Игра Владыки (Глава 17)

Глава 17: Что мы не знаем

Хартахен

Домен Хаоса Артэфа

Теплый воздух приятно обдувал лицо, неся ароматы трав, цветов и спелых фруктов, под весом которых опустились ветви деревьев в близком саду, едва уловимый привкус моря странно вплетался в острый и резкий запах разгоряченной брони чужого корабля, черной стрелой замершего на террасе моего дворца. Это место не предназначено для приземления кораблей. Я не строил причальных площадок во дворце: считал, они не понадобятся на Артэфе.

Как оказалось, я ошибся. Надобность в такой площадке возникла неожиданно.

Когда Нутарэ сообщил о скором прибытии одного из их сыновей, я был удивлен: при мне никогда ранее они не упоминали о собственных детях, и я почему-то решил, что у Триады нет потомков. Сейчас же я вслушивался в мир, пытаясь отследить хоть отблеск силы хозяина корабля, но... ничего. Ни фона, ни света души, словно на корабле не было никого живого.

— Здравствуй, Хартахен. — раздался из-за спины доброжелательный голос.

Я резко повернулся и растерянно замер под взглядом ироничных фиолетовых глаз. Передо мной стоял невысокий юноша на вид лет семнадцати-восемнадцати, одетый в простую повседневную одежду уроженца технического мира: прямые темно-серые брюки и легкую рубашку фиолетового цвета с закатанными выше локтей рукавами. На ногах — высокие черные ботинки с несколькими пряжками явно декоративного назначения. На толстой рельефной подошве. Хрупкий, изящный, красивый утонченной миловидной красотой, стирающей границы гендерной принадлежности. Длинные темно-фиолетовые волосы небрежно сколоты заколкой и вольно спадают на спину. На шее — спущенные с головы массивные наушники, поблескивающие искорками внутреннего свечения. На руке — браслет какого-то технического устройства.

— Шуарез. — представился хаосит, солнечно улыбнувшись. — Рад знакомству. Слышал о тебе, но не думал, что познакомимся при таких обстоятельствах.

Жизнерадостный тон юноши помог оправиться от колебаний и подспудного стыда за собственную неловкость и непредусмотрительность.

— Мир у тебя красивый. — он качнул головой. — Посмотрел, пока летел. Необычное решение для небесной механики.

Похвала была приятна. Артэфу редко называли красивым миром. Странным, пестрым, ярким, психоделичным, ненормальным, диким — да. Но почти никогда — красивым.

Просто — красивым.

— Спасибо.

Улыбка Шуарез чуть угасла.

— Не переживай за свой мир. С ним ничего плохого не случится. Главное, тебя вытащить из ан"агарумм без последствий. — улыбка вновь расцвела на красивом лице. — Проведешь?

— Да, конечно. — ответил я, жестом приглашая следовать за собой.

Идти до зала, обустроенного Триадой под рабочие нужны, недалеко. Я мог бы сократить путь порталом, но мне нужно время подумать.

Я не обманывался, видя смазливую мордашку и внешнюю юность. Внешность у Детей Хаоса порой меняется чаще одежды. Важно другое: так закрываться, чтобы даже тени фона не прорывалось сквозь щиты, могут только действительно сильные из нас. Я отчетливо понимал: Шуарез сильнее меня, раз я не могу его рассмотреть даже на территории собственного Домена. А если его позвали в помощь... Чем-то он может помочь там, где пасует вся мощь, знания и опыт Триады.

Что-то произошло. Что-то пошло не так. Всплыли непредвиденные случайности. Как, например, оказалась непредвиденной Печать Вечной на душе простой смертной девчонки, которую я по случайности выбрал своей Фигурой. Нутарэ прав: благоволение Леди остается навечно, раз и навсегда изменяя того, кому было дадено. Но и получить такое благоволение... я не знаю, что должно было произойти, чтобы на душу настолько крепко легла милостивая Печать.

Галерея промелькнула мимо сознания. Я остановился у массивных резных дверей, толкнул створки, приглашая гостя в просторный зал, давно укрытый сумрачной полутьмой, в которой так ярки силовые экраны. Последние дни старший в Триаде практически не покидает этот зал, погруженный в работу, о которой я не знаю.

— Эннэ! — Шуарез подошел к погруженному в работу Нутарэ, тронул за плечо, привлекая внимание.

Старший шевельнул пальцами, переводя информацию на развернувшиеся экраны, поднял с глаз полосу визора, моргнул, перевел взгляд на меня, на сына, коротко приветственно склонил голову и жестом предложил нам располагаться.

— У меня нет никаких важных дел на ближайшее время. — произнес Шуарез, словно отвечая на невысказанный вопрос.

Нутарэ кивнул. Пальцы заскользили по нитям управляющей системы. Одно из окон развернулось поверх остальных, изображение резко сменилось, показывая нам истойя, аззара и его иссари. В этот момент все трое находились в одном помещении, занятые неспешным разговором. Шуарез впился взглядом в экран.

— Кто Фигуры?

Нутарэ промолчал, но над головами девушки и аззара мигнули мелкие символы.

— Второй мужчина кто?

— Иссари аззара. — ответил я, нутром почувствовав нежелание старшего говорить вслух.

Шуарез нахмурился.

— Они преподнесли... сюрпризы. — мягко произнес Нутарэ. — То, что мы не могли определить при сканировании, особенно — удаленном.

Перед нами раскрылись три окна. По одному на каждого, показывая те самые сюрпризы.

Истойя. Энергетический сгусток, зависший над ладонью, на глазах меняющий цвет и свойства. Легко и естественно, минуя стадии расформирования и воссоздания. Первый всплеск и проявившееся благоволение Вечной. Сияющий искристо-белый шар и втягивающаяся в него сизая дымка, бросок, всплеск, развеивающийся под порывами ветра прах. Покорно вьющиеся вокруг тела призрачно-серебристые сгустки, от одного вида которых, казалось, тянет холодком по спине. Рябь пространства, неуловимая для глаза смертного, но ощутимая для нас, Детей Всетворящего — последствия прижившегося Зерна.

Аззар. Камень, крошащийся под пальцами. Сизая дымка, ласкающая кисти рук, льнущая, текучая, не причиняющая вреда. Разливающееся в глубине глаз знакомое призрачное топазовое свечение. Характерное, если видел его хоть раз. И все та же рябь искажающегося под чужой Волей пространства, чего не должно быть, ведь благоволение не передается по связям.

Всё это я знал и видел. Но то, что показывал третий экран... ЭТОГО я не видел и не знал. Ритуал! Отработанный, знакомый проводящему до мелочей. Ритуал, который не мог знать нарим!

— Тенебра? — в голосе Шуарез промелькнуло изумление.

Это слово осталось для меня лишь набором звуков. К своему стыду я не интересовался подобными существами.

— Дитя Вечной. — прошелестел едва слышный голос Старшего. — На просьбу о благоволении которого отозвались ДВЕ Сестры.

От таких слов тонкая струйка стылого холодка скользнула по спине, словно где-то на мгновение открылось окно в морозную ночь. Если на Зов иссари отозвались Сестры... Кого я по незнанию затронул? В чьи жизни вмешался, полагая, что имею дело со смертным существом?

— Кто из Сестер, кроме его Леди?

— Предвечная. Ее присутствие было ощутимо даже здесь, как и ее изучающий взор. — голос Старшего Триады изменился, стал чуть ниже и глуше. — Этого мы не могли предусмотреть. Благоволение Сестер, легшее на душу Печатью, — редкость, ты знаешь. Особенно, старшей из них, несмотря на обилие всевозможных адептов, искренне желающих привлечь Ее благосклонный взор.

Шуарез согласно качнул головой.

— Великая милостива, но требовательна к тем, кто жаждет ее благосклонности. На иссари была и ее Печать?

— Вероятно. В любом случае, после того, как Она отозвалась и столь явственно проявила свое благоволение, Печать появится.

На какое-то время разговор прервался. Нутарэ молчал, глядя куда-то сквозь экраны, а его сын изучал данные, мерным потоком текущие по служебным окнам. Я тоже молчал, не рискуя задавать вопросы и отвлекать старших. Многое из сказанного оказалось для меня неожиданностью, показывая, сколько я не знаю про тех, кого сам же выбрал, подчиняясь зову интуиции.

Почему в поисках истойя я посмотрел на один из Закрытых Миров со славой тюрьмы-отстойника? На этот вопрос у меня не было ответа, но в то время подобный выбор казался мне правильным и обоснованным. Чем? Не помню. Доводы улетучились словно дым, оставив после себя странное послевкусие. Почему я выбрал именно ее? Почему именно девушку-человека из довольно комфортного и унылого мира, стоящего на пути неявного технического регресса? Необученную, неумелую, слабую и беспомощную, с заблокированными Дарами и изуродованной энергосистемой. Логика же могла подсказать, насколько она не подходит для того кошмара, в который я ее окуну по истечению года! Но... но в момент выбора я был уверен, что нашел свой единственный шанс на победу.

Почему? Чем я в тот момент думал? На что надеялся, когда подбирал ей в пару жестокого до бездушия аморального убийцу с явными проблемами в психике. Почему я решил, что они станут Тандемом? Почему меня не посетила мысль, что девушку из благополучного мира может ужаснуть подобное существо?

Глупость, приравниваемая к идиотизму. Но... я не ошибся. По какому-то непонятному чуду мироздания, я угадал с выбором, действительно найдя шанс на выживание в ан"агарумм.

Чем больше накапливалось таких "сюрпризов", тем легче мне становилось на душе, даже если некоторые выходки моих Фигур вводили меня же в ступор или в шок. Вся эта история с иссари аззара лишь еще больше утвердила меня в мысли, что я был прав, обратив взгляд на невзрачную человеческую девчонку с яркой душой.

Тихий, практически беззвучный голос Нутарэ раздался внезапно, выдергивая меня из безуспешных попыток объяснить свои же действия:

— Сам факт наличия иссари стал для нас неожиданностью: связь была фактически разорвана. О причине можно лишь гадать: я не могу проследить нити судьбы.

— Я могу. — задумчиво произнес Шуарез, глядя на рослого темноглазого нарим. — Но мне надо их увидеть своими глазами.

Механизмы Игры позволяли нам беспроблемно наблюдать за нашими избранниками, не тревожа их чутье. Сейчас мы смотрели, как трое столь различных разумных неспешно общались, сидя на плотных плетеных ковриках на ступенях каменной лестницы. Разговор ни о чем, скачущий с мелких бытовых тем на истории о мире, на котором они находились. Воины вспоминали занятные случаи, пересказывая девушке свои впечатления о прошедших событиях из их жизни. А она слушала, иногда задавая уточняющие вопросы.

— Шу.

Парень вопросительно склонил голову.

— Тенебра еще не вошел в полную силу: ритуал был проведен на днях. Пока он слаб и уязвим. Но Дети Вечной могут нас обнаружить, несмотря на все наши щиты. Независимо от собственного состояния. — короткая тяжелая пауза. — Будь осторожнее.

— Буду.

Шуарез бросил еще один взгляд на экран и исчез в ряби, покидая мой Домен и уходя в Нереальность.

Мы молчали, неотрывно глядя на экраны. В какой-то момент тенебра прервался на полуслове и вскинул голову, безошибочно найдя взглядом наблюдателя. Подобрался, словно хищник за мгновение до атаки, но одно-единственное слово "Пусть", лениво высказанное аззаром, и воин вновь расслабился, позволяя незваному гостю наблюдать.

— Разве это не нарушает правила? — тихо спросил я, глядя в умиротворенное и безмятежное лицо аззара.

— Почему ты решил, что это может нарушить правила? — вопросом на вопрос ответил Нутарэ.

— Они знают.

— Ты же не вмешиваешься. — наитайнейшая, но ирония скользнула в тихом голосе древнего Творца.

— Но тенебра...

Я не знал, как высказать обуревающие меня сомнения, но меня поняли без слов.

— Иссари не является Фигурой, мы тебе говорили. К нему неприменимы запреты ан"агарумм.

— Но его влияние на аззара...

— Опосредственное. Вред Фигурам не был причинен. — тихий колкий смешок заметался в тенях тактического зала. — Хартахен. Право Последнего Шанса налагает запреты на нас, но не на наших избранников. Если они догадаются сами, если сами нас найдут, да даже если они оторвут голову тебе или Чи"Инару — это не будет нарушать правила. Фигуры неподконтрольны и вольны в своих действиях. Это минусы ан"агарумм, но эта же особенность открывает множество интересных возможностей, которыми мы собираемся пользоваться.

Заныло и задергало чутье, накладываясь на тянущее ощущение вторжения кого-то чужого в мой Домен: вернулся Шуарез, выйдя из пространственной ряби в той же точке, из которой уходил.

— Говорят, с Детьми трех Сестер лучше не связываться. — тихо произнес я.

— Верно говорят. — согласно кивнул Нутарэ.

— Но мы будем?

— Мы уже.

Глядя в синие глаза Нутарэ, я почему-то подумал, что, возможно, победа Чиинара в Игре была... не худшей перспективой. Гнев и обида давно ушли, а белый Владыка вызывал у меня куда меньше страха, чем понимание, во что я влез, пойдя на поводу гордости, упертости и собственнического желания во что бы то ни стало защитить своё.

— Иерарх, Харт. — мягко поправил меня древний Творец.

Я удивленно заморгал.

— Чи"Инар — Иерарх. — укоризненно повторил Нутарэ, отчетливо выделив имя антаи, указывая мне на ошибку в произношении. — Хорошо, что ты понял, как близко подошел к Грани, рискнув инициировать Право Последнего Шанса без знаний о сути этого ритуала. Не могу сказал, что меня это радует, но Нимус прав: мы слишком тебя опекали.

По спине вновь дернуло холодком предчувствия.

— Что будет?

— Посмотрим. — синие глаза устало прикрылись. — Вероятности нестабильны. — голос дрогнул. — Шу.

— Да, эннэ?

— Что ты увидел?

Ответил он не сразу. Какое-то время Шуарез молчал, пристально глядя в безмятежные зеленые глаза аззара, смотрящего, казалось, прямо в камеру. Мы терпеливо ждали, когда он начнет говорить, но первые же его слова... остались для меня непонятыми.

— Ты знаешь, что на душе девчонки есть следы воздействия Кузни?

— Уверен?

Шу скосил взгляд на Старшего.

— Да, я уверен. Оно стоит нерушимой Печатью, фиксирующей очень давние, но до сих пор активные связи. — он хмыкнул, с каким-то странным интересом изучая невысокую девушку.

— Подобные души встречаются. — мягко произнес Нутарэ.

Шуарез кивнул.

— Но они все... с подвохом. — фиолетовые глаза посветлели. — Что именно тебя интересует?

— Есть ли связи между истойя, аззаром и его иссари.

— Да. Старые, крепкие, возникшие много перерождений тому, не единожды закреплявшиеся разными путями. Они бы встретились при любых раскладах. — Шу качнул головой. — Не исключено, что внимание Хартахена к невзрачной и ничем не выделяющейся из общей массы девчонке-человеку обусловлено работой механизмов Мультиверсума, отвечающих за соблюдение условий подобных связок. Они должны встречаться в КАЖДОЙ жизни. Независимо от обстоятельств, которые могут этому препятствовать, и независимо от того, где, как и кем родятся все четверо.

Что?

— Четверо? — тихо переспросил я, на какие-то мгновения опередив аналогичный вопрос Старшего Триады.

— Связей четыре, все активны, но судьба последнего неясна. Вероятно, еще не родился или не появился на свет. — Шу скосил на меня взгляд и пояснил: — Рожденное существо или созданное — без разницы, душа может переродиться независимо от способа обретения жизни. Так же несущественны обстоятельства, которые сведут их вместе. Твоя Игра — удобный вариант собрать в одной точке тех, кто не мог бы встретиться естественным путем из-за большого разброса в месте появления на свет.