Любовь как преступление

Предупреждение: гомосексуальные отношения.

— Пора!

Денис подтянул к себе лодку и начал укладывать в нее свои небогатые пожитки. Сперва на дно отправилась палатка, потом рюкзак, а следом тюк со спальником и рыболовные снасти. Валера наблюдал за сборами безразличным взглядом, привычно делая вид, что ему все равно, а на деле просто малодушно оттягивая момент очередного прощания. Он даже еще не оделся, только натянул закатанные до колена джинсы, не потрудившись их застегнуть, и ловил обнаженной кожей последние лучи вечернего солнца. Выходные кончились, пришло время возвращаться в реальность.

— Лер, мне что, и твои шмотки укладывать? — недовольно повернулся к нему Денис. Его настроение тоже заметно испортилось, но он старался держаться спокойно. Он вообще всегда был очень сдержан, и это восхищало и бесило одновременно.

— Ты спешишь — ты и укладывай, — сказал Валера, гася желание спихнуть Дениса, стоявшего на краю деревянного помоста, в воду. Тот нехорошо прищурился.

— Что опять не так? Мы же договорились.

— Да все не так, — процедил Валера, теряя самообладание. — Я как представлю, как ты завтра на пары с Мариной придешь, так все внутри переворачивается. День, зачем она тебе? Ты же ее не любишь.

— Допустим, — кивнул Денис, и от его спокойствия сделалось невыносимо погано. — Не люблю. Ну и что?

— Как — что? — растерялся Валера. — Для чего нужно встречаться, если не любишь?

Денис невесело рассмеялся.

— Это называется "отношения", Лер.

— А у нас тогда что? — Валера посмотрел на него снизу вверх, щуря глаза от солнца. Денис улыбнулся.

— Любовь? Как думаешь?

— Я не понимаю тебя, — покачал головой Валера. — В чем разница?

— Да в том, — как маленькому принялся объяснять Денис, машинально стиснув пальцы, — что у нас с тобой ничего не может быть. Ни семьи, ни отношений, ни какого-либо будущего. Только любовь, которая, по сути, есть преступление. Ты это понимаешь?

— Преступление? — Валера покатал слово на языке и усмехнулся. — Да, ты прав. Значит, Марина у тебя для отношений, а я — для любви? Какая романтика. День, а почему у нас не может быть будущего? Чем я хуже этой твоей Марины?

— Ничем, — в голосе Дениса, которому впервые изменило привычное спокойствие, прорезалась досада. — Только с тобой мы никогда не сможем жить открыто. Спокойно. Приходить вместе на семейные праздники и к друзьям. Вообще — быть вместе. Представь на секунду реакцию твоих родителей.

Валера поежился. Денис был прав — обе их семьи придерживались весьма консервативных взглядов, не терпевших любой неформальности. Лерке досталось даже за разрезанные джинсы, которые он как-то решился надеть перед родственниками. Он до сих пор помнил поджатые губы матери, осуждение и брезгливость в ее взгляде. Признаться, что ее сын, ее гордость и надежда, является геем было поистине самоубийственно. Реакцию друзей он и вовсе не решался предсказать.

— Ты готов порвать с семьей? — внимательно наблюдая за выражением его лица, поинтересовался Денис. — Не думаю. Так что не валяй дурака и собирайся.

Валера задумчиво посмотрел на озеро, на котором они проводили все летние выходные, объясняя свою причуду страстью к рыбалке. Здесь, вдали от чужих взглядов, можно было не таиться. Можно было просыпаться, ощущая под головой теплое, родное плечо, целоваться, не открывая глаз, наслаждаясь расслабленностью и разморенностью раннего утра. Не стесняясь, разглядывать друг друга, не пряча заинтересованности и восхищения. Не следить за словами, боясь обронить какую-нибудь глупую нежность, столь неуместную на "большой земле". Так просто — быть собой. Проще простого.

— А ты готов переступить через меня? — неожиданно сказал Валера и улегся навзничь поперек помоста, преграждая Денису путь к остальным вещам. — Ну же, перешагни.

— Что за детский сад? — поморщился Денис и согнул ногу, готовясь перешагнуть через распростертого Валеру. Тот выжидающе смотрел на него, и он почему-то замешкался, не решаясь сделать шаг. Валера ухватил его за ступню.

— Непросто, да? — сказал он, цепко удерживая друга за подвернутый край джинсов. — День, а давай попробуем? Неужели мы не сможем?

— Дурак ты, — с сожалением сказал Денис и осторожно освободил ногу. — Сам не знаешь, о чем просишь...

— Тогда перешагни, — с вызовом улыбнулся Валера, даже и не подумав встать. Наоборот, он закинул руки за голову, всем своим видом демонстрируя решимость не сдвинуться с места ни на сантиметр. — Давай же! И тогда я буду знать, что любовь — это одно, а отношения — совсем другое. Ну?

— Да что ты вытворяешь? — взвился Денис, но так и не рискнул сделать такой простой и одновременно сложный шаг. — Лер, это так не делается! Не выкручивай мне руки.

— А я ничего и не делаю, — ухмыльнулся Валерка. — Я вообще — просто лежу. Перешагивай.

— Вот дурак же, — прошептал Денис и опустился рядом. — Ты что, предлагаешь всем во всем признаться? Хоть представляешь последствия?

— Зачем всем? — Валера протянул руку и положил ему на колено. — Всех это не касается. Давай хотя бы попробуем признаться самим себе. А там — как получится.

— Дурак, — в третий раз повторил Денис, но теперь это звучало совсем по-другому. — Вот что мне с тобой делать, а?

— Знаешь, — усмехнулся Валера, недвусмысленно погладив его по бедру. — В любви больше всего бесит то, что это преступление, в котором не обойтись без соучастника. И это же, одновременно, самое классное.