Территория матриархата... Глава 13. Договор

Автор:

Дмитрий Виктим (Пленник Амазонок)

Бета:

Mish12

Название романа:

Территория матриархата и женского доминирования

Глава:

13. Договор

Жанр:

фантастика, фэнтези, откровенная эротика, воре

Форма:

глава

Пэйринг:

Дима / Мариша, сёкая, амазонки

Рейтинг главы:

nc21

Статус:

Закончен.

<— предыдущая глава — — — следующая глава ->

Читать роман целиком

Глава 13. Договор

Пламя, бушующее во мне, ещё долго сопротивлялось духу. Оно пригасало, умеривало жар, но потом вспыхивало с новой силой, и тогда я слышал восторженные крики поглотившей меня тьмы. Но вот огонь стал гаснуть, израсходовав большую часть своей энергии, превращаясь в тягучую зелёную смолу, плавно перетекающую и умиротворённо тлеющую тусклым светом.

"Как сытно я покушала, — промурлыкала сёкая и рассмеялась. — Уф-ф-ф! Это был экстаз. Чуть не кончила даже. Но всё-таки мне, видимо, нужно съесть тебя, чтобы достигнуть завершённого наслаждения".

"Ты ела энергию блаженства?" — спросил я.

"Нет, только твой огонь. Твой восхитительный и жаркий мужской огонь, который разожгла в тебе зелёная мана, а высвободила русоволосая амазонка, доведя своими "раскуриваниями" до оргазма".

"Значит, я всё-таки кончил?"

"Ну да. А как бы я ещё могла подкормиться? Ты бы давно уже кончил, если б я тебя не держала. Но мне хотелось устроить настоящий пожар, и я его получила!"

"Вот, значит, как, — понял я причины своей аномальной стойкости. — И что теперь?"

Сёкая рассмеялась.

"А ты уже забыл? — притворно удивилась она. — Ох! Какой беспечный мальчик! Так открой глаза и, может быть, сам догадаешься".

По телу моему пробежала волна мягких сокращений, и я вновь почувствовал себя в коконе нежной и тёплой плоти. Вслед за этим пришло ощущение тугого мокрого кляпа во рту, который пульсировал и истекал терпким соком. Потом дал знать о себе язык, сообщая о болезненном натяжении и что он так основательно и давно проглочен женским началом, что не рассчитывает уже вырваться на свободу.

Я открыл глаза и увидел Ринку, томно откинувшуюся назад и увязшую в расшелине супервагины. С боков её сжимали гигантские половые губы, а тело оборачивали хищные лепестки.

"Хи-хи, она балдеет, — проворковала сёкая. — Поэтому сейчас почти не контролирует своё тело. Очень скоро она просто обсикается и вся моча её хлынет прямо тебе в рот. Посмотри, как сильно оттопыривается у неё животик. Потоп должен получиться знатный. Не боишься захлебнуться?"

"Боюсь, — честно признался я. — И что мне теперь делать?"

"Хи-и-и! — весело пропела бесплотная леди. — Ты должен радоваться, что я у тебя есть. Боготворить меня. Кормить меня. Я помогу тебе легко принять в себя всю эту жидкость, заряженную оранжевой энергией. Просто очень много жидкости и много энергии. А ты позволишь мне себя потом съесть".

"Хорошо", — без колебаний согласился я.

"Ва-а-ау-у-ур! — буквально взвыла сёкая от восторга. — Ты будешь радоваться тому, как я тебя ем? Будешь?"

"Постараюсь. Но не знаю точно. Меня ещё никто не ел".

"Я буду очень вкусно тебя есть. Тебе понравится! Обязательно должно понравиться. Верно ведь?"

"Ну, если вкусно, то, я думаю, что да, верно".

"Да! Да! — обрадовалась дух и причмокнула супервлагалищем, обсосав меня от шеи до самых ног. — А теперь расслабь горло. Я тебе его раскрою. Уже скоро! Скоро ты станешь миленьким грязным туалетиком для женских вагин. Это знаменует окончательное и бесповоротное твоё падение в пучину оранжевого рабства. Самого неприятного рабства для многих мужчин, и такого желанного для всех, кто в него погрузился".

— А-а-ан-н-н! — простонала Ринка. Киска её расслабилась на секунду, плеснула мне в рот солоновато-горькой жидкости и снова сжалась.

"Пора, — оживилась сёкая. — Сейчас я войду тебе в самое горло. Попробуй расслабиться. Тогда больно не будет".

Честно говоря, я понятия не имел, как расслабить горло, и это едва не заставило меня запаниковать. Однако в следующее мгновение в глотку мне проник толстый таран, основательно её раздвигая. Я почувствовал, как мышцы гортани непроизвольно напрягаются, сопротивляясь растягивающей их силе, и тут же попытался расслабиться, позволяя непонятной бесплотной дубине проникнуть ещё глубже, прямо в мой пищевод, и ещё шире растянуть его.

"Молодец, — удовлетворённо похвалила сёкая, — у тебя получается".

А потом Ринка застонала вновь, и в рот мне хлынули новые струйки, которые судорожно пульсировали, прерывались, пока вдруг резко не набрали мощь и не превратились в ревущий водный поток.

"Ой! Мама!" — испуганно подумал я, почувствовав хлёсткий удар в желудок и стремительное его наполнение.

"Всё будет хорошо, доверься мне", — сладко ворковала сёкая, и с её голосом я почувствовал приятную защищённость и умиротворение. А за ними пришёл восторг. Я осознал вдруг, что меня насильственно накачивают золотым дождём, настолько восхитительно и мощно накачивают, что эта мысль вызвала в моей душе глубокий экстаз.

"Вкусно! — тут же отреагировала на эти чувства дух. — Радуйся ещё! Радуйся! Очень вкусно!"

Стремительный поток вибрировал и клокотал в моём горле, но каким-то внутренним зрением я видел, что он оранжевый. Наблюдал, как свет его становится ярче, накаляется и вдруг разом вспыхивает инфернальным напалмом, моментально и безболезненно сжигая моё тело. А вслед за этим он вырвался на волю и заполнил всё окружающее пространство морем огня.

"Хи-хи-хи! — услышал я радостный смех сёкаи. — Добро пожаловать, моя вкусняшечка, в дружную семью женских туалетиков. Уже очень скоро ты станешь источником оранжевого экстаза. Ну же, не пропусти важное событие. Посмотри, как даришь это блаженство первой своей пользовательнице!"

Почувствовать вновь своё тело оказалось делом совсем не простым. Веки никак не хотели меня слушаться. Однако стоило мне нащупать нужные рычажки и открыть глаза, как мириады самых разнообразных сигналов нахлынули на меня со всех сторон. Я ощутил, как клокочет в горле горячая жидкость, почувствовал её вкус, и он совсем не казался мне больше противным, осознал давление в животе и переполненный желудок, а потом увидел и саму амазонку, дрожащую от острого удовольствия, балансирующую на пороге рая. И вдруг тело её гибко выгнулось и затряслось, пальцы вцепились мне в волосы, а ноги судорожно сжались.

— ГХА-А-А-А!!! — завопила Ринка, и поток её мочи удвоил свою мощность. Оранжевое сияние стало стремительно подниматься вверх по пищеводу, и струя жидкости неожиданно оборвалась. — А-А-АХА-А-А!!! — снова закричала женщина и хлестанула в меня новым мощным выплеском, который через пару секунд снова иссяк. — А-А-А!!! — новый выстрел. — Гха-а-а! — ещё один. А потом амазонка просто продолжила извиваться в оргазме, брызгая мне в рот мелкими коротенькими струйками.

"Хи-хи, всё, — рассмеялась сёкая. — Расстреляла рыжая свой боезапас. Ну, теперь в моей помощи ты больше не нуждаешься. Остаточки и сам запросто проглотишь".

Я почувствовал, как бесплотный расширитель бесследно истаивает и горло моё облегчённо сжимается до обычных размеров.

Ринка брызнула мне в рот ещё несколькими струйками и безвольно просела, усаживаясь всем своим немаленьким весом на моё лицо. А я проглотил скопившуюся во рту жидкость и сделал это не без удовольствия, радуясь, что та больше не кажется мне невкусной.

— О-о-ох! — простонала рыжая леди, томно прикрывая глаза, и на губах её расцвела блаженная улыбка. — Какой ка-а-айф! Боже...

С обратной стороны хлопнула дверь и нижнюю часть моего тела залили потоки воды, совершая приятное омовение. А уже через пару секунд в кабинку ворвалась Лика с горящими от азарта глазами и, плюхнувшись на коленки возле меня, впилась взглядом в мою шею.

— О да! ДА-А-А! — радостно заголосила она, хлопая в ладоши. И от этих криков Ринка подпрыгнула и чуть не свалилась на пол, потеряв на мгновение равновесие.

— Какого хера ты так вопишь, дура! — возмутилась она, опираясь на ноги и приподнимаясь надо мной. — Побалдеть нормально не дала, горлопанка!

— Извини, Риночка, извини! — откликнулась нарушительница спокойствия, улыбаясь, как именинница. — У тебя получилось, понимаешь?! Получилось второй оранжевый листик создать! Ты только посмотри, какой он яркий!

— Ясно дело, получилось, — проворчала рыжая амазонка, перешагивая через мою голову и присаживаясь рядом. — А иначе как бы я кайфанула от двухцветного блаженства?

— Какого он класса, как думаешь?

— Не слабее второго, — задумчиво сказала Ринка. — А может и сильнее. Но зелёные поярче горят, видишь?

— Ага. Но совсем чуть-чуть! Может, полуторный? — предположила Лика.

— Вполне возможно.

Я слушал их разговор и думал с удовлетворением:

"Получилось. Миссия выполнена. Я заработал за один день два зелёных и два оранжевых листика. Как это классно".

Вот только особенно ярких эмоций при этом я почему-то не испытывал. Состояние моё было томным, сонным, да перед глазами ещё плавали оранжевые искорки. Казалось, весь воздух вокруг посверкивает апельсиновым цветом и пахнет очищенным цитрусом. Хотелось закрыть глаза и расслабиться, погрузиться в эти приятные запахи и уснуть.

Девушки обратили, наконец, внимание, что я смотрю на них, и Лика сверкнула зубками, улыбаясь уже персонально мне.

— Ты — герой, Димочкин! Настоящий герой! — радостно сообщила она.

— Вот как? Герой, значит? — откликнулся я, вяло улыбаясь в ответ. — А я думал, что раб.

— О, да! Раб! — со смехом подтвердила амазонка, и улыбка её стала хищной. — Героический раб.

— Пошли, — сказала Ринка и, похлопав подругу по плечу, поднялась на ноги. — Ему надо отдохнуть. Видишь, носом клюёт?

Лика кивнула ей, но напоследок притянула меня к себе за волосы и с жаром поцеловала в губы. Она по-хозяйски проникла мне в рот языком, исследовала внутренние территории и, сочно причмокнув губами, отпустила.

— Я тебя обожаю, мой драгоценный раб, — шепнула мне на ухо девушка и тоже поднялась на ноги.

Потом амазонки вышли наружу, закрыли дверь, и фиксирующий механизм поглотил меня, омывая лицо тёплыми струйками.

"Как приятно, — подумал я, нежась в потоках воды. — А быть парием на Форсу не так уж и плохо. Отношение вполне себе человеческое".

"Не у всех и не ко всем, — возразила мне сёкая. — Эти женщины видят в тебе отца своих будущих детей, — пояснила она. — Поэтому твой статус в их глазах значительно выше, чем у простого раба".

"Значит, с другими париями в Валенсии обращаются хуже?"

"Всё от хозяек зависит, от их характера и от чувств, которые они к своей собственности испытывают. Если женщина влюблена в мужчину, то при любом его статусе будет тепло к нему относиться. Хотя даже с возлюбленными париями в значительно меньшей мере считаются. Тут преобладает скорее эгоистичное обожание".

Апельсиновый запах постепенно усиливался, оранжевые огоньки разгорались всё больше и больше, разрастаясь в размерах, и очень напоминали мне сейчас роящихся светлячков. Я чувствовал, как сознание постепенно туманится, и голос духа отдаляется от меня.

"Тебе нужно поспать, — сообщила сёкая, — хотя бы с полчасика. Пока все переходные процессы не завершатся и листики не сформируются полностью. Отдохни. Я больше не буду тебе мешать".

"Ты и не мешаешь", — хотел сказать я, но в этот момент оранжевое море нахлынуло на меня со всех сторон и утянуло на дно, погружая в состояние блаженного покоя.

Кажется, я уснул и видел теперь какой-то фантастический сон. Вокруг меня простиралось бескрайнее пустое пространство, а вместо земли были белоснежные перистые облака. И прямо на этой облачной поверхности стояла Мариша в своей белой футболке и розовых шортах, а по правую руку от неё находился худощавый голый паренёк примерно одного с ней роста. Вот только он не стоял а, скорее, парил в воздухе, едва касаясь кончиками пальцев белоснежной облачной поверхности. Создавалось впечатление, что он спал. По крайней мере, тело его было полностью расслаблено. Кого-то он мне напоминал. Очень знакомое у него было лицо. Я пригляделся и вдруг понял, что этим парнем был... я. Ну да, точно я. Но непонятно тогда, почему это я со стороны себя вижу?

Напротив магессы, примерно в паре метров от неё, вращался здоровенный смерч, фиолетовый с красными вкраплениями. Заострённым основанием своим он упирался в облачное покрытие, а широкой воронкой уходил вверх метров на пять. Мариша протянула к нему руку и стала нараспев читать какое-то рифмованное заклинание или молитву. Отдельных слов я не понимал, потому что не по-русски они были сказаны, однако общий смысл мне почему-то был известен.

Магесса предлагала духу поговорить. Мол, вот она я перед тобой, снизойди, дескать, до общения, у меня есть что сказать, а тебе будет интересно послушать. Вихрь дрогнул и стал уплотняться, превращаясь сперва в гигантское веретено, потом расширился и скруглился до кокона, и, наконец, развеялся фиолетовым дымом. После чего осталась напротив Мариши стоять почти что полная её копия без какой бы то ни было одежды. Вот только волосы женщины оказались необычного фиолетового цвета, причём как на голове, так и в интимной части. А глаза у неё вообще были разноцветными: правый — фиолетовым, а левый — ярко алым, как советский флаг.

Магесса вновь обратилась к духу на неизвестном языке, и я опять понял общий смысл сказанного. Она предлагала ей заключить с собой магический контракт.

— Эномо, — коротко ответила дух, и я понял, что она требует жертву за свои услуги.

Мариша указала на моё тело, парящее рядом с ней, но фиолетововолосая женщина отрицательно мотнула головой и, обратив ко мне свои бездонные очи без зрачков, плотоядно улыбнулась. — Мати то рада, — сказала она, глядя именно на меня, а не на голую телесную оболочку, парящую рядом с магессой.

Мариша разразилась длинной возмущённой речью, из которой я понял, что дух совсем стыд потеряла и вообще просит слишком многого. Однако фиолетововласка сложила руки на груди и непоколебимым тоном повторила:

— Мати то рада.

Мариша вздохнула и, обратив ко мне взгляд, поманила к себе пальцем. Я стал приближаться к этой троице и вдруг оказался в своём собственном теле, испытывая те же самые ощущения, которые переживал под действием заклинания антивеса. А магесса притянула меня к себе и обняла со спины.

— Такое дело, Димочка, — сказала она по-русски. — Вот это сёкая, с которой ты уже имел честь познакомиться. И для заключения контракта со мной она требует тебя всего целиком: и тело твоё, и душу.

— В каком смысле душу? — осторожно спросил я.

— Ну, ей мало использовать тебя в качестве источника питания и для удовлетворения сексуальных потребностей, эта нахалка хочет ещё, чтобы ты её любил. А я ей такого пообещать не могу, потому что не властна над твоими чувствами.

— Ах вот ты о чём, — сказал я, смущённо глядя в разноцветные очи. — Я... как бы... тоже не могу пока ничего обещать. Ты мне понравилась, правда, но как там дальше будет, я не знаю.