Возрождение рода Шосе

Возрождение рода Шосе

Глава 1 часть первая

В небольшой комнатке с небольшим окном, я, как обычно сидя на кровати читал на ночь перед сном своей дочери которая полностью укуталась в одеяле откуда торчал только её носик:

− Сила трения действует в касательной плоскости к поверхностям соприкасающихся тел и при движении направлена против относительного скольжения тела. — Либо я чертовски стар и ничего не понимаю, либо этот чертенок, прикинувшийся Эми надо мной издевается, как может ЭТО нравиться в ее возрасте? — Эми, солнышко может перед сном я почитаю какую-нибудь другую книжку? Я буквально вчера купил замечательную сказку про семью веселых свинок.

− Не люблю грустные истории− Нахмурив бровки из-под одеяла выглянул чертенок − Читай про трение, мне это интересней.

− Подожди, ну а почему ты сразу решила, что сказка про свинок будет грустной? — Спросил я Эми.

− Всех свинок рано или поздно ждет нож мясника, свинка будет жить, радовать меня своими историями, а я её завтра съем — Грустно сказала Эми поплотнее укутавшись в одеяло — Грустную историю обреченной на смерть свинки не хочу, читай про трение.

− Статический коэффициент трения зависит от материала соприкасающихся тел и их физического состояния влажности, температуры, степени загрязнения, а также от качества обработки. − Я сдался, и продолжил читать учебник по физике, через час чтения крошка все-таки уснула, и я пытаясь не издавать шума вышел из её маленькой комнатки, которую она очень любила и постоянно украшала своими рисунками. Я тихо прошел в комнату, комнатка была еще меньше чем спальня Эми. Я зажег свечу и стал заполнять свой дневник— в первые со дня невосполнимой потери я начал писать дневник.

В то утро, два месяца назад, я из последних сил смог добраться до порта. Купив одежду чтоб скрыть свои раны и смыв грязь и запекшуюся кровь с лица я вместе с Эми направился в банк, где еще с моего рождения был открыт счет и на который постоянно поступали деньги как одного из изобретателей оружия семьи Шосе и имя которого стояла в патенте. В банке, узнав с какого счета и кто пришел снять деньги, моментально вызвали управляющего. Я тогда очень нервничал и пистолет, сжимаемый в кармане уже был снят с предохранителя, сейчас я был в ужасном состоянии и прекрасно понимал, что даже бой с охраной банка я могу не выиграть. Управляющий с понимающей улыбкой посмотрел на мои солнцезащитные очки и выразил глубокое сожалению о том, что мои счета, как и все счета рода Шосе временно заморожены. После этого он ненадолго замолчал, а я начал подумывать ограбить банк. Мне очень нужны были деньги и прямо сейчас, так как только я усну, уверен, как боец я не буду стоить ровно ничего. Управляющий после недолгого молчания попросил подождать ровно пару минут, он узнает может ли банк выдать мне заем, и когда я уже вытащил пистолет решив, что пора перейти к активным действиям на столе зазвонил телефон. Управляющий взял трубку и расплылся в благожелательной улыбке. Банк мне выдал бессрочный и беспроцентный "займ", который как я понял вообще можно не возвращать, главное никому не говорить откуда у меня появились деньги. Размер займа я выбрал сам, также я попросил, чтоб выданная сумма была в разных валютах, а часть денег я взял небольшими слитками драгметаллов, и горстью разнообразных драгоценных необработанных камней. Сумма была огромной, но управляющий быстро выдал мне все что я запросил, попросив только расписаться в договоре о займе, что я и сделал, толком не поняв, что написано в договоре, так как видел окружающий мир через внутреннее зрение, через которое невозможно читать. Но как заверил управляющий это было подтверждение о получении "займа" для отчета.

Выйдя из банка с внушительной по весу сумкой я с Эми направились на набережную прогуливаться, а именно подобрать корабль, на котором мы и убудем из Империи по пути мы закупились запасной одеждой а также едой. Я не собирался никому облегчать поиски, и хоть я уже понял, что меня объявили в розыск, но искать как следует никто не собирается, даже более того, помогают побыстрее убыть из Империи. Кланы, которые наверняка попытаются уничтожить последних Шосе, которые щелкнули по носу и показали, что кланы уже не могут творить что хотят, еще не успели напасть на мой след или скорее всего им не дали так быстро начать охоту за мной. Мой выбор упал на огромный сухогруз— как мне поведал один из моряков на пристани, он убывает ночью в Федерацию Гатсин. Корабль, а также путь его следования меня полностью устраивали, только тайной мое присутствие для команды корабля точно не будет. Я не хотел, чтоб Эми сидела со мной в каком-нибудь контейнере и ходила по нужде в угол, как это было в той деревне откуда я забрал эту крошку. Ночь прошла для меня не без последствий, повреждённый нерв начал давать сбои и у меня неожиданно переставала двигаться рука, вестибулярный аппарат периодически давал сбои и меня начинало качать как при шторме, либо вовсе я хватался за какой-либо предмет силясь устоять на ногах. Постоянная ноющая боль во всем теле просто изводила меня почти до безумия и мне очень сложно было после всего случившегося не сорваться. Но самое главное, я чувствовал что могу просто выключится от той перегрузки, которая была последствием постоянного использования внутренего зрения и потеря зрения тоже была последствием чрезмерного использования силы психокинетика. С трудом дождавшись темноты я перебрался вместе с Эми на корабль и вскрыв один из контейнеров стал ждать когда сухогруз отплывет подальше от берега, и я схожу и объявлю капитану что у него появились пассажиры, которым требуется каюта и о которых не стоит кому либо знать.

По прошествии пару часов, когда корабль отчалил и прошёл таможенный контроль, я пошел знакомится с командой. Мое появление на капитанской рубке оказалось неожиданностью, но моряки — это не овцы на убой, моря здесь не спокойны и вооружение у команды — это не только дань традиции, но и иногда и необходимость. Разоружение команды произошло безболезненно для меня, но не для них, резкими и быстрыми движениями я вырубил четырех матросов. Старпома я просто взял за шиворот и швырнул его в стену рубки, капитана я не стал вырубать-пара ударов для понимания кто теперь главный на корабле не считаются. Капитан, выслушав меня начал извергать такие проклятия на владеющих, у которых все не как у людей, что мне стало даже как-то стыдно за то, что измордовал половину корабля. Все оказалось проще чем я думал, капитан, как и вся команда занимаются мелкой контрабандой, и если к ним обращаются владеющие, то они, взяв немаленькую плату готовы предоставить каюту и полную анонимность. Дело в том, что каждый второй владеющий пытается показать свое превосходство, а по словам капитана это вовсе не требуется— какой дурак хочет собирать по палубе свои кишки в случае недовольства владеющего неисполнением обязательств. Когда команда очухалась мне с Эми выделили каюту где я, заблокировав дверь каюты и покормив малышку смог хоть немного расслабиться, и, даже не успев лечь я провалился в сон.

Последующая неделя была мукой для меня, смешалось все— боль о потери любимой матери и такой родной сестры, тело после всех испытаний в ту проклятую ночь тоже сходило с ума. Глаза болели так словно их выжгли каленым металлом, постоянно скручивающие тело судороги сменялись полным параличом всего тела, кошмары, мучившие меня во время сна, заставили меня бояться засыпать. Не единожды меня навещали мысли закончить свою жизнь, хватит мучатся, хочется покоя, было невыносимо вспоминать о своих погибших родных. Все напоминало мне о них, и даже еда ассоциировалось с бэнто, которое готовила мне мама. Вспоминалось как каждый вечер она заботливо спрашивала, а что я хочу на ужин? Теперь я не мог есть. А мысли о Эйко, которая ждала так любимого ей ребенка просто разрывали мою душу, та девочка что постоянно ехидничала и сыпала насмешками преобразилась в прекрасную девушку, которая так и не познала счастье материнства. Я умирал, умирала и душа, и тело. Не было во мне желания жить, не для чего и не для кого-месть я совершил, а Эми, она так и не стала мне родной, не чувствовал я к ней того тепла, которое я чувствовал к Каори. Несмотря на то, какие у нас с ней были проблемы я любил её, я понимал как было сложно полюбить меня, и если бы я тогда не пошел навстречу она бы просто уснула и умерла, утонув в той бездне тоски и отчаяния в которую теперь погружался и я.

Они приходили за мной во сне, они не кричали, не обвиняли, они просто молча смотрели на меня. Я сам винил себя во всем, я мог тогда пойти на разведку и предотвратить то нападение. Да если бы я был сильнее и не проиграл Амайе они были бы живы, я не дал бы случиться тому что случилось. Я молил их не о прощении, я молил их забрать меня с собой, нечего мне делать здесь, не для кого жить. Моё сердце начало все реже и реже биться, я погружался в бездну, каждый удар сердца звучал как прощальный удар колокола, тело сдалось и под напором души начало затухать.

− Не уходи, не оставляй меня одну− Легким, практически неощутимым ветерком в мой сон ворвались слова, несущие в себе страх одиночества и тихий плачь, в котором чувствовалась обреченность. — Я не хочу на цепь, пожалуйста вернись, не оставляй меня, прошу.

Тихий голос плачущего ребенка не давал мне погрузится в бездну, как бы я не любил маму и сестру, я не мог обречь невинного ребенка на смерть, а без меня она умрет или опять будет сидеть на цепи. Голос Эми постепенно смог вырвать меня из сна, я с трудом повернул голову и в лунном свете увидел, как она стояла около моей кровати, сжимая своими детскими ручонками мою руку и постоянно просила не покидать её. В лунном свете, который безжалостно резал мне вновь видящие глаза она была так беззащитная, я видел как на её лице отражался ужас быть покинутой. Она боялась не того что я умру, нет, она боялась остаться одной и той цепи которой её опять прикуют к стене, и что она никогда не будет свободной. Я был не в силах ответить ей, моё горло не подчинялось мне, мне даже дышать было трудно, а Эми постоянно говорила, она рассказывала, как ей снится цепь, как каждое утро просыпаясь она первым делом проверяет что на её шее нет ошейника. Как кроха скучает по доброй Каори, которая баловала её пирожками, как ей нравилось выбирать и мерить разные платье под радостный смех. Она знает, что они ушли и больше вернется, она знает, как это тяжело, когда тебя покидают, она молила меня не покидать её, ведь я тот, кто дал её новую жизнь и, если я её покину все вернется, и та цепь опять будет для нее единственным другом с которым можно будет поиграть.

Не в силах и дальше быть в сознании я опять провалился в сон. Это был простой сон, я больше не мучился, я не получил новую цель в жизни, да и боль от потери не утихла. Когда ты нужен кому-то так просто уходить значит наплевать на него, а я точно знаю, моя мать и сестра без боя не сдались, и всеми силами старались выжить не только для себя. Так просто умерев без боя и оставив Эми, я оскорблю память о них. Тело, почувствовав возрождающееся желание жить, начало бешенным темпом восстанавливать повреждения, и урчащий от голода желудок заставил меня проснуться. Погладив спящую рядом со мной Эми, я полез в сумку в поисках еды. С этого дня я начал своё восстановление как духовное, так и физическое.

Оставшиеся дни до прибытия в Федерацию Гатсен я решил посвятить Эми и восстановительным тренировкам. Я не боялся показать команде что я слаб, моих сил как физика хватило бы чтобы справиться с ними, не задумываясь даже о защите, всё-таки они не на военном корабле, а простом сухогрузе. С силой психокинетика вышла оплошность, она перестала быть стабильной. Переход на внутреннее зрение просто оглушал меня тем количеством информации и дальностью видимости что причинял ужасную боль, заставляя скрючится на полу. Не сложно было догадаться что произошел качественный рывок в моей силе, но то что я использовал её ночью не обращая внимания ни на боль, ни на переутомление ни на перегрузку, а тогда я действовал на износ не смотря ни на какие последствия, все это вылилось в то, что мне теперь сложно было как контролировать силу, так и вообще пользоваться ей из-за нестерпимой боли, которая просто разрывала мой мозг и скручивала мою спину в спираль. С силой физика тоже все было печально, я не стал слабей, но вот предел моих возможностей стал ощущаться не как стена, которую сложно преодолеть, и которая не даёт поднять больше, нет, теперь это граница, которая слабо ощутима, но как только ты её пересечешь тебя наказывает болью и временной парализацией, как я предполагаю одной из причин служит повреждение позвоночника, а именно шеи, которая со временем восстановится, как я надеялся.

Воспитание Эми было очень сложной задачей, весь оставшийся путь я учил её читать, писать и даже кушать. Она очень нервничала когда её окружали незнакомые люди, и мы стали постоянно обедать и ужинать в компании команды корабля. Не знаю, что повлияло на отношение команды к нам, но они очень дружелюбно относились к нам, особенно команда полюбила Эми. Я разрешал крошке гулять и общаться с командой без моего присмотра, я конечно переговорил со всеми и рассказал часть её истории, и они с радостью согласились присматривать за ней. Сперва она стеснялась и побаивалась, но потом стала более общительной. Один из матросов непонятно откуда достал и подарил ей разноцветные мелки, кроха была просто счастлива, ей даже выделили один из контейнеров, и она могла часами рисовать на нем, а мелки она аккуратно складывала в небольшой полиэтиленовый мешочек и прятала его под подушку, а днем не расставалась с ним. Также отличился и корабельный кок, он варил прекрасную шоколадную пасту, от которой Эми была без ума. Смотря на то как она облизывала с наслаждением ложечку я понимал как мало ребенку надо для счастья. Меня радовало что её психика еще гибка и с общением у неё не будет проблем в будущем, да и мужики внесли свой вклад, такой успех за короткий срок был только благодаря их пониманию и искреннему дружелюбию, которое они проявляли к маленькой девочки.

Когда я не занимался с Эми, то уделял время контролю силы психокинетика, пытаясь аккуратно, как в детстве, прикоснуться к ней и постепенно, без скачка, попытаться поднять небольшую монетку. Результаты тренировок были неутешительны— я не мог контролировать силу воздействия, монетка словно пуля срывалась с места и ударялась об стену контейнера, где я и тренировался. Один раз монетка даже пробила стенку, и я сперва порадовался что моя сила так возросла, но, когда я весь день не смог обратится к силе психокинетика и монетка осталась неподвижна я понял, что все будет не так просто. Ночью меня накрыло болью, мышцы выкручивало, а из носа хлестала кровь. Бедная Эми страшно перепугалась, она теперь постоянно, когда я засыпал, перебиралась ко мне под бочек, где свернувшись калачиком мило посапывала носиком.

Чем ближе становился порт Федерации, тем беспокойней становилось, и когда меня попросили зайти к капитану я уже подозревал что мне он скажет: