Глава 42. Жизнь поутру бывает жестокой
МОНБАЗОР
Я проснулся непривычно рано, утренний дождь только начинался. Не было никакой нужды сию минуту вскакивать с постели, но дикое чувство голода не давало уснуть. Хотелось даже не есть — жрать, сметая все подряд. Меня такой аппетит откровенно смутил. Чем же я вчера был занят, что так проголодался? Почему я не могу вспомнить ни обед, ни ужин? Память услужливо развернула картинку: недоуменное лицо Фиоренты, уплывающее куда-то вверх, ватно подгибающиеся ноги и очень скользкая стена, которую я ощущаю своим затылком.
Ох! Похоже, я просто отключился на глазах у всех. Стыдобище-то какое — маг, не контролирующий свой резерв. Тоже мне, волшебник-недоучка!
Впрочем, возмущенное урчание в животе быстро прогнало посторонние мысли. "Жевать, жевать, жевать..." — непрерывно вертелось в голове. Лишь иногда прорывалась другая мысль: "Да побо-о-ольше!" Я слетел с кровати, поспешно влез в свой халат, путаясь в рукавах. Чуть ли не бегом направился к двери, но все-таки притормозил у зеркала. Явись на глаза маман растрепанным, только с постели, и она обязательно вспомнит про псифизгиму. Бритым, с аккуратной прической больше шансов избежать неприятных расспросов.
Из зеркала на меня смотрел очень худой и немолодой мужчина, с запавшими щеками, обтянутыми кожей скулами и странно выпуклыми челюстями. Глаза увеличились, потемнели, а в центре зрачков горели жёлтые пятна — привет от магии хаоса. Бр-рр... Не хотел бы я встретиться с таким типчиком на тёмной улице в полночь. Хоть личину себе наколдовывай! Но это — позже, а сейчас — завтрак.
Уже по пути к двери наощупь ладонью пригладил волосы. Ничего, и так сойдёт. Щелкнул пальцами, заканчивая утренние процедуры. Надеюсь, побрился не "островками". К зеркалу больше не подходил — нечего себе настроение портить. Если верить учебникам, внешность улучшается одновременно с восстановлением жизненных сил мага. Поэтому — жевать, жевать, жевать...
Маман я увидел сразу, как только вышел в столовую. Она пила кофе в одиночестве, задумчиво глядя в окно. Потоптавшись на пороге, я все-таки смог подавить непреодолимое желание сбежать назад в спальню и спрятаться под одеялом. Тем более, Такс спокойно спал под столом, а не стоял, вытянувшись в струнку, со свежей газетой в зубах. Серьёзным скандалом, как будто, не пахло, и это придало мне уверенности.
О, чудо! Даже мой откровенно ненормальный внешний вид ее не смутил. Мамочка молча кивнула в ответ на приветствие, сухо поинтересовалась моим самочувствием и удовлетворилась невнятным: "В порядке". Безусловно, за свою "боевую" карьеру она успела насмотреться на истощенных магов, вряд ли я ее удивил. Но сегодня госпожа Пампука вообще вела себя странно: была как-то чересчур сдержана и молчалива.
Я решил воспользоваться моментом и насытиться до того, как меня начнут воспитывать. Тем более, стол был явно сервирован с расчетом и на меня. Схватив ближайшую плюшку, я смачно откусил почти половину и потянулся к кувшину. Горячий сбитень. Годится! Я плеснул себе в чашку, сделал торопливый глоток и обнаружил, что плюшка закончилась. Цапнул какой-то бутерброд и, практически не жуя, проглотил его. Думаю, он был с ветчиной. Впрочем, не суть важно.
Скрипнула дверь, кто-то вошёл в столовую.
— Проснулся, страдалец!
С огромным трудом мне удалось оторвать взгляд от блюда с румяными пирожками. У двери стояла Менузея и горестно качала головой. Встретившись со мной взглядом, она сдавленно охнула и поспешно отвернулась. На моих глазах навернулись слёзы: неужели я так плохо выгляжу?
Странно, раньше повышенной плаксивостью я не отличался. Еще один побочный эффект?
— Менузея, старайся лишний раз на него не смотреть, — разорвал тишину сухой голос маман. — Отоспится, отъестся, тогда и будешь любоваться. Главное — живой.
А что, могло быть иначе? Снова набежали слезы, в носу предательски защипало. Я с трудом подавил печальный всхлип.
— Корми его быстрее, — резко приказала любимая мамочка. — И меньше сантиментов, пожалуйста.
— Да-да, — забормотала кухарка. — Все уже здесь...
Она подкатила ко мне сервировочный столик.
— Диетическую овсянку?
— И пустой чаек к ней, — подхватила ведьма.
В ее глазах уже плясали знакомые огоньки. Кажется, я начинаю узнавать любимую родительницу.
— Он жрать хочет, — уже более спокойно продолжила она. — Суп готов? По рецепту от Хрюри?
— Извините, я думала, он должен на диете побыть, а это блюдо для вас. Вот, есть полная супница.
— Я такого не ем... — сквозь зубы процедила госпожа Пампука. — Мне овсянки положишь. Ему — двойную порцию супа.
Причину гнева своей родительницы я понял, когда увидел тарелку с варевом. Супом его можно было назвать лишь с большой натяжкой. Скорее — концентратом этого блюда. Основную часть составляла какая-то крупа, разваренная до такого состояния, что я даже не пытался угадать, чем это было изначально. Овощей в "супчике" практически не было, зато часто встречались жирные куски мяса. Но одним этим дело не обошлось. Судя по специфическому привкусу и характерной шершавости ложки, в суп щедро добавили еще какой-то "жирненькой заправки".
После первого глотка я почему-то вспомнил о бараньем лое. Интересно, та баночка до сих пор скучает в кладовке? Но, как ни странно, сейчас у меня вкус экологически чистого жира вызывал зверский аппетит. Немаленькая плошка была вычерпана в рекордные сроки, в щедрую прикуску со знаменитым грибным пирогом Менузеи.
— Можно добавки? — громко поинтересовался я.
Мы с кухаркой дружно повернули головы к маман. Обоим было понятно: меня сейчас не столько кормят, сколько лечат. И главным лекарем, как обычно, выступает любимая мамочка.
— Супа хватит, лучше второго побольше съешь. Так будет полезнее.
Пампука-старшая уже разделалась со своей овсянкой и печально поглядывала на пирожки. Но не брала, крепилась.
— А на второе у нас что?
— Рагу.
Как потом выяснилось, рагу было названо так не потому, что в блюде смешались разные овощи. А потому, что под очень густой подливой (кто-то не пожалел муки, заваривая соус) прятались куски мяса всех видов и мастей. Первой мне попалась... лягушачья лапка. Снова этот иномирянский деликатес! Но на сей раз она была подозрительно крупных размеров. Может, на сей раз речь шла не о лягушке, а об особо упитанной жабе?
— Можно отложить ее на потом? — жалобно спросил я. — А то с ней долго возиться...
— Ешь, — рыкнула маман. — Она нужна тебе, чтобы восстановить прыгучесть.
Я покорно начал обгладывать косточку.
— Кости можешь не разгрызать — со своим псом поделись, — великодушно позволила моя родительница.
Такс уже давно проснулся, и, похоже, тихонько наслаждался представлением. По крайней мере, косточка исчезла из моей руки мгновенно.
"Можешь сюда все невкусное переправлять. Я — практически всеядный".
"А я сейчас — всеядный без практически. На многое не надейся".
В ответ послышался довольный хруст: пес расправился с остатками деликатеса в мгновение ока.
Увы, я поторопился с выводами — отнюдь не все ингридиенты рагу выглядели одинаково аппетитно. Несколько мгновений я задумчиво рассматривал очередное сокровище, выуженное из собственной тарелки.
— Не капризничай. Это для того, чтобы зрение побыстрее восстановить.
Я покорно затолкал кусок в рот, стараясь не думать о том, что именно ем.
— Менузея специально для тебя старалась. Думаешь, легко было найти фасеточные нужного размера?
На мгновение мой желудок задумался, но потом решил никак не реагировать на столь специфическую информацию. Кажется, наконец-то я понял, что такое настоящий жор.
— Не спеши так, надо тщательно пережевывать каждый кусок. Тогда соответствующие функции будут быстрее восстанавливаться. Это очень важно для правильной реабилитации отдельных органов.
— Э-э-э... А какие "детали" здесь собраны?
— Какая разница? Ты все равно уже доедаешь.
Спасибо кухарке, приготовлено было по-настоящему вкусно и я с удовольствием съел все. Правда, к еде старался особо не приглядываться. Только от кусочка хвоста бургодута наотрез отказался — его я идентифицировал сразу. Даже маман не смогла придумать, какие функции он помогает восстановить.
Завершился мой завтрак огромной чашкой кофе и большим пирогом с ягодами. Лишь после этого я почувствовал, что немного насытился — легкое чувство голода все-таки оставалось. Однако с трудом, но все-таки смог оторвать жадный взгляд от тарелок на столе.
После того, как Менузея удалилась, увозя жалкие остатки моего завтрака, маман некоторое время сидела молча. Взгляд у нее вновь стал странным — отрешенным и каким-то пустым. Я сидел, боясь шевельнуться и не зная, как мне реагировать на ее необычное поведение.
— У меня не лучшие новости, сынок, — мама наконец-то посмотрела на меня. — Нам придется решать, как жить дальше.
Она вновь умолкла и отвернулась к окну. А я лихорадочно перебирал в голове возможные варианты неприятностей, которые могли бы так сильно огорчить ведьму ее уровня. Никогда еще она не выглядела такой пришибленной.
"Ты уже в курсе?" — дернул Такса.
"Сам голову ломаю".
— Вчера мне пришлось официально отказаться от выдвижения обвинений против этого... Свистуничара. Чтобы орден Железного Зуба не стал выставлять ответные претензии, — маман так и продолжала смотреть в окно. — Однако нежелательная огласка уже произошла. Мне прислал письмо старший магистр ордена Электровеника Мамбуринец. Если опустить все расшаркивания, он настоятельно рекомендует подать в отставку и покинуть орден. Как он пишет, временно, на один-два года, пока все не уляжется. Мне даже непрерывный стаж будет сохранен. Но, конечно, без гарантии, что потом я смогу вернуться на свою прежнюю или равнозначную должность.
Я сидел, как пыльным мешком прихлопнутый. Для госпожи Пампуки карьера всегда была очень важна. Ее нынешняя должность — практически максимум, чего можно достичь без высшего магического образования. И тут такой удар! А финансовые моменты? Ведь ее должность — это не только солидный оклад. Это и участие в различных проектах в качестве эксперта, и консультационные услуги частным лицам. Именно благодаря таким прибавкам она смогла обеспечить мне тот уровень жизни, к которому я привык.
Расстроенный, я полностью ушел в свои мысли. Лишь тычок в руку холодным носом вернул меня обратно в реальность. Я погладил Такса по голове и прислушался к словам маман.
— Скорее всего, мне придется принять предложение госпожи Ланиции. Она давно приглашала меня на должность управляющей ее имением. Там действительно пора навести порядок, работы накопилось очень много. Кроме того, Ланиция потеряла мужа, ей нужна поддержка. По сравнению с моим нынешним окладом я немного выигрываю, но имение находится в полудне пути от Сэрендина. Поэтому я не смогу часто приезжать и помогать тебе.
Еще более глухая провинция, чем Сэрендин?! Управляющая частным имением?
Сутки назад я бы прыгал от радости, услыхав такое. После возвращения в родной мир из МАВМИ, где я понял, что вполне могу прожить самостоятельно, мне отчаянно хотелось избавиться от плотной опеки маман. Но сейчас я понимал, что даже в студенческие годы всегда чувствовал за своей спиной опору, все-таки фамилия Пампука — не пустой звук. А что такое наемная управляющая? Та же экономка, только калибр покрупнее.
— Да, тебе надо учиться жить самому, — словно прочитала мои мысли маман. — Конечно, в управлении хозяйством поможет Безуарий.
— Безуарий?!
— Вчера его выпустили из контрразведки. Я решила сохранить за ним место. Тем более, что заниматься поиском нового дворецкого нет времени. Сейчас я еду во дворец, и, если все пройдет нормально, уеду сегодняшним дневным поездом.
— Но я не смогу тебя проводить! Я обещал архимагу Стэнниолю, что буду сопровождать его в поездке на полигон.
— Езжай, конечно! Что бы он ни говорил, мы — его должники, его нельзя подводить. На вокзал меня отвезет Безуарий. Ему все равно сегодня уезжать.
— Куда?! Он же только появился.
— На радостях он решил все-таки жениться на нашей горничной Тамине. Вот они и едут к ее родителям, чтобы получить благословение и договориться о свадьбе. Будут отсутствовать всего несколько дней. Думаю, за это время дом не развалится. Да и Менузея проследит. Она хорошо проявила себя, и я повышаю ее с кухарки до экономки с соответствующим увеличением содержания.
"Так вот почему нас сегодня закармливают вкусностями!" — Такс выглядел очень довольным.
Мой пес явно пытался подбодрить своего хозяина, но у меня голова шла кругом от всех этих новостей.
— Да, и в будущем нам придется решить, нужен ли тебе такой большой дом и такой штат прислуги. Боюсь, все эти изменения со временем скажутся на нашем финансовом положении. А Менузея достаточно расторопная, чтобы управляться самостоятельно.
Так я и знал! Только-только здесь обустроился! А моя мастерская?! У меня было ощущение, что мой уютный мирок рушится прямо на глазах. Я предпринял отчаянную попытку остановить этот процесс:
— Если удастся найти стабильный заработок, сколько мне понадобится, чтобы оставить за собой эту усадьбу?
— Поначалу помогать я тебе буду, но в меньших масштабах. Поэтому начни хотя бы с малого.
Маман вновь задумалась, в комнате повисла гнетущая тишина.
Что же теперь будет? Я всегда так хотел самостоятельности, а теперь не знаю, что с ней делать. Под угрозой оказалось все самое ценное для меня. Обустроить мастерскую на другом месте будет достаточно сложно. Да и времени теперь у меня будет намного меньше. И как отнесется к этим новостям Селия? Я в ней, конечно, уверен, но... Вопреки моему желанию, где-то далеко на дне зашевелились гадкие мыслишки.
Первым молчание нарушил Такс:
"Ты конверт с письмом видел? Из Бездонной Чаши. В нем о премии ничего не говорится? Сейчас была бы очень кстати".
"Что?! Какой конверт?"
"У тебя в спальне, на прикроватном столике. Утром доставили. Подожди, принесу".
Туда-обратно процокали когти Такса, и через пару минут я держал в руках большой пакет из плотной бумаги с гербом ордена. Утром я так хотел есть, что даже не заметил его.
— Что там? — маман тоже заинтересовалась посланием.
Внутри была официальная благодарность от ордена за проявленные мужество и героизм и какое-то письмо. На обоих документах стояла подпись Снуфелинга, колючая, как он сам. Благодарность я передал маман, а пока начал читать письмо.
Мне предлагался контракт вольнонаемного мага. Сначала временный, для участия в восстановлении туристической зоны, но в дальнейшем можно будет подписать постоянный с работой в рекламном отделе. Расценки, указанные в письме, не были космическим, но весьма порадовали. Судя по порядку цифр, меня оценивали, как мага высшей квалификации.
Маман среагировала на новость достаточно вяло.
— В любом случае, это очень вовремя.
Безусловно, она мечтала о чем-то более престижном, более звучном для меня, чем рекламный отдел. Все-таки, блестящий диссертант, ученик самого Мерлина. А я искренне обрадовался: мне не надо будет больше искать работу, она у меня уже есть! Ничего, что загрузка вначале будет большая. Зато и заплатят соответственно, и во время ремонта можно будет на практике проверить свои разработки комплексных заклинаний. И новое жилье, я надеюсь, не придется подыскивать.
— Нам надо оговорить еще один вопрос.
Пришлось спешно подавить радостную улыбку. Судя по интонации моей мамочки, сейчас она будет совсем не кстати.
— Я ничего не буду говорить тебе о твоей пассии. Ты уже взрослый мальчик, а у них, как известно, свои игрушки... Но никогда не забывай — она тебе не пара. Впрочем, ты сам скоро это поймешь. Главное, постарайся не натворить глупостей. А теперь иди, мне пора собираться. Да и тебе, думаю, стоит поспешить.
Действительно, утренний дождь давно закончился. Если я собираюсь заняться своими делами до поездки на полигон, надо поторапливаться. Необходимо сразу же утрясти вопрос с моим назначением, пока "бездонники" случайно не передумали.
Одеваясь, я заглянул в зеркало. Мой вид был уже намного лучше: исчезло сходство с обтянутым кожей скелетом, и взгляд не такой тяжёлый, хотя желтые огоньки остались. Худоват и измучен, но, по крайней мере, хоть выгляжу на свой обычный возраст. Все-таки Хрюрин супчик в сочетании с рагу — эффективное средство.
Выскочив в столовую, я услышал, как маман громко распекает кого-то в холле. Мы с Таксом, не сговариваясь, дружно повернули в направлении кухни. Проскочим через черный ход — не в первый раз!
На кухне было непривычно людно. Довольная Менузея хлопотала у плиты. Безуарий сидел за столом с блокнотом в руках — составлял список покупок. Горничная складывала свежевыстиранные полотенца. Ее глаза лучились счастьем, на лице сияла радостная улыбка.
Пришлось задержаться для личных поздравлений — сегодня у каждого из моих слуг был повод для хорошего настроения. Получилось очень торжественно. Такс весело подтявкивал в такт моим словам и радостно вилял хвостом. Пообещав Менузее не опаздывать на ужин, я пошел к выходу.
— А меня поздравить?!
Кофеварка взвизгнула на самых высоких нотах, чем немедленно привлекла всеобщее внимание. Она была настолько возмущена, что даже заговорила вслух, хотя обычно стеснялась своего голоса — достаточно резкого и немелодичного.
— Извини, — смутился я. — Ты тоже выходишь замуж?
И лишь потом сообразил, что ляпнул глупость. Но кофеварка восприняла мои слова, как комплимент.
— Нет, у меня новость гораздо лучше: госпожа дала мне имя. Мое собственное, лично мною заработанное!
Медный корпус порозовел от смущения, она явно ожидала моей восторженной реакции.
— И как тебя теперь зовут?
— Изаура, — тихо прожурчала кофеварка. — Правда, романтично? Госпожа сказала, что оно как-то связано с кофе.
— Действительно, красивое имя, поздравляю тебя.
Пафосность ситуации немного сбила Тузька, внезапно выскочившая из-под стола. Она процокала к кофеварке и несколько раз подпрыгнула перед ней, изображая радость. Манометр взволнованно дернул стрелкой, шнур питания приветливо махнул табуреточке. Чудесно! Наш "салажонок" уже заводит себе друзей.
И снова нам не дали быстро уйти. Мы были уже у двери, когда Менузея окликнула меня.
— Хозяин!
Я обернулся. Кухарка держала в руках нож, тот самый, который я хотел "случайно" забыть на полигоне.
— Может быть, вы его заберете, пока он здесь бед не натворил?
По моей спине пробежал неприятный холодок.
— С ним что-то не так?
— Пока все в порядке. Только это не кухонный нож, не домашний. Очень хороший инструмент, сам в руки просится. Но какой-то странный, страшноватый. Такое впечатление, будто крови хочет. Я сегодня утром два раза чуть не порезалась.
Она завернула нож в первую попавшуюся салфетку и подала мне.
— У нас своих ножей хватает, а этот только мешает.
Я торопливо сунул сверток в карман и поспешил уйти. Такс выскочил первый, а Тузька прозевала нужный момент. Дверь захлопнулась прямо перед ней — можно сказать, перед носом, если бы он у нее был.
В приемной Снуфелинга было тихо и пусто. Лишь секретарь сидела на своем месте, закопавшись в какие-то гроссбухи.
— Великий магистр сегодня не принимает, — скороговоркой сообщила она.
— Я по срочному...
Дама все-таки соизволила оторвать взгляд от записей:
— Ах, это вы!
Я приветливо улыбнулся ей в ответ:
— Да, я!
По пути сюда мы с Таксом уже успели собрать целый букет приветствий и поздравлений, поэтому ее реакция меня не удивила. Но, судя по тому, как она поспешно отвела взгляд, улыбаться мне было еще рано. То-то коллеги так настоятельно рекомендовали мне орденские санатории Алмазных Врат. Надо будет вечером Хрюриного супчика еще раз поесть.
— Великий магистр занят. У него сейчас летучка, а потом день плотно расписан. Можете подождать, но он вряд ли сможет выделить для вас больше пяти минут.
Летучка затягивалась, и я все больше волновался. Времени оставалось совсем немного, и шансы попасть к Снуфелингу сегодня стремительно уменьшались.
Но счастье, наконец, улыбнулось и мне. Дверь кабинета отворилась, оттуда начали выходить "заседатели": несколько магов, мастера — каменщики, плотники, пр. Когда поток иссяк, секретарь кивнула мне: заходите. Таксу я велел оставаться в приемной, а сам зашел внутрь.
Увидев меня, Снуфелинг даже попытался изобразить приветственную улыбку. Я автоматически ответил тем же. Думаю, наши гримасы стоили друг друга — великий магистр забеспокоился и торопливо предложил мне сесть.
— Прошу прощения, вчера я не успел вас отблагодарить, — начал он. — Вы проявили себя умелым магом и мужественным человеком. Орден будет рад видеть вас в своих рядах. Вначале как контрактника, а потом... кто знает?
Гладкая, обкатанная речь убаюкивала и навевала сон. Снуфелинг явно не собирался укладываться в пять минут, но меня это совсем не устраивало.
— Извините, — мне удалось вклиниться в микроскопическую паузу. Надеюсь, получилось не очень невежливо.
Великий магистр замолк и вопросительно посмотрел на меня.
— Мне очень лестно ваше предложение, я с радостью его приму. Но, увы, сразу приступить к работе не смогу.
— Требуется время для восстановления? — понимающе кивнул Снуфелинг.
И он о том же! Но ведь мне показалось, что я уже вполне прилично выгляжу! Интересно, что обо мне подумали окружающие, если даже этот ученый сухарь мне посочувствовал!?
— Нет, дело в другом. У меня есть определенные обязательства.
— Да, мне доложили, что вы принимаете участие в расследовании убийства. Похвально. Надеюсь, преступник скоро будет изобличен, а вы освободитесь. Сразу же после этого мы ждем вас.
— Спасибо, буду рад работать в Бездонной Чаше.
— Спросите у секретаря об оформлении — ваши бумаги уже должны быть готовы.
Я спешно попрощался — впрочем, Снуфелинг меня не задерживал, и выскочил в приемную.
— Мне сказали, мои документы у вас.
К счастью, все уже было готово. Я подмахнул какие-то бумаги и, торопливо поблагодарив, хотел бежать.
— Загляните к Бруль Там Шпоку, он вас искал, — сообщила секретарь.
Еще один внеплановый визит! Надеюсь, хоть у рекламщиков ждать не придется.
* * *
Ариселия проснулась от того, что ей хотелось есть. Вчера она еле добралась до кровати — настолько была измотана. С трудом смогла показать дорогу к себе домой — чуть не уснула, сидя на козлах, рядом с возницей. Наверное, все-таки задремала, потому что, когда в очередной раз открыла глаза, увидела рядом лекаря. Тот держал ее за руку, считая пульс. А потом озабоченным голосом начал расспрашивать, много ли она магичила в последние дни и чем обычно питается. На прощание он выдал ей какой-то пакетик с порошком и приказал выпить сразу же, как придет домой. И никуда больше не выходить в этот день, а постараться отоспаться.
Добрая старушка, у которой магичка снимала комнату, заварила ей порошок и девушка выпила его здесь же, на кухне. Напиток оказался на удивление вкусным, он пахнул мятой, луговыми травами и лесными ягодами. Но после него голова стала ватной, тревожные мысли куда-то исчезли, начало сильнее клонить в сон.
Селия проспала остаток дня и всю ночь. А утром, как обычно, открыла глаза и поняла, что не может больше спать. Ей надо бежать, что-то делать, лишь бы прогнать это беспокойное чувство тревоги, преследовавшее ее со вчерашнего дня. Но вначале следовало позавтракать.
На кухне было тепло и уютно. В плите жарко горел огонь, сверху побулькивали кастрюли, чайник с кипятком ожидал своей очереди на самом краю плиты. Ее привычный завтрак — стакан молока и булочка, уже ждали на столе. Магичка быстро проглотила их и жалобно спросила.
— А больше ничего нет?
Старушка-хозяйка удивленно посмотрела на нее:
— Разве этого недостаточно? Обычно тебе хватало.
Девушка густо покраснела и от чего-то шепотом призналась.
— Я очень хочу есть...
Женщина внимательнее присмотрелась к ней.
— Ты выглядишь нездоровой, какая-то очень бледная. Ты нормально спала?
— Да, только голова все время была, как ватная. Будто хочу проснуться и не могу.
— Это от лекарства. Ты много магичила в последние дни? Резерв в норме?
— Не знаю... — еще тише сказала Селия. — Я пока еще плохо его чувствую.
Старушка недовольно покачала головой:
— Так нельзя, деточка. Если ты сама о себе не будешь заботиться, никто другой тебя не побережет.
Очень скоро перед девушкой появилась огромная сковорода с весьма живописным блюдом: в яичницу из нескольких яиц были щедро добавлены кусочки черного хлеба и домашней колбасы, обрезки окорока, жареные с луком грибы, крупно порезанная зелень, несколько разных овощей. Селия с удивлением посмотрела на хозяйку: это все ей одной?
— Ешь-ешь, — кивнула та.
Магичка молча набросилась на еду. Помощь не понадобилась — она сама расправилась с гигантским завтраком.
— Извините, — сказала она вместо "спасибо". Ей до сих пор казалось, что ее поведение ненормально, юная девушка не может столько есть.
— Бывает, — коротко ответила старушка.
А потом, провожая ее до двери, еще раз напомнила.
— Береги себя, деточка.
В рекламном отделе Ариселию ждала новость: ее практика закончилась. Туристический комплекс закрыли на реконструкцию, в связи с чем ее отпускали домой досрочно. Причитающаяся зарплата и премия ждали ее в бухгалтерии, Бруль Там Шпок лично поблагодарил ее и вручил конверт с похвальными отзывами, коллеги преподнесли подарок на память.
А героиня торжества еле сдерживала слезы. И что ей теперь делать? Монбазор отлеживается дома, под бдительной охраной маман. Появится в рекламном отделе неизвестно когда. У нее же нет никаких причин оставаться здесь дольше. И сообщить ему о досрочном отъезде она не сможет: вход в его дом для нее закрыт, госпожа Пампука не потерпит такой наглости. Он даже не знает ее адреса в Сэрендине! Но зато госпожу попечительницу она обязательно увидит осенью. И будет встречаться с ней часто, очень часто...
— А вы сегодня рано встали! — заметил Стэнниоль, заходя в обеденную залу.
— Да, — Лабутински слегка смутился. — Просто захотелось выяснить до конца, что произошло с той рекламной презентацией.
— И как, выяснили?
— Выяснил! — молодой маг с гордостью взглянул на наставника. — Мэтр Двигин вспомнил о ней, и мы вместе отыскали ее в малом зале библиотеки. Естественно, уже без накопителя.
— Этого и следовало ожидать, — Стэнниоль уселся за стол, церемонно развернув салфетку.
— Да, но не понятно, кто вынул из нее накопитель. Сам Двигин этого не делал, мастер Энскильду — тоже. Мы порасспрашивали слуг, но и они не смогли рассказать ничего конкретного. Остается разве что бывший дворецкий Твуть, но зачем это ему было нужно?
— Накопитель мог забрать и сам император. Мало ли для чего он ему понадобился? — архимаг пожал плечами. — Но вы продолжайте копать, коллега. Может, из этой маленькой загадки и выйдет что-то интересное. А я между тем получил ответ на другой вчерашний вопрос. Взгляните на этот отчет, который прислала нам прекраснейшая Фиорента!
— Значит, все-таки фантом! — покачал головой Лабутински. — Но какой-то странный!
— Весьма необычный, — согласился Стэнниоль. — Но, думаю, о его происхождении расскажет коллега Пампука. Надеюсь, он уже оправился и сможет присоединиться к нам после совещания.
