Часть вторая. Попаданец

И вновь вспышка голубого света. Лёха куда-то летел. На этот раз всё кончилось быстро. Чёрный следопыт мечтал очутиться в уютной и безопасной библиотеке, но вместо расторопного слуги его встретили колючий куст и крапива. Раскрыл глаза и, чертыхаясь, царапая руки и лицо, принялся выбираться из зарослей. Благо, одежда осталась целой.

Великий герцог огляделся по сторонам: он оказался в лесу. Почему-то вспомнился давнишний сон, приходивший к нему много лет кряду. Он видел дивный боевой лес, полный всякого сладкого хабара. Находки лежали прямо под листьями. Даже копать не было нужды. Только собирай! Глаза просто разбегались. Тут тебе и штурмовой знак, и чёрное ранение, и железные кресты разных степеней. За много лет он запомнил все закоулки, каждый пень и дерево. Даже самую неприметную стрелковую ячейку мог найти на ощупь. Однако находки не иссякали и продолжали радовать фаната поиска. Утром, всё ещё валяясь в кровати, он пытался вспомнить хоть какие-нибудь привязки и вычислить вожделенное место. Но ничего из этой затеи не вышло.

Он не мог объяснить, с какого перепугу вспомнил тот сон. Но дубняк показался знакомым. Для непосвящённого все леса одинаковые. Да только не для чёрного следопыта. Впрочем, ничего необычного он так же не заметил. Деревья как деревья, местами густой подлесок, заросли папоротника, дикой малины и крапивы на солнечных лужайках. Под ногами привычно шелестят сухие листья, трещит валежник.

Лёха обернулся в надежде увидеть призрачное голубое сияние. На его беду ничего похожего на портал не было. Тот бесследно исчез. Замок вновь сыграл злую шутку, забросил невесть куда, да к тому же лишил надежды на возвращение. Куда он попал? В какой мир, в какую эпоху? О том оставалось только гадать.

Алексей не мог похвастаться богатством выбора. Оставаться в лесу и ночевать в чаще он не собирался. Счёл за лучшее убраться отсюда поскорее. Вот только куда? Покрутив головой, хотел увидеть что-то сродни разрыву в густой листве. Следовало выбраться на дорогу и попасть в ближайшую деревню. Главное, взять верное направление, а там видно будет.

Копатель двинулся в сторону, где, как ему показалось, замаячил просвет, и метров через двести ,преодолев заросли орешника, и в самом деле вышел на луг, поросший ромашками, васильками, одуванчиками и ещё невесть чем. Лёха не слыл травником, для него все эти зелёные насаждения являлись злейшими врагами, потому как не давали плотно прижать катушку металлоискателя к земле. И если с ромашками да всякими лютиками можно кое-как справиться, то в одуванчиках катушка увязала напрочь.

Следопыт вновь призадумался. Куда двинуть теперь? Ничего примечательного, достойного внимания, не попалось. Местность вокруг по большей части равнинная, кое-где разрезанная неглубокими балками. У горизонта степь вспучивалась невысокими холмами. Ярко светило солнце, в небе заливался жаворонок, кружили и гудели насекомые. На севере чернела кромка далекого леса. Всё бы ничего, да несколько странностей бросились глаза. Нигде не видать человеческого жилья. В окрестностях родного Харькова нынче всё застроено. Там и сям замаячит либо деревня, либо дачный посёлок. Да и высоковольтных линий кругом полно. От них, как и от дачников вкупе с огородниками, поисковикам один вред. Потому подобные объекты Лёха примечал помимо собственной воли. Да и возделанных полей не видно. Кругом целина. А где лесополосы? В небе ни единого инверсионного следа. Выходило, попал он в конкретную глушь. Но куда? Вне всяких сомнений, он находился на Земле. Климат и местность казались типичными для украинской лесостепи. Солнце не отличалось от того, что он видел накануне чаепития с Казимиром Карловичем.

Великий герцог не стал долго утруждать себя досужими размышлениями. Решил махнуть вдоль опушки. Рано или поздно наткнётся на просёлок, потому как в любом случае к лесу должен быть подъезд. Всякого народа обычно шастает здесь порядком: лесники, грибники, охотники, селяне, любители пикников. Так что без дороги никак. Но сколько времени уйдёт на поиски? Тут уж как повезёт.

Шёл, прокладывая путь тяжёлыми армейскими ботинками сквозь густые заросли полевых трав и цветов. Глазел по сторонам, любовался пейзажем, пытался увидеть что-то знакомое. Вокруг недовольно гудели шмели и пчёлы. Появление человека пришлось им не по нраву. Шатаются тут всякие праздные гуляки, а у них работа.

Минут через двадцать неспешной ходьбы чёрный следопыт вышел таки на какой-то просёлок. Дорога пересекала заросшее поле, подходила к лесу и терялась за дальними деревьями. Всё шло не так уж плохо. Но вновь одна мелочь не давала копателю покоя. Дорога как дорога. Две колеи. Только следов автомобилей не заметно. Вместо них узкие полосы и выбоины от лошадиных копыт. Походило на то, что в этой Тмутаракани машин отродясь не видывали.

Неприятно похолодело в груди. Дурное предчувствие комом подступило к горлу. Что-то заставило насторожиться. В стороне, среди полевых трав, метрах в трёхстах от кромки леса, увидал лошадь и повозку с неясной человеческой фигуркой. Возница двигался наперерез копарю. Должно быть, там шла ещё одна дорога. Следопыт прибавил шагу, решил перехватить аборигена и расспросить его о том, как побыстрее добраться до ближайшей остановки автобуса или электрички.

Леха вышел на перекрёсток, остановился и принялся поджидать ездока. Чем ближе тот подъезжал, тем больше Алексею становилось не по себе. Лошадь как лошадь. Только телега странная. Обычно сельские жители использовали колёса с покрышками, а тут деревянные, без спиц, сколоченные из грубо отёсанных досок, скреплённых металлической лентой. Что за тарантас такой? Да и вид ездока вызывал если не подозрение, то удивление уж точно. Бородатый босой мужик в широких светло-серых штанах и такой же рубахе, свесил ноги с телеги и нехотя, больше по привычке, погонял савраску. Та качала головой, фыркала и ковыляла из последних сил. Мужик, разморённый полуденным зноем, клевал носом и время от времени вздрагивал, разбуженный скрипом несмазанной телеги или ударом колеса о камень. Потом вновь проваливался в дремоту, рискуя каждую секунду лишиться бесформенной войлочной шляпы или свалиться на землю и угодить под заднее колесо. Одним словом, селянин не походил на привычных копарскому взгляду бывших колхозников.

— Здорово, отец, — выкрикнул Лёха.

— А! Стой! Тпру! — заорал мужик спросонья и дёрнул поводья. Возница широко раскрыл глаза и рот от удивления и уставился на Алексея как баран на новые ворота. — Ты, это, чего?

— Здорово, говорю, батя. — На первый взгляд "бате" было лет сорок-сорок пять.

— Ты кто? — абориген продолжал с испугу хлопать глазами. — Часом не разбойник?

— Ты чё, мужик? Обкурился? — чёрный следопыт едва сдержался от грубого слова. Конечно, сельские слыли среди горожан людьми недалёкими, но не настолько же! Одно утешало — крестьянин говорил по-русски. По крайней мере, Лёха его прекрасно понимал. Выходит, он где-то в России или на Украине. Но вид пахаря сбил с толку. — Какой нафиг разбойник?

— Выходит, не разбойник, — успокоился земледелец. — И то правда. Оружия не видать. И доспехов нет. В самом деле, не разбойник. А хоть и разбойник. Чего с меня взять? Нечем поживиться. Лошадью? Так она, поди, к вечеру от старости околеет. Или разве что пучком сена зад подтереть.

— Послушай, дядя! — копарь уже не знал, что и думать. Определённо, мужичонка не в себе. Несёт какую-то чушь про разбойников, доспехи, оружие. Перегрелся, бедняга. — Ты лучше вот что скажи: далеко ли до Харькова?

— А?

— Понятно. А до автобуса или электрички? Ну, до железной дороги.

— Вот чудила! Такое говоришь! Как дорога может быть железной? Гляди, перед тобой дорога. Ну, пусть её камнем вымостят. А ты, говоришь, железная. Ты, верно, золоту счёта не знаешь? Надо же, придумал такое! Дорога — и железная!

— Ты... — великий герцог осёкся. Он находил всё больше подтверждений своим самым худшим опасениям.

"Разбойники, доспехи, оружие, золото... — мысли лихорадочно крутились в Лёхиной голове. — Слишком много слов для лоховатого мужичка. Неужто влип?! Попал! По самые..."

— А до города далеко? — с тоской и разочарованием в голосе спросил чёрный следопыт.

— Почему далеко? — оживился деревенский житель. — Не так чтоб далеко. Да ты садись. Подвезу.

Некоторое время Алексей раздумывал как поступить. Послать земледельца куда подальше, дёрнуть в лес или согласиться с предложением. В любом случае бежать поздно, да и бессмысленно. Куда убежишь? Портал исчез, и он остался один на один с неведомым миром. А что ему здесь делать? Крутить носом не приходится. Потому за лучшее счёл отправиться в ближайший город на скрипучей крестьянской подводе. Зачем? Великий герцог и сам толком не знал.

— Ладно, поехали, — следопыт взгромоздился на телегу. Мужик ударил плетью старую клячу, и та лениво потащилась по пыльному просёлку. — Сам-то откуда будешь? — без энтузиазма спросил копарь.

От возницы несло тяжёлым кислым духом, похоже, он не мылся недели три, если не больше, и парень старался воротить голову в сторону против ветра. И всё же решил разговорить землероба и выведать что-нибудь для себя полезное.

— Я-то? — переспросил сермяжник. — Из Силирии. Деревушка такая в двух ратах отсюда. Ездил на покос, а теперь возвращаюсь домой.

— Чего так далеко? Разве тут лугов мало?

— Так это земля Корина. А мой сенокос там, за Ракитовой балкой.

— А дороги чьи?

— Нашенские. Только Уэрдемор на них давно зарится. Мало того, что его покойный папаша наши земли отдал Сегонту Одноглазому, так ещё и дороги ему подавай.

— Стоп! — выкрикнул следопыт. — Что-то ты меня совсем запутал. Послушай! Я, как ты понял, нездешний. Иду издалека и почти ничего не знаю о ваших делах. Растолкуй, что тут да как.

— Так я и говорю, — оживился косарь. — Я сразу приметил: ты нездешний. Поначалу вовсе за разбойника принял. Да как не принять? Пошаливают тут временами. А наряд у тебя каков? Сроду такого не видывал. Сапоги, поди, больших денег стоят. И сам ростом под потолок. Нет у нас таких. Вот и подумал: не местный. Ну, еду, значится, с сенокоса. Глядь, а у дороги ты стоишь. Вот, думаю, до чего подозрительный человек. Я-то с покоса, а ты через надел Корина топал. Он хоть и приходится мне дальним родственником, да только не всегда мы с ним ладим. А земли тутошние приписаны к Силирии. Ну, деревня моя родная. На то и грамота имеется. Да только барон Данегал Безумный, отец Уэрдемора Железной Перчатки, отдал наши земли за службу в пользование Сегонту Одноглазому.

— Так вы крепостные?

— Чего? — не понял крестьянин. — Нет, в крепости мы не сидим. На кой нам крепость?

— А принадлежите этому одноглазому, как его...

— Вот ты причудник. Я тебе толкую, а ты всё за своё! Никому мы не принадлежим. Мы сами по себе. И земля наша. А Сегонту отдаём десятину. Надо ведь и далгам с чего-то кормиться. На одном жалованье долго не протянешь.

— А барон этот, Железный Эрдедемор, с чего живёт?

— Уэрдемор Железная Перчатка, — поправил Лёху крестьянин. — Да, вот мы уже проехали целый рат, а я не знаю, как тебя величать.

— Извини. Задумался и упустил. Алексей из Харькова. Это город такой.

— А, ну да, понятно. Аль Эксей. Чудное имя. Да и о городе таком не слыхал. А меня Скиром кличут. Чем кормится, спрашиваешь? Да уж поверь, землю не пашет. Платим и ему десятину. А ещё базарную пошлину, воротный налог. Городских обдирает. Собирается и дороги обложить. А нам жить-то с чего? Но, но, родимая, — Скир хлестнул лошадь, и та ускорила шаг.

— До города близко, говоришь? — переспросил чёрный следопыт.

— Угу, рукой подать. Вот, доедем до ближайшего перекрёстка, там тебя и высажу. Сам поеду прямо. В Силирию. А ты бери направо. Где-то через пяток ратов и будет Коралтар.

— Это город такой?

— Он самый. Тпру, старая! — Скир дёрнул поводья. — Всё, приехали. Дальше сам как-нибудь доберёшься. В таких сапожищах можно и до северного моря дойти. Ну, бывай. Заходи, если чего, ко мне в гости в Силирию. Пропустим по кубку прошлогодней кислятины, поболтаем. Расскажешь о Хар Кова. Чужестранцы у нас в диковинку.

— И на том спасибо, — копарь спрыгнул с телеги.

— Но, родимая, — простолюдин вновь огрел кнутом измученное животное и потянулся к дому, оставив незадачливого путешественника на развилке дорог в полном одиночестве.

Алексей пошёл по дороге в сторону, указанную возницей. Идти ему никуда не хотелось. Теперь он ясно осознал: портал во второй раз над ним зло подшутил. В своё время великий герцог прочёл несколько фэнтезийных романов о попаданцах. В книжках выглядело всё предельно просто. Бравый спецназовец мочил врагов налево и направо, рубил в капусту и укладывал штабелями целые дивизии из рогатки. Невзрачная девчушка из офисного планктона становилась непременно принцессой, по которой сохли десятки принцев из соседних королевств. Бездарный манагер превращался непременно в мага, в Чёрного властелина или чудо-изобретателя, на худой конец. В действительности всё оказалось совсем иначе. Лёха никак не тянул на крутого громилу, волшебника или самоделкина, не говоря уже о принцессе. Да и новый мир был ему неведом. Он успел узнать несколько названий и имён. Общественное устройство сродни раннефеодальному. Больше он ничего не знал. А главное, не мог понять, что делать дальше.

Пытаясь найти хоть что-то утешительное в нынешнем положении, вдруг подумал: наверняка замок забросил его сюда не случайно. Выходит, у него есть цель. Но какая? Конечно, найти Бессмертную. И где её здесь искать? Да что искать? Пришла пора позаботиться о том, как элементарно выжить, не умереть с голоду, не попасть под раздачу местных властей, в лапы тех же разбойников и разного рода головорезов. Нужно как-то вписаться в новую реальность. Какие из его знаний и навыков могут пригодиться? Рубиться на мечах он не умеет. Впрочем, как и пахать землю, управляться с лошадью, работать в кузнице, печь хлеб. Так что дороги воина, ремесленника или земледельца для него закрыты. Все знания, накопленные за более чем тридцать лет жизни, также казались бесполезными. История, география, физика, математика, компьютер, металлоискатель. С таким набором запросто угодишь в тюрьму или на костёр. Конечно, можно подбросить аборигенам идею создания огнестрельного оружия. В таких делах он немного разбирался. Но подобное знание могло оказаться весьма опасным и обернуться против него самого. Варианты с миссионерством, земельной реформой и пролетарской революцией также не выдерживали критики.

Но был у Лёхи ещё один козырь, о котором он сразу и не вспомнил. Всё же он великий герцог одного из нижних миров. Возможно, новое положение и высокий титул сыграют определённую роль. Да и Аакхабит, дремлющий доныне в его теле, не сказал последнего слова. Но в любом случае следует вести себя тихо, не лезть на рожон. Не высовываться, одним словом. И не мешало бы сменить одежду. В камуфляже тут не спрятаться. Можно только привлечь нездоровое внимание.

Думая так, копарь не спеша поплёлся в сторону Коралтара. Торопить события не имело никакого резона. Всё равно от неизбежного не уйти. С определённых пор он считал себя фаталистом, верил в судьбу и предопределённость. А оттого попаданческую дилемму решил для себя просто: делай что должно, а там пусть будет то, чему суждено случиться.