Серебряные крылья Глава 30

ГЛАВА 30

В холе собственного дома Вадим увидел Катарину Андраши с попивающую кофе.

— Сюрприз! — Весело помахала она ему рукой, отрываясь от планшета.

— Вы ведь должны были прилететь только послезавтра.

— Это ты Рудольфу скажи. — Насмешливо фыркнула женщина. — У него творческий подъем и дикое желание заразить им всех окружающих. Однако идея фикс нашего Маэстро должный отклик находит только у твоей жены. В работе над спектаклем вроде-как наметился сдвиг. До чего-то там эти фанатики балета все же додумались. Но творить историю, переговариваясь по сети им не нравится. Живое общение намного плодотворнее. Поэтому мой жених окончил свои дела пораньше и рванул на Артен, едва не забыв меня. Здесь мы пробудем три дня. А потом, как и договаривались, вместе отправимся на юбилей к твоему деду. И пока наши вторые половинки будут заняты друг другом, я в твоем распоряжении. Посмотрим, что ты уже успел сделать в своей Миссии, и попробуем определиться с дальнейшей стратегией.

— Спасибо за предложение, но меньше всего на свете мне сейчас нужна проверочная комиссия в твоем лице. Лучше помоги с программой профессионального обучения и трудоустройства выпускников.

— А что с ней не так? — Его подруга детства нахмурилась.

— Ее нет. Для моих выпускников, по крайней мере.

— Господин Аверин, — робко обратилась к хозяину дома Агата Лакрес. — Может перенесем разговор с вашей женой на более удобное время? У вас же гости...

— Не стоит, — вмешалась Катарина. — Им, в любом случае, нужно сделать хотя бы небольшой перерыв. Рудольф в приливе творческого энтузиазма вполне способен потерять меру и загонять любого до потери сознания. А твоя жена еще не совсем здорова. Хотя, вынуждена признать, выглядит она уже значительно лучше. Я, кстати, заказала ужин. И его уже доставили.

Вадим кивнул, показывая, что услышал и направился в зал с фортепьяно. Агата робко засеменила за ним. Рудольф и Диана ожесточенно спорили, а маленькая Адель с восторгом на них взирала.

— Это и есть ошибка. Фальшивая нота о которой вы все время твердите! То, что вам самому не дает покоя. "Взрослые" вариации выглядят карикатурно, когда их танцуют дети. Да, они неплохо подходят, чтобы оценивать навыки, вдалбливаемые учителями. Но в них никогда нет души. Только техника.

— Я понимаю — Рудольф с силой рванул ворот рубашки, как будто он его душил. — Все понимаю. Но это значит, что переделывать придется даже музыку. Снова.

— Если все еще хотите подарить этому балету хоть что-то, что не успели ваши предшественники.

— Убираем пуанты и берем за основу народно-характерный танец?

— Не обязательно. То есть пуанты мы действительно убираем. На них будет танцевать Принцесса. Изящная. Утонченная. Скованная... своим положением, нормами этикета, монашеским воспитанием. А Русалочка... вы все еще хотите сделать ее ребенком, а не ровесницей Принцессы?

— Кажется, мы это уже обсуждали.

— Тогда вы должны показать на сцене,а не обозначить данный факт в либретто. Она — воплощение природы. Чистая. Невинная. Прекрасная в своей простоте. Порой жестокая и беспощадная. Как шторм. Это будет скорее драматическая роль. А вот в последней сцене, когда она уже станет одной из дочерей воздуха, пуанты будут уже необходимы. И белое платье с юбкой-шопенкой. Чтобы подчеркнуть ее перерождение. Или взросление. Как посмотреть.

— Мне жаль, что прерываю бурный творческий процесс, — улыбнулся Вадим. — Но пора ужинать.

Цвет и надежда современного балета ответили ему искренними улыбками. Адель, ему вежливо кивнула, прошептав едва слышное: "Здравствуйте". Карден протянул ему руку и мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Дана, проходя мимо мужа, нежно провела пальцами по его волосам. Все чинно проследовали в столовую, продолжая разговор о постановке, которую они мечтали сделать прорывом десятилетия, будущей классикой, иными словами.

Наем Агаты Лакрес экономкой Диана подтвердила. То есть пробормотала рассеяно: "Конечно. Как посчитаешь нужным, милый". А после — снова переключила все свое внимание на Рудольфа.

Уехать гостям в отель Вадим не дал, хотя Катрина и настаивала:

— Мы ведь уже сняли и оплатили номер.

— Уже второй час ночи. А у нас... я даже не помню сколько свободных спален. Уж одну-то мы вам выделим.

— Если Рудольфа и твою жену не растащить по разным частям города, они просидят в своем "музыкальном зале", мучая фортепьяно и споря над дизайном костюмов.

— И пусть. Завтра встанут попозже.

Кати недовольно фыркнула, но все же согласилась воспользоваться гостеприимством друга детства. И очень удивилась, когда ее жених после ужина последовал за ней в выделенную им комнату, не сделав даже попытки задержаться для обсуждения со своей юной музой еще какого-нибудь вопроса.

По утрам Вадим поднимался первым. Целовал спящую Диану в макушку и стараясь не шуметь, пробирался в ванную. После чего спускался вниз для побежки по пустой еще улице. До старого парка и обратно. В общей сложности около пяти километров. Мало, конечно. Но на более интенсивные тренировки у него сейчас не было ни сил, и времени.

Он вернулся примерно через полчаса. Забрал с порога, доставленный дроном сок, молоко и контейнер со свежей клубникой, после чего зашел в дом.

Гости, как оказалось, тоже встали. Они чинно пили кофе на кухне и вполголоса переговаривались:

— Рудольф, прекрати уже дурить ей голову. Серьезная травма. В добавок ко всему беременность. Какая теперь уже может быть карьера?

— Блестящая.

— Ты сам в это веришь? С ребенком на руках? Она ни ему не сможет уделять должного внимания, ни балету. Знаешь старую поговорку про погоню за двумя зайцами?

— Когда-то именно она склонила мою подругу к аборту. Я не препятствовал ее решению. Зря, как оказалось. Спустя много лет мы оба поняли, что и силы, и время на этого ребенка у нас бы нашлись. Причем, не в убыток работе. Слава и деньги, возможно, пришли бы чуть позже. Или пришлось бы приложить больше усилий. Возможно, забыть на какое-то время о развлечениях, вкупе с личной жизнью, — Рудольф сделал небольшой глоток из своей чашки, а потом совсем тихо добавил. — Моей дочери сейчас была бы ровесницей Дианы.

— Поэтому ты решил всю свою нерастраченную родительскую любовь излить на малышку Вирэн? — В голосе Катрины не было насмешки. Лишь отстраненное любопытство.

— Я воспринимаю ее, как ребенка. Учитывая нашу разницу в возрасте, вряд ли тебя это удивляет. Чувствую некоторую вину, что не уберег. Но не вижу в ней своей не рожденной дочери.

— А кого видишь?

— Себя. Когда мне исполнилось двадцать три, я попал в страшную аварию. Купил дорогую машину и вообразил себя крутым гонщиком. Идиот! Слава богу, что никто кроме меня тогда не пострадал. Полгода для меня была закрыта дорога на сцену. В это же время случилась та история с ребенком.

— Кем она была?

— А это... спустя столько лет, имеет значение? Кати, ревность тебя не красит. Я же не спрашиваю про мужчин, с которыми у тебя были отношения до меня.

— Это не просто женщина. Она была от тебя беременна.

— Даже современная контрацепция дает сбои. Как это случилось у наших друзей. Однако, если тебя успокоит мое признание, мы не любили друг друга. Просто спасались от одиночества, как умели. Даже тем, у кого балет был и будет на первом месте, хочется простого человеческого тепла. Я и... — Рудольф запнулся, явно проглатывая имя бывшей возлюбленной. Однако спешно исправился. — Она не планировали заводить семью. Про детей тоже не думали. Просто так вышло.

Вадиму стало неловко. Одно дело подслушивать, когда разговор идет о твоей жене, и совсем другое, когда переходит на такие личные темы. Поэтому он громко откашлялся и надев на лицо обаятельную улыбку, вошел. И поставил на стол посылку из службы заказов, повернулся к гостям.

— Доброе утро! Вы завтракали?

— Привет, — Катрина поставила чашку на чайный столик. — Есть в такую рань мы не привыкли. А вот кофе выпили.

— Отлично. А какие у вас планы на сегодня?

— Я еду с тобой на работу. Покажешь мне, что уже удалось сделать, а потом вместе подумаем над программой профориентации воспитанников. Наши вторые половинки некоторое время проведут здесь. Потом присоединятся к нам. А если точнее, приедут в Миссию Милосердия. Диана ведет там танцевальный кружок. И среди твоих ребят есть парочка достаточно талантливых, если я правильно поняла. Рудольф загорелся желанием посмотреть на них.

— Зачем? Чтобы отправить их в Танийскую Академию? — в голосе Вадима прорезалась злая ирония.

— А почему бы и нет? — мгновенно вскинулся Карден. — Это одно из ведущих учебных заведений Федерации. И там не хуже, чем в Миссиях Милосердия. Уж я-то знаю.

— Откуда?

— Это Диана, будучи еще совсем ребенком попала сначала в Танийскую Школу Искусств, а потом, в Академию Классического Балета. А я до двенадцати лет прожил в Миссии Милосердия имени Анны Фрейлих. Видишь ли, на Тание есть не только школы и академии, но и места куда беспризорников сгоняют жить и учиться.

— Мальчики, не ссорьтесь.

— При всем моем уважении к данному учебному заведению, но Танийская Академия... — Аверин говорил уже абсолютно бесстрастно, полностью перейдя на деловой лад. — Дает билет в жизнь далеко не всем. Некоторых она ломает. Рудольф, ты не подумай, что я против того, чтобы ребята полностью раскрывали свои таланты. И переводу в школы для одаренных детей, препятствовать не буду. Даже поспособствую. Но про Таний даже не заикайся. В дисбате с людьми обращаются более человечно.

— Не скажу, что ты преувеличиваешь, однако ты, правда, думаешь, что в других балетных академиях к детям относятся как-то по-другому? Везде примерно одинаковая система обучения. Видят в подопечных полноправных участников учебного процесса, прислушиваются к их желаниям и максимально корректны во всем: от похвалы до критики только в частных балетных студиях. Куда богатые родители отдают своих дочерей для того, чтобы они выработали осанку и просто не сидели дома. За вполне приличные деньги девочек учат танцевать и иногда даже достигают в этом определенных успехов. После четырех-пяти лет такого обучения некоторые развлечь гостей на каком-нибудь семейном торжестве. Мне не так давно рассказали историю. Одна моя коллега после ухода из большого балета открыла такую студию. И к ней пришла девушка, которая хотела поразить своих подписчиков в соцсети тем, что раскрутит тридцать два фуэте. Учить ее согласились. Деньги взяли. Но как сказала хозяйка студии, научить ее никто не обещал. В настоящих школах и академиях педагоги нацелены на результат. Где-то больше. Где-то... еще больше. И везде дети — материал, пластилин из которого лепят будущих звезд. Какую школу не выбери. Издержки будущей профессии.

— Я понял. — Вадим налил себе стакан сока. Не столько потому, что хотел пить, скорее, чтобы иметь минуту для того, чтобы собраться с мыслями после этой отповеди-признания.

Однако дискуссию зарубила на корню Кати. Она поинтересовалась, когда они выезжают в и успеет ли она перед этим проверить почту. Аверин взглянул на часы и сказал, что готов будет через полчаса и ушел переодеваться.