"Борьба со скукой" или Апокалипсис от Хоббита

— Что-то ты мне не нравишься, друг Андиас, — промолвил оценщик, не прекращая разглядывать драгоценный камень в монокль.

Худощавый, что для его рода довольно необычно, полурослик, вальяжно развалившийся на потёртом кожаном диване в углу комнаты, лениво зевнул, и только после этого обратил свой взор на человека.

— Чем именно?

— Да всем. Смурной ты какой-то. Как с последнего дела вернулся, так и потухло в тебе что-то. Будто дрова в камине прогорели, да и погасли.

— А-а-а, — протянул полурослик, — Ты об этом. Ну, так брось в меня поленом, пока уголья окончательно не угасли.

Человек удовлетворённо хмыкнул, опустил камень в обшитую бархатом коробочку, снял монокль, и только после этого повернулся к собеседнику.

— Тут такое дело: среди моих учителей псиоников не было.

— Умгу, — буркнул Андиас, — Понял, не дурак: мысли читать ты не обучен.

— А раз понял, то давай колись: в чём проблема?

— Скука да рутина. Вот лежу я у тебя, друг Хильмар, на диване и вижу свое будущее. И вот хочешь верь, а хочешь не верь, но оно, будущее это, меня в тоску вгоняет. В самую глубину тоскливости, понимаешь.

— А подробней.

— Ась?

— Про это будущее свое, говорю, подробности выкладывай.

Полурослик пожевал губами, устроился удобней, и заговорил.

— Я ведь из фермерской семьи родом-то. Земледельцы мы с деда-прадеда. Отец мой, помню, с поля вернётся, усядется в кресло-качалку, да и пыхтит трубкой, пока мать ужин на стол накрывает. Он в обхвате был, как меня трое, да и мать не шибко отставала. И ведь не бегали оба от трудов никогда, А вот так вот. Все от размеренной благоустроенной жизни.

— Это ты к чему?

— Ску-ука-а, — протянул полурослик, — Я ведь и сбежал то из дома, потому что уже невмоготу было. Потрудился, поел, поспал, и снова по кругу. Они ведь мне уже и невесту присмотрели, веришь? Иммина Кудряшка из Буковой Рощи. Вся такая свеженькая да миленькая. Губки бантиком. Ресницами хлоп-хлоп.

— Ну и женился бы.

— А сам чего бобылем? То-то. А ещё умничаешь. В общем, поглядел я на неё, подождал, пока гости уедут, а семейство моё уснёт, котомку на плечи, да и в окно. Ведь молодая девчушка, а уже округлости начали угадываться. И я как представил, что прихожу с поля, а она мне на стол всякие вкусности выставляет... Рутина, в общем. Пруд с тиной, а то и вовсе трясина болотная.

— Гм-м, — человек почесал себе сначала переносицу, а опосля передвинул руку на затылок.

— И вот лежу я на твоем диване, друг Хильмар, и понимаю, что не сбежал я никуда. Скука да рутина всё же настигли меня. Я — лучший вор Хайена, Ормаша и Тралии. Вот ты сейчас разглядывал алмаз, похищенный из родовой сокровищницы княжеского рода Хайена. Это добыча из последнего моего дела. Вот скажи: сколько он стоит?

Человек ещё раз взглянул на камень, гордо сверкающий на чёрном бархате, пожевал губами и ответил.

— Не меньше тысячи полновесных дукатов. Но думаю, что князь Хайена заплатит и больше, чтобы вернуть семейную реликвию на место.

— Вот! И половина, согласно уговору, моя. А это ведь только часть добычи. У меня денег, сколько моё семейство вместе за десять поколений не заработает. Я могу уже ничего не делать. Да и делать то уже нечего. Купцов обворовывать? Рутина. Не хочу. Не интересно! Ску-ука-а! Я скоро разжирею, как мой отец, вот только жены мне для этого не надо.

— То есть, всё уже украдено?

— Да не всё, конечно. Не в этом дело. Пойми, я уже наперёд всё знаю: где сидит и когда заснет отравленный охранник, где ловушки и какие отмычки для какого замка. И даже могу с точностью до десятков угадать количество монет в сундуках. Всё знакомо, привычно и бессмысленно.

— Мда.

— Вот и я говорю: рутина. Тихая и размеренная жизнь. И нет разницы, кто я: благопристойный фермер или отпетый вор.

Человек снова поскрёб затылок.

— Беда. Даже и не знаю, что тебе посоветовать. Разве что...

Полурослик внимательно посмотрел на него.

— Чего умолк?

— Видишь ли, в чём дело, — начал Хильмар, — Ты воровал только то, что имеет цену, измеряемую в золоте или серебре. Такие вещи либо уже заказаны, либо продаются без особых проблем. Так и делает всякий нормальный вор. Но ты, похоже, не всякий. Можно попробовать изменить подход к делу. Я думаю, что тебе стоит украсть то, цену чего установить невозможно. Украсть, и уже самому понять, чего стоит твой трофей.

— И?

— Обитель Хранителей. Они бедны, я это точно знаю. Все пожертвования и все доходы обители уходят на обеспечение скромного существования этих отшельников. И что-то они тщательно охраняют. Но вот что? И зачем? Многие пытались пролить свет на этот вопрос, но всё безуспешно.

Полурослик уже сидел на диване, а в его глазах словно зажёгся некий огонь.

— Хранители? Кто это?..

* * *

Воздух был практически неподвижен в этом глубоком подземелье. Пламя свечей отбрасывало на каменные стены многочисленные тени, но возле круглого пьедестала было видно, словно в летний полдень на улице. Свет играл в многочисленных рубинах и изумруда, сверкал на золотой поверхности, и лениво струился серебристым ручейком по искусной гравировке.

Стоящая вещица лежала на пьедестале, ничего не скажешь. Такая стоила целого состояния. Наверное, даже баронского титула, если правильно подойти к делу. И охранялась она соответственно: зачарованная решётка со сложным замком, смертельные и не очень ловушки, десяток недремлющих бойцов-монахов с жрецом-заклинателем. Ещё и металлический голем в придачу.

Однако незримый посетитель, укутавшийся в "Покрывало Теней", даже не сделал попытки приблизиться к охраняемой вещи. Он скептически оглядел помещение и охрану, после чего незаметно ускользнул прочь.

"Серебро, золото, драгоценные камни, — думал незваный гость, тенью скользя по обители, — Мишура для глупцов. Нет, дорогая штука, правда. Сам бы такую умыкнул ещё лет пару назад. Но не сейчас. А за подсказку спасибо, братия. Сейчас мы поищем вашу истинную ценность именно там, где ей и положено быть. А то нашли простачка!"

Вор, а кто это ещё мог быть, незаметно поднялся на верхний этаж обители. Голый камень вырубленных в толще скалы пещер. Грубые деревянные двери скромных келий. Скупой свет редких лампад.

Возле двери, к которой направился незваный посетитель, прислонился к стене послушник в скромном бойцовском одеянии из домотканого полотна. Молодой парень уже производил впечатление: наголо обритая голова, загрубевшая до твердости камня кожа на костяшках и пятках, узлы мышц и верёвки кровеносных сосудов на тренированном теле. Парочка "кама" за поясом выглядели даже лишними.

Впрочем, крадущийся в тени, полурослик имел относительно этого подпирающего стену бойца своё мнение. И охранником он его не считал. Во всяком случае, охрана у этого послушника была далеко не самым главным задание. А вот послушание — самое оно. Принеси-подай, короче. Иначе стал бы этот парень скрывать зевок и перебирать чётки, чтобы не уснуть. Но в любом случае, не потревожив послушника дверь не открыть. А в сражении с ним шансов на победу наверняка мало.

Словно паук, полурослик скользнул по стене буквально в локте от бритой макушки. Со стены дальше на потолок коридора, в котором чернела дыра вентиляционной шахты. Узкая, зараза, но благодаря принятым заранее дорогим эллексирам вор скользнул в неё, словно угорь. Шахта воронкой уходила вверх, и дальше пролезть в неё не могли помочь уже никакие ухищрения. Но этого и не требовалось. Отнорок от этой шахты, тоже сужающийся, вёл в охраняемую келью. Каменная решётка закрывала дальнейший путь в помещение, и вор едва не выругался от восхищения: неужели придётся отступить и подготовиться заново?

И тут Покровительница Ловкачей подарила ему своё благословение. В призрачном свете колдовского зрения полурослик увидел на груди спящего старика искомый предмет. Правда, он был одет на весьма прочную с вида цепочку, но это были уже нюансы. Извиваясь, словно в его роду были змеелюди, ночной посетитель извлёк нужные инструменты и приступил к делу. Осторожно, миллиметр за миллиметром он продвигался к намеченной цели. И наконец пальцы ощутили холод бронзы.

"Дело сделано. Теперь нужно аккуратно выбраться отсюда и попытаться отыскать ответ на вопрос: что же вы храните столь тщательно, братья?"

Полурослик едва успел. Когда он наконец выбрался из узкого отверстия дымохода, действие эллексиров как раз заканчивалось. Спускаться по отвесной стене ущелья ему пришлось уже в обычном облике. А на дне ущелья и "Покрывало Теней" расселось. Небо над вершиной горы уже начинало розоветь. И в это время в горной обители ударил тревожно колокол.

— Заметили таки, — восхитился полурослик, — А дело то всё интересней да интересней. Придётся попотеть.

* * *

— Это конец, — тусклым голосом сказал настоятель, ни к кому конкретно не обращаясь.

Трое из четырёх человек, также присутствующих в этом каменном жилище, единственными предметами мебели которого являлись жёсткая кровать, стол и книжные полки, вздрогнули при этих звуках.

— Братья ещё ищут, настоятель. Вор не мог далеко уйти.

— Это ложные надежды, брат, — ответил мужчина, не многим моложе настоятеля, — Раз он догадался о истинном назначении безделушки в хранилище, то это очень неординарная личность. Такой не попадается.

— Но у нас есть преимущество, наставник, — сказал монах, тело которого было словно вытесано из дерева, после многолетних тренировок.

Все вопросительно уставились на него.

— Он же не знает, где находиться "ДВЕРЬ", к которой он украл "КЛЮЧ". Разве не так?

— Я бы на это не надеялся.

— И это нам не поможет, — прежним голосом отозвался настоятель.

— Но почему?

— Я думаю, что пора открыть им тайну, настоятель. Они имеют право узнать, коль это уже произошло.

Старик устало кивнул.

— Вы посвящены в одну из тайн нашего общества, — заговорил после непродолжительной паузы тот, кого называли наставником, — Вторая, согласно заветам основателей нашего братства, известна только двум из всей братии. Ею владеют настоятель и наставник. Иначе наша братия утратила бы веру, и тогда... Тогда наступило бы то, что нас всех ожидает в скором будущем... У нас нет преимущества потому, что мы не знаем, где находится "ДВЕРЬ". Наши противники охраняют её не менее тщательно, чем мы хранили "КЛЮЧ".

— Тогда почему его не уничтожили? Ведь это всего лишь пару кусочков бронзы?! Огонь!...

— Да, — промолвил настоятель, — огонь бы расплавил этот металл. Но тогда БЕЗЛИКИЙ обрел бы возможность создать новый КЛЮЧ в другом месте. Неужели ты думаешь, что основатели нашего братства были глупее тебя? В темнице БЕЗЛИКОГО есть только одно отверстие, сквозь которое он был туда помещён при сотворении мира. Вера всех существ, населяющих наш мир, создала ДВЕРЬ, которая заперла это отверстие. Но он всё же успел бросить семена соблазна, и они дали всходы. Вкусившие эти плоды своим отступничеством позволили ему создать КЛЮЧ. Этот предмет неуничтожим, поскольку неразрушимы стены и ДВЕРЬ темницы.

— Но в отличии от стен, ДВЕРЬ можно открыть. И если мы не поймаем вора, то так и случится, ибо КЛЮЧ укажет вкусившему плоды соблазна путь. И тогда... Безликий многие эпохи копил силы...

В кельи повисла гробовая тишина.

* * *

(Прошло время)

Андиас сидел на поросшей мхом ветке и вглядывался сквозь плетение лиан на громаду древней уступчатой пирамиды.

— Это было действительно интересно, друг Хильмар. И я надеюсь, что ты всё же узнаешь, из-за чего погиб в схватке с теми фанатиками. Надеюсь, ибо не уверен в этом. Я уверен только в одном: это было замечательное приключение. Жаль только, что оно близится к завершению. И мне снова предстоит познать скуку. И полурослик скользнул по лиане вниз.