Возврату не подлежит

— Леля Станиславовна! Три копии договора живо мне на стол! — вежливо гаркнули из кабинета.

Подмахнула со стола документ и на третей сверхзвуковой помчалась мучать ксерокс. Он у нас — техника с характером: хочу печатаю, хочу бумагу жую, а иногда еще и царапаю. Зверь, вот он кто! Монстр встретил меня настороженным скрежетом ...и десятью пожеванными копиями договора. Издав воинственный "Кряк!" он испустил последнее дыхание и ушел в технический ад. В рай его точно не пустят — прескверно работал весь срок эксплуатации.

Выровняла листы. Попыталась выбрать копии получше. Те самые избранные экземляры напоминали собой черновик безумного писателя. Но ничего, главное буквы хорошо пропечатались!

Айтишник уныло барабанил по компьтерным клавишам. Тсссс! Работает великий специалист! ЛОМАЕТ!!! Жаль только, начальник не обрадуется новым сбоям в системе.

Бухгалтерша нервно трясется у фикуса. Ей следующей заходить к начальству. Не знаю как Лев Борисыч, но фикус уже точно поверил, что три миллиона плюс пять миллионов будет ровно шесть миллионов.

— Леляяяяя! — новый крик из кабинета.

Разогналась и как раз успела зашвырнуть договора в приоткрытую дверь. Громкое шуршание и испуганный вскрик оповестили — бумаги достигли цели!

— А ну живо в главный офис! Нам Перьяславцева надо!

Тоненький женский голосок тут же уточнил:

— Или его руку... правую если что...

Финансы на проезд мне не выделили. На вопрос о них та самая бухгалтерша выдала:

— Леля? А кто такая Леля?

Фикус все также постигал азы бухгалтерского учета.

Ксерокс... долгая ему память!

Айтишник пересел за соседний компьютер. Розовый монитор настойчиво убеждал: работать за ним сегодня я уже не буду.

На выходе из офиса я поняла: Мерфи свое дело знает! Ибо на улице дождь шел, зонтик напрочь отсутствовал, а дурацкая офисная форма была верхом издевательства в такую погоду.

Думаете все?

Как бы не так! Маршрутка уехала. Таксист проехал мимо, не забыв устроить мне душ из лужи. Сумочку сперли. А лабутены промокли.

Но секретарь так просто не сдается! Особенно если на кону зарплата! А я ее еще месяц назад расписала, так что нужна она позарез.

Ловить попутку было очень не безопасно. Но даже если сильно постараться, пешком я в другой конец города никак не дойду. По крайней мере, сегодня.

На широкой дороге было пустынно и лишь дождь создавал на ней некое подобие движения. Радовало другое — здесь на остановке есть такие же неуачники как я. Вот это то и придавало сил! А зарплата была шикарной мотивацией! И пусть подавится тот вор-велосипедист моей дермантиновой сумочкой!

Походкой от бедра поцокала по краю дороги. Руку решила не опускать, пусть видят, что я не оздоровитльной ходьбой занимаюсь, а машину ловлю! В мыслях маячил бутерброд, оставленный в холодильнике. Мир ему! Снова кто-то втихаря схомячит пока меня нет. Желудок тоскливо булькнул и замолк. А рядом вдруг резко затормозил оранжевый ланос. Ужастно захотелось перекреститься.

Тонированное стекло медленно опустилось... и... я увидела... собаку! ДОГ СИДЕЛ ЗА РУЛЕМ! Массивное черное туловище с длинной узкой мордой и стоячими ушами внушали страх... обычным людям, но не мне — секретарю с пониженной зарплатой! Чтоб наш Лев своей шерстью подавился! Тьфу! Деньгами, деньгами... ну и подавился точно шерстью!

Я в очередной раз подвила порыв перекреститься, и залезла на первое седение рядом с водителем. А на заднем сидении вольготно расположился козел. Нет, вы не поняли! КОЗЕЛ!!! Самый настоящий, с шерстью и рогами.

— Здрасте! — выдало это рогатое парнокопытное. — Душу продаете?

— Только за зарплату! — хмуро буркнула я. И уже собаке: — Милейший, мне на улицу Троедворского, не подкинете меня? Только я не знаю, как расплачусь... — замялась я, — у меня сумочку только что украли.

— Мы знаем! — проблеял козел.

А у меня возникли смутные сомнения:

— Скажите, — обратилась я к рогатому, — а Вы случайно не Дмитрий Вадимович Бумет? Нет? Жаль... А я думала, Аськиного бывшего встретила...

— Что вы! Он у нас частый гость. Довольно настырный клиент...

— Это да... Аська тоже все никак от него не избавится: то колечко красивенькое ей подарит, а то и вовсе — грузовик цветов пришлет. Я его этими розами сама была готова прибить! Это ж надо, столько цветов перевел! Паразит, не иначе!

— Ой, и не говорите! — согласно закивал козлик с заднего сидения. И чуть ли не хватаясь за сердце, продолжил: — Я, знаешь ли, девонька, весь ад излазил чтоб ему розу вечности достать! А они у нас только в одном месте растут — в резиденции самого Темнейшего! Знаешь, сколько я вытерпел из-за этого??? — он нервно сжал кулаки с аккуратными алыми когтями, и, сверкнув алыми глазами, продолжил: — И главное за что? За эту жалкую полусгнившую душонку??? Вот раньше...

— Ооооо... началось! — скривился наш необычный водитель. — Щас еще молодость вспоминать начнет...

Услышанное поразло. Настолько что я даже поверила. У нас тот грузовик роз черных во дворе полгода простоял. А цветочки как были свежими и пахнущими, так и остались. У нас даже местный алкоголик пить бросил, в гринпис подался, белочек охранять. А наркоман Пашка стал жутко религиозным и на садовода учиться идти надумал. Бабки этот грузовик считали проклятым. Ведь каждый раз, когда они шли мимо него, ощущали этот нереальный дурманящий аромат черных роз. При этом старушки крестились, странно оглядывались, а кое-кто даже плевал на злополучный транспорт. Я лично с Аськой принимала участие в уничтожении подаренных цветов. Мы и ломали их, и бутоны обрывали с листьями и даже отравой от сорняков опрыскивали! И ничего! Представляете? На утро цветы становлись такими же целехонькими и свежими, как в первый день.

— Милочка, а Вы с какой целью на Троедворскую направляетесь? — поинтересовался дог.

Вздохнула. Тяготы секретарской должности изрядно выматывали. А сегодня еще и дождь пошел... Настроение лирическое какое-то... хочется зарыться в подушку и долго обнимать диван. Кто придумал сидеть на подоконнике с пледиком? Абсолютно непрактично! А вот диван... Эх...

— По рабочим вопросам.

— Сочувствую.

— Спасибо.