Плановый конфликт на ближнем Востоке

о правде говоря, он не был профессиональным снайпером. Лежать на крыше с такой сложной и тяжеленной хуевиной — на самом деле целое искусство. А он что — ну, снимал пару раз политиканов средней степени паршивости, первый раз там вообще прицел был инфракрасный, а не оптический, а во второй — автомат с примочкой, и стрелял он с катера.

Но когда кроме снайпера хоть сколько-нибудь денежной вакансии не предвидится — что тут скажешь? Вот и Райджин сказал, что с четырех лет мечтал разносить черепушки злым врагам, залегши на крыше высотки.

Работка, конечно, та еще, абсолютно адовая. Жара, поза неудобная, ни попить толком, ни закурить, ни перекусить. Да и мишени на поверку оказывались реже всего именно солдатами. Среди кучи стремных законов международного гуманитарного права есть особенно идиотский: запрещающий работающим в зоне военного конфликта гражданским носить военную форму. Вернее, надеть ее ты можешь — но тем самым автоматически теряешь свой пограничный статус, присоединяясь к той армии, чей мундир напялил. Вот и бегали санитары международного Красного Креста с корреспондентами по руинам в чем придется -мишень лучше некуда.

И отличной гнилой вишенкой на и так порядком протухшем десерте под названием "плановый конфликт на ближнем востоке" стал сменщик Райджина, тот, кто болтался с винтовкой на крыше по четным дням и, в отличие от Сугимуры, был настоящим снайпером. Мутный мужик, ох и мутный... Секач, к примеру, если гражданские не совались дальше указанных командованием границ, не стрелял. Да и солдатика какого, если тот не слишком зарывался, вовсе не обязательно сразу кончать. Можно просто предупредить, в каметь там рядом пальнуть, или под ноги. А сменщик Райджина наоборот, обязательно попадет, кто бы там ни шнырял: здоровенный солдафон или девочка-медсестра. И самое главное, не просто стрелял — ладно бы еще в голову. А он чаще в живот, чтобы человек точно сдох, но при этом помучался. Или в в колено, после такого даже если человек выживет, все равно навсегда калекой останется, с шурупами вместо сустава, и передвигаться будет со скоростью черепахи. В общем, не жаловал Сугимура своего невольного коллегу.

Пока лежишь на этой гребаной крыше, кажется, что даже сквозь бандану макушку перегревает. Лежал так однажды Секач — и долежался. Как-то слишком знакомо скакала по камням развалившейся аптеки фигура неопознанного гражданского с фотоаппаратом. Как пить дать, журналюга. И штаны брезентовые, ну натурально, те же самые, что и тогда, в Лаосе. Бурое пятно на задницк — точно нашивка-конфедератка. И панамка дебильная синяя...

-Да нуу нах, это не Салливан! — Гражданский вроде не рожон не лез, и Райджин подавил желание заглянуть в снайперский прицел. Не бывает таких совпадений, просто не бывает.

Бордель в том, что осталось от города, был рядом с их базой только один, зато какой! Во-первых, военные туда не особо заглядывали, чтобы не компрометироваться, блядей к себе чаще привозили. В основном там обитали наемники, а что, куда более душевная публика. И девочки там были отличные. Не модели, факт, все дочери востока, с животиками и ямочками везде, где только можно. Но огонек в глазах, но характер! Веселые бабы были, дружные, за мужиков не царапались, а это всегда чувствуется. И гражданские туда редко совались, даже писаки — город-то под артобстрелом, в бордель попасть — это вам не в тапки срать. В общем, нравилось там Райджину. Девушкам он тоже вроде как по душе был, одна-две постоянно вокруг вертелись, это как минимум.

Но в этот вечер все проститутки больше думали не о клиентах, а о чьем-то Дне Рождения. За это бармен, он же хозяин кабака, периодически зычно посылал их по матери, призывая вернуться к работе. Но девушки все равно щебетали по углам и бегали на кухню по очереди, проверять, что там готовится.

В полдвенадцатого вечера в бордель заглянул патруль. Никого их появление не напрягло — солдаты всегда заходили в это время, выпивали по стопарику, уходили, а в следующий раз появлялись только утром. Хозяин отстегивал им неплохие бабки за такую лояльность. Почти одновременно с патрульными в бордель скользнула скрюченная фигурка, от макушки до пят спрятанная под паранджой. Даже глаз было не видать — только черная сетка. Что и говорить, странный наряд для такого места.

-Это кто еще? — Скептически изогнул бровь глава патруля. К нему в тот же миг подскочила одна из девочек. Защебетала, засверкала полуголыми грудями.

-Это мама моя. По-английски совсем не говорит, ни словечка.

-Ну, переведи ей, что она у тебя сексуальная штучка. — Шутку оценили, мужики поржали, черная фигурка скрючилась еще сильнее.

Солдаты вскоре ушли, и девочки как-то притихли. Так прошло около десяти минут. Наконец, бармен обреченно махнул полотенцем.

-Аа, хрен с вами. Празднуйте. Но о клиентах не забывать.

Шлюхи радостно завизжали. А мамаша-мусульманка вдруг взяла... и скинул к черту паранджу!

-С Днем Рожденья тебя, С Днем Рожденья тебя, С Днем Рожде-е-ни-и-я, Ро-ой, поздравляем тебя!!! — Нестройно запели девушки, вынося из кухни кривоватый, но аппетитный торт.

-Даа, девочки! Я снова с вами! — журналист Рой Салливан вырядился в какую-то стремную ковбойку с бахромой и был похож на идиота чуть более, чем полностью, но все-таки это был он — Всем по двойному виски! Угощаю!

-Трахните у меня боком, Салливан, откуда у тебя деньги? — сразу подобрел бармен.

-Да, так, еще не гражданке выпросил у начальника бабла на технику для ночной съемки. Скажу, что солдафоны разъебали. Давай, папаша, врубай мою любимую!

Хозяин вдавил кнопку кассетника, и в борделе раздались первые аккорды "Джефферсон эйрплейн". Рой тут же взгромоздился на стул.

-Донт ю вонт самбади ту лаав...

Дооонт ю ниид самбади ту лаав...

Ай в бин лак самбади ту лааав...

Бат итс хард ту файнд самбади ту лаав...

Голос у Салливана был громкий и на редкость фальшивый. Одним словом, очень подходил этому лицемерному мудиле.

-Ах ты ж ебаный ты на хуй. — сказал Райджин. И грязно выругался.

После этой достопамятной дискотеки восьмидесятых Рой заглядывал в бордель еще пару раз, с большими перерывами. Каждый раз Сугимура собирался подстеречь ублюдка у входа и резко уменьшить его популяцию зубов и целых костей. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон — а кто забудет, тому оба. Секач ничего забывать не собирался, но набить морду Салливану прямо в борделе не получалось. Подлюка ходил в любимчиках у всего дружного женского коллектива и пользовался этим, гад. На людях вроде как вообще Сугимуру не замечал и знать не знал, и, тем не менее, съебывался только после того, как Райджин уходил. Сильно после.

Сначала наемник все никак не мог понять, что такого проститутки находят в этом дрыще, который, ко всему прочему, с ними не спит, и денег, соответственно, не платит.

Но скоро понял. Девушки относились к Рою не как к мужчине, а как к некому бесполому существу — идеальному собеседнику.

Надо признать, слушать и спрашивать Рой умел отменно — профессия, ептыть. Шлюхи угощали его ужином и рассказывали всю свою жизнь. А у Салливана всегда в запасе было полно историй одна похлеще другой, и, что самое важное — ему и правда, кажется, были интересны все эти судьбы.

А потом какой-то мудак засадил снарядом прямо в старую библиотеку у площади. Красивое невысокое здание наполовину рассыпалось, а то, что не упало — загорелось. Территориально библиотека была ближе к позициям вояк, за которых подвизался Райджин.

Сугимура лежал с винтовкой на крыше. Немногочисленные местные на свой страх и риск шастали по руинам, пытаясь спасти остатки книг. Но затея была столь очевидно безнадежной, что с каждой минутой добровольцев становилось все меньше. В конце концов, по камням с завидным упорством карабкался только старик-библиотекарь, но и он все чаще делал паузы, в отчаянии хватаясь за голову и что-то крича.

Тут со стороны противника по улице кто-то припустил, умело лавируя зигзагами. Добежав до развалин, человек в гражданском принялся что-то яростно втолковывать старику, потом махнул рукой — и сам стал выуживать в беспорядке лежащие тут и там книги. Чуть позже к нему снова присоединился библиотекарь.

Райджин обреченно посмотрел в оптический прицел, хотя уже признал тощую фигуру.

Вашу маму, ну что за слепень укусил в жопу этого упыря, если в нем вдруг проснулось благородное желание спасать книги? Ишь, как серьезно там шурует, аж на себя не похож... Пристегнутая к поясу рация Сугимуры затрещала.

-Убрать гражданских из зоны военных действий... Убрать гражданских...

-Да, блять, вот всегда мечтал палить по пенсионерам и олигофренам — процедил Секач и сделал два предупредительных выстрела, прямо под ноги обоим горе-библиофилам. Старик и журналист замерли. Потом Салливан поднял голову. Он стоял, прижимая к боку какую-то книгу, не двигаясь. Райджину казалось, что Рой смотрит прямо в прицел винтовки. Вот же он, момент истины! За все можно отыграться, вроде...

И тут на один единственный короткий момент Сугимура Райджин усомнился: а точно ли там стоит журналист Рой Салливан? Взбалмошный истеричный писака, который за сенсацию и собственную бабушку в ломбард заложил бы, так смотреть не может.

Но начальству внизу этот коротенький момент промедления, видимо, показался слишком долгим. Потому что раздался выстрел, и старик стал заваливаться на спину.

-С-сука... — вскакивая и морщась от покалывания в затекшем теле, Райджин почему-то уже знал, кто стрелял в библиотекаря. Рванул с крыши винтовку, тяжелая, падла, ну да ничего, если переключить на автомат, можно хоть с бедра. Посмотрел вниз — точно, он стрелял, его мутный коллега. И уже целился снова.

-Нет, блин, или я этого мудилу, или никто!

Дальше все произошло одновременно: Салливан кинулся бежать, снайпер выстрелил, а Сугимура полоснул очередью по всем этим уебкам, которые сначала берут на роботу, а потом на хуй посылают. Военные кинулись врассыпную, Салливан споткнулся и тоже чуть не рухнул, но уцепился за стену и юркнул в ближайший переулок. Секач тоже не стал дожидаться, когда за ним поднимутся. Он сам спустился на два этажа и спрыгнул на крышу ближайшего дома. Наемник знал, где сможет спрятаться наверняка.

До борделя Райджин добежал в считанные минуты. Об оставленном в лагере не жалел — бабки, документы и любимый ствол он все равно всегда носил с собой. Забурился и, ничего не объясняя, перемахнул через стойку, спрятался за ней так, чтобы со стороны двери точно ничего видно не было. В руки бармена перекочевала крупная купюра. Мужик понимающе кивнул и стал как ни в чем не бывало нацеживать Райджину пива. Посетителей в такой час все равно не наблюдалось.

Минут пятнадцать спустя дверь снова хлопнула, и в кабак куда более шумно кто-то ввалился. Хозяин тут же загалдел на своем языке — ругался с проституткой. Но потом над стойкой раздался характерный бумажно-денежный хруст, и бармен тут же заткнулся, вздохнув, и стал перетаскивать через стойку что-то тяжелое. В следующую секунду рядом с Сугимурой на пол смачно шлепнулся, и тут же принялся шипеть и материться — ну конечно же, Рой Салливан. Видимо, он тоже пополз в направлении борделя, где его и обнаружила одна из шлюх, которая тоже перебралась через стойку и, шепча что-то непонятное, перетягивала потуже тряпку на бедре Роя. Пули вошли совсем ненамного выше колена, вернее, вошла только одна, а вторая просто шаркнула. Но все равно по штанине расплылось изрядное красное пятно. Салливан был бледный, как бачок фаянсового унитаза, по лицу градом катился пот, а нижнюю губу журналист прокусил до крови, и не раз. И к животу все прижимал, дебил несчастный, обгоревшую книгу. Узрел Райджина, издал крякающий звук, призванный, видимо, изобразить смешок. Проститутка налила обоим водки. Только опрокинули — снова кто-то зашел, по голосам сразу стало понятно, военные. Но за стойку никто так и не заглянул. Если и обыскивали помещение, то разве что для проформы, а потом взяли себе пива. Пока солдаты сидели и пили, Сугимура тайком курил в рукав предложенную барменом сигарету. Рой так не умел, поэтому у него сигарету отобрали, чтоб не палился. Салливан время от времени осторожно стукался затылком о стойку и грыз собственный палец. Солдаты уходить не торопились. Тогда журналист сделал такое, от чего даже Секач дымом поперхнулся. Он открыл книгу и стал читать, морщась от боли. Переворачивал страницы, и временами даже тихо хрюкал — смеялся, что ли?!

Когда патруль свалил наконец, Салливан заметил офигевший взгляд Райджина и, заговорщицки ухмыльнувшись, кивнул на книжку и сказал:

-Эразм Роттердамский, "Похвала Глупости".

Как будто это все объясняло, мать вашу.

Они еще дня три прятались в борделе, но виделись только пару раз, пересекаясь у сортира. Райджин жил у Мэг, которая ему всегда нравилась (на самом деле, конечно, никакая она была не Мэг, но ее настоящее имя Секач вряд ли смог бы выговорить). За Салливаном ухаживали все остальные по очереди. Сугимуру это очень забавляло: подумать только, Рой, оказывается, мог при определенном раскладе пользоваться большей популярностью у женского пола, чем он.

Но увы, никто ничего толком не успел: ни Райджин вдоволь насладиться обществом заботливой Мэг, ни Салливан нормально залечить ногу. Началось массированное наступление и, как следствие, постоянные бомбежки. Те, на кого работал Райджин, отступали. Хозяин борделя увез куда-то своих девочек до лучших времен, но журналиста и наемника отказался брать наотрез, почему — одному богу ведомо. Надо было срочно найти хоть что-то, похожее на бомбоубежище.

-А я знаю место, которое точно не разъебут. — нарочито беспечно сообщил Рой, вжимаясь в стенку. Сугимура хмыкнул. Нет, что бы там ему ни показалось тогда на крыше, Салливан как был, так и остался хитрым ссыклом. Писака еще не выздоровел от слова "совсем", и ковылял со скоростью среднестатистической улитки. Понятное дело, что он не горел желанием так передвигаться по городу в одиночку. С другой стороны, бомбили и правда почти непрерывно, не хотелось тратить время на поиски.

В общем, до отеля "Хилтон" они таки добрались вдвоем. Здание, действительно, оказалось крепким, к тому же, находилось хоть немного в стороне от основных очагов бомбежки.

-Ну, мы на месте. Ура, товарищи! — Воспрял духом Рой, оказавшись в просторном фойе, пустынном и раздраконенном. — Теперь нам нужно на подземный этаж, там если что, всегда можно выйти в канализацию и выбраться где-нибудь в другом месте.

-Вот и славно. — Райджин довольно потянулся. — Тогда прощевай, может, еще свидимся когда. Где тут служебная лестница, говоришь?

-Эээ... какого... — Салливан подался было вперед, но чуть ли не носом уперся в дуло пистолета и акулью лыбу Сугимуры.

-Так вот. — миролюбиво продолжил секач. — Пойду в СВОЕ бомбоубежище. Желаю удачи в дальнейших поисках. — И, оставив журналиста наедине со всей несправедливостью мира, удалился на поиски служебной лестницы.

Проведя минут пятнадцать в подвале, Райджин понял, что, может, он и наебал Салливана, но и гребаный журналюга его поимел только так. Потому что где-то неподалеку после взрывов прорвало сливные трубы. Около двух часов Секач честно терпел и пытался заснуть, но вонь стояла такая, что глаза разъедало. В конце концов, плюнув на все, наемник вернулся в фойе. Правда, покинуть отель все равно не представлялось возможным: наступающие явно приближались, и канонада была дай боже.