Ad-Action

Песок и пепел. Пепел и песок.. Они сыплются и сыплются сквозь пальцы.. Вздымаются облака пыли не давая дышать и затмевая багровое небо. Я лежу и смотрю на молнии искрящимися змеями пронзающие облака. Нет не те облака — белоснежные и игривые, а сердитые насупленные чуть колыхающиеся серые мешки. Дышать тяжело, воздух спертый и удушливый, приправленный неприятными запахами. Где я? Вряд ли кому-нибудь это интересно. Да и мне.. Это не интересно.. ..

Устало передвигая ноги иду неизвестно куда, сегодня, завтра, наверное всегда. Я не жалуюсь нет. Незачем это, да и некому. Вдалеке виднеется гигантская фигура. Статуя или просто абстрактная фигура. Еще одна. Кто их ставит? Зачем? Может быть это какие то знаки? А что они значат? Подозреваю ответа нет и не будет. Может даже дело не в том, что не у кого спросить, а в том, пойму ли я ответ. Вчера я встретил Старого Капитана. Во всяком случае он так представился. Мы долго брели рядом опасливо поглядывая друг на друга. Наконец он решился и подошел. Импозантный пожилой мужчина с бакенбардами и в темно-синем пиджаке. Ослепительно белая фуражка с золотым шитьем и чуть дымящаяся трубка довершали его наряд. Мы долго молчали, потом наперебой, взахлеб, не слушая друг друга, заговорили и испуганно смолкли словно стесняющиеся дети. Наконец он улыбнулся и заговорил, первым. Стрый Капитан, не всегда был старым. Фуражка, трубка, все это было пришло гораздо позже. Молодой юнга глядел его глазами, смеялся, шутил, гулял с девчонками на набережной и дрался в кабаках. Юнга-матрос-первый помощник.. Жизнь текла как песок сквозь пальцы и вот он — Старый Капитан. Капитан белоснежного океанского лайнера. Вода дала ему жизнь и вода отняла ее у него. Ночью миллионы тонн замерзшей воды перечеркнули его судьбу и его лайнер. Старый Капитан потерял голову. Так бывает, иногда. В голове остались только обрывки — вот он бежит по узкому коридору, вот рубит топором ванты и лихорадочно жмет на рычаг. Лодка едва не переворачивающаяся от удара об воду. Свинцовый океан поглощающий тушу корабля. А на утро пустая гладь и тишина изредка нарушаемая плеском волн. А что дальше? — спросил я. Что дальше? — переспросил он, погружаясь в песок.. Сначала по колено, потом по пояс, а когда осталась только грудь он улыбнулся и поднял руку. Я держал его сколько мог. Пальцы соскользнули и он ушел так и не произнеся больше ни единого слова..

А я все иду. Иду.. Пыль да облака. Статуй уже давно не видно. Вокруг только плывущее марево и кресты, миллионы крестов до самого горизонта. Кресты вбиты в потрескавшуюся от жара землю и чуть раскачиваются от движения подергивающихся на них тел. Женщины и мужчины. Иногда я разглядываю их, вдруг да встретится знакомое лицо, но тщетно. Как-то раз я повалил один из крестов и долго смотрел на человека, страшась, снимать его. В ранах его хлюпала запекшаяся кровь, но он не умирал. Он приподнял голову, открыл белые без зрачков глаза и прохрипел — поставь крест. Поставь.. Но зачем? Разве ты не хочешь избавиться от мучений?? Он ничего не ответил. Чуть полежал с закрытыми глазами. Истошный, отчаянный крик его застал меня врасплох. Я отпрыгнул от неожиданности. Он срывал себя с креста, сначала руки, потом ноги. Куски плоти и гноя тянулись от тела к каждому гвоздю. Он неуклюже обхватил крест израненными руками и потащил его к яме. Когда он вкопал его и начал взбираться я отвернулся. Может быть в этом был какой то смысл? Может быть это какой ни будь урок? Задание, что дают нерадивому ученику в тщетных попытках наставить его на верный путь? Теперь просто иду мимо крестов, вглядываясь в лица. Знакомые, незнакомые. Могу ли я их понять? Не знаю.

Чихнул. Бывает. Чертова пыль. Я достал платок и вытер лицо. Белый тряпичный прямоугольник с вышитыми улыбающимися собачьими мордашками. Подарок Клоуна. Клоун — обычный клоун только с перевернутой грустной гримасой. Он живет в развалинах старого города, блуждая разноцветным пауком в непрестанных поисках. Он любит заболтать, заворожить вас ухмылками, визгом и кривляньями. Кувыркаться вокруг одаривая дурными шуточками и благоухая протухшим тортом за пазухой. Его легко узнать. Накрашенное лицо с синими губами и нарисованными ямочками. Изредка он открывает рот и пытается улыбнуться, но это не всегда получается, мешают остро заточенные сверкающие зубы. Как ни странно мы с ним почти подружились — он не пытался причинить мне ничего дурного, а я посмотреть что из этого выйдет.. Мы частенько болтали о том, о сем, вспоминали прошлое и проклинали настоящее. О будущем молчок. Об этом здесь не принято.. Конечно — может быть оно и неправильно иметь в приятелях-знакомых монстра. Может. Но ведь и чудовищам надо с кем-то поболтать, верно?

Кресты исчезли, как то незаметно, просто растворились в багровом мареве. Интересная штука — идешь-идешь и кажется они нескончаемы и тут раз и нет их. Как и не было никогда. Может устроить привал? Ноги тут же проголосовали за это. Желудок был против. Еще бы ему быть не против! Пара дней без еды любого сделают несговорчивым. Единственное место, где можно было хоть чем-то поживиться — каменоломни у гор Тесака. Чертова уйма народу работала там. Что они добывали? Еще один безответный вопрос. Помню часами лежал на камнях пытаясь понять что они делают. Какая то часть людей вытаскивала из недр горы пустую породу, другая насыпала еще одну. Да и людьми то назвать этих существ назвать было сложно. Грязные, оборванные — это все ерунда. Ужасно то, что руки их срослись за спиной. Ртами они копали, ртами они переносили землю и ртами они ели. Жутковатое скажу вам зрелище. Лица многих были стесаны до костей и представляли собой оскаленные черепа с гниющими глазницами.. Впрочем уродцы здесь обыденное зрелище. Еда — вот что было редкостью. Склоны гор Тесака выделяли какую то смолу, что застывая становилась вполне съедобной. Отвратительно, зато сытно. Вняв зову желудка я решительно повернул в сторону гор. Вообще интересное название — горы Тесака. Все потому что бродил там по окрестностям один интересный тип. Все звали его Тесаком. Не приведи все ангелы господни стакнуться вам с нам на короткой дорожке. Обычно от повстречавшихся с ним оставались просто груды окровавленного крупнонашинкованного мяса. Уродцев что ковырялись на горе он не трогал. Попусту. Он ими питался. Вот такая вот пищевая цепочка. Сам то я всегда обходил его тридевятой стороной и надеялся что так будет и впредь.

Когда я подошел к подножию, уже стемнело. Небо затянуло черной пеленой. Краски поблекли и выцвели, даже вездесущая пыль ледяными комками опустилась на землю. Самое лучшее время. Я взобрался на самый верх. Оттуда все было прекрасно видно. Фигурки людей взбесившимися муравьями сновали внизу. Кое где горели костры освещая все вокруг.. Иногда неосторожный муравьишка забегал в огонь и исчезал, вспыхивая на мгновение ярким огоньком. Мда. Интересно что же они все таки там копают? Я задумчиво грыз кусок смолы. Философский вопрос. Особого желания посмотреть что же там эдакое в пещере у меня не возникало. С другой стороны, ночью уродцы все равно спят мертвее мертвого..

Своды грубообработанного коридора смыкались надо мной, будя клаустро и прочие фобии. Бесцельный спуск уже надоел и я подумывал не повернуть ли назад.. Чувство любопытства уже давно сошло на нет, уступив место усталости в ногах. Вдалеке показался свет, черт, только до него и сразу обратно. Подойдя поближе, я увидел гигантский зал, освещенный факелами. По нему там и сям были понатыканы статуи. Статуи женщин. Оччень я бы сказал соблазнительных таких женщин.. Я задумчиво встал напротив одной из них. Длинные волосы, лицо, фигура — о мамма мия.. Как жаль что она всего лишь статуя. Скульптор — гений. Я колупнул пальцем по груди. Холодная. Постучал костяшками пальцев. Хм. На мрамор не похоже.. Я положил руку на ледяное плечо как будто пытаясь отогреть замерзшее стекло в автобусе. Статуя дрогнула под моей рукой. Лед чуть треснул и начал мелкими кусочками опадать с ее тела.. Из под него обнажилось ослепительно-белое плечо, затем рука, потом лед взорвался, слетев с нее снежным покрывалом. На холодный пол свалилась бледно-синяя, обнаженная девушка.

Ну нафиг, к чертям такое знакомство — думал я отчаянно спотыкаясь во тьме коридора. Фора была приличная, так что все шансы смыться до тех пор, пока она не придет в себя, у меня были. Знаю я такие дела. Ты меня освободил, ты теперь за меня и отвечаешь. И вообще холишь и лелеешь, на руках носишь. Начнется все с малого, потом на тебя сядут, свесят ноги и будут тыкать холеным наманикюренным пальчиком указывая путь. Э нет, не на того напали. А может эта дева и того похлеще, вампир какой ни будь.. Вопьется в шею и всего делов. Вообще то все они вампиры, разница просто в том, насколько быстро они пьют твою кровь. Я свернул в какой-то отнорок. Потом еще и еще. Присел вслушиваясь. Топот босых ног пронесся где то рядом и унесся вдаль. Уфф.. Пронесло.. А может и нет .. Сзади раздался грохот и только я успел отскочить мимо пронесся здоровенный булыган. Вслед за булыганом неспешно шествовал гигант в грязной и вонючей шкуре подталкивая булыжник буде тот останавливался. Разумно подумав что на глаза ему лучше не попадаться я вознамерился нырнуть в один из ближайших ходов и посвятить ближайшее время поискам выхода.

Я не заблудился — твердил я себе в который раз. Вот только проклятый выход куда подевался. Коридоры змеями извивались, сплетались в немыслимые клубки и шипели пронзительными километрами пустоты. Ни один ход не вел вниз, все поднимались, все круче и круче. Казалось, я давно уже был должен выйти на поверхность. Иногда ходы перечеркивали пещерки и пещеры, иногда тронные залы достойные королей, а некоторые императоров. Кричащая роскошь не позолоты, даже цельного золота, украшавшего большинство покоев, не трогали меня. Золотом не наполнишь пустое брюхо и не подопрешь усталое тело как посохом. Но вот что удивительно, здесь были люди. Да, да — люди. Ледяные статуи застывшие в разных позах. Наученный горьким опытом я тенью скользил мимо них , не пытаясь коснуться. Вот оскаленный полураздетый мужик отбивается от десятка закованных в броню фигур. Вот прикованная к столбу женщина хохочет в лицо подносящему ледяной факел к вязанке хвороста у ее ног. Другая женщина, полуобнаженная, темноглазая — лежит на громадном балдахине, поодаль от нее в серебристых разводах инея, черная пантера.. Вот эту точно я трогать бы не стал ни за какие пряники. Стегающие плетями друг друга в кожаных костюмах с клепками. Гладиаторы с мечами друг против друга, у одного кровь темными ледяными капельками застыла на полу. Помешивающая что то в котле старушка. Пар над котлом, кстати, застыл в воздухе желтыми хлопьями. Я подошел и заглянул в чан. Жуткое варево. Где-то на дне угадывались очертания человеческой руки. Впрочем, мне могло показаться. Обезьяны, каждая в человеческий рост, повисшие под потолком. Лев на зеленой лужайке застывший с поднятой лапой и развевающейся гривой. От него шел мягкий, приглушенный свет, а светло-желтая шкура переливалась пуская редкие солнечные зайчики. Каков же он был до того как его заморозили? — потрясенно подумал я проходя мимо. И еще.. Мне показалось что он мне подмигнул.

На второй день... Точнее после сна, отчаянно зевая и протирая глаза, я вышел в совсем небольшой зальчик, увешанный коврами и гобеленами. У дальней стены в пыли и патине возвышался трон со скукожившимся на нем человеком. Человек был явно маловат для трона и столь внушительного седалища у него не наблюдалось. Поближе человек оказался женщиной, весьма худой и заморенной чуть ли не до смерти. Драные тряпки, на манер моих, заменяли ей одежду. Зато куски покрывала с трона сверкали серебряным шитьем и мелкими драгоценными камнями. Размышлять над всем этим как то не тянуло и подойдя поближе я просто задумчиво хмыкнул. Статуя что с нее возьмешь.. Может тоже прилечь где-нибудь в тихом уголке и прикорнуть еще на пару часиков. Статуя между тем открыла глаза и в упор взглянула на меня. Я собственно только и успел разглядеть белые без малейших признаков зрачка белки глаз. Дальше сумбур и сумятица, вроде бы я отпрыгнул и схватив ближайшую подвернувшуюся под руку палку вознамерился хорошенько врезать очнувшейся статуе. Статуя с визгом выпрыгнувшая из кресла схватила валявшийся тут же пыльный скипетр и приготовилось по-видимому дать достойный отпор. Спустя пару минут мы ржали как оглашенные катаясь по полу. Меня просто било в судорогах, я не мог больше смеяться просто уже икал с дурацкой улыбкой на лице. Какой же я идиот, ведь со стороны я выгляжу точно так же. Оборванный, грязный, исхудавший. Она просто странник, такой же как и я. Не больше и не меньше. Отсмеявшись мы взглянули друг на друга.

— Как тебя зовут спросили — спросили мы хором и опять заржали..

— Жанна .. — наконец выдохнула она вытирая слезы...

— А меня .. ну зови меня — Блуждающий в небе.

— Дурацкое имя. — отозвалась она.

— Какое есть. Не хуже других представь себе.

Потом мы болтали позабыв про время. Как сюда попала — не имею никакого понятия рассказала она. Брожу тут по коридорам. Статуи эти, всякие твари, много чего насмотрелась. Спускалась ниже, там вообще полная жуть. Моря раскаленной лавы и кипящей воды бьются друг с другом. Пламя и лед свиваются в причудливые узоры пронзая человеческие тела. Видела еще живое озеро.. Представь — розовая шевелящаяся масса и оттуда выныривают то руки, то ноги, то вовсе какое то непотребство. Еле ноги оттуда унесла. И отвечая на мой невысказанный вопрос, она тряхнула головой и пробормотала — понимаешь, оно зовет, это озеро, до сих пор в ушах отголоски.. Она замолчала и уставилась невидящими глазами в темноту коридора. Рассказав ей свою нехитрую историю, я решился и предложил ей продолжить путь вместе. Вообще не в моих правилах навязываться в попутчики, но я чувствовал что ей это нужно. Да и мне честно сказать надоело в одиночку идти по этим беспросветным коридорам. В ответ она улыбнулась и пожала плечами. Улыбка у нее была замечательная. Вообще если ее отмыть она наверное будет ослепительно красивой? Черт, а может я просто долго не видел женщин? С этого то все и начинается. Гормоны одним словом, или феромоны.. Неважно.

Сухость и горечь во рту. Какой день? Я сбился со счета. Жанна покачиваясь плелась рядом. Если бы не она я бы просто упал и заснул на грязном полу. Но она ведь идет. И ни одного стона, ни одной жалобы. Есть уже не хотелось. Вообще я сделал открытие, если долго не ешь, чувство голода сначала притупляется, а потом исчезает. Совсем. Остается лишь странная легкость. Идешь, словно плывешь в облаках, чуть дунет ветер и унесешься еще выше. Только вот ноги , как две пудовые гири сковывают и тянут к земле. Шаг, еще шажок. И еще один. Сзади раздался глухой стук. Я обернулся — Жанна лежала пластом не делая ни малейшей попытки подняться. Я подошел и просто лег рядом. Закрыл глаза. Почти сразу меня куда то понесло, голову закружило, я взвился мириадами водоворотов и водоворотиков торнадо поднимаясь в небо.

Что то ужасно щекотало нос, переползло на губы, потом ухо, наконец я не выдержал и отчаянно расчихался. Открыв глаза я застыл в изумлении. Никаких коридоров и в помине не было.. Гигантский древесный ствол возвышался, или вознижался, а я был на одной из веток. Корней было не рассмотреть, ствол уходил вниз на такую глубину, что захватывало дух. Кроны впрочем тоже не было видно, высота дерева подавляла не меньше глубины своей бесконечностью. А вообще с чего я взял что это дерево? ДА просто — напросто я находился на одной из боковых ветвей и вполне мог разглядеть большую часть ствола. Самым поразительным были листья. Размерами с добрый парус. Они едва заметно колыхались без единого дуновения ветерка , словно подчиняясь чьей-то неведомой воле. Жанна сидела неподалеку и с улыбкой крутила в пальцах какую-то травинку. Я улыбнулся в ответ. Ничего не понимаю. Где мы?