Притворись для меня счастливой

Притворись для меня счастливой.

1

— Ты слишком много берешь на себя обязательств.

— Глупости, у меня все получится, — в сотый раз уверяет она в правильности принятого решения.

— Мы в этом не сомневаемся, но уезжать настолько далеко от дома...

— Перестаньте, — девушка порывисто обнимает родителей. — Мне очень повезло и я хочу, чтобы вы непременно радовались со мной, а не переживали из-за предстоящей разлуки.

— Но мы любим тебя, солнышко.

— И я вас обожаю, — она заглядывает в любимые лица. — И хочу, чтобы вы перестали представлять невесть, какие страсти перед моим отъездом в университет.

— Но он так далеко и мы вряд ли сможем...

— Я знаю, но я уже поступила, я прошла конкурс, я победила, и я очень хочу учиться именно в этом учебном заведении.

Она обожала своих родителей, но их образ жизни не соответствовал тому, что она стремилась получить для себя лично. Слишком пресным было существование, слишком скромным быт, а ей хотелось другого мира, с другими ценностями и его блестящей мишурой, которая расцвечивает жизнь насыщенными красками. В действительности, она не сдавала экзаменов. Для того чтобы поступить в университет этого уровня нужно было быть или гением, или богатым человеком. И она нашла способ самостоятельно заработать на учебу в этом заведение.

Шантажом.

Не совсем красиво и прилично, но за то весьма действенно и очень быстро. Она не была жадной и не просила много за жалкую парочку фотоснимков в стиле ню. Требуемая тысяча являлась не большой суммой для избалованных дочек первых лиц города. С каждой. Ведь она постаралась, и фото были весьма не дурны, даже не смотря неважное качество дешевого фотоаппарата. Возможно, она и не была гениальна в классических дисциплинах, за то оказалась настоящим талантом в сфере добывания денежных средств любым путем. Всего — то и потребовалось, втесаться в группу богатых сучек с высоко задранными носами, а потом выловить каждую по отдельности на многочисленных домашних вечеринках, куда ее пускали только для того, чтобы покичиться своим статусом и ее бедностью. А она улыбалась, и терпеливо ждала случая, когда сможет подсыпать снотворное в сок и сделать пару занимательных кадров. Эти деньги были для них ничем, неделя без шопинга и обязательных посиделок в ресторане, а она откладывала честно заработанное на свое блестящее будущее.

К сожалению, число обеспеченных девушек на квадратный километр их города было минимальным и ее родителям пришлось выложить собственные сбережения и взять займ в банке. Они думали, что этого хватит на три года обучения, на самом деле это едва покрыло один год того университета, куда она намеревалась попасть. Но у нее уже был опыт, было желание и будут возможности заработать шантажом, но уже более значимые суммы. Богатых сучек полно в снобистском обществе дорогого учебного заведения.

Ее планы осуществлялись. Впервые же полгода необычайно повезло отбить все кровно заработанное на одной единственной сделке. Какая юная леди из высшего света позволит компрометировать себя непристойными фото? Правильно, никакая. Девушка быстро заплатила, и полученного хватило и для оплаты банковских услуг и для покупки приличного гардероба для красивой жизни. Правда, чтобы не травмировать нежную психику юной воспитанной леди, пришлось переводиться в другой университет, но вместе с этим ей открывались и новые горизонты для тонкого искусства обогащения. Богатые сучки были милы и доверчивы. И следующая жертва тоже заплатила за возможность и дальше спокойно жить и никогда больше не видеть свою откровенную фотосессию, которую она не помнила, но за которую ее точно прибьет ее строгий папаша. И следующий перевод после успешно сданных экзаменов, и следующая богатая сучка, и снова перевод через привычные полгода.

Студенческий городок был всамделишным городом, в нем было все, начиная от банка и заканчивая городской ратушей и мэром. Не было только автобусов и стоянки такси, потому что у студентов были собственные машины. Кении же пришлось тащить чемодан и сумку почти три километра по узкому тротуару, вымощенному булыжником до здания администрации универа. Потом полчаса дожидаться распределения в общежитие, после чего подписать множество бумаг и, сунув в задний карман брюк лист распределения, тащиться еще два квартала до здания студенческого кампуса пешком, потому что она не считала нужным тратить заработанное на модное авто.

Ее траты на себя были минимальны. Приличная одежда и дорогие аксессуары, по необходимости парикмахер и косметичка, остальное на учебу и родителям, о доброте которых она никогда не забывала. Полученная комната в общежитие была не лучше других виденных ею до этого. Стандартный набор мебели и ничего лишнего. Соседки милые и разговорчивые.

Первая неделя уже заканчивалась, когда Кения, шагая с соседкой по кампусу, впервые услышала это имя.

— Грава, — Лавена Пон сделала большие глаза. — Им принадлежит здесь практически все.

— Это случаем не та тихая девица, что живет в отдельном коттедже у парка? — деланно равнодушно интересуется Кения.

— Она самая, немного стеснительная, но говорят, у них в семье царит строгое воспитание.

— И насколько строгое? — снова улыбается Кения.

— Никаких студенческих вечеринок, — смеется Лавена. — Я даже не представляю, как она живет с такими ограничениями. Ее брат приезжает раз в неделю справится, как у нее дела.

— Разве заботливые родственники это плохо?

— Нет, конечно, но я веду не к этому, — говорит соседка. — Брат этой Грава просто великолепен. Девочки из кожи вон лезут, чтобы подружиться с ней ради мимолетного общения с ним.

— Ты меня заинтриговала, — замечает Кения, останавливаясь возле двери своей комнаты.

— В пятницу я делаю с ней лабораторную, хочешь, познакомлю, и у тебя появится шанс увидеть ее брата?

— Конечно, — улыбаясь, соглашается Кения, только интерес ее направлен не на брата этой самой Грава, а на нее саму. Похоже, следующие пятьдесят штук ей заплатит эта богатая закомплексованная сучка.

— Вот увидишь, это стоящее зрелище.

— Ее брат или его деньги? — смеется Кения. — Они ведь очень богаты?

— До неприличия, — отвечает Лавена. — И длинная-предлинная родословная.

— Снобы в десятом поколении, надо думать?

— Что есть, то есть, — согласно улыбается соседка.

Кения тепло прощается с Лавеной, закрывает дверь и прижимается к ней спиной. Кажется, намечается не очередная выгодная сделка, а настоящий джек-пот. Что такое ничтожные пятьдесят тысяч для настолько богатой девушки? Да еще при таких строгих родственниках? За спокойствие необходимо платить, к примеру, штук этак семьдесят. Но для начала нужно втереться в ее ближайшее окружение, стать подругой. Кения это умеет, как никто другой. Наверняка, Грава одинока, ей не с кем элементарно поговорить, раз всех интересует исключительно ее брат. А Кении он не интересен, ей интересна сама девушка и ее богатый внутренний и внешний мир.

Но все с самого начала пошло не так. Канта Грава отказывалась подходить под категорию избалованных богатых сучек. Она была необычайно мила, добра и обладала всеми возможными добродетелями. Кения прекрасно изучила ее за три месяца и девушка ей действительно нравилась, хотя и пришлось пересмотреть первоначальное решение повысить планку требуемой суммы. Расходы Канты едва ли превышали расходы самой Кении. Похоже, в ее семье скромность считалась достоинством. Но время было потрачено на Грава, и значит, платить должна была она, пусть и привычные для Кении пятьдесят тысяч. Что стоит Канте попросить у любимого папочки данную сумму на покупку внезапно понравившейся брендовой сумочки? Или двух? Или скромного колечка с нескромным камешком, которое потом будет утеряно?

— Я хотела бы познакомить тебя с братом, — Канта выжидательно смотрит на подругу.

— Спасибо, но я прекрасно обойдусь без нашего с ним знакомства, — снисходительно усмехается Кения. — Представляю, как ему надоели твои подруги.

— Это он попросил меня познакомить вас, — Канта неуверенно улыбается лучшей подруге. — Я много раз упоминала твое имя в разговоре с ним. Вполне допустимо, что он теперь хочет лично познакомиться с тобой.

Только вот Кения не жаждала познакомиться с ним. Для ее маленького предприятия требовались лишь сама Канта и банковский счет Грава. И никаких братьев, мам и пап.

— Мы могли бы все вместе выпить чаю...

— Вспомни, как тебе стало плохо на прошлой неделе, — Кения картинно передергивается. — Я больше ни за что не буду покупать восточные чаи с незнакомыми травами. От них не только в обморок можно упасть, но и аллергию заработать.

На самом деле чай, естественно, был ни при чем, за то фото получились на редкость удачными. Теперь оставалось лишь дождаться приближающихся экзаменов, предъявить фото, затем получить деньги и оформить очередной перевод в уже выбранный университет за три тысячи километров отсюда.

— Мой брат настаивает...

— Я не против, — Кения уступает просьбе Канты. — Я с удовольствием познакомлюсь с твоим братом. Было бы странным, что мы столько дружим и до сих пор с ним ни разу не столкнулись хотя бы в дверях.

— Он сказал примерно тоже самое, — облегченно выдохнула Канта. — Ему показалось, что ты избегаешь его.

— Не хочу быть сотой воздыхательницей из числа местных влюбленных студенток, — замечает Кения.

— Ты слишком умна, чтобы влюбиться в него, ведь это действительно глупо, потому что у него уже есть невеста, родословную которой он тщательно проверил.

— Думаю, в его возрасте уже пора иметь не невесту, а жену с кучей сопливых детишек.

Канта задорно рассмеялась ее словам, а потом неожиданно сникла.

— В последний визит Энтони сообщил, что нашел мне жениха, о котором я даже никогда не слышала.

— Ужас, — Кения задохнулась от театрального возмущения. — Средневековье просто.

— Энтони говорит, что жених из хорошей семьи и непременно станет мне хорошим мужем.

Плечи Канты совсем сникли, и Кения тут же постаралась вывести лучшую подругу из депрессии. Поводы для расстройства она ей предложит позже и гораздо более серьезные, если принимать во внимание наличие ее почти жениха так кстати приобретенного братом.

Энтони Грава на самом деле оказывается достаточно красивым мужчиной, чтобы вскружить голову кому угодно, скрипя зубами, вынуждено признает Кения, разглядывая брата подруги. В нем присутствует абсолютно все для того, чтобы влюбиться бесповоротно и навсегда. Например, дорогой дизайнерский костюм и туфли ручной работы. И неплохой рост, и приличная фигура, и пронизывающий взгляд серых глаз из-под широких бровей.

— Вы приятно удивили меня, — произносит он свысока, едва Канта выходит на кухню с опустевшими чашками.

— Ожидали, что плебейка броситься к вашим ногам? — насмешничает Кения.

— Не совсем к ногам, скорее на мою многострадальную шею.

— Или на ваш более чем внушительный капитал, — не желает уступать Кения. — Успели привыкнуть к тому, что вас считают неотразимым?

— Зеркало убеждает меня в собственной исключительности каждое утро, — белозубо и беззлобно улыбается Грава, выбивая почву из-под ее ног неожиданной силой улыбки. — Впрочем, вас тоже трудно назвать дурнушкой.

— Вы мне льстите, — Кения скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. — Вряд ли, я могу казаться вам даже симпатичной без обязательного шлейфа из элитных родственников.

— Предпочитаете играть роль недотроги?

Серые глаза издевательски взирают на нее из-под длинных ресниц.

— С чего вы взяли? Я обожаю ходить по рукам.

Грава как — то сразу подбирается и, хищно оскалившись, провокационно замечает:

— Почему бы не задержаться в моих?

Кения сладко улыбается зарвавшемуся аристократу в сто сорок седьмом колене.

— Для того чтобы задержаться в ваших, нужно для начала туда попасть, а я, — Кения окатывает его убийственной волной надменности во взгляде. — Не путаюсь с кем попало.

В комнату возвращается Канта, и обмен любезностями приходиться прекратить.

— Ну, была рада знакомству, — Кения поднимается, подхватывая сумку. — Мне пора бежать, у меня еще подготовка к семинару.

Энтони Грава тоже встает из-за стола, учтиво протягивая руку и при этом нависая над ней всей своей внушительной массой. Его тяжелый пронизывающий взгляд очень не нравится Кении. Да уж, десятиминутное знакомство было не самым приятным в ее практике, но да ничего. Она получит деньги и больше никогда не столкнется с ним.

— Был приятно удивлен знакомством с вами, — между тем произносит он.

Его голос звучит чарующе, глубокий, с заветными нотками скрытого желания. Он словно ласкает, обволакивает негой, совращает ее. Кения решительно встряхивает головой, прогоняя прочь ненужные мысли, и быстро пожимает протянутую ей руку, делая вид, что не понимает его намерения приложиться губами к ее руке.

— Мне тоже было чрезвычайно приятно наше знакомство, — и, не удержавшись ядовито добавляет. — Даже не представляю, как обходилась без него до сих пор.

Он насмешливо выгибает бровь, но молчит, она елейно улыбается, потом кивает на прощание Канте, и тут же устремляется к выходу из ее дома. Неудивительно, думает она, шагая к кампусу, что все знакомые Канты сходят с ума по ее распрекрасному брату. Тот не только удивительно красив, но и немыслимый бабник, одаривающий всех желающих своим невероятным обаянием. Впрочем, какая ей разница до его морального облика, Кения усмехается кончиками губ, ей есть дело исключительно лишь до их банковского счета.

Но Энтони Грава, видимо, считал иначе. И переживания от первой встречи еще не спели улечься, как Кения снова столкнулась с ним. Причем в самом малоподходящем для этого месте, ее комнате в кампусе.

— И позвольте узнать, что вы здесь делаете?

— И даже не поинтересуетесь, как я сюда попал?

Грава смотрит на нее и нагло улыбается. Кения кривит губы и молчит, завороженно глядя на его безупречную внешность. Он не просто хорош собой, он обворожительно прекрасен и непозволительно идеален. И он совершенно не подходит к ее комнате и ее скромному интерьеру.

— Полагаю, вскрыли замок? — Кения таки берет себя в руки, проходит в комнату и закрывает за собою дверь.

— Никакого правонарушения, — очаровывает ее улыбкой Грава. — Моя семья не безосновательно гордиться кристально — чистой репутацией.

Основательный подзатыльник по ее криминальным наклонностям, надо полагать, но Кения твердо уверена в том, что он ничего не подозревает о ее своеобразных способах зарабатывания денежных средств.

— Ректор лично прибежал с ключом от моей комнаты, когда вы почтили общежитие высоким визитом?

И снова неотразимая улыбка очаровательного мужчины.

— Не имею привычки унижать зависимых от меня людей.

— И собираетесь жениться на плебейке через пару лет?

— Мечтаете занять вакантное место?

— Да не то, чтобы я, — Кения презрительно кривит губы. — Но с удовольствием бы посмотрела на это знаменательное событие.

— И откуда у меня это не проходящее ощущение, — его решительный шаг к ней и ее испуганный шаг назад. — Что вы меня намеренно избегаете?