Божий суд

Ввязался я в эту аферу исключительно из-за обещания данного Ролло навестить его старого знакомого. Познакомился он с данным деятелем на каком-то жреческом съезде и какое-то время вел с ним свои дела. Деду было более шестидесяти лет и числился он у жреческой братии кем-то вроде праведника и сподвижника. Обретался в окрестностях Вангарда, где занимался образованием, врачеванием и проповедованием. После неудачи с созданием наемного отряда стало ясно, что абсолютно непонятно как жить дальше. Времени свободного было много, письмо я передать обещал, а адресат жил в паре дней пути верхом от Вангарда в небольшом городишке. В итоге отправившись ранним утром, вечером был уже в Тройхе. Успел до закрытия ворот и остановился в одном из постоялых дворов. Правда выяснилось, что искомый монах живет в пригороде, и за въезд в город по-хорошему можно было не платить. Да и постоялый двор там есть, притом дешевле. А провести меня к его жилью готов кто угодно и почти в любое время суток, причём даже бесплатно. Но кто же знал то... Пользуется он любовью и уважением, а кроме того навещает окрестные городки и Вангард. Правда, там он что-то не поделил с предстоятелем, но о сути конфликта никто из местных ничего точно сказать не мог.

Утром Ждан был найден и письма ему были вручены. Естественно просто так уехать не удалось. Сначала он прочел письма, потом провел опознание и даже осмотрел шрам, который, похоже, упоминался в письме как особая примета. Пришлось задержаться и рассказать о последних событиях, потом последовало приглашение на обед. А потом от окружающих послышались непонятные термины вроде остиария и практика. Как выяснилось, все это относилось к моей персоне и драпать было уже поздно. Смысл непонятных терминов шепотом раскрыл Ждан. Остиарий это храмовый воин, а практик соответственно храмовый сержант. Есть еще брат-экзекутор, который аналог лейтенанта, но тут я видать рожей не вышел. Хорошо хоть за сержанта признали. Заодно выяснилась и причина ажиотажа. Ждан влез в земельный спор с одним из поселковых воротил. Спорный участок примыкал к сооружению, бывшему школой, больницей и молельным домом одновременно. Жил там сам старец, четверо послушников-помощников и еще пять человек непонятного статуса являющихся скорее подсобными рабочими. Работали они за еду и ночлег, притом особо не перетруждаясь. По их словам искали они утешения, защиты, исцеления и просветления, просили милостыню, а также участвовали во всей возможной околорелигиозной движухе. На мой взгляд, были мутными типами и профессиональными бездельниками, тем более, что явные проблемы с конечностями имелись только у двоих. Но, судя по отношению к ним Ждана, ему они для чего-то требовались. Правда, после краткого ознакомления с обстоятельствами спора сильнее всего хотелось передушить всю эту богадельню... но для таких мер было уже поздно.

Спорный участок граничил с уже занимаемым и выходил на местную главную улицу. Теоретически его завещал монахам его бывший владелец при свидетелях, а фактически у него имелись родственники, которые тоже хотели получить этот надел. Бумажного завещания естественно ни у одной из сторон не было, так что в ход шли апелляции к городским властям и общественному мнению. Виды на участок у спорщиков также были вполне конкретные и примирение сторонам не грозило. Жрецы хотели разместить на новых площадях жилье и "церковную" лавку, а родственники усопшего — просто лавку и жилье. Местные же наслаждались бесплатным зрелищем, хотя симпатизировали больше жрецам.

Но на этапе сбора сторонников Ждана обломал центральный храм, объявивший это его личным делом. Городские власти посмотрели на это, вспомнили, что посад вроде как независимое село и скинули все на местного главу. Тот видимо для разнообразия решил не брать взяток, а как-то рассудить спорщиков. Было несколько заседаний "арбитража", на которых жрецы упирали на риторику и мнение окружающих, а противостоящее семейство на родство и знакомства прилагающиеся к проживанию в данном месте уже нескольких поколений лавочников. В результате последнее решение оказалось действительно необычным. Было установлено, что если на стороне жрецов находится бог, то он пошлет им защитника, а значит может быть назначен божий суд. Срок в течение которого должен был состояться поединок определили в пять терций, на протяжении которых стороны должны были предъявить своих бойцов. Лавочники своего предъявили едва ли не на следующий день, а вот жрецы медлили. В чем сложность нанять хорошего бойца лично я не понимал, а изложение причин Жданом вгоняло меня в ступор. Единственное, что понял, защитник должен быть добровольцем или бойцом присланным центральным храмом. Бесплатного придурка они найти не смогли, а центральный храм их послал еще раньше. В результате жрецы ждали чуда или окончания срока, после которого права на участок окончательно перейдут оппонентам.

Судя по радостной роже Ждана чудо произошло, и бесплатный идиот все же нашелся. Причина радости, а также то, что отвертеться не удастся, содержались в письме. В нем сообщалось, что я наемник, нанятый Ролло для исполнения поручения Капитула и помогаю ему во всех делах, а сюда я отправлен, чтобы передать письмо и оказать всемерную поддержку его старому другу и наставнику. Со своей стороны Ждан сказал, что у него есть еще какие-то завязки в городе, храме и монастыре, пообещав помочь со вторым заходом на создание отряда. Козырь был существенный, так что мне, скрепя сердце, пришлось соглашаться на участие в авантюре.

После прояснения позиций сторон Ждан устроил капитальную ревизию моему снаряжению. Доспех его в целом устроил, благо от старого пехотного купленного при помощи Раска осталось не так уж и много. Первыми донорами были забитые ополченцами кавалеристы, ну а потом после продажи трофеев образовались небольшие денежные излишки. Затем благодаря дружбе со Стигом открылся доступ к гарнизонному оружейнику, а благодаря Ролло к дополнительному приработку. Часть денег пошла на дальнейшее улучшение снаряжения. В результате, по мнению Ждана, доспех был под стать небогатому лейтенанту или хорошему сержанту и для поставленной задачи вполне подходил. Щит ему не понравился. Палаш в отличие от кинжала одобрения также не удостоился. По его словам по возможности надо было заменить его на что-то более приличное, но пока пойдет и так. Отсутствие большого кинжала или второго оружия также не было одобрено. Принесенный короткий меч, помнящий еще смотры в лагере ополченцев, и вовсе оказался забракован. Копье его также не впечатлило. По словам святоши с охотничьим копьем на нормальном поединке делать было нечего. После чего он горестно вздохнул и, пробормотав что-то неодобрительное, вышел из комнаты в сопровождении послушника.

Содержимое принесенных свертков в свою очередь вызвало удивление у меня. Местные попы располагали неплохим арсеналом. От алебарды, вульжа, билля и поллакса под неодобрительное причитание о том какой же неумеха им достался пришлось отказаться. После осмотра и примерки всего принесенного железа были отобраны: цельнометаллический шестопер с граненым шипом на навершии, большой баклер с прикрепляемым шипом и отдельно принесенное копье с усиленным лангетами древком. Решив, что наглеть так наглеть, завел речь о вознаграждении вообще и показанном оружии в частности. Ждан намек уловил и после недолгого раздумья назначил в качестве оплаты щит. Тут уже возмутился я, и после недолгой торговли мы в итоге сошлись на шестопере.

Далее необходимо было заявиться на поединок у местного судьи. Поскольку шла уже вторая половина дня, идти решили завтра с утра. Все равно искать поселковое начальство было уже поздно. Осмотр оружия во дворе показал, что с копьем было что-то не так. Наконечник на свету начинал переливаться (1). Ждан просто светился от радости, уверяя, что если день будет солнечный, данное радужное копье себя еще покажет и у него есть планы как это правильно обыграть. Никого постороннего на дворе не было, так что тренироваться с копьем никто не мешал.

* * *

Утром после наведения лоска торжествующий Ждан отправился представлять меня местному старосте, гордо называющему себя бургомистром. Там же нашелся фохт (2) бывший заодно и судьей. Возникла неизбежная пауза, вызванная взаимными расшаркиваниями, болтовней и общей неторопливостью. За это время на огонек успели зайти начальник стражи, пара местных купцов и представитель ответчика. Сам купец отсутствовал по делам, заявленный им боец где-то колобродил, но за ними кого-то уже отправили. Далее выяснилось, что необходимо записаться в местной книге, подтвердить свое согласие и выполнить прочие формальности. Также выяснилось, что каждый боец будет биться с тем оружием, что имеет. Никаких драк в трико на алебардах как на старинных гравюрах не планировалось. Выяснив, что противоположная сторона бойцом располагает, и он записан в ту же книгу буквально на следующий день после вынесения решения суда, отправились домой. Бой после интенсивного спора был назначен на послезавтра. А судя по довольной ухмылке Ждана, была вероятность, что противоположная сторона проиграет по неявке.

Далее выяснился еще одни момент. Всем было интересно посмотреть, кого же привел Ждан. Заодно выяснилось, что хранение секретов это не про местных. Вроде и разговаривали с Жданом тихо, а он заверял, что никому ни слова, но на бывшего берсерка с севера укрощенного и отмеченного варварской богиней, а ныне служащего особому жрецу капитула, который и прислал его, дабы защитить местного настоятеля, посмотреть хотели многие. Подозреваю, что от попытки отодрать рукав и посмотреть, что же там такое местных удерживали только мои размеры да уважение к Ждану.

* * *

Назначенный день порадовал ясной погодой, и в сопровождении послушников вместе с Жданом и Рыжухой я отправился к местному ристалищу. Разумеется, там присутствовало почти все городское население. Назначенный герольдом стражник зафиксировал явку, указал место, где можно поставить шатер и отправился куда-то по делам. Местное ристалище представляло собой прямоугольник на краю выгона, огороженный забором из жердей. Размеры ристалища превосходили боксерский ринг как бы не вчетверо. В другое время оно, судя по всему, использовалось как загон для скота. Но к моему счастью дерьмо вывезли, а землю заровняли. С одной стороны ладили трибуну, представляющую собой какую-то хитрую конструкцию из повозок, жердей и досок. Места отдыха для поединщиков также были огорожены заборчиком, а массового зрителя от места поединка отделяла еще одна ограда из жердей и несколько сурового вида дядек с дубинками. Противники заявились чуть позже. На бойца взглянуть не удалось, а вот ответчика увидал. Колобок на манер Тимо, только морда больно сволочная. Думаю, если бы его тогда встретил, то кто-то из нас живым до трактира точно не добрался бы. Наконец на спектакль пожаловали местные шишки. И лишь после того как они расселись на трибуне герольд решил продолжать, о чём и возвестил посредством оглушительных и противнейших звуков рожка.

Фохт еще раз зачитал обстоятельства дела и спорщикам было предложено помириться, на что они ожидаемо ответили отказом. Далее герольд под радостные вопли зевак объявил, что стороны примирения не достигли. После чего приказал вынести стол, и началось представление бойцов, а также осмотр оружия и доспехов. Стол стоял около трибун, и сразу становилось понятно, для кого в первую очередь предназначено данное мероприятие.

Наконец удалось увидеть бойца с противоположной стороны. Противником оказался дядька лет тридцати на вид по имени Ран Воробей. Из хорошего было то, что он был ниже меня почти на голову. Из не очень хорошего — дядька был жилистый, без лишнего веса и почти квадратный. С интересом осмотрев меня, он предложил представиться.

Первым начал оппонент.

— Ранхолл Воробей, не наследный сын барона ле Нора, чей замок находится в трех днях пути на берегу Лисьего ручья. Занимаюсь охраной караванов и ярмарок. Десятник. Бился за короля в двух битвах и признан отцом законным сыном.

Герольд просто расплылся в улыбке. Далее требовалось представиться так, чтобы меня сочли достойным биться с местным бойцом. Но тут влез Ждан.

— Напоминаю, что здесь божий суд, а не турнир, а для представших перед богами важна только их вера.

— Благодарю вас за уточнения — ответил герольд — но бойцу все равно надо знать с кем свела его судьба.

Настала моя очередь. Светиться очень не хотелось, но если тряпками погонят, будет как минимум обидно. А потому долой анонимность.

— Морд Северянин. Нанят младшим жрецом капитула Роливером. Участвовал в последней кампании против вольного города Ирбенд на стороне герцогства Танарис. Награжден, командовал сотней.

Далее пришлось предъявить перстень, грамоту и стенолаза. И просить герольда не объявлять во всеуслышание все обстоятельства. Вообще перстень на территории соседнего королевства был скорее украшением, но, тем не менее, отношение окружающих изменилось заметно. Далее выяснилось, что герольд уши киселем не моет.

— По слухам вы отмечены знаком богини...

Что еще хотел сказать герольд было неизвестно, т.к. без Ждана не обошлось и тут.

— Подтверждаю, что Морд отмечен знаком богини.

— Какой? — Вскинулись Ран и герольд. На трибуне притихли и напрягли уши.

— Джерид. — С мрачной миной заявил Ждан. — И я лично осмотрел знак на руке Морда. Получил он его в юности, а сейчас верно служит делу Сатара и никакой порчи в том знаке я не обнаружил.

— А какова природа знака? — Герольд явно тушевался, но пытался выполнить свой долг до конца.

— Шрам на плече. Защищает воина от приступов боевого безумия. — Добил оппонента Ждан. Против такой полезной вещи возражений у герольда не нашлось.

Дальнейший осмотр оружия и доспехов прошел в тишине. Правда, некоторое возмущение со стороны трибун слышалось. Слишком уж разные были у нас комплекты. Ран был снаряжен как хороший провинциальный дружинник. Шлем на манер шишака с наносником и бармицей частично защищавшей лицо, длинный юшман или колонтарь с какими-то письменами на пластинах как основная защита, горжет и наплечники комбинированные с наручами, кожаные поножи усиленные полосами металла, рукавицы и круглый щит. Из оружия — короткое копье, сабля, большой нож и клевец. Доспех очень тяжелым не выглядел. Думаю, если бы не ограниченные размеры площадки, он бы попытался меня попросту загонять. А на ограниченном пространстве уже были возможны варианты, хотя ринг мог бы быть и поменьше. С другой стороны без нормального щита было как-то неуютно.

Мое снаряжение вызвало даже некоторое оживление. Видимо такой вариант полного пехотного доспеха здесь видели не очень часто. Новомодная составная кираса и вовсе едва не стала хитом показа. Баклер был внимательно осмотрен и одобрен. Оружие включало в себя длинное копье, напоминающее альшпис, палаш, кинжал и шестопер. Ядов и следов колдовства на доспехах и оружии обнаружено не было, и герольд дал сигнал облачаться. Надо сказать, что тут дружинный подход продемонстрировал некоторое превосходство. Ран облачился едва ли не втрое быстрее, притом без посторонней помощи. Наконец к радости зрителей сборы были закончены, и настал черед следующего действа.