После Пламени. Ангбанд

Екатерина Аннинская

Ангбанд

Второй роман цикла "После Пламени" (по мотивам эпоса Дж.Р.Р.Толкина "Сильмариллион"). В работе были частично использованы черновики, написанные в соавторстве с А.Барковой в 2003-2004 гг. С тех пор книга была практически полностью переработана.

Выражаю благодарность за помощь в работе над циклом Екатерине Фрумкиной, Оксане Чайке, Ольге Гессе, Елизавете Резник и Ольге Мыльниковой.

И знают лишь пустынные миражи,

Как жизнь, тобой подаренная, хороша...

А кто-то тебя в ящик — и не сбежишь,

Но нарисует дырочки, чтоб ты дышал.

(Red 2 the Ranger)

Глава 1

Разведка

Эндорэ, Аман. Первая эпоха.

Наш Вала возвращается!

Об этом поет каждый камень в горах. Об этом шумит ветер. Об этом кричат птицы.

Он возвращается, а значит, все теперь будет в порядке, даже если начнется новая война с Аманом. Мелькор объединит наши голоса и силы. Что бы ни произошло, Ангбанд выстоит. Должен выстоять.

Наш Вала возвращается, и Алаг с Глором, развоплощенные в бою с майа на светящейся ладье, смогут обрести новый облик.

Он возвращается, и потускневший мир снова обретает для меня краски. Хочется петь и смеяться. Действовать. Быть!

— Талло! Ты слышишь? Мелькор вот-вот будет здесь!

— Слышу, слышу, — мой друг усмехнулся.

— Как думаешь... что, если я полечу навстречу?

— Не стоит, Тарис, — Мастер Иллюзий положил руку мне на плечо.

— Понимаю, — у меня разом испортилось настроение. — Небесные огни, похищенный пленник... война. Но можно ведь просто обрадоваться встрече, несколько слов сказать... улыбнуться?

— А тебе бы хватило этого? — тихо спросил Талло. — Короткого разговора, улыбки? Ты ведь хочешь гораздо большего, Тарис. Разве нет?

— Я хочу петь с ним, — с вызовом заявила я. — Хочу, чтобы он пел со мной. Чтобы мы были вместе. Чтобы я стала для него важнее этого бесконечного противостояния с Аманом. Чтобы я значила для него больше, чем... чем даже наша Тема!

— А мы? — пальцы Талло сжали мое плечо. — А Эндорэ?

Я отвела взгляд.

— Ты нравишься Мелькору, — Мастер Иллюзий вздохнул. — Во всяком случае, нравишься больше других. Может, что-то у тебя и получится, только...

Мой друг замолчал и я вопросительно посмотрела на него.

— Никогда не пытайся стать для него дороже Арды.

— Отправь дополнительных наблюдателей к побережью.

— Уже сделано, Властелин. Все тихо.

Саурон был, как всегда, подтянут и деловит. Хотя и встревожен, это чувствовалось.

— Сторожевые посты?

— Усилены.

— Что Финголфин?

— Остался в Хифлуме. Сражения с воинством Маглора не было.

— Объединились?

— Нет. Там два лагеря, между ними озеро Мифрим.

— Маэдрос?

— Наблюдать пришлось издали, но похоже, его отнесли на север Хифлума.

— Так... — я заложил руки за спину и прошелся по комнате. — Возможно, Финголфин использует пленника так же, как до этого мы. В качестве живого щита. В каком состоянии его воины после похода?

— Измотаны. Вряд ли он будет рваться в бой в ближайшее время.

— А у Маглора войско намного меньше. Да и нападать ему на Финголфина нет резона. Скорее ему нужны союзники против нас.

— Думаю, Финголфин еще не решил, как поступить с Маэдросом, — предположил Саурон. — Пока он держит заложника, Маглор не рискнет напасть. А если обставить все, как спасение пленника из Ангбанда, и торжественно вернуть Маэдроса братьям, можно рассчитывать на союз.

Я поморщился.

— Да, ты прав. А поскольку Маэдрос сильно истощен и вдобавок лишился руки, ему требуется отдых и забота целителей. Так что время на размышление у Финголфина есть. Или — было. Тебе удалось что-то подслушать? Где держат Маэдроса?

— Этого я пока не знаю. Нолдор достаточно осторожны. Я потерял четырех летучих мышей и двух воронов, пытаясь подобраться поближе.

— А Глор и Алаг еще не восстановили силы после развоплощения? Их бы послать в разведку.

— От них пока мало толку, — Саурон помрачнел. — Мы ждали тебя.

— Я помогу им. О подробностях боя с аманскими майар доложишь позже, это терпит. Продолжай наблюдение. И попробуй захватить несколько нолдор из тех, что пришли с Финголфином. Думаю, он отправит сюда разведчиков — вот их и бери.

— Да, Властелин. Допрашивать будешь сам?

— Для начала сам, а там посмотрим.

— Может, и нолдор позволим поймать кого-нибудь? В качестве источника сведений.

— Отправлять Талло я не хочу. В прошлый раз он провалил дело. Прочие, кроме Глора, вряд ли смогут создать достаточно правдоподобную иллюзию. А орки — разве нолдор берут их в плен?

— Смотря какой орк. Можно сделать так, чтобы взяли.

— Возни много, а толку чуть. Если его и станут допрашивать, много ли может рассказать орк такого, чтобы ему поверили? Нолдор безрассудны, конечно, но все-таки не глупы.

Маэдрос стоял у окна. Даже не оглянулся на звук открывшейся двери.

— Рад, что тебе лучше, брат, — улыбнулся Фингон, войдя в комнату.

Высокий повернулся к нему и кивнул. Он выглядел почти прежним, если не смотреть на правую руку. На то, что от нее осталось.

Мускулы короля, ослабевшие во время заточения, начали обретать былую силу. Черты лица уже не казались болезненно заостренными, и от бледности не осталось даже следа. Рыжие волосы блестящей волной падали на плечи и спину. Только вот взгляд серо-зеленых глаз стал совсем иным. Невеселым. Настороженным.

— Целители говорят, тебе нужны прогулки, — Фингон отчего-то почувствовал себя неловко. — Хочешь вместе пройтись?

— По городу, который построили мои братья? — король безрадостно улыбнулся.

— Мы не отбирали его у них! — вспыхнул Отважный. — Они сами его бросили и ушли за озеро.

— Для чего ты спас меня? — тихо спросил сын Феанора.

— Что? — Фингон ошеломленно смотрел на него, сомневаясь, не ослышался ли. — Ты... о чем вообще?

— Для чего ты спас меня? — повторил король.

— Потому что ты мой друг и брат, — Фингон заговорил спокойно и терпеливо, напомнив себе, что Маэдрос еще не вполне оправился после перенесенных страданий. — Потому что ты сделал бы для меня то же самое. Разве нет?

— Сделал бы, — согласился Высокий. — Но я не об этом, Фингон. Почему я здесь? Почему не на южной стороне озера? Почему я ни разу не видел братьев?

— Маэдрос, ты был ранен и без сознания. Ты и сейчас еще... Пожалуй, лучше я зайду в другой раз. По-моему, ты сильно устал.

— Я не устал, — отмахнулся король. — Так все-таки — почему?

— Там неосвоенные земли, — в голосе Фингона против воли прозвучала обида. — А здесь город. Тебе нужен был уход. И покой. Потому и братья твои... Они ведь даже не знают, что ты спасен. Иначе начали бы рваться к тебе, а целители говорят...

— Я пленник? — сын Феанора пристально посмотрел в глаза другу. — Нет, Фингон, я не сомневаюсь в тебе и никогда не забуду того, что ты для меня сделал, но твой отец...

— Опомнись, Маэдрос! Что ты такое говоришь?! Мой отец — не враг тебе.

— Он вправе быть мне врагом. Любой из вас вправе, — глаза Высокого потемнели. — Я не помешал отцу сжечь корабли!

— Феанора невозможно было остановить, — мягко возразил Отважный. — Ты не в ответе за его безумие. И он поплатился за него в полной мере.

— Да, — Маэдрос вздрогнул. — Он поплатился. И гораздо страшнее, чем ты думаешь.

— Мы один народ, — сказал сын Финголфина. — И Враг у нас общий. Пора оставить старые счеты.

Высокий кивнул.

— Все так. Но я должен вернуться к братьям, Фингон. И чем скорее, тем лучше. Именно это станет первым шагом к объединению.

Поговорить с Мелькором так и не удалось. Всю дорогу он отмалчивался, и я решил подождать до Ангбанда. Но едва Восставший спрыгнул с коня, как его окружили майар. На меня он и не взглянул — ушел с ними.

Можно было окликнуть Валу, хотя бы мысленно, но гордость не позволила. Если Мелькор с такой легкостью забывает о дружбе, обо всем, что я для него сделал, что ж, не стану навязываться. Он заботится о своем народе — мне стоит побеспокоиться о своем. Потому что, если в Эндорэ сойдутся в сражении Поющие, единственное спасение для нолдор — остаться в стороне. От урагана или землетрясения мечами не отобьешся. А Хифлум находится слишком близко к Ангбанду. Маэдрос, несмотря на свое непробиваемое упрямство, все же не глуп. Надеюсь, он сообразит увести наших. Что до Финголфина...

Я скрипнул зубами при мысли о сыне Индис. Посмотреть бы на него как-нибудь. Выяснить, что он затевает и как попал в Эндорэ. Да и сыновей увидеть давно хочется. У Мелькора хоть вороны есть, а у меня...

Я остановился на полпути к вершине своей башни, осененный внезапной догадкой. У Мелькора — вороны, а у меня — Венец! Гвэтворн, вобравший в себя силу своего создателя, дает власть над землей повсюду, где звучит Тема Восставшего. А это почти все Эндорэ, если не все.

Посмотрим еще, кто из нас с Мелькором больше сумеет выяснить! Только вот... откуда лучше смотреть? Сверху, наверное. Нужно выбрать какую-нибудь подходящую гору.

Я собрался уже вернуться, чтобы начать поиски как можно скорее, но все же решил сначала подняться к себе. За инструментами.

Как бы майар ни подчеркивали, что я здесь чужак, насколько бы ни был неприятен мне Ангбанд, пока эта крепость оставалась для меня единственным домом. И я волен был обустроиться в ней, как мне угодно. Поющие возводили здесь башни и украшали залы. Балроги предпочитали недра вулкана. Орки... ну, к ним я не заходил. Наверное, тоже что-то соорудили по своему вкусу.

Королю нолдор нужен был трон.

Чего будет стоить мне воплощение майар? Когда-то я вообще не задумался бы об этом. Когда-то мне легко и радостно было отдавать силы — миру, сподвижникам, творчеству, борьбе с врагами. Может ли оказаться недостаточно воды в море, песка в пустыне или снега на дальнем севере зимой? Оказалось, может.

Сила тает, словно снег, вытекает, как вода или песок между пальцев. Пока мне удается ее восстанавливать, но для этого требуется все более долгий отдых. И всякий раз ее остается чуть меньше, чем было.

Страшно.

Страшно лишиться силы совсем, страшно, что когда-нибудь ее не хватит на что-то важное. Но отступить перед этой опасностью, забиться в нору подобно раненому зверю — еще страшнее. Потому что это значило бы — перестать быть собой. Предать соратников. Отречься от своей Темы.

Вот я и не отступаю. Вопрос только, сумею ли помочь сразу обоим майар или все же по очереди? И кем заняться сначала? Глор умеет плести иллюзии и обладает даром внушения. Если понадобится подбросить нолдор ложную информацию, его способности очень пригодятся. А Алаг... Он неплохой воин, но как разведчик будет полезнее в невоплощенном виде.

Ладно, начать все равно придется с воссоздания мелодий. А когда майар осознают себя, можно будет заняться их воплощением. Надеюсь, хоть что-то они сумеют сделать и сами.

— Проследи за ним, Тарис.

— Ты мог бы и не говорить этого, Саурон, — усмехнулась майэ. — Я и не собиралась оставлять нолдо Властелина без присмотра.

— Только не попадайся ему на глаза, — предостерег Первый. — Не надо ему знать, что за ним следят.

— Ну, это проще простого, — Таринвитис поправила пышные волосы. — Он ведь мастер.

— И что с того? — Саурон побарабанил пальцами по малахитовой столешнице. — Мы все мастера, каждый в своей области.

— Этот мастер из тех, что не видят ничего и никого, кроме своей работы, — Таринвитис подошла к окну, выглянула, перегнувшись через узорчатый подоконник, и снова повернулась к Первому. — Не желают видеть. Я достаточно понаблюдала за ним, он всегда такой.

— Тогда зачем он Властелину?

— Нолдо действительно очень талантлив, — признала майэ. — К тому же, Мелькор учил его. Ты ведь ценишь толковых орков, которых сам подготовил?

Она расправила крылья, постепенно меняя облик. Только голова пока оставалась женской.

— Ценю, разумеется, но мне никогда не пришло бы на ум объявить кого-то из них своим другом, — Первый скрестил на груди руки.

— Ты же знаешь Мелькора: он любит ставить разные опыты над Воплощенными. Наиграется со своим нолдо и займется чем-нибудь еще. Это вопрос времени.

Последние слова прозвучали не слишком внятно: Таринвитис закончила превращение. Летучая мышь стремительно вылетела в окно.

— Надеюсь, что ты права, — задумчиво сказал ей вслед Саурон.

Нолдо Властелина обследовал горы. Не гулял, а именно обследовал. Словно искал что-то? Что, интересно? Если материал для работы, то почему не спустился в пещеры? Или наш мастер надумал построить что-то на одной из вершин?

Вряд ли это будет беседка или скульптура: нолдо не может не знать о приближающейся войне. Даже если Мелькор ничего не сказал ему, то уж отрубленную руку сына, болтающуюся на скале, Феанор должен был заметить. Ее же так и не убрали, вообще ничего не трогали до возвращения Валы.

А ведь этот Воплощенный так и не принял Тему Мелькора. Аманская у него мелодия — до сих пор. Может, он и друг Властелину, но нам-то уж точно не друг.

Напрасно Вала привез своего нолдо обратно. Пока был мир, убеждения Феанора не имели большого значения. Но во время войны здесь останется место только для тех, кто верен Ангбанду. У прочих будет лишь две возможности: встать на нашу сторону или умереть. Надеюсь, мастер это понимает. Не хотелось бы, чтобы он огорчил Мелькора своей смертью.

Нолдо вскарабкался на Шестую Южную. Именно вскарабкался: перед любым из Поющих появилась бы удобная тропа, стоило только пожелать этого. Да и перед квендо, если бы он был нашим сторонником.

Феанор лез напролом, словно орк. Хотя не был глухим к Музыке, в отличие от этих жертв Диссонанса. Просто он так до сих пор и не сделал выбор. Или сделал неправильный.

Некоторое время нолдо стоял, скрестив на груди руки и мрачно глядя вдаль. Потом взял инструменты и начал обтесывать один из выступов.

Я осторожно подлетела поближе: очень уж красиво работал мастер, на это стоило посмотреть. Нолдо меня, разумеется, не заметил: для него сейчас существовало только творение, над которым он трудился.

Кресло. Глубокое, украшенное резьбой, с удобными подлокотниками и высокой спинкой. Повернутое на юго-запад.

Кому это он сделал, интересно? Мелькору? Или себе?

Тяжело. Словно в трясине вязнешь. Будто снова оплетает серая паутина, стягивает руки, сдавливает горло, забивается в рот. Силы стремительно уходят в никуда, рассеиваются, и лишь ничтожную толику их удается использовать для дела. Для спасения Глора и Алага.

Восстанавливать разрушенные мелодии и раньше было нелегкой работой. Долгой, кропотливой. И рискованной. Одна фальшивая нота, одна неверно проведенная линия в узоре — и личность, которую ты возвращаешь в мир, будет сломана, искалечена, и, скорее всего, необратимо.

123 ... 303132