Лось-прода 11/11

Я-то думал, полковник отдаст приказ, все возьмут под козырек, а я парнокопытным ветром помчусь к профу, ан нет! Обломись! Вызванная майорша Синицына подхватила под белы рученьки и сопроводила на Лубянку — оформляться.

Добро пожаловать в сексоты, пройди побочный квест — потрахайся с бюрократией! Тестирование, опросы, инструктажи, медосмотр, фото 3х4, 5х6 и 9х12 — на каждом распишись! На самом крупном так и подмывало дописать "на память". Утешали, что ведут по легкому варианту, но я тогда хуею, какой же сложный? Во второй половине дня подмахивал документы, почти не глядя, и чуть не доподмахивался, а то бы поимели по-крупному — только чудом не поставил "согласен" на приказе о зачислении в штат, да еще с беспонтовым званием фельдфебель, с которым только немецкие жандармы из прошлой жизни ассоциировались. Фельдфебель Михаил Лосяцкий! Айн-цвай, полицай! Драй-фир, пошли все на хер!

Как я орал! Станиславский отдыхает, как я орал! Доорался до полковника, которую спешно вызвали с ее этажа на мой концерт.

— Я считала, мы договорились? — попыталась наехать Забелина.

— Да!.. — рвущиеся на язык маты сумел придержать — не с приятелем разговариваю, — Согласиться, чтобы каждая тупая пилотка могла отдавать мне приказы?! Вы меня за кого принимаете?!

— Вся ваша команда уже подписала, — снова попыталась надавить СБшница.

— Я — не все!

— Но это же почетно!.. — робко воззвала к моей совести попавшая под раздачу девица в штатском, как раз таки и пытавшаяся всунуть мне этот злоебучий приказ.

— Фельдшнобелем?! Почетно?! Да вы?.. — и снова замолк, потому что никак не мог подобрать правильный глагол.

— Михаил, есть правила, которые не могу нарушить даже я... — начала втирать Забелина.

Зажать медаль и премию она очень даже смогла! А тут, значит, не может?!

Для моей упертости, кроме понятного желания не наступать на старые грабли, имелись причины. Служивый — существо подневольное, а тут даже не офицер, хотя я бы и в офицеры не подался — плавали, знаем. Прикажут завтра идти Шелеховых мочить, и что? Привет, припадки? А я таких раскладов не исключаю. Да, даже не мочить, а внедриться в клан и работать под прикрытием! Короче, у вольнонаемного прав на порядок больше, а обязанностей меньше.

Для толики наглости тоже наличествовали основания — я им нужен. Нечего говорить шепотом в коридоре, когда в кабинете одаренный сидит, да еще с Шелеховской кровью! Очень нужен, потому что у профессора затык: "девятку" он повторил, благо, с новым финансированием при непострадавших чертежах собрать железки несложно, но работать как раньше она отказывается. Уже и Наталью снова привлекли, с ней экз кое-как заскрипел, но расчет-то был на почти простых людей! Полторы-двухсотискровые — это, конечно, не совсем уж простые ребята, хорошо если на сотню один-два наберется, но вот свыше — это уже редкость редкостная, и они других местах востребованы. Мне, чтобы что-то заучить, приходится свои искры особым образом разгонять, а им уже нет. Наталья показывала как-то фишку: не напрягаясь, на спор страницы книг запоминала, а потом наизусть цитировала, так что на одной эйдетической памяти можно многого добиться. А если еще и ум прилагается?! Чуть поднатаскай — и почти готов руководитель или аналитик, способный на порядок быстрее справляться с поставленными задачами. Вроде бы несправедливо по отношению к безыскровым, но я не наблюдаю вокруг засилья крутых магов и магичек — им гораздо проще за сытую житуху в кланы продаться. Так и живем.

Времени на меня Забелина потратила гораздо больше, чем утром. Совсем я не хамел, так можно и мимо профессора пролететь, но примерять погоны наотрез отказывался, всеми силами показывая, что только этот досадный камушек мешает всеобщему миру и процветанию. Конфликт разрешила новая персона, ворвавшаяся в кабинет, где мы препирались. Мадам, примерно одного возраста с полковником, с порога начала:

— Руслана, где ты бродишь? Почему я ждать должна?

— Неразрешимый узел: без присяги не могу отправить человека на место, а юноша наотрез отказывается ее приносить!

— Оригинально!

Глаза вошедшей мне не понравились, как и трактовка событий, поэтому вставил свои пять копеек:

— Руслана Евгеньевна искажает информацию: я отказываюсь служить в звании фельдфебеля, предпочитая карьеру вольнонаемного, о присяге вообще речи не шло!

— Тогда в чем дело? — поинтересовалась мадам у Забелиной.

— В том, что гражданские приносят иной вариант присяги, недостаточный для работы в Гарюшкино!

— Ах, в Гарюшкино!.. — на секунду задумалась гостья, — Тогда предлагаю дать присягу и выйти в отставку! Такой вариант вас, юноша, устроит?

Быстро-быстро просчитывал ситуацию. Сомневаюсь, что любая может назвать Забелину просто Русланой, да и давать советы тоном, больше похожим на приказы, вряд ли многие осмелятся. Уж ни матушка ли императрица нас изволила посетить? Но, еще раз украдкой взглянув на незнакомку, общего с висевшими в каждом уважаемом кабинете портретами не нашел. Черт с ними, с этими бабами, пора кончать балаган! Выход не самый лучший, но приемлемый!

Текст присяги, произнесенный в присутствии полковника, все той же незнакомки и тройки свидетелей, не запомнился. Служить, защищать, в принципе вполне внятная клятва, если бы кто-то не попытался во время ее принесения надавить на меня ментально. До бабули человеку-невидимке было далеко, а какой-то такой подлянки я ожидал с самого начала, так что слова остались только словами. Разве что впервые помянул родственницу не злым, а добрым словом.

Такой стремительной службы, пожалуй, еще не было ни у кого. Еще знамя в чехол не убрали, а я уже ставил роспись в приказе об отставке. На довольный эмофон от Забелиной так и подмывало объяснить: "Тетка! Я тебе русским по белому сказал, чей я внук, кого ты дешевыми фокусами наебать пыталась?" Само собой, что промолчал, как промолчала она.

Результатом растянувшейся на целый день волокиты стало то, что в Гарюшкино мы с майором Синицыной отправились на ночь глядя. Почти всю дорогу я проспал, а с утра цирк повторился на новом месте, хорошо хоть, в меньшем масштабе!

Оформление пропуска, инструктаж по проживанию, инструктаж по пожарной безопасности, инструктаж по ПОО. Здесь распишись, тут посмотри фильм, вон там отметься и сфотографируйся! В постели не курить, в раковины не ссать, прокисший чай в цветы не выливать, кота в прачечной не стирать! Конкретно от последнего запрета малость прихерел, но уже вяло. Местный непереводимый юмор, что с него взять?

В казарму, определенную жильем на первое время, ввалился, уже мало что соображая, но проходя мимо стандартных во всех мирах двухярусных коек, нашел силы прихереть еще раз: казарма была женской! Не скрою, вид пробежавшей мимо колонны в штанах и топах на голое тело порадовал взор, но, спрашивается, это что? Мне здесь жить предлагают? Так ведь в казарме не милые университетские цветочки обитали, которые от одного удара разлетались, а натасканные бойцы. У некоторых дивчин бицепсы раздуты больше, чем у меня! Меня ж тут залюбят до смерти!

За женским блоком следовал мужской. Меньше объемом, что меня нисколько не расстроило, и всего с четырьмя жильцами. Затраханный двумя днями сражения с бюрократической машиной я на автомате отметил отсутствие запоров, но уже было похуй. Если кто-то попытается меня развести сегодня на секс, то жестоко обломается, а потом, надеюсь, все разрешится само собой. Без энтузиазма со всеми поздоровался, познакомился и завалился спать. Всё завтра!

В моей жизни если днем случалась драка — это не норма, но и не нонсенс, всего лишь работа. Если день закончился мордобоем, а до него был повод бухнуть, то это закономерность. Но если накануне ничто не предвещало, сволочная работа давно уже забыта, а день все равно начинается с драки, то это карма.

Во вторник кроме комендатуры и казармы я ничего не увидел, но собирался наверстать средой, которую дали на обустройство и отдых. Так какого хуя будить меня в семь, да еще так грубо?

— Боец, подъем! — смутно запомненный по вчерашнему вечеру мужик лет тридцати с нашивками фельдфебеля(!) дергал меня за ногу с явным желанием свалить со второго яруса, — Оправиться и на зарядку!

Я сразу честно ответил: и где я видел зарядку, и куда ему нужно идти. Потом повторил на бис и даже дважды. Так кто ему доктор?

Заметно, что мужик в обычной армии не служил, иначе бы так не встал. А раз подставился, то все закономерно: он попытался сдернуть с моей ноги хлипкое одеяло, ну и получил той самой ногой ровно по лобешнику. Без фанатизма, целью его убить я не задавался. В итоге вышло очень аккуратно: любитель зарядки сначала плюхнулся на колени встающему с противоположной нижней койки другому мужику, тот добавил, отчего фельдфебель улегся на нижний ярус подо мной.

— Борзый, смотрю? — прокомментировал неодетый мое выступление.

— Вольнонаемный, к вам всего на одни сутки определили, — зевая, ответил, — Сегодня вопрос с жильем решится.

— А! Тогда так Яшке и надо!

Упомянутый Яшка в этот момент выбрался с лежака и, пропустив мимо ушей наш разговор, полез ко мне за добавкой. Этого добра у меня много. Зла, бывает, не хватает, а добра — завались. На сей раз неодетый (Паша, кажется) посторонился, и настырный фанат дисциплины улегся отдыхать на его место.

— Яша, уймись, человек не к нам!

— Да я ему!!!

Кипящий негодованием Яков схватил стоящий у тумбочки сапог Павла и запустил в меня.

Попал.

Не подумал, человек. Бывает.

Ждать второго сапога я не стал.

Благородное искусство кабацкой драки известно с глубокой старины и практикуется здесь точно так же. Но за моими плечами пятнадцать лет серьезного увлечения двумя самыми эффективными школами рукопашного боя (всяк кулик свое болото хвалит, но я так считаю и точка!), которые здесь даже в зародыше еще не появились. Навыки я постепенно восстанавливал и, как ни странно, два последних месяца заставили сильно продвинуться в данном направлении — иначе в спаррингах с Викой и Эвой я бы сливался вчистую. Мясистому Якову, явно гордящемуся выдающимися габаритами, в схватке ничего не светило, это мне приходилось осторожничать, чтобы не сломать ему что-то.

На свою беду в этот миг в дверь заглянула дежурная. До чего же пронзительный голос у заразы! И так не собирался добивать, но эта конкретная дура решила показать мне, кто здесь главный! Огребла со всей возможной лаской.

Крик "Наших бьют!" универсален, как и реакция на него: из соседней казармы на выручку уже отдыхающей на койке Павла дневальной подтянулся оставшийся наряд. Сообразить, что бить меня в тесном проходе скопом нереально, местные фемины не сумели, так и укладывал их, отступая, на койки по одной, по две, пока не кончились.

Павел, простоявший эти минуты с зубной щеткой в руках и полотенцем на шее, отмер и произнес:

— Знаешь... извини, запамятовал, как тебя зовут?

— Миха.

— Павел, — на всякий случай представился он, — Знаешь, Миха, я уважаю твое желание выспаться, но очень советую сделать это где-нибудь в другом месте. И поскорее.

— Ага. Доброе утро, кстати.

Паша заржал и ответил:

— Куда уж добрее, вежливый ты наш! Вали давай!

Правильный совет. Штаны-рубашка-куртка-ботинки, сумка на плечо и персональный прощальный салют Павлу, а также отдельный жест стонущему Якову и прелестным барышням.

Гарюшкино оказалось целым городком с промзоной. Многие кварталы были обнесены высокими заборами, за которыми угадывались приземистые здания шарашек и опытных производств. Невеликой высоте сооружений не удивлялся — небоскребы в этом мире вообще не пользовались популярностью, выше пятиэтажек редко что встречал. А если постройке требовалось вознестись вверх как, например, маяку или телебашне, то и охраняли такие объекты по первой категории надежности, располагая поблизости посты клановых ГБР и войсковые части.

Но это когда действительно имелась необходимость, а так не мудрствовали и высоко не строили, тем более здания промышленного назначения — три-четыре этажа и баста! Что не исключало возможного наличия такого же количества подземных этажей и множества разветвленных туннелей. На этом Масюнин батя в свое время приподнялся, я специально у Светланы Владимировны осенью по архитектуре и архитекторам информацию уточнял. У него был нюх на оптимальное количество ходов и максимальное использование особенностей рельефа. И в своих узких профессиональных кругах имя Лосяцкого гремело не хуже Воронина.

Пока брел по улицам, оценивал новое место проживания и особых минусов не находил: много парков с голыми по весеннему времени деревьями — явное наследие старых времен, когда на месте городка шумели рощи. Магазинчики, столовые, кафешки, два кинотеатра — словом, цивилизация. Слякотно, правда, со вчерашнего дня после сильного снегопада грянула оттепель, но навстречу промчались три снегоуборочные машины, так что к основному потоку спешащих на работу людей снежную кашу с дорог уберут. А то, что нет музеев, памятников старины и театров — так много я по ним в Москве шастал? Отметился на основных, да и успокоился. И театр, кстати, здесь где-то есть, на выданной карте в сноске присутствовал, но я сомневаюсь, что стану там завсегдатаем — и в прошлой жизни ходил по ним лишь на знаменитых артистов и только по настоянию жены.

А вот что заколебало, так это количество патрулей. После третьей проверки документов уже перестал убирать пропуск далеко — надоело чувствовать себя на прицеле: моя неспешно шагающая фигура да еще с сумкой вызывала у нарядов приступ служебного рвения. И слава яйцам, что предусмотрительно отбрехался от погон — рука бы устала отдавать всем честь.

Так и добрел в итоге до указанного адреса, не рассчитывая с ранья кого-то застать, но на вахте сказали, что проф уже у себя. В вечном противостоянии сов и жаворонков наш начальник играл на стороне вторых, и даже недавняя свадьба его не сломила.

Ван-Димыч встретил меня упреком:

— Миша, золотой мой, ну где ты пропадаешь, когда у меня всё стоит?

Некоторые вещи не меняются, а я на радостях теплого приема полез к профессору обниматься. И "пусть будет стыдно тому, кто подумает об этом плохо!" — так, кажется, звучал девиз ордена подвязки?

— Вырвался, как только смог!

— Не сомневался! — начальник отстранил мою долговязую на его фоне фигуру, оглядел и недовольно зацокал, — Неправильно рост выставил, придется переделывать.

— Метр девяносто, вроде как и был?..

— Миша, механика — наука точная! Сто девяносто один сантиметр, у меня глаз наметан!

— Как скажете, начальник здесь вы! Иван Дмитриевич, со свадьбой вас, кстати! Извините, без подарка, узнал только позавчера.

— Миша, какие подарки, когда ты здесь! — Ван-Димыч вцепился и потащил меня из своего кабинета вглубь здания, — Ты мне сейчас самый лучший подарок! Ты представляешь, вместо тебя мне подсунули сборище ослов! Они утверждают, что "девятка" тяжелая и неповоротливая! Нет, ты можешь себе это представить! — возмущенно воскликнул он и остановился, — И пакостят Ванечке! Недавно кто-то краской написал у него сзади слово из трех букв! Уж, хотя бы учили анатомию! Писать это слово надо спереди, а не сзади!