Жернова войны
Annotation
Человек умер и родился снова, но со своей прошлой памятью и во Вселенной мрачного 41 тысячелетия, где бушуют варп-шторма и демоны лезут из всех щелей. Предупреждаю сразу мой взгляд на этот мир немного отличается от текстов других авторов и я был бы не я если бы чего-нибудь не поменял по-своему. Фанатики, заклепочники и хаоситы в сторону, это книга в первую очередь о нормальных людях, которые поставлены в ужасные условия существования.
Сердитый Коротыш Жернова войны
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Глава 7.
Глава 8.
Сердитый Коротыш Жернова войны
— Не дергай спусковой крючок, это тебе не х.. дрочить! — Высокий, крепко сложенный инструктор стоял над курсантом военного училища, сложив на груди свои огромные ручищи и паренек его слегка побаивался, впрочем, как и весь курс.
Веса в том инструкторе было килограммов сто, если не больше, однако он не выглядел тучным и рыхлым, наоборот, под кожей перекатывались бугры мышц, двигался он с пластикой зверя, был резким и быстрым, отчего курсанты младших и старших курсов постоянно страдали на уроках рукопашного боя, которые он и проводил. Это сейчас на стрельбище инструктор отправился вместо их ротного офицера, который неожиданно заболел и сейчас, с высоты своего двухметрового роста четко следил за выполнением упражнения. Вместе с ним присутствовал прапорщик, ведущий учет стреляных гильз и выдающий патроны, два его помощника, притащившие ящик и использовавшиеся как тягловая сила, собственно, как и остальные курсанты, которых было чуть больше ста штук. Сейчас группы стояли в ожидании своей очереди "на пострелять" и терпеливо ждали, когда въедливый инструктор закончит с этой четверкой и займется следующией.
— Так, ноги раздвинь. — Пнул тот курсанта. — Да не так широко, не девка поди, — он даже не ухмыльнулся, оставшись угрюмым, хотя некоторые давили лыбу. — Упрись локтем в землю так, чтобы было удобно, совмести планку прицела с мушкой, выстави на "П", чтобы было проще. Сейчас ты не знаешь, куда полетят пули, поэтому выпусти пару патронов на одиночном огне, чтобы пристреляться. Узнай, как ведет себя автомат, куда у него ствол загнут. Это кто там смеется? — инструктор резко обернулся и узкими щелочками глаз всмотрелся в замершую группу.
Чурка долбанная, подумал кто-то из весельчаков-курсантов, затаившись, чтобы его не опознали, но уши предательски покраснели и по лбу протекла капелька пота, которую инструктор предпочел не заметить. Молодые еще, глупые, покачал он мысленно головой, не понимают, что от этого может зависеть их жизнь в бою. Воспоминания нахлынули лавиной, но он быстро выгнал их из головы — слишком страшно, жутко, чтобы демонстрировать и уж тем более рассказывать это курсантам. Лежавший перед ним поерзал и доложил:
— К стрельбе готов!
— Огонь. — Просто сказал инструктор и раздались резкие хлопки — автомат пару раз вздрогнул в потных ладошках курсанта и выпустил очередь по три патрона, которые славно разлетелись рядом с мишенью. — Я же сказал — одиночным! — напомнил нерадивому ученику инструктор. — Переключи планку и давай еще раз, патронов не жалеть.
— Как это не жалеть?! — взвился прапорщик. — У меня все по учету, на каждого по двенадцать штук! Отстрелял и свободен!
Инструктор повернулся к жмоту и оставил огневой рубеж, подойдя вплотную.
— Слушай сюда, чернильная душа, — произнес он своим хрипловато-скрипучим голосом, повредило связки в боестолкновении, хорошо, что удалось вообще спасти голос, а то бы пользовался речевым модулятором. — Я не для того сюда курсантов привел, чтобы они по двенадцать патронов выпустили и разбежались по училищу траву и бордюры красить! Я привел их сюда, чтобы каждый как минимум научился попадать в цель, а для этого двенадцати штук маловато, смекаешь? — Снова смешки, но редкие и негромкие, однако инструктор услышал, но не стал оборачиваться — он буравил взглядом прапорщика. — У тебя в ящике две тысячи с хреном патронов и ящиков таких ты взял с собой три штуки, значит уже списал все шесть четыреста, а у меня здесь сто пятнадцать человек и каждому по двенадцать патронов это получится... — инструктор на время задумался, — как раз чуть больше ящика. Так что каждому по магазину как минимум и чего ты жмешься, это твои личные патроны что ли?
— Есть норматив. — Начал упорствовать прапорщик.
— К черту норматив, нужно ребят стрелять научить, а не нормативы высчитывать! — взорвался инструктор. — Когда они под пулями лежать будут, то обязательно припомнят эти твои двенадцать патронов.
— Сбрендил что ли? — удивился прапор. — Какие пули? Кто в них стрелять будет?
— Идиот, всегда найдет тот, кто захочет тебя убить. — Мрачно произнес инструктор.
— Еб... ся? — ласково спросил его прапорщик, на что получил в харю и потерял сознание от одного удара, перелетев через стульчик. Инструктор потер сбитые костяшки пальцев и посмотрел на тело жирного жмота. Курсанты замерли и выпучили глаза, глядя на эту картину — никто не проронил ни слова. Инструктор мысленно вздохнул и подошел к прапору, чтобы проверить его здоровье, как вдруг понял, что тот мертв. Сердце бухнуло два раза и заспешило снова, но военный понимал, что сотворил нечто ужасное. Хорошо поставленный удар отправил прапорщика на небеса. Чтобы точно удостовериться в этом, инструктор присел и приложил пальцы к жилке на шее — та даже слабо не дергалась. Он посмотрел на одного из солдат, помощника прапорщика и сказал:
— Мертв. Звони начальнику училища. — После чего встал и развернулся к курсантам, которые чуть подались назад услышав его слова. — Стрельбы отменяются, всем отстегнуть магазины и разрядить автоматы.
Курсанты завозились, парочка встала с земли и начала отсоединять магазины, как инструктор заметил непорядок.
— Балда, куда направил автомат?! В землю или на стрельбище!
Курсант, напуганный произошедшим, совершенно ничего не соображая от окрика инструктора, который шел к нему, чтобы отобрать оружие, наконец-то отстегнул магазин, но оставил патрон в патроннике. Увидев, что к нему приближается убийца, ученик запаниковал, он и так боялся здорового дядьку, а тут тот еще и шел к нему, так что курсант, сам того не понимая, что делает, направил оружие в сторону инструктора.
— Блять, опусти ствол, дебил! — резко выкрикнул тот и запоздалая мысль возникла в голове, что не надо было этого делать, как напуганный окриком курсант спустил крючок. Пуля медленно вылетела из ствола, инструктор видел ее как в замедленном кино. Он попытался уклониться, включились инстинкты и рефлексы выживания в бою, но расстояние было небольшим и времени совсем не оставалось, тело просто не успевало среагировать и осознание смерти пришло само собой — стальное жало попало ему точно в лоб и вышло с другой стороны черепа, проделав аккуратную дырочку в голове. Тело инструктора стало падать и лицом уткнулось в землю — он был мертв, хотя бы в этом ему повезло. Курсант выронил автомат и завыл так пронзительно и дико, как воет зверь, когда ему больно и страшно. Никто не решился подойти к нему, чтобы успокоить — то, что произошло на стрельбище, все запомнили надолго.
— Хи-хи. — Произнес кто-то в темноте на грани сознания. — Человеческий воин, хи-хи, сладкая добыча, но еще слабая... хи-хи, станешь сильным — умрешь в муках... хи-хи-хи... вкусно... и приведешь еще более сильного... ням-ням...
Свет включили внезапно и сразу. Инструктор открыл глаза и осмотрелся — полутемный свод пещеры, освещенный резкими всполохами огня, языки которого метались, то разгоняя тени, то снова сгущая их, не позволяя как следует осмотреться. Он покряхтел, пытаясь встать и понял, что тело ему плохо подчиняется, оно словно какое-то неуклюжее, слабое и неповоротливое, словно его спеленали. Впрочем, так оно и было — он лежал в каком-то свертке из шкур и не мог в нем пошевелиться. Плен, тут же возникла мысль и пропала, потому что мозг вспомнил последнее, что произошло с ним. Смерть жирного прапора, пуля в голову и темнота, в которой кто-то насмехался над ним, однако его смешки не пугали инструктора, бывшего офицера спецподразделения разведки, который успел повоевать там, где были интересы его страны, отдавая свой долг родине и выполняя приказы командиров. Однако, после стольких лет службы его "списали на берег" за чрезмерную жестокость по отношению к пленным и террористам, а также прочим криминальным элементам. Хотя, к тому времени у инструктора сложилось впечатление, что он просто сделал что-то неправильное и ликвидировал того, с кем элиты собирались дружить, поставляя ему оружие. Ведь подогревать обе стороны конфликта это всегда выгодно, получая прибыль с того и другого. Только он, наивный дурачок, этого не понимал. Ликвидировать его не успели или не смогли, он не знал, хотя, может быть, за него вступились высшие силы в лице сотрудников главка и бойца просто уволили из подразделения, предложив место инструктора в армейском училище, приказав нос не высовывать. Ну, вот он и не высовывал, пока не ухлопал этого придурка-прапорщика, который своим необдуманным словом вызвал такую бурную реакцию у бывшего капитана разведки. Сейчас он корил себя за это поспешное действие, приведшее к такому печальному результату, однако большее его удивление и любопытство вызывало то, что как он остался жив, ведь пуля попала точно в лоб, а таким ранением не живут в принципе. И что это за место, может быть он был без сознания и его тело отдали тем самым моджахедам, лидера которых он и хлопнул? В качестве примера для показательной казни? Ну а что, вполне могли это сделать, ума у них на это хватит. Капитан прекратил пока ворочаться и попытался прислушаться, чтобы понять, о чем толкуют бородатые товарищи, которые наверняка сидят возле костра, пьют свою "чачу" или еще какой "архыз" и горланят непонятную тарабарщину. Но пока все было тихо и инструктор попытался повернуться, чтобы разглядеть тех, кто сидел возле костра, хотя бы какое у них оружие, во что одеты и кто таковы. Но то, что он увидел, заставило его усомниться в том, где он находится.
Во-первых, костер горел не на дровах, а на углях, то есть горючих камнях, сложенных пирамидкой, над которыми был подвешен котел, а вот рядом с ним находилось нечто, одетое в шкуры, подвязанное ремнем, на котором были удобно размещены подсумки с различным содержимым, которое скрывалось внутри. Одежда из шкур, ремень и подсумки были тщательно и с любовью подогнаны по фигуре существа, которое и помешивало глиняной ложкой варево, рукоять которой была отформована по рельефу пальцев. Существо сидело спиной к инструктору и молча творило священнодейство над котлом, не обращая внимания на того, кто лежал у нее за спиной. Было оно широким, по комплекции напоминало человека, однако торчавшие из безрукавки руки с переплетенными узлами бугрящихся мышц точно говорили о том, что существо по силе не уступает капитану, а его обвислые уши, напоминающие ободранные лопухи, ну точно не походили на человеческие. Огромная коса темных заплетенных волос спускалась до пояса, виски и часть черепа за ушами были выбриты и в свете костра кожа казалась совершенно белой. Да, наверное, существо можно было назвать человеком, однако инструктор каким-то внутренним чувством ощущал, что это не так. Видимо, он ерзнул слишком громко, потому что существо вынуло ложку из котла и положило ее на глиняную дощечку для резки овощей рядом с ножом, который по форме напоминал мачете и повернулось к инструктору. Тут он и разглядел его лицо. Точнее ее.
Существо оказалось женщиной — во всяком случае у нее была грудь, хотя может быть это и гермафродит какой-нибудь, капитан не знал, но сейчас он рассматривал ее внимательно. Широкий расплывшийся нос как у чукчей или алеутов, короче северных народов, спрятанные внутри мощного черепа глаза с вертикальным зрачком, которые внимательно и умно смотрели на инструктора, широкие скулы, чуть зауженный подбородок, однако все равно напоминающий лопату экскаватора, такой челюсти любой питекантроп бы позавидовал, в общем, существо напоминало человека, хотя было шире, сильнее и мощнее, чем современники капитана. Неожиданная мысль закралась в его голову, что он мог очутиться где-нибудь в прошлом Земли и сейчас наблюдает своего далекого предка, однако торопиться с выводами не следует — нужно все тщательно проанализировать. Капитан иногда почитывал интернетное чтиво, но так, больше со скуки, однако жизнь его научила не паниковать в трудной ситуации, а в первую очередь включать мозг. Что он и попытался проделать, орать от страха всегда успеется.
— Ты съешь меня? — попытался спросить инструктор, но вместо слов раздалось какое-то бульканье, а язык просто не подчинялся его воле, поэтому фраза превратилась в сплошное "бубабубабабу, ыыыы!".
Женщина встала (ладно, пускай будет женщина) и подошла к капитану, который неожиданно оказался очень мелким по сравнению с ней — гигант-гора возвышалась перед пигмеем. Существо (или человек? Пускай будет человек, все же похож) взяло его на руки, освободило одну из своих грудей и начало совать сосок капитану в рот. Тот попытался было ее оттолкнуть, как заметил свою ручку. Именно так, ручку, которая больше всего напоминало младенческую, но уже сильно развитую в мышечном плане. Вот тут ум окончательно заехал за разум и инструктору показалось, что он сбрендил. Он был младенцем! Чертовым писающим в памперс, а точнее в шкуры, пищащим младенцем, вот откуда эти звуки — голосовые связки были еще не тренированными и на данный момент умели только громко горланить, зовя на помощь. Вероятно, он недавно родился, вон как набухли сосцы у женщины, которая, вероятно и являлась его матерью. Здесь, в этом неведомом и непонятном мире пещерных людей, которые, однако, знали, как добыть огонь, как получить металл и сталь и уж тем более как сделать посуду из глины, правильно ее высушить и обжечь, сотворить бытовые вещи и оружие, что уже говорило о разуме. Разве современный человек может, допустим, выделать шкуру? Что для этого нужно он знает? Квасцы, соли, все это надо смешать в правильной пропорции, замочить и выдержать определенное время. Если пигмей не знает как обращаться с айфоном, это не значит, что он туп как пробка, он ведь прекрасно выживает в своей среде, где обычный человек загнется от лихорадки в два счета. Или его схарчит какой-нибудь хищник. Так что здесь, в этом мире пещерных людей капитану предстоит многому у них научится, если он хочет выжить, раз уж по недоразумению высших сил получил второй шанс и сохранил свою память. А то, что здесь приходится защищать свою жизнь с оружием в руках инструктор это понял сразу, потому что количество ножей, мечей, сабель, топоров и прочих колюще-режущих предметов превышало необходимое в разы. Женщина продолжала пихать ему свой сосок и тело ребенка автоматически принялось поглощать такое питательное и нужное ему для роста молоко, пока инструктор отвлекся в своих думах. Он даже сам не заметил, как начал причмокивать и только потом понял, что по его глотке течет что-то теплое и вкусное. Да и хрен с ним, подумал он, мысленно махнув рукой и начал поглощать еду. Раз уж я теперь недавно родившийся младенец, то надо этим пользоваться, но как, блин, я сохранил память о своей прошлой жизни? Что если все младенцы ее помнят до определенного момента, пока им голову не забьют всякой цивилизованной хренью? Надо бы постараться не забыть навыки, раз уж мне так повезло родиться в этом мире с нужными знаниями и умениями. Интересно, можно ли эти навыки применить к моему новому телу? Если можно, то надо их закреплять в первую очередь.
