Глава шестнадцатая
Они успели поужинать, после чего Анюта приняла последнего посетителя — деда, который твёрдо решил узнать, когда ему на вечный покой. Обнадёженный, что проживёт ещё очень долго и весело, дед ушёл, польщённо похмыкивая себе под нос.
Глянув на часы, Анюта заспешила на кухню: вот-вот приедет Викентий. Заинтригованные "детки" помчались за ней. Пока Вера помогала хозяйке готовить ужин для мужчины, Пашка уселся на широкий подоконник и, гладя примостившегося рядом Барсю, канючил вкусненького. Рот ему "заткнули", поставив прямо на колени вазу с фруктами. И мальчишке, и девушке было страшно интересно, что за жилец ещё появится в их компании, а ещё "детки" явно сомневались, узнавать или нет, почему Анюта рассталась с мужем. Во всяком случае, она часто ловила на себе их оценивающие взгляды, типа: ответит на этот вопрос — нет?
На звонок они столпились в прихожей, за спиной возмущённой их наивным любопытством хозяйки. И Вера вдруг сказала мужчине, который смущённо замер при виде столь многочисленной толпы встречающих:
— Ой, а я вас узнала! Вы приехали за нами на кладбище! Вы привезли нас сюда на своей машине! Я вас помню!
— Я тоже помню! — даже возмутился Пашка. — Вы и меня вытащили оттуда! Аня, почему ты сразу не сказала! А как вас зовут?
— Э... Викентием, — слегка ошарашенный, представился бывший.
— Пойдёмте, мы вас накормим! — велела ему Вера, уходя на кухню. — Только руки помойте, а ужин мы вам приготовили!
Сияющий от радости, что неизвестный, таинственный бывший муж Ани оказался добрейшей души знакомцем и даже чуть ли не спасителем, Пашка бросился за девушкой.
Анюта, пофыркивая от задавленного смеха, отступила.
— Входи.
— А-а... Мне и правда можно поужинать? — сконфуженно спросил Викентий, закрывая за собой дверь. — Если честно, есть хочется... Я как-то забыл забежать в кафе после работы.
— Ну, чудовища-то из меня не делай, — негромко сказала Анюта. — Ты же на самом деле не думал, что я просто ночевать тебя пущу? Тем более тебе дети благодарны. Как я при них сказала бы, что не хочу тебя кормить?
— Ты... — Он будто споткнулся на полуслове, но промолчал. Только застыл на месте, явно не понимая, как вести себя сейчас.
Сначала Анюта не сообразила, почему он остановился, а потом стало стыдно: она выплеснула на него недовольство, а он это прочувствовал. А стыдно стало... Она бы спокойней восприняла собственную агрессию, не знай о том, каково ему сейчас. Но она знала. Так какого... так неожиданно чуть не напала на него?.. Поэтому она поморщилась и, глядя ему в глаза, вздохнула:
— Извини, день был не из лёгких. Давай сделаем так: ты сейчас поужинаешь, а потом сходишь к машине за своей сумкой с вещами. Как?
— Согласен, — с облегчением ответил он.
Пока она шла следом за ним на кухню, вдруг подумалось: а ведь это для неё проверка — то, что они поменялись местами, и теперь она, Анюта, хозяйка положения, в то время как бывший оказался в роли просящего. Проверка на умение держаться в рамках равноправия. Она — не прошла эту проверку. Краткосрочный эпизод в прихожей показал, что она в любой момент готова к тому, чтобы обвинить его, а то и попытаться поставить на место. На сегодняшнее его место... Где она была, когда надо было в трудные минуты заставить его выслушать её? Неужели она сильна перед Викентием лишь тогда, когда ситуация это позволяет ей? Когда ситуация ей благоволит?..
Чёрт... Самой неприятно стало.
"Детки" её поразили: они не ушли в свою комнату, а уселись напротив ужинающего мужчины, хрумкая яблоки, чтобы не смущать его, и вываливали перед ним все события, которые случились с ними с того мгновения, как они оказались в этом доме! Да они разговаривали с Викентием так, словно знали его всю жизнь, как замечательного знакомца! Просто он куда-то на время уезжал, а теперь вернулся и должен быть в курсе всего, что здесь произошло. Причём рассказывали так, словно он был "своим". Колдуном или магом. А значит, должен был понимать "деток" безо всяких объяснений, если они даже говорили о таких страстях, как жутко запорченный Михей... Анюта слушала их и удивлялась: неужели Викентий для них оказался настолько важен, только из-за того что он участвовал в их спасении? К ней-то самой оба относились без особого пиетета, хотя, не будь её, неизвестно, что ещё было бы с ними.
Реакция Викентия на слова и самих "деток" тоже заставила недоумевать. Он помалкивал, но явно пытался вникнуть в то, о чём ему говорят. Иногда даже забывал, что набрал ложку риса из куриного плова — и слушал так, словно боялся, что поглощение еды не даст ему расслышать что-то важное.
Анюта тихонько ходила по кухне, то забирая опустевшую тарелку, то меняя блюдо. И постепенно закипала. Её страшно раздражало всё: и то, что "детки" смотрят в рот бывшему, и то, что он "выставляется" перед ними, будто понимает всё, что ему говорят!.. И внутренне ахнула, когда поняла, что происходит! Да она ревнует его к ним!
Это она нашла их, умирающих! Это благодаря ей, они начали выкарабкиваться из беспомощности! Это... это её "детки"!
Сконфуженная, Анюта почувствовала, как опустились железно напряжённые плечи, и уже оробело прикусила губу: "А что будет, если я предложу ему погулять с Лёлькой? Через пять минут начну выдирать Лёлькину ручку из его рук?!" Её передёрнуло — и ладно, что никто этого не заметил... Такого от себя она точно не ожидала.
Зато, благодаря своему "открытию" остаток вечера, усмехаясь себе, неожиданно собственнице, она провела спокойней. Даже сходила вместе с Викентием к его машине за сумкой с одеждой, а перед сном договорилась с ним, что, как только он получит первые деньги на новом месте, они сходят в магазин прикупить ему смену одежды.
Когда Вера и Пашка готовились спать, она словно ненароком заглянула к ним в комнату и словно ненароком подошла к окну. На карнизе — ни следа мела. Вспомнилось: когда они шли по дороге к подъезду, на асфальте кое-где темнели пятна от недавно прошедшего ливня. Она тогда загадала немедленно посмотреть на карниз, но за потоком дел и событий подзабыла... Заклинания не осталось, но всё же Анюта плотно задёрнула шторы, объяснив заинтригованным "деткам", что они должны выспаться. А вдруг за окном машина проедет и ярко посветит в окно? Разбудит ещё... Малолетние постояльцы явно решили, что хозяйка перестраховывается, но возражать не стали.
Ночь впервые оказалась спокойной. Не будили "детки". Не будил Барся, который предпочёл комнату Веры и Пашки для сна. Разве под утро Анюта встала по старинной привычке, чтобы приготовить Викентию завтрак. Сама удивилась, встав за пятнадцать минут до его пробуждения. Как удивился и бывший, привычно поцеловав её в щёку перед уходом на работу. Нет, даже не удивился, а был потрясён — что она легко считала в его глазах. Немного озадаченная, Анюта постояла у кухонного окна, глядя ему вслед, а потом решила, что они оба были похожи на вагоны, сошедшие с рельсов. А сейчас их поставили на место. Рядышком. Ладно... Поедем вместе дальше. Посмотрим, как ещё примет Лёлька своего блудного отца. Честно говоря, Анюта побаивалась — узнает ли дочка Викентия...
Пятница прошла в привычных хлопотах. Посетителей ожидалось мало, так что Анюта договорилась с "детками" снова съездить в лес.
— За малиной! — выпалил радостный Пашка.
— За травами, — снисходительно поправила его Вера.
Анюта только хмыкнула, но на всякий случай выдала каждому по банке — набрать домой, если получится, конечно.
На пороге их остановил на пару минут звонок. Узнав звонившего, Анюта включила громкую связь.
— Доброе утро! — поприветствовала их Агния. — Я звоню с новостью. Сегодня утром Михей, тот порченый, для всех умер — вы меня поняли, да?
— Поняли, — встревоженно сказал Пашка. — И что дальше?
— Нил теперь уверился, что Анна Сергеевна и впрямь начинающая. Эта неделя будет для вас напряжной. Будьте осмотрительны, хорошо?
— Хорошо, — согласилась Анюта, обнадёживающе кивая приунывшим "деткам".
— В общем, я предупредила. А теперь на всякий случай напоминаю, что вы обладаете ещё и магическим информационным жучком, по которому мы сразу сумеем найти вас. Так что — не бояться!
Агния распрощалась, а Вера вопросительно глянула на Анюту.
— Лес отменяется?
— Логически рассуждая, Нил пока не знает о "смерти" Михея, — задумчиво сказала она. — Утро же. Узнает ближе к обеду. Так что у нас время есть. Поехали!
— Поехали! — с облегчением откликнулся зажавшийся было мальчишка.
Несмотря на небольшую тревогу и за себя, и за "деток", о которых Нил пока ещё тоже не сном ни духом, Анюта постаралась быть рациональной и твёрдо верить в то, что Нил до обеда, как и было сказано, не будет искать начинающую ведьму.
Лес заставил забыть обо всём! Он пел на многие птичьи голоса, звонко выстукивал дятлами по деревьям. Трое шли, как в тумане, в густом аромате трав и грибной прели и не могли не улыбаться — настолько было здорово! "Свою" полянку нашли сразу — ведь Анюта шла впереди маленькой группы. Она предложила было сначала поваляться на травах, но Вера с Пашкой энергично убедили, что, собирая землянику, они и так напитаются лесным духом, а значит — укрепят своё здоровье и силы. Пререкаться она не стала — больше хотелось втихомолку хихикать, глядя на них, азартно ползающих по полянке. Но ничего не поделаешь. Завтра, в субботу, она уже не сможет набрать ягод для Лёльки. И Анюта деловито нагнулась к травам, чтобы, отклоняя кустики, выискивать стебельки с алыми земляничинами.
Ехали назад — "детки" безмятежно дрыхли, склонившись друг к другу головами — точней — Вера на плече Пашки. Анюта, сидевшая напротив обоих, ещё хмыкнула: а не забудет ли мальчишка свою "классную подружку из класса", пока тесно общается с Верой? Нет, он, конечно, будет чувствовать себя изрядным оригиналом, важно рассказывая "классной подружке", кем он стал. Но понимать-то его изначально в новой его ипостаси может только Вера... "Куда это я мыслях своих забрела?" — ухмыльнулась Анюта и, положив между автобусным окошком и собственным ухом взятую на всякий случай кофточку, тоже задремала.
Рабочий день начался с того, что друг за дружкой приехали уже знакомые ранее посетители. Сначала — молодая пара привезла закутанную в полотенце куклу, вынутую из-под навесного потолка.
— Полотенце нам тоже не нужно, — поспешно сказала женщина, буквально втиснувшая свёрток в руки Анюты и тут же отдёрнувшая от него руки. — И спасибо ещё раз! Мы как эту дрянь сняли, ночью спали спокойно — впервые после ремонта!
Только Анюта успела унести куклу в ванную комнату, где припрятала её до момента очищения, как в дверь снова позвонили. На этот раз приехал дед малыша, который поднял заговорённую на болезнь булавку.
Отдавая вещичку замотанной в носовой платок, дед объяснил:
— Мы эти шорты его искали, искали! А Бориска, оказывается, впихнул одёжку в стиральную машину! Пока бабушка наша не начала сортировать одежду для стирки, так и не нашли. А как нашли, так она меня и послала к вам. Спасибо!
— На здоровье, — от души ответила Анюта. Она-то побаивалась, что "клиенты" решат сами бороться с порчей.
Суббота прошла ещё легче, несмотря на постоянное ожидание подвоха от Нила. У Викентия оказался короткий рабочий день, и он приехал для Анюты до боли знакомо обескураженный: что делать в выходной день?! Нет, он набрал для домашней вычитки какие-то банковские документы, которые ему разрешили взять с собой. Но целый день! Да ещё и не в своей квартире...
Но точно так же были растеряны "детки". За полнедели они, несмотря на энергичные передвижения, ещё целиком не пришедшие в себя, устали писать и читать. Они даже сначала поныли:
— Ань, напроситься бы к Назарию! У него такой зоопарк!
— Не пустит, — улыбаясь, сказала Анюта.
Но вечером, когда приняла последних посетителей (Викентий читал свои бумаги в её комнате, чтобы не мешать), она вошла к нему и присела на кровать. Бывший немедленно обернулся от стола при окне.
— Можно переходить в зал?
— Вик, — медленно обратилась она к нему, — все воскресенья я провожу с Лёлькой. Не хочешь завтра составить нам компанию? Хотя бы на пару часов? А потом вернёшься сюда, если захочешь... Как ты на это смотришь?
А нахмурилась, обнаружив, что бывший чуть опустил голову, словно стараясь спрятать неловкую улыбку.
— Я смотрю на это положительно, — неожиданно ответил он и поднял голову. — Но... как нам быть с твоими родителями?
— Сегодня поговорю с ними, — пообещала Анюта. — Но мы у них сидеть не будем. Вера с Пашкой тоже заскучали. Ты сможешь отвезти всех нас в центральный парк? За бензин я заплачу.
— Лучше в долг дай, — вздохнул Викентий. — У меня там его почти не осталось.
— Сейчас успеешь съездить — заправиться?
— Конечно.
— А я пока поговорю с родителями.
И в самом деле, едва проводив бывшего и закрыв за ним дверь, она решительно направилась в гостевую комнату. Постучав, вошла и оповестила:
— Я завтра с дочерью еду гулять в центральный парк! Туда нас отвезёт Викентий Павлович на своей машине. Кто со мной?
— Мы! — обрадовались "детки".
А потом переглянулись и принялись думать о том, где, в каких местах парка, можно будет "нафоткаться до упора". Поняв, что будущая прогулка заняла их умы, Анюта спокойно пошла к себе и позвонила матери.
— Мам, привет. Хочу предупредить, что завтра с утра я забираю Лёльку погулять в парке. Привезёт меня к вам Викентий.
— Ш... Что-о?!
Готовая к изумлению родителей, Анюта сразу объяснила:
— Мам, ты не представляешь — он сбежал из дома!
Послушав с минуту ошеломлённую тишину в трубке, Анюта, с трудом удерживаясь от смеха, добавила:
— Он живёт у меня уже три дня — точней, три ночи. Потом расскажу обо всём поподробней. Ещё с нами будут девушка и мальчик. Вера и Павлик. Это ребята, которых я обучаю в качестве ведьмы. О них я тоже расскажу позже. В общем, мы едем в парк довольно большой компанией.
— Та-ак... — протянула мать, совершенно точно ошарашенная количеством постояльцев дочери. — А с меня, значит...
— С тебя — осторожно рассказать папе: Викентий жалеет о том, что порвал со мной. Настолько пожалел, что полностью переехал в наш город и поступил на работу. Сейчас он от своего отца не зависит. Ни финансово, ни... в общем, не зависит.
— Но Лёлька...
— Если она не примет отца, — спокойно сказала Анюта, — он уедет в мою квартиру, а папа отвезёт меня с детьми в парк. Надеюсь, против этого папа возражать не будет.
— Ну и живёшь ты... — всё так же задумчиво сказала мать и попрощалась с Анютой.
Положив мобильник на стол, она задумалась сама. Вроде всё улажено. Вроде всё должно обойтись без ненужных казусов. Вроде продуманы все пути отступления на тот случай, если Лёлька категорически откажется признавать отца... Но почему вдруг сильно и крупно задрожали руки? Господи... Всё дело в одном человеке. Сумеет ли правильно повести себя Викентий при встрече с дочерью? Что значила его улыбка, когда он сказала насчёт прогулки?.. Анюта выдохнула сквозь зубы и пообещала себе быть абсолютно спокойной. "Слышишь? "Детки" не должны чувствовать твои эмоции!"
... Лёлька, приодетая чуть ли не празднично в розовое платьице, с бабушкой терпеливо ждала обещанного приезда матери. А заодно играла, повязывая снятый с волос бантик на ветку цветущего жасмина, то и дело стряхивая с рук сильную росу. Когда машина остановилась перед приподъездной площадкой, Лёлька, не оставляя своего занятия, оглянулась и закричала:
— Мама! Мама! Посмотри, как красиво получается!
"Детки" вышли из машины, и Анюта наскоро перезнакомила их с матерью. Наконец из машины неуверенно вышел Викентий и негромко поздоровался с матерью Анюты. Присевшие на корточки рядом с Лёлькой, чтобы одобрить её "творчество", "детки" кивнули ей на него:
— Лёля, смотри, кто приехал!
Они знали о разводе, о том, что Викентий несколько месяцев не видел дочери, но слишком не переживали, пока не понимая ситуации... Лёлька повернулась к отцу и некоторое время, замерев, отчуждённо смотрела на мужчину, который не осмеливался приближаться к ней. Но... Шагнул к дочери раз, другой... Остановился.
— Папа? — с недоумением спросила Лёлька, опустив руки.
Мать вопросительно взглянула на Анюту. Та прикусила губу, ожидая...
— Па-ап! — завизжала кроха и бросилась к Викентию. — Па-ап!
Он снова шагнул и поймал её на бегу, поднял высоко — так, чтобы смотреть в глаза, в сморщенное от плача личико. И прижал к себе...
... Лёльку уговорили оставить отца, лишь пообещав, что в машине он никуда не денется. Но вместе с малышкой на руке Викентий открыл багажник и вытащил из него автокресло. Нет, только начал вытаскивать, но так неловко, что к нему бросился Пашка. Мальчишка хоть и не совсем умело, но всё же сам установил кресло назад. Потрясённая Анюта: Викентий возил это кресло с собой все месяцы без них?! — только и могла, что наблюдать, как с рук отца Лёлька легко, без капризов села в привычное удобное местечко, где её закрепили ремнём. Пашка устроился рядом с Викентием, а Вера с Анютой — по обе стороны от кресла с Лёлькой.
При въезде в парк, на автостоянке, Лёлька наотрез оказывалась выходить из кресла, пока Викентий не подошёл к ней. В общем, вся прогулка по парку для него оказалась с довеском на руках. Но, внимательно приглядывавшая за бывшим и дочерью, Анюта вскоре убедилась, что Викентий не прочь носить дочь на руках. Его, обычно весьма педантичного, не смущало даже то, что сандалики дочери то и дело утыкаются в его рубашку (пиджак он оставил в машине).
Так что временно восстановленная семья гуляла сама по себе, а "детки" носились вдвоём по всему парку, выбирая аттракционы поинтересней. По мобильным телефонам успели договориться, в каком кафе собраться, чтобы пообедать, И ликующая Лёлька сидела на коленях отца, пока Анюта делала заказ на пятерых официанту. Кафе было открытым, и Викентий без умолку разговаривал с дочерью, разглядывая прохожих за оградой или видневшиеся отсюда качели и карусель.
Воскресенье закончилось медленным подъёмом на колесе обозрения.
Не просто медленно, но торжественно вздымаясь к небесам, высоко-высоко, Анюта чуть не со слезами следила, как Лёлька "понарошку" ужасалась высоте, чтобы в очередной раз прильнуть к отцу. Впрочем, и Викентий пользовался каждой оказией, чтобы заглянуть в лицо дочери. Притихшие, потому что наконец поняли, что здесь всё неоднозначно, "детки" старались скрывать свои чувства. Но, когда оказались внизу, когда Лёлька наконец позволила спустить себя на дорожку, чтобы идти вприпрыжку рядом с отцом, Вера осторожно прошептала:
— Почему Лёлька так?..
С полуслова поняв девушку, Анюта вполголоса ответила:
— Лёлька по отцу долго тосковала. В её возрасте понять, что мама с папой расстались, очень сложно.
Но, когда уставшую Лёльку привезли к бабушке с дедушкой, заверив, что в следующее воскресенье папа с мамой обязательно снова поведут её гулять, когда все сели в машину и Викентий повёз всю компанию домой, Анюта обратила внимание на Пашку. Мальчишка вроде устал. Но лицо, когда он не следил за собой, становилось странным: горестным до мрачного.
Пока Викентий сидел со своими бумагами под вытащенным из кладовки стареньким торшером, а Вера умывалась перед сном в ванной комнате, Анюта зашла в гостевую комнату и присела напротив Пашкиной раскладушки.
— Что случилось, Павел? Тебе не понравилась прогулка в парке?
— Понравилась, — дёрнул мальчишка плечом.
Она ждала. Пашка покосился на неё и почти шёпотом сказал:
— Я знаю, что так нельзя... Что это насилие... Но, если мой... папа захочет уйти, я наведу на него порчу...
Лихорадочно соображая, что ответить на такую агрессию, Анюта сумела лишь найти более приглаженный вариант:
— А почему не приворот?
Пашка уставился на неё так, словно она открыла ему по крайней мере тайны мира.
— Я не подумал, — после паузы откликнулся он.
— Только в любом случае это будет насилие, — безжалостно добавила Анюта. — Он будет мучиться из-за этого. Получается, ты хочешь мстить. А надо исправлять положение.
— А как исправила ты? — уставился на неё мальчишка. — Как ты заставила своего бывшего мужа прийти к тебе?
— Боюсь, у нас всё иначе, — от неожиданности ответила она.
— Как это?
— Нас развели. Но не колдовски, а из желания сделать так, как нравится чужим, а не нам. Ну, как-то так...
— Так часто бывает, — мрачно сказал Пашка, и Анюта вздохнула. — Аня, а как сделать, чтобы мама с папой не разошлись?
— Над этой загадкой бьются лучшие умы Земли, — чуть насмешливо сказала Анюта. — А ты спрашиваешь у меня — у той, которая разведена и которая ещё не знает, будет ли она снова замужем за человеком, который вернулся... Лично мне кажется, надо найти причину, по которой люди хотят расстаться. Но не всегда удаётся это сделать.
— Почему всё так сложно? — тоскливо спросил мальчишка.
— Потому что все разные, — с шутливой назидательностью сказала она. — И не всегда знают, чего сами хотят.
Открылась дверь, и вошла Вера, вытирая лицо прихваченным полотенцем.
— Вы что сидите здесь? — подозрительно спросила она. — Без меня что-то затеваете?
— Затевать не затеваем, но обсуждаем тему наговоров на человека, — легко отозвалась Анюта. — Ну, всё. Пора спать. Спокойной ночи!
Постояльцы разноголосо попрощались с ней, и она закрыла за собой дверь.
— Я посижу ещё немного, — предупредил Викентий, переворачивая страницы.
— Сиди, — кивнула ему Анюта. — Постельное бельё я тебе оставила.
Он взглянул на стопку белья на табурете, увенчанную подушкой, и улыбнулся.
— Спокойной ночи!
... Утром в понедельник она снова встала раньше бывшего и приготовила ему завтрак. Проводила — пошла будить своих юных постояльцев.
— Мы вчера и позавчера столько бегали! — проворчал сонный Пашка. — А ты опять будишь нас ни свет ни заря!
— Надо обязательно соблюдать режим! — строго ответила Вера и внезапно зевнула.
Мальчишка только было ухмыльнулся на это, как вдруг и сам открыл рот, сладостно зевая. Анюта засмеялась и велела:
— Одевайтесь, умывайтесь! На столе завтрак, но вчера забыли купить хлеб. Пока вы бегаете, я успею дойти до магазина, принесу свеженького а то ещё и тёплого!
Под охи-вздохи (она специально оставила дверь в их комнату нараспашку) Анюта быстро собралась и, предупредив об уходе, заторопилась за хлебом.
Утро с низким от туч небом напомнило ей о воскресной прогулке. "Мы вовремя успели погулять!" — радостно решила Анюта, одновременно размышляя: может, надо было зонт с собой взять? Заходя за угол дома, она краем глаза увидела, как со скамейки при соседнем подъезде поднимается Диман. Уже глядя вперёд, она удивлённо думала о странности: почему его оставили на улице без пригляда? Одного? И куда он сейчас? Насиделся на улице — домой?
Купив хлеб, а заодно сторговав у частницы, сидящей у дверей в магазин, большую банку с клубникой, она остановилась в нерешительности. Может, забежать в пекарню?
... Тьма упала разом. Только что солнце пыталось пробиться сквозь пасмурно-серые тучи — и внезапно перед глазами оживлённая улица исчезла. Остались лишь звуки машин, далёких голосов, хлопанья дверей. Пока ещё только изумлённая, Анюта постаралась вспомнить, где именно она стоит. Стало плохо: она остановилась на дороге, по которой не только шагали пешеходы, но и ездили машины. А поскольку она с минуту думала, куда идти, то медленно поворачивалась на месте. В какой стороне стена?
Потом до неё дошло. И ледяной волной её едва не качнуло: "Я... ослепла?!"
— Что с вами? — рядом неожиданно раздался мужской баритон. — Вам помочь?
Она прижала к себе сумку с продуктами и осиплым от страха, тоненьким голосом откликнулась:
— Нет, ничего страшного... я сейчас... — Она полезла в кармашек сумки — на ощупь искать мобильный.
— Давайте отойдём к стене? — предложил всё тот же голос. — От переулка сюда машина едет.
— Давайте... — потерянно проговорила Анюта. — А где?..
— Стена? — подхватил баритон и вежливо взял её под руку с мобильником.
Она дёрнулась от нежданного прикосновения — и телефон упал. Паника нарастала медленно, но верно: она вроде слышала, куда упал мобильный, но как его искать?!
— Подождите, — немного раздражённо сказал баритон. — Я сам его подниму.
Но, вместо того чтобы выполнить обещанное, на последних словах он резко придвинулся к ней. Что-то ударило под колени. От ужаса Анюта едва не упала. Но нет, её заставили упасть, после чего подхватили на руки. Ещё секунда — и она почувствовала, как её грубо усадили... кажется, в машину? Она собралась закричать, зовя на помощь, но внезапно содрогнулась, когда в машине на полную мощь включили вопящую песню, вокалисты которой явно пытались переорать рычащие электро-гитары. Широко открыв глаза, но закрыв уши (сумка уже валялась под ногами), Анюта всё-таки попыталась крикнуть: "Помогите!" Хлёсткий удар по лицу отправил и её сознание в кромешную тьму.
Следующая глава в среду.
