Повелители терний

В гигантской клетке, прутья которой светились нестерпимо ярко-зелёным светом, стояла фигура, укутанная мраком, он обволакивал эту фигуру, клубился вокруг неё. Тьма языками пламени стелилась вокруг загадочного человека, лизала прутья клетки, подобно прибою — то отступит, то нахлынет с новой силой. В непроглядной темноте посторонний наблюдатель мог бы решить, что это человек стоит, укутавшись с ног до головы в чёрный балахон и лишь ярко-оранжевые глаза, светящиеся из-под капюшона ясно давали понять, что перед вами стоит не человек. Сейчас уже вряд ли можно отыскать кого-нибудь кто смог бы поведать нам, кто эта загадочная личность. И тюремщики, которые стерегли этого могущественного мага и те по чьему приказу сюда он был заточён, давно уже рассыпались прахом, а их имена подвергнуты забвению. Несмотря на то, что древняя магия надёжно стережёт покой миров от гнева того, кто заточён тут уже многие тысячелетия, но и она не вечна. Об этом узнике забыли, но тюремщики не могли быть столь беспечны по отношению к столь опасному заключённом, что-то случилось?

* * *

Сотни тысяч лет, проведённые в заточении, его сжигала боль от предательства, агония, его муки сотрясали магические решётки темницы. В вечной тьме в своей голове он раз за разом прокручивал одну мысль: "Как они посмели назвать меня предателем, когда это я именно тот, кого предали". Его прекрасный мир разрушили, разорвали на части, как и его душу. Он бурлил и пульсировал жизнью, в его империи не было застоев, всё крутилось в вечном движении, в вечном хаосе. Прекрасные города, сады с невиданными животными и растениями все живые существа во всех подвластных мирах не стояли на месте, они развивались в вечном стремлении к совершенству. Это и был его Хаос.

— Но я вырвусь из своей темницы, неважно, сколько тысяч лет на это потребуется. Как я смог восстановить свою разорванную душу я воздвигну и новый мир. Каждую секунду, минуту, час, день, год, столетие, тысячелетие я рушу свою темницу, — после этой тирады маг разразился истерическим смехом.

Подобно тому, как вода точит камень в подземных пещерах, могущественная магия на его клетке постепенно тает, ржавеют прутья и крепления гигантских задвижек. Он становлюсь сильнее, могущественная магия рвёт и мечет! Как же долго древний маг смеялся, когда наконец узнал что его тюремщики, "светлые боги" пали, их свергли их же собственные создания — люди. Это значит, что пора делать следующий ход. Кому он будет мстить, когда вырвется от сюда?! Все его враги уже рассыпались пеплом, не долго же они правили. Два мага по имени Хедин и Ракот свергли лживых лицемерных богов, но какой ценой! Эти глупцы ничем не лучше, в своей непомерной жажде власти и стремлении отомстить за свои мелкие обиды. Во время своих безумных схваток они пробили барьеры мироздания, которыми были воздвигнуты Творцом многие миллионы лет назад и окружали вселенную. И теперь через эту трещину в наш мир просачивается новый враг, самый страшный и опасный, это вечное "ничто" "забвение" именно этого врага он боялся больше всего на свете. И сейчас наш мир стоит на пороге полного уничтожения, потому что эти глупцы ничего не знают, они не знают, как бороться с этим врагом. И они не готовы к борьбе, а когда они это поймут, будет слишком поздно. Сила "упорядочения", которой пользовались "свергнутые боги", а теперь и "новые" не поможет им. А единственный, кто может противостоять новому врагу сидит в темнице и выбраться отсюда не смогу ещё очень долго. Но Слава Хаосу он не сдаётся, не позволит "Ничто" сожрать вселенную. Которую он помогал создавать с такой тщательностью, и даже то, что её уже успели порядочно осквернить эти идиоты, не изменит его отношения. И вот удача подмигнула ему, в одном из миров один не в меру глупый маг каким-то неведомым способом узнал то самое заклятие, которым лживые боги дробили душу нашего узника и воспользовался им. Вот глупец раздробить свою собственную душу ради бессмертия. Из всех возможных способов достижения бессмертия этот человек выбрал самый худший. Но в любом случае читателю не должно быть особо жалко его, благодаря этой глупости начнётся наша история. Один из его крестражей, а именно так называется предмет с частичкой души — человек, о большем подарке фортуны узник и мечтать не мог. До крушения темницы остались считанные годы.

* * *

— Мерзкий мальчишка. — Ревела тётя Петунья,— опять ты вытворяешь чёрт знаешь что! Почему ты не можешь быть нормальным, например, как мой милый Дадличек.

— Выродок, — заорал дядя Вернон, схватил племянника за ухо и потащил в чулан.— Ты наказан! За то, что ты разбил любимую вазу Петуньи ты просидишь в чулане месяц.— Вернон забросил племянника в чулан и с размаху захлопнул дверь.

Лежа в кромешной тьме своего чулана, Гарри думал, как было бы хорошо, если бы у него были часы. Он не знал, который час, и поэтому не был уверен, улеглись ли Дурсли уже или еще нет. Пока они не заснули, он не решался прокрасться на кухню раздобыть чего-нибудь съестного.

Он прожил в семье Дурслей уже почти десять лет — десять лет сплошного несчастья. Он жил здесь с тех пор, как помнил себя, с тех пор, как его родители погибли в этой катастрофе, оставив его совсем еще младенцем. Он никак не мог представить себя в автомобиле во время аварии, которая унесла их жизнь. Иногда, лежа часами в темноте и копаясь в обрывках своей памяти, он натыкался на странное видение: ослепительную вспышку, почему-то зеленого цвета, и обжигающую боль во лбу.

Наверное, это и была авария, хотя оставалось непонятным, откуда взялся зеленый свет. Своих родителей он не помнил совсем. Его дядя и тетя никогда о них не упоминали, а вопросы задавать было, само собой, запрещено. В доме не было ни одной их фотографии. Когда Гарри был поменьше, он любил мечтать, что откуда ни возьмись явится какой-нибудь неизвестный дальний родственник и заберет его с собой, но никто так и не появился; Дурсли оставались единственными его родственниками. Несмотря на это, временами ему казалось, что в темноте кто-то шепчет ему, а иногда, когда он был совсем маленький, пел колыбельные. Возможно, я действительно ненормальный, как и говорит тётя Петунья, раз я слышу голоса и шепотки думал про себя Гарри.

— Ну, наконец — то ты признал это парень!— Раздался тихий голос.

— Кто здесь и кто вы?— робко спросил Гарри.

— Я? Я единственный во всё этом прогнившем мире, кто действительно готов позаботиться о тебе.

"Ну вот, совсем дела плохи, кажется, я завёл себе воображаемого друга" Подумал Гарри.

— О нет, ошибаешься. Я реален, просто сейчас ты единственный кто может меня слышать.

— Кто вы, сэр?

— Хм, ну...я древний волшебник, как и ты. Моё имя Меканос. Ты можешь обращаться ко мне просто Мек.

— Но я не волшебник, я Гарри, просто Гарри.

— Не прибедняйся, ты прекрасно знаешь, что ты особенный и не слушай своих глупых родственников, они просто глупые людишки, которых переполняет злобной завистью к твоему магическому дару.

— А где вы сейчас находитесь, сэр? Я вас не вижу.

— Меня заточили в темницу злые колдуны, и ты единственный кто может мне помочь вырваться из их когтистых лап.

— Но как я могу вам помочь? Я же ничего не умею, да и ни одного заклинания я не знаю.

— Всё что тебе надо делать — это слушаться меня и тогда ты получишь, то, что больше всего желаешь. Нет, не деньги и не безграничную власть, этого желают лишь недалёкие умом. Любящую семью, квинтесенцию счастья, вот что ты получишь.

— В-вы можете воскрешать людей? — голос Гарри в мгновение стал хриплым.

— Нет, к сожалению, воскрешать души живых существ даже мне не под силу, но я могу дать тебе твой собственный дом, я укажу тебе путь к нему. Я помогу тебе встать, добиться, того, чего сам желаю больше всего — свободы. И никто больше не посмеет тебя запереть в жалком чулане. Я подарю тебе новую жизнь!

Долго колебаться себе Гарри не позволил, слишком сильно он устал от своей нынешней жизни, а незнакомец сулил самое желанное. Голос его был твёрд и не было никаких намёков на слабость, он вызывал в Гарри чувство доверия и уверенности в своих силах.

— Я согласен, сэр.

-Сделка заключена юный Гарри Поттер, можешь называть меня Мек.

Глава 1. Первый ход, пешка на b3.

Сидя в своей клетке Мек вёл тихую беседу сам с собой иногда прерываясь на мечтания о свободе.

— Наконец то! Сегодня я вырвусь из своей ненавистной клетки. Гарри это настоящий бриллиант в куче грязных камней — он сильный, храбрый и добрый. Добродетель и жажда действий — вот главная сила Хаоса, главный источник моей силы, да и привязался я к парню, наблюдая за ним последние десять лет.

Заниматься тут в клетке особо и нечем. Зелёное свечение решёток тюрьмы стало совсем тусклым, а прутья ещё больше покрылись ржавчиной и это означает, что дух Меканоса скоро будет свободен. Контакт с Гарри уже установлен, магической силы в нём предостаточно, чтобы установить "мост" между моей клеткой и телом реципиента, который примет душу. И именно этот реципиент самое слабое звено в плане. Реципиентом станет мальчик по имени Дадли Дурсль. Вам наверное интересно, почему выбрали именно его, ведь он такой ничтожный? Ответ прост, именно потому, что он слаб духом и Мек с лёгкостью вытолкнет его из тела.

— Гарри, сын мой, я знаю, что ты никому не желаешь зла, ты очень добрый мальчик. Я обещаю, что с твоим кузеном ничего не случится. Его тело понадобится только на год-два, пока я не восстановлю силы и не создам себе новое тело, а потом я верну его жалкую душонку обратно в его не менее жалкое тело. — С напускной серьёзностью вещал Мек.

— Хорошо, учитель, что мне нужно делать?

— Пока ничего, мы дождёмся четвёртой фазы луны и совершим обряд.

В назначенное время, вооружившись отвинченной от стула ножкой, Гарри проник в комнату Дадли. Толстяк храпел во сне, изредка повизгивая словно поросёнок. Это тело было не идеально, но несколько сотен тысяч лет в тюрьме сделали Мека гораздо менее требовательным, но только пока. Гарри тенью проскользнул в спальню и чётким натренированным за последние три дня ударом оглушил Дадли. Теперь им ничего не мешало. Надрезав ладонь Гарри начал капать кровью на лицо Дадли, когда крови стало столько сколько надо, он начал рисовать символы, которые Мек посылал ему в сознание, на лице Дадли и шептать слово в слово повторяя слова древнего заклинания. На окне тускло горела свеча и казалось язык пламени дрожал в такт заклятия.

— Как огонь горит, как вода течет, как птицы летят, как звери бегут. Так то Меканос с дороги открывает, замки отпирает, преграды убирает. Семь дней свеча горит, семь ключей на ней висит — Ключи падают, замки открывают, дороги моему желанию отпирают. Во славу Меканоса, по моему слову, слово моё крепко. Падите клети и да откроется тропа для свободы жаждущего хаоса.

* * *

Просыпаться было невероятно тяжко, веки никак не желали открываться, голова гудела и кто-то монотонно бил маленькими молоточками прямо по мозгу. Справа послышался сладкий голосочек.

— Вставай мой поросёночек, сегодня очень важный день

"К кому это она обращается? И вообще где я? Ах да! Я чувствую боль, я жив и я свободен!"

Резко приподнявшись с кровати и украдкой оглядев комнату, Мек принялся методично оглядывать комнату. Ну да ладно, выспался я сегодня вроде бы достаточно неплохо, тело, правда, всё ещё побаливает после переселения, но это мы как-нибудь перетерпим. Так, полотенце на плечо, коробку с пастой и щёткой в руку, и айда в ванную — как же хорошо выбраться на свободу!

— Мы ждём тебя внизу, золотце. — Восторженно воскликнула Петуния.

Мек уставился на худощавую блондинку с лошадиными зубами и длинной шеей. Пообещав Петунье, что скоро спустится, он резко встав с кровати начал обшаривать комнату в поисках зеркала, чтобы немного привыкнуть к движениям нового тела. Комната была напичкана просто неописуемым количеством игрушек, девайсов и всевозможной мутотени, кроме одной единственной вещи, необходимой сейчас, а именно зеркала. Вздохнув, одевшись, Мек спустился вниз, максимально стараясь особо не топать, хотя его новая комплекция ему в этом не помогала. В ванной Мек всё же обнаружил зеркало и стал осматривать себя.

"Слава Хаосу, Гарри додумался вчера стереть с меня кровь, иначе Дурсли бы уже вызвали скорую".

— С днём рождения, Дадличек, 34 подарка. Ты доволен мой сладкий? — Радостно вещала Петуния.

Мек игнорировал её и продолжал пялиться на себя в зеркало. Для древнего бога Хаоса изменить тело не проблема, это всего лишь кусок мяса, главное, что дух теперь свободен, а всё остальное лишь славы мирской блик.

— ...дорогой ты меня слышишь? Что случилось? У тебя что-нибудь болит?

— А нет, всё хорошо, просто не выспался.— Не моргнув глазом соврал тот.

Бросив беглый взгляд на кухню и обнаружив там Гарри с пораненной рукой, обмотанной грязной тряпкой. Это не порядок. Глаза Мека сузились в хищный прищур, и он стал прислушиваться к окружающей этот мир магии. После небольшого колдовства вердикт был неутешительным. Много магии, в этом мире очень много неиспользуемой магии, местные маги бездарны и слабы, эти жалкие ничтожества прячутся как крысы, делят магию на "светлую" и "тёмную". За считанные секунды его импульс облетел многие мили в округ.

"Во что превратили эту планету эти жалкие "боги", а они вообще сюда заглядывают? Эта планета медленно умирает. Похоже, мне предстоит многое обдумать. Мимоходом проходя мимо Гарри, я послал в его руку невидимый импульс и моментально заживил ранку на ладошке. Немного подумав, я решил прозондировать своих новых родителей".

— А куда мы поедем сегодня?

— В парк аттракционов, милый, ты забыл?

— А не, всё нормально. — Решив закончить этот разговор Мек начал уминать завтрак, попутно копаясь в воспоминаниях Дурслей.

Обратив внимание на то, что на него смотрят с каким-то особым предвкушением, он понял, что они ждут, когда их "маленький сынишка" начнёт распаковывать подарки. Старательно имитируя радость и щенячий (а скорее свинячий) восторг Мек распаковал все подарки и понёс их в комнату. Краем глаза наблюдая как Петунья уводит Гари к этой сквибе, как её там? Миссис Фиг, верно?

Весь день прошёл как-то очень тяжело, дружки Дадли оказались ещё большими кретинами, чем когда Мек наблюдал за их действиями по отношению к Гарри из своей клетки. И под конец дня он был полностью выжат. Но уже давно он не чувствовал себя настолько живым. Тем не менее, этого дня ему хватило, чтоб обмозговать всю ситуацию и разработать стратегию дальнейших действий.

"Ну что же в ближайшие два года я не верну полностью все свои силы и можно заняться воспитанием Гарри. Чувствую себя слабаком, сил хватает только на слабенькое колдовство".

Дождавшись пока в доме всё утихнет и чета Дурслей уляжется спать он спустился вниз к чулану Гарри.

— пс...Гарри, это я Мек, только не пугайся,— он еле слышно отворил дверь чулана.

— Здравствуйте наставник. Как-то непривычно назвать так человека с лицом Дадли, -пожаловался Гарри. — Мне до сих пор кажется, что всё это сон.