мотавшийся перед ним кошачий хвост.
— Он вычисляет, нет ли здесь того, у кого можно забрать силу.
— А если его прогнать?
— Вернётся или потом подкараулит.
— Неужели ничего нельзя сделать — и ты будешь сидеть здесь до утра?
— Нет, — ответила Анюта, всматриваясь в новый расклад. — Он сейчас закончит устанавливать магический "жучок", и тогда можно будет пойти спать.
— А "жучок" останется? — Викентий, кажется, чисто на всякий случай пересел поближе к Анюте и прислонился спиной к холодной батарее. Зато его тёплое со сна плечо касалось её плеча, и всё стало уже не так уж безысходно, как она чувствовала всего минутами раньше.
— Придётся оставить. Иначе он поймёт, что здесь не начинающая.
— Ничего не понимаю, — признался бывший. — А зачем надо его убеждать в этом?
— Мы хотим поймать его на этом и лишить сил. Мы — это все городские колдуны.
— Как интересно ты живёшь, — задумчиво прошептал Викентий. — А можно посмотреть, что там, за окном?
— Подожди. Сначала я.
Медленно поднявшись, она взглянула. Старик торопливо заканчивал что-то делать руками на карнизе. Анюта про себя вспомнила: перед тем как уйти из комнаты "деток", она плотно закрыла шторы на окнах. Пророчество? Интуиция? Но даже в светлеющем утре Нилу теперь не разглядеть, кто спит в комнате, которая привлекла его внимание.
— Посмотри...
Викентий приподнялся над уровнем подоконника.
— А эти двое кто?
— Телохранители Нила.
— Серьёзный мужик.
— Гад он хороший, — пробормотала Анюта. — Ну что? Не уехал ещё?
— Уходят вроде, — прошептал бывший, и Анюта поднялась на коленях рядом с ним. Барся посмотрел на обоих скептически и ушёл в другой угол подоконника, чтобы спрыгнуть на пол и величаво удалиться из кухни.
Вскоре загудела невидимая машина, к которой отошли Нил и его подручные, а затем гул удалился и пропал. Анюта выдохнула, а Викентий помог её подняться с коленей. Теперь уже не прячась, они ещё раз выглянули из окна. Под окнами — пусто. А Анюта вдруг вспыхнула от смущения: Викентий как лёг одетым, так и на кухню пришёл, но она-то в лёгком коротком халатике! "А то он тебя тыщу раз такой не видел!" — сердито подумала она, выходя из кухни.
— Ты не пойдёшь посмотреть, что он там, на подоконнике, устроил? — встревоженно спросил Викентий, не обратив внимания, к её облегчению, на ночное одеяние своей бывшей жены. Ей даже показалось, что он очень сильно заинтригован ситуацией, в которую она попала.
— Утром посмотрю, пока дети умываться будут, — проворчала она. — Или спать.
— Заснёшь тут! — недовольно сказал он.
— Ну, сам напросился, — развела она руками. — Я ж предупреждала... что настолько интересно живу! Поставишь себе будильник?
— Да нет, необязательно. Проснусь, как обычно. Спасибо за подушку. — Викентий посмотрел на кресло-кровать, шагнул к Анюте и легонько поцеловал её. — Спасибо.
И тут же отвернулся к постели. Анюта, оторопевшая, проследила, как он лёг и повернулся набок. Промолчав, она вернулась к себе и легла, снова размышляя, стоит ли воспринимать слова Назария всерьёз. И на том заснула... Сквозь утренний сон она слышала, как Викентий встал, принял душ в ванной комнате, а потом затихарился на кухне. И всё время в виски била одна мысль: неужели мы сможем стать семьёй? Неужели уже в это воскресенье они смогут вместе гулять с дочерью?
Тихий стук возвестил, что Викентий вышел из квартиры.
Анюта села на кровати.
Ушёл привычно к восьми. Странно даже, что она не встала, как обычно, чтобы приготовить ему завтрак. Странно, что он обошёлся без её помощи, сам нашёл всё, что нужно. Хмыкнула. А когда она его провожала — в прошлом — ей нравился этот процесс приготовления, а затем провожания. Интересно. Он ждал, что она выйдет проводить его?
Быстро одевшись, она поспешила в кухню. Использованная посуда, кроме вымытой кофейной чашки, дожидалась помывки в раковине. На столе лежали несколько банкнот и записка: "Не знаю, сколько надо давать, но это на неделю моего проживания". Анюта держала в руках записку и деньги и вздыхала над ними. Нормально ли это для сближения — брать деньги с бывшего мужа? С другой стороны... Он впервые отдал деньги ей, а не отцу. Хотя тамошние деньги и не были наличкой, но все они всегда уходили отцу-банкиру. Вот любопытно, а самому Викентию каково было утром оставлять их?
Приведя себя в порядок, только и сообразила взглянуть на часы. Мда. Встала на полчаса раньше обычного. Что ж... "Детки" спят. Пора проверить, что на карнизе устроил Нил. Прежде чем выйти из дома, она разложила карты. Нет, Нила рядом не было. Как не было и его помощников. Так что... Анюта быстро собрала мусор, завязала мешок и вышла из квартиры, даже не закрыв её. А что? Мусорные контейнеры стоят всего лишь за два подъезда от неё.
Выскочила на улицу — хорошо! Свежее утро обвеяло прохладой слегка усталое после полубессонной ночи лицо. Птицы тоже радовались утру: воробьи, во всяком случае, орали так, что кусты, в которых они заседали, чуть ли не трещали от их верещания.
Зная, что "детки" проснутся только после её побудки, Анюта приблизилась к карнизу. Тот был не согнутым, а слегка прямым. Начертанного с улицы не видно. А выглянуть из окна — каракули мелом нарисовал шаловливый ребёнок, да и только! Анюта машинально подняла руку стереть написанное, но сама себе покачала головой и быстро вернулась домой.
Что делать? Маги предполагали подставить под удар Анюту, но сейчас получается, что под него могут попасть Вера и Пашка. Что делать? Если она, Анюта, смоет эти меловые следы, Нил тут же узнает, кто это сделал, — очень уж хитрая запись у него получилась... Анюта поставила чайник со свежей водой для заварки и выглянула в окно. По радио, которое она прослушала только что, сказали, что будет переменная облачность, а с дождём проблемы — преимущественно без осадков. То есть — бабушка надвое сказала, будет ли дождь... Попросить кого-то из соседей? Мало ли как отразится на них это смывание. А вдруг что-то плохое получат?
И неожиданно губы дрогнули от желания рассмеяться. Кто у нас эту неделею по городу дежурные? Маги-стихийники? Она вспомнила, как обозлился Алексис. Вот кому надо позвонить, чтобы помогли! Уж с такой мелочью Алексис быстро справится! Ведь что надо сделать? Всего лишь вызвать тучку (не грозу, которая в прошлый раз загрохотала!), чтобы та плеснула на карниз и смыла весь мел! Интересно, Нил Прокофьич сообразит, что дождик был магическим?
Так, для звонка время есть. А пока пора будить "деток".
Викентий перед уходом прибрал свою постель — то есть аккуратно сложил постельное бельё, а кресло-кровать сложил. Анюта положила на стопку белья подушку и унесла к себе. Убирая постель бывшего в шкаф, она вдруг нахмурилась. Ещё одна проблема. Говорить "деткам" или промолчать, что у них тут ещё один жилец нарисовался? Господи, когда же пройдёт это время, когда надо будет обдумывать всё на свете, прежде чем что-то объяснять?!
Пришла к выводу, что лучше выждать вечернее появление бывшего и представить его Вере и Павлу по полной программе. Тем более что Викентий приедет к ужину — ужинать они начинают в привычное для неё время, а это значит — в привычное бывшему.
Так, определившись с некоторыми вопросами на сегодня, Анюта решительно пошла к "деткам" и остановилась на пороге, усмехаясь: Барся уселся на Вере и обхаживал её, мордой обтираясь о её лицо. Девушка с задавленным смешком пыталась увернуться от кота и не разбудить Пашку, который всё ещё крепко спал.
— Ау, — тихонько сказала Анюта. — Подъём!
Мальчишка что-то пробурчал и перевернулся на другой бок. Уже из этого положения невнятно проворчал опять нечто неразборчивое, а потом резко подскочил, растрёпанный и смешной настолько, что Вера засмеялась. Но Пашка спустил с кровати длинные тощие ноги и насупился.
— Мне приснилось... — начал он и вздохнул. — Что-то нехорошее. Мне оно не нравится, но я ничего не помню. Ну, почему я ничего не помню?!
— А давайте я вас сегодня научу гадать на сон? — предложила Анюта.
— О! — обрадовалась Вера.
А для Павла предложение Анюты стало очень даже сильным стимулом немедленно проснуться и заторопиться с утренними процедурами.
Следующая глава в понедельник.
