Волк в драконьей шкуре

Звездные Войны, Первый мститель (кроссовер)

Пэйринг и персонажи: Люк Скайуокер (Брок Рамлоу), Оби-Ван Кеноби, Энакин Скайуокер

Рейтинг:R

Жанры: Юмор, Драма, Фантастика, AU, Попаданцы

Предупреждения: Смерть основного персонажа, OOC, Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета

Размер: Мини

Статус: закончен

Описание: Для некоторых смерть — только начало. Брок Рамлоу убедился в этом на собственной шкуре.

Посвящение:

Вам. Моим прекрасным, любимым, терпеливым читателям. И моей любимой бете. Без нее никак!

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Ага. Оно самое.

Не надо было Ванде помогать ему отбросить копыта. Ой, не надо! Впрочем, мелкую стервочку можно было понять: не надеялась, что двадцать фунтов С-4 его угробят. Сомневалась. Сильно сомневалась.

Обоснованно сомневалась, как самодовольно думает Брок.

Да. Не без оснований.

Взрывчатка сдетонировала, как только Брок нажал на кнопочку, однако, словно этого мало было, Максимофф послала в него именно в этот момент здоровенный шар магического огня. Алая ведьма решила не полагаться на простые технологии и помочь врагу отправиться на тот свет с гарантией.

Тоже вполне понятное действие, по мнению Брока. Дура нарабатывала очки доверия в свою копилку, как мелкая шавка, метя хвостом перед сильным потенциальным покровителем. Ничего нового, сплошная обыденность. Ведь кто она? Та, что пришла в Гидру добровольно. Не за деньги, не по незнанию, как Брок и его отряд, а по идейным убеждениям. И чтобы отомстить. А идейных наемник всегда презирал, и было за что.

Ну и тут сошлось. Взрывчатка, которой Брок щедро напичкал костюм. Магическое пламя, посланное Вандой. Экстремис, эта чертова сыворотка, которой его накачали в застенках Гидры. Вполне достаточно, чтобы отправить в Ад. Вот только, как говорил временами чуточку больше обычного оттаявший мозгами Зимний Солдат: гладко было на бумаге. Оврагом, который испортил идеальное само-и-просто-убийство, стал длинный язык Ванды, патетично пожелавшей Рамлоу справедливости от мироздания за все его грехи.

Эта краткая речь явно была рассчитана на Капитана Америку, успевшего удрать от взрыва, но Брока такие мелкие подробности уже не интересовали. Он умер.

Быстро, но не настолько, чтобы не прочувствовать все прелести аутодафе.

И, да, Брок знает, что это такое. Он начитанный — хоть в это и тяжело поверить.

Смерть Рамлоу не волнует — он наемник и слишком часто находился на грани, чтобы бояться сделать еще один, финальный, шаг.

Последнее, что он помнит — как ревет вокруг пламя и как нежно ему подпевает бушующий в крови экстремис.

* * *

Осознал, что почему-то снова может думать, шевелиться, дышать... просто жить, он как-то резко и сразу. Как щелчок пальцев. Вот он вроде мертв, а вот уже вроде и нет. Кто-то нес его на руках, тихим, мягким голосом уговаривая не сдаваться, и в крови снова плясало пламя, а вокруг него воздух густел и теплел.

Брок дышал, привычно отсекал скручивающую в бараний рог боль и делал то, что умел лучше всего — боролся. Его хвалили, уговаривали. Помогали цепляться за жизнь зубами и когтями. Раздували пламя в бушующий пожар, и Рамлоу скалился, вытаскивая себя из марева небытия.

Пока не вытащил окончательно.

Его спаситель положил Брока на кровать, просочившись в дом не хуже матерого диверсанта. Рамлоу привычно отмечал краем сознания странности: дверь на сервоприводе открылась бесшумно, никто даже не среагировал — а внутри есть люди, Брок их чувствовал. Его просто положили на кровать, укрыв одеялом, и от спасителя веяло облегчением, что успел, сожалением и виной, и решимостью защищать и впредь.

Мозолистые пальцы убрали волосы со лба, мужчина пожелал ему спокойных снов и исчез, словно призрак. Рамлоу лежал, чувствуя, как тяжелеют веки, анализируя произошедшее, пока не провалился в сон, наполненный смутными образами. А когда проснулся, встал и осмотрелся повнимательнее — то долго ржал, как жеребец на овсяном поле, утирая слезы и думая, что справедливость все-таки существует, пусть и не такая, как ее представляла Ванда. Иначе почему бы его, прожженного циника, террориста, наемника до мозга костей, занесло в Капитана Америку галактического масштаба?

Это было смешно и местами даже забавно. Брок отсмеялся, осмотрел комнату еще раз, морщась, припомнил смутные подробности ночи и пошёл собирать информацию.

* * *

В новом мире ему нравилось, пусть и пришлось заново переживать детство — телу оказалось семь лет. Это не помешало Броку тихой сапой стать домашним тираном, а через два года подмять под себя всю округу. Что поделать, профдеформация.

Дядя, в принципе, не возражал — племянник перестал маяться дурью, глядя на звезды, и занялся вполне приземленными вещами, как то: укреплять ферму, отстреливать всякую шушеру, пробующую мирных фермеров на зуб, заводить контакты в самых разных слоях населения и тренироваться, как сумасшедший. К десяти годам Брок заимел авторитет, шикарный арсенал, положил начало состоянию, выиграв гонки, и завел личное кладбище.

Его пытались прижать к ногтю, но Брок, прошедший через ад наемничества, был крепким орешком, об который многие обломали зубы. Он слишком хорошо умел убивать и слишком хорошо знал прикладную психологию, чтобы его можно было согнуть или сломать.

Превращенная в форт ферма начала приносить доход. Брок подтягивал знания в механике, учил языки, врастал в реальность, гонял, как бешеный, на лично модифицированном спидере, дрался насмерть на местной гладиаторской Арене, командовал и развивал профессиональные навыки, погрузившись в мир ранее недоступных ему вещей.

Брок воевал практически всю свою сознательную жизнь. Он отменно стрелял, был мастером рукопашного боя, виртуозно владел ножом, управлял практически любой военной техникой, за исключением авианосца и атомной подводной лодки, но и на них косо поглядывал; мог морально задавить кого угодно, утверждая свое господство — Зимний Солдат не даст соврать. Брока специально натаскивали убивать и захватывать в плен противников, многократно превосходящих его физически — суперов. Рамлоу бился до победного конца, терпеливо выжидал и брал нахрапом. Он превзошел данные ему природой возможности многократно, но...

Он все равно оставался человеком.

Почти сверх...

Но ведь "почти" не считается, не так ли?

Брок никогда не завидовал тем, кто имел суперспособности. Он знал, что может убить если не всех, то многих: в рукопашной — использовав подходящий момент и надменность, застилающую глаза, которой рано или поздно пропитывались все "сверхи"; издали — с удобной позиции, использовав снайперскую винтовку; отравив — он хорошо разбирается в ядах и боевых отравляющих веществах; натравив кого-то третьего — Брок не просто тупой качок с винтовкой. У него мозги есть, и использовать он их умеет.

Это грело душу, добавляло гордости и даже гордыни, плечи расправлялись, шаг делался четче.

Он не завидовал, но иногда, когда падал без сил на маты тренировочного зала, валялся в грязи и крови на миссии, кусал губы, чтобы не заорать на медицинской койке, мечтал о том, как было бы хорошо иметь совершенно определенную способность. И кто ж знал, что эта тщательно запрятанная и лишь изредка доставаемая детская мечта исполнится? После того, как он тупо сдохнет?

Теперь, когда его мечта исполнилась, Рамлоу стал пахать еще больше. Он скрупулезно восстанавливал форму, невзирая на детское тело: оно вырастет, и Брок станет еще сильнее. Быстрее. Смертоноснее. Да, пришлось полностью пересмотреть методы ведения боя, ведь в будущем он будет на несколько сантиметров ниже себя прежнего, и минимум на десять килограмм легче. Однако теперь у него есть то, что компенсирует физические изменения.

Теперь у него есть Сила.

* * *

К четырнадцати годам Брок достиг практически всего, что хотел. Сваливать с планеты он не спешил, и не потому, что долго раздумывал или лениво решил дождаться наступления вполне определенных событий, а потому, что был занят по уши.

Кеноби оказался настоящим учителем. Он так понятно говорил и показывал, что только полный тупица бы не понял. Брок всегда был хорош в обращении с холодным оружием, он с ножом практически не расставался, однако с сейбером были свои заморочки. Впрочем, Рамлоу излюбленным оружием одарённых не ограничивался. В его арсенале были и кортозисный клинок, и вибро, и просто металлические — он не хотел себя ограничивать, чтобы не попасть в зависимость от опасной игрушки. А также он не расставался с бластером.

То, что удалось наладить контакт с джедаем, Брок считал огромной удачей и результатом долгой и планомерной осады. Дядя был против общения с отшельником, попытавшись донести свою точку зрения до племянника. Брок, крайне щепетильно относящийся к Долгам Жизни — именно так, с большой буквы, недолго думая, экспрессивно послал Оуэна на хрен и в такие глубокие и далекие... места, что Ларс только глаза выпучил от удивления — Рамлоу всегда гордился тем, что матом не просто ругается, а разговаривает, и никогда не упускал возможности пополнить словарный запас.

Ну а то, что окружающие считают его матерщинником и мудаком — так Брок не нанимался разъяснять, что запросто цитирует сонеты Шекспира по памяти, великолепно разбирается в истории войн и конфликтов и с радостью расширяет свой кругозор: ведь от знания каких-то давно откинутых за ненадобностью мелочей в мифах и сказаниях зачастую зависело, вернется он с миссии живым, или нет. Пусть его недооценивают — это лишний козырь в рукаве.

Естественно, Кеноби не дурак. Мужчина неопределенного возраста, выглядящий и на тридцать, и на полтинник (разница в одну сбритую бороду) совершенно не тянул на сумасшедшего. Психика у магистра очень закаленная, знания — безмерны, опыта он имел — хоть жопой жуй, и не понять, что Люк Скайуокер, едва не отдавший концы, защищая драгоценную воду в испарителях, "сильно изменился за лето", просто не мог.

Но он никогда не поднимал эту тему, никогда не лез Броку в душу и никогда ни словом, ни жестом не давал понять, что его что-то смущает. Оставшийся в одиночестве джедай обрел смысл жизни и готов был носить своего почти падавана на руках, радуясь тому факту, что теперь ему есть с кем поговорить. На абсолютно любую тему.

Брок уже даже как-то почти решился рассказать, но взгляд у Оби-Вана был настолько мягкий и понимающий, что Рамлоу плюнул на все, молча сжал плечо учителя и сел рядом, любуясь звездами. В ту ночь они напились до поросячьего визга, Брок, дорвавшийся до хорошей выпивки, невзирая на нежный возраст, хлестал шикарный бренди, как воду, радуясь, что Сила помогает его переваривать, да и опыт есть, невзирая на юные годы — зря, что ли, он регулярно в Анкорхед наведывается? Да и Оуэн такую бражку гонит — закачаешься. Буквально.

Они сидели под холодными колючими звездами, пили, закусывали, и Оби-Ван рассказывал без утайки, как же все так получилось. Брок слушал, жевал вяленое мясо и думал, что правильно не верил в сопливые причины падения Храма в фильмах.

Плевать Энакину Скайуокеру было на мать, жену и всех прочих. Не было никаких сопливых страданий и стенаний. Сидиус предложил бывшему рабу то, что тот ценил превыше всего, и это была не свобода.

Власть.

Оби-Ван понял это, еще когда Энакин был падаваном. Он прямым текстом говорил своему ученику, что тот получит вожделенный титул магистра. Не сразу, но получит. Ведь почти вся их Линия состояла из магистров, за редким исключением. Он войдет в Совет, получит все, что хочет... До достижения сорока, скорее всего. Как сам Кеноби, ставший магистром в тридцать три.

Скайуокер ждать не хотел.

И когда Сидиус прямо и недвусмысленно сказал, что он даст своему будущему ученику власть над галактикой прямо сейчас в обмен на предательство, тот не колебался. Храм он штурмовал лично, возглавляя легион клонов. И убивать детей, стариков и раненых у него рука не дрогнула.

Разоткровенничавшийся Кеноби даже показал Броку сохраненные им при бегстве записи, и матерый террорист, которого в Гидре боялись очень обоснованно, сплюнул с омерзением. Да, он сам тоже тварь та еще, да и Пирс от Сидиуса, по мнению Брока, ничем не отличался, просто выглядел презентабельнее, но это...

Это было отвратительно.

Брок никогда не считал, что в убийстве слабых есть хоть какое-то достоинство. Он предпочитал как минимум равных противников.

А Энакину просто нравилось убивать.

Отвращения добавил и тот факт, что от чересчур настырной супруги новоявленный ситх тоже поспешил избавиться. И то, что она была беременна его детьми, сходящего с ума от вседозволенности Скайуокера не остановило. Она стала свидетельницей того, как Сидиус избавляется от отслуживших свое марионеток, и превратилась в нежеланного свидетеля. Люк и Лея выжили только потому, что Кеноби, помчавшийся спасать полетевшую на Мустафар для переговоров с лидерами сепаратистов Амидалу, сделал женщине кесарево сечение. Она умирала. Не от того, что надышалась отравленным воздухом, и не от рук супруга — из нее выкачали все силы, передавая их подыхающему Вейдеру.

Силовой вампиризм.

Кеноби пытался остановить процесс, но сумел только замедлить: Сидиус явно хорошо изучал темные ритуалы. Джедаю удалось немногое, Люк, как более сильный, остался не только жив, но и сохранил свои силы, а вот Лея оказалась слабее, и ее связь с Силой была разорвана раз и навсегда. И детей не отвезли на Набу по распоряжению Падме: Вейдер, которого умирающая женщина уже не считала своим мужем, оклемавшись, первым делом помчался бы к ее семье — проверять. И ни о каком добре она не бормотала, потребовав от Кеноби, чтобы тот убил бешеное животное, как только представится возможность.

Брок смотрел демонстрируемые голопроектором записи и чувствовал, как сжимаются кулаки. Он террорист со стажем и творил ужасы за деньги, но все же старался по возможности сохранять человеческий облик. Не потому, что в глубине души был нежной ромашкой, а потому, что насмотрелся на тех, кто не имел хоть каких-то рамок. Для человека, зарабатывающего на жизнь убийством себе подобных, потеря контроля означала только одно — смерть. И хорошо, если быструю. Это?

Это выглядело жалко. Отвратительно. И слишком понятно. Как и зачистка Храма: свежевылупившийся Лорд убирал потенциальных конкурентов. И начал он со своего падавана — ее Энакин убил первой.

Выживших почти не было. Из нескольких тысяч джедаев осталось не больше десятка, которых Кеноби, имеющий прорву связей в самых неожиданных местах, прятал как мог. Не оглядываясь на сидящего в болоте Йоду — его Оби-Ван сильно недолюбливал. С детства.

И все годы изгнания Кеноби не страдал фигней: не имея возможности добраться до Вейдера с Сидиусом, джедай создавал сеть осведомителей, гадил ситхам опосредованно, через девятые руки, искал выживших, помогал возмутителям спокойствия, вел информационную войну, распространяя сплетни и слухи, подкрепленные фактами, присматривал за Люком и рос, как мастер.