Ор(я)Ш

Мы хотели встать вровень с богами, но вместо этого породили демонов.

И ко всему прочему, смертельно обидели настоящего Бога — саму Землю.

Широкая белая дверь с полупрозрачной пластиковой вставкой мягко сдвигается в строну. Значит, можно заходить. Что я и делаю... Класс оказался ожидаемо светлым, со здоровенными окнами во всю дальнюю от меня стену. Любят они здесь стекло, как посмотрю.

— А теперь, наконец, представлю вам нашего нового ученика. Он приехал в Токио из России вместе со своей матерью, получившей работу в русском посольстве...

Ха, надо бы назвать Наташку мамой пару раз, желательно за едой. Гадом буду, сразу подавится. Опекун она, уважаемый сэнсэй, простите, что не помню, как-вас-там. Опекун! Можно было бы и поточнее выразиться.

— ...редставься пожалуйста!

О, кажется, сие мне молвили. Хорошо хоть сама не попыталась выговорить мое имя, я бы этого не вынес. Ну да ладно.

— Приветствую всех, меня зовут Артур Константинович Волков.

Выполнив, что просили, взял мел и вывел на доске свое имя кириллицей, чуть ниже латиницей, и наконец — катаканой. Однако народ все равно продолжал смотреть с неким ожиданием. Ну, могу еще сплясать, мне не жалко. Музыку только включите, без нее плохо получится.

— Не хочешь сказать классу пару слов о себе? — нарушила паузу учительница.

Да запросто!

— Что ж, мне пятнадцать лет, жил, до последнего времени, в Ногинском районе Москвы, это довольно далеко от центра города. Сест... моя опекунша недавно получила второе высшее образование и согласилась на распределение в токийское посольство. Ну и прихватила меня с собой. Немного занимаюсь спортом, люблю поспать и ничего не делать. А еще тяжелый металл, смотреть на небо и высоту.

Этого им хватит?

— Ребята, я могу вам дать пять минут, чтобы задать свои вопросы Артур-куну...

Чтоб тебя! За что ж ты имя мое так? Откуси себе язык и рот зашей! Не желаю слушать эту ересь!

— ...Касикоми-кун, прошу, — дала училка слово тянущей руку очкастой девчонке с первой парты.

Староста, однозначно.

— Артур-кун, ты культист?

Да, б...ть и еще фашист-фетишист до кучи! Как знал, ведь. Для всех кто за 'ржавым занавесом' мы либо комми-недобитки, либо культисты. Или, что еще хуже — и то и другое одновременно.

— Нет, я просто атеист, у нас в стране свобода совести, а в 'Культ Отцов Народа' людей под дулом пулемета вовсе не загоняют. И еще, могу на будущее попросить вас не добавлять к моему имени суффиксы? Или хотя бы зовите меня по фамилии, не бойтесь ее коверкать, не обижусь.

Разве что придется терпеть абсолютно левое 'р' вместо положенного звука 'л'!

— А где ты так хорошо выучил японский? — с позволения сэнсэя задал следующий вопрос крупный пацан по фамилии Юдзиро.

— Это все моя опекунша, когда она училась на переводчика, ей было скучно зубрить язык дома одной. Так что меня впрягли в процесс, не спрашивая.

— Волков-сан, ты красишь свои волосы? — продолжила эстафету кудрявая девчонка с задней парты, некая Хаякава.

М-да, дороговато обойдется такой стиль прически как у меня, сложная работа, тут настоящий дизайнер нужен! Или... абом, как вариант, но чтоб не сожрал с концами, а только понадкусывал.

— Нет, я элементарно седой, вот и все. С одиннадцати лет.

Призадумались все. Молчим...

— А у тебя девушка есть? — негромко спросила без очереди еще одна ученица, обладательница весьма невзрачной внешности, надо сказать.

— Пока не обзавелся, — совсем не подумав ответил я.

Ох, зря такое ляпнул, чую, ох, зря! Ведь хоть и 'злёй рюский Иван', но все равно диковинкой остаюсь. А диковинками девушки всегда хотят обладать, это аксиома. Исключения лишь подтверждают правило.

В гробу я видел табуны самурайских поклонниц, вот где!

— Ладно, ребята, пока хватит, пора начинать урок. Волков-кун, ты можешь сесть за третью парту слева, — подытожила процесс первичного знакомства учительница, спровоцировав, тем самым, легкий гул недовольства.

— А туда нельзя? — спросил я, указав в направлении пустующей 'камчатки' у окна.

— Нет, к сожалению, там уже занято, — вздохнув, покачала головой преподавательница, да прибавила негромко: — И Курохигаши-сан отсутствует, как всегда...

В целом, сегодня население класса 1-2 меня особо не доставало. Откровенно пялились, шатались рядом во время перемен, иногда портили воздух. Переносимо. А еще, в обеденный перерыв, стоило вытащить на свет божий небольшой термос, заполненный горячей гречкой с мясом, как одноклассники разом затаили дыхание и сделали жутко круглые глаза. Умеют же, если захотят. Ну а я, в окружении этих 'столбов', начал, значит, неторопливо вкушать. При помощи столовой ложки, так-то. Варвар, самый настоящий варвар, не знающий счастья питаться с пластиковых палочек.

В следующий раз, смеху ради, пару саморазогревающихся банок тушенки притащу.

Собственно же занятия сложностью от привычных не сильно отличались. Сами принципы преподавания только немного другие: учителя гораздо больше вещают и меньше ведут прямых обсуждений материала с классом. Сиди себе, конспектируй да запоминай, школяр, а что не понял — сам дурак. Нет, если задать вопрос, то добрый сэнсэй все разжует, только вот немногие почему-то так делают, предпочитая разбираться собственным умом.

Короче, впечатления от первого дня в японской школе оказались не самыми ужасными. Но завтра мне еще предстоит встретиться с каллиграфией, наличествующей в расписании, вот тогда запою! Благим матом. Кисти с красками и я — вещи совершенно несовместимые.

Школа мною выбиралась на основе нескольких простых критериев. Первый: близость от нового дома, который, в свою очередь, совсем рядом с российским посольством. Второй: отсутствие в правилах обязаловки, принуждающей к посещению одного из разнообразных кружков, на которых тут все с чего-то помешаны. Даже если сегодня меня никуда не завлекали, то чуть позже явно начнут. Ну и третий пункт: стильная форма. Допустим, просто не люблю выглядеть как клоун. А в старшей школе Мэгуро парни носят вполне пристойный набор: черный закрытый пиджак с воротником-стойкой имеющим красную окантовку, плюс черные же брюки.

Вот в таком виде я и топал во второй половине дня по направлению к своему пристанищу на земле ниппонской. Да глазел по сторонам немного, каюсь. За жалкую неделю к Токио привыкнуть сложно, после Москвы-то. Вездесущие белые тона многоэтажных зданий, нерушимое царство стекла, бетона и стали на многие километры вокруг, стерильная чистота улиц.

И ни одного дерева поблизости, разве что в парках. Ну, или при традиционных особняках влиятельных родов, что занимают площади самых высоких крыш города. Посему, хвала небесам, что автотранспорт в Японии повсеместно аккумуляторный, а не как у нас — с ДВС на сжиженных газовых смесях. Выхлопов от подобного топлива пусть и немного, но они все равно есть, а в местных условиях это быстро превратило бы весь город в душегубку...

О, городская сирена завыла!

Тьфу, я наивно надеялся, что в Токио слегка тише в этом смысле будет, чем у нас. Ан нет. Теперь и артиллерийская канонада отчетливо заиграла. Интересно, куда долбят? На восток, кажется... Точно, вон звено штурмовых вертолетов туда же спешит.

Клятые абомы, ночами хоть не вылезайте, умоляю. На Руси постоянно, как ни тревога, так после заката. И стандартные несколько инцидентов в неделю. Вопрошаю: откуда берется столько смертников, по пустошам шляться? Хотя ладно, я-то как раз ответ знаю.

В Синдзюку, административном центре Токио, на вершине центральной части высотного здания городского правительства располагался большой кабинет, который чуть нервно мерил шагами мужчина солидного возраста, то и дело поглядывающий сквозь широкое панорамное окно. Вот уже несколько лишних минут он ждал...

— Господин губернатор, военные, наконец-то, сообщили нам первые подробности! — выпалил на одном духу буквально влетевший в помещение молодой секретарь.

В качестве ответа он удостоился лишь строгого ожидающего взгляда с примесью осуждения, и тут же поспешил придать себе максимально достойный внешний вид, прежде чем начать доклад.

— Прошу прощения. К-хм, в два тридцать по полудню городская спасательная служба выслала вертолет на девятнадцатый километр магистрали до Яманаси. Там произошла крупная авария и требовалась срочная эвакуация пострадавшего. Через семнадцать минут, уже забрав его, командир экипажа сообщил о возникших серьезных неполадках с двигателем. Почти сразу же вертолет перестал отвечать на запросы диспетчеров, а так же пропал с радаров, в том числе и военных. Остальные события пока точно не восстановлены... — 'и вряд ли будут' — добавил про себя секретарь. А глава столичного округа чуть стиснул зубы, незаметно для своего подчиненного, разумеется. Ведь теперь представлял примерно — что именно будет рассказано далее.

— Предположительно, машина совершила жесткую посадку около автоматической фермы TE-16. В результате погиб, или был серьезно ранен эмсайкер, входящий в состав экипажа. Оставшись без защиты, остальные могли не успеть воспользоваться прозием, а так же опоздать с его инъекцией перевозимому пострадавшему. Кто-то из них абомизировался под воздействием нахлынувших чувств. Вертолет вместе с людьми был поглощен почти сразу, а потом новообразовавшийся абом направился к оборудованию фермы, которое трое суток назад как раз проходило техобслуживание. После чего там, должно быть, остались следы эмоционального фона.

Ровно в три часа дня детекторы городского периметра зарегистрировали, наконец, формирование абомом полноценного лимба. Тут же была активирована система оповещения. Ферма ТЕ-16 к тому моменту оказалась уже почти целиком поглощена, включая посевы. Еще через две минуты артиллерия 12-го отдельного охранного дивизиона произвела залп, а звено штурмовых вертолетов с авиабазы в Итикаве, получило приказ прекратить выполнение программы запланированных ранее учений и направиться на подавление абома, — тут докладчик позволил себе немного перевести дух, чтобы мгновением спустя продолжить:

— В три шестнадцать от командира звена пришло сообщение о полном уничтожении цели и отсутствии необходимости в повторном ударе. Следом подтверждения пришли от других наблюдателей, а так же — с атмосферного спутника. Всего во время инцидента погибло шесть человек. Помимо экипажа спасательного вертолета и перевозимого им пострадавшего, потерь нет. Ферма ТЕ-16 восстановлению не подлежит, с уверенностью можно сказать, что там практически целиком уничтожен плодородный слой почвы.

Токийский губернатор внимательно выслушал окончание доклада и отпустил своего секретаря одним только движением головы. В мыслях же у хозяина кабинета вертелось одно:

'Тот головоногий эмсайкер, что проводил зачистку фона на автоферме, у меня теперь до глубокой старости долги выплачивать будет! Жалкий бездарь. Из-за него цены на продовольствие в городе хоть немного, но все же подскочат. А это мало кому из граждан понравится'.

Обычное для японской столицы многоквартирное здание. Внутри — небольшая темная комната с наглухо закрытыми окнами, наполненная ровным гулом системных блоков да кондиционеров. И посреди нее — огромный толстый матрас, на котором сидит черноволосая юная девушка в одной длинной майке, словно совсем не заботясь о царящем здесь холоде. Перед ней — пятнадцать работающих ЖК мониторов самых разных размеров, покрывающих, всем скопом, целую стену. На экранах — графики, новостные программы, несколько открытых форумов, обновляемых в реальном времени. И всему этому аккомпанирует негромкий, но ритмичный перестук клавиатуры, над коей в сумасшедшем темпе порхают тонкие изящные пальцы...

Но вот они вдруг застыли.

— Хватит на сегодня работы. Надоело, — прошептала хозяйка комнаты.

После минуты раздумий она свернула большинство окон, и открыла в браузере одну из своих бесчисленных закладок. 'Официальный сайт сообщества учеников старшей школы Мэгуро' — крупным красивым шрифтом гласил заголовок страницы. А девушка, тем временем, принялась неспешно просматривать названия новых тем, появившихся там за последние дни. И тут ее взор остановился на одной из них.

'Новый ученик в классе 1-2, зацените!'

— М-м-м? Когда успели? А-а-а, правильно, меньше мне надо дома сидеть, — усмехнулась черновласка, навела курсор на надпись и, кликнув мышью, протянула: — За-а-аценю...

Во всплывающем окне обнаружились несколько строчек текста с дюжиной фотографий. И хотя невооруженным глазом хорошо заметно, что все они делались буквально исподтишка, вышло, по большему счету, весьма неплохо. На этих фото в разных ракурсах оказался запечатлен довольно высокий парень, европеец, с серыми, словно бы скучающими глазами, острыми чертами лица, но самое интересное — неравномерно седыми, жесткими даже на вид волосами, небрежно зачесанными чуть назад и вбок, своеобразным клином. А в комментарии, сопровождающем изображения, был записан некий минимум информации, который школьные проныры собрали за день.

— Так это все? Жалкие ничтожества, и они еще смели приглашать меня в свой журналистский клуб! — сокрушенно вздохнула девушка, быстро пробежав взглядом текст.

Прикрыв веки, она на секунду застыла, улыбнулась в пустоту и, вытянув левую руку в сторону, нажала кнопку включения аудиосистемы. Сей же миг стены комнаты сотрясла одна из композиций музыкального проекта 'Era'.

— Интересно! — прозвучал следом звонкий предвкушающий возглас.

А клавиши теперь уже трех клавиатур буквально взвыли от сотрясшего их шквала нажатий. Но фанатичный блеск в глазах черновласки ясно говорил — меньше всего на свете ее сейчас интересует судьба несчастных железок.

Действо остановилось столь же внезапно, сколь и началось. Колонки вновь смолкли. На экранах сейчас были открыты сразу десятки разноязычных новостных статей от декабря 2024-го года: 'Захват около ста заложников в подземном торговом центре на востоке Москвы'; 'Исламский Фронт Азербайджана выдвигает свои требования'; 'Иран сообщает о желании выступить посредником в диалоге сторон'; 'Кремль полностью отвергает все разумные инициативы'; 'Вот уже третьи сутки продолжаются безуспешные переговоры'; 'Спецназ МГБ готовится к штурму'; 'Террористы убили первого заложника'; 'Исламская Федеративная Республика Иран возлагает всю ответственность за случившееся кровопролитие на неуступчивость русских'; 'Провал штурма'; 'И экстремисты, и заложники уже были мертвы'; 'Спецназовцы не произвели ни единого выстрела'; 'Внутри торгового центра сплошное кровавое месиво'; 'Тела террористов изувечены до неузнаваемости'; 'Найден выживший заложник, по имеющейся информации это ребенок'; 'Дитя ненависти'; 'Культ обращает малолетних детей в сумасшедших убийц'; 'МГБ России отказывается сообщать какие-либо данные о личности уцелевшего'.

Фотография. Отец и мать на прогулке в городском парке со своим темноволосым сыном лет десяти. Короткая газетная строчка о факте гибели в автоаварии семейной четы. Список с именами работников токийского посольства РФНР. Еще одна фотография: та же женщина что и на первой, но теперь стоящая в обнимку со своей младшей сестрой похожей, на нее как две капли воды.