|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 18.
И снова — старые добрые фиолетовые небеса.
— На этот раз я действительно скучал, — грустно улыбнулся Лариэс, поднимаясь.
В этих его словах не было ни капли шутки. После того как три дня назад Ридгар объяснил, как именно следует вырывать свой дух из тела и отправлять его в царство снов, они успели провести целых два урока, каждый из которых безумно понравился виконту. Откровенно говоря, именно они помогли примириться с первыми и отнюдь не последними потерями.
"Интересно, скольких мы сожжем в магическом пламене Игнис сегодня? — невесело подумал Щит.
Хотелось проснуться и проверить, но, говоря откровенно, особого толку в этом не было — мертвые никуда не денутся, а его едва живому телу сейчас нужен хороший отдых.
"А потому совместим полезное с приятным", — подумал Лариэс.
Он прикрыл глаза и сфокусировался, представляя огромную реку лениво несущую свою черные, как уголь воды из никуда в никуда.
"Вот уж не думал, что так быстро начну ждать возвращения в это место, но это все — ради знаний", — подбадривал он себя, гоня из головы ужасные воспоминания.
Поставить перегородку череде кошмарных образов, лишающих душевного спокойствия, было непросто, но каким-то образом Лариэс все-таки справился с этой задачей.
Однако на сей раз найти Древнего на его излюбленном месте не получилось. Колонны призраков, уходящей до горизонта, не было видно, не маячила и знакомая фигура, затянута в черное. Лишь удочка, бережно положенная на траву, свидетельствовала о том, что Кающийся еще недавно был тут.
"Куда он мог запропаститься"? — подумал Лариэс. — "Важные дела в реальном мире? На нас опять напали? Так, спокойнее, без паники. Давай попробуем поискать. Что он говорил про это"?
Полукровка припомнил наставления Древнего и вновь закрыл глаза, а когда открыл их, то с удивлением обнаружил, что находится на высокой башне, с которой открывается отличный обзор на большой город, обнесенный мощными стенами. Город Лариэс узнал тотчас же — это был Кастэллум. Но не успел он удивиться, как из-за спины раздался знакомый неприятный голос:
— Надо же, как интересно. Любопытный у нас гость, верно, Ания?
— Кар.
— Вот и я того же мнения. Желаешь объясниться, Ридг?
Виконт резко обернулся и обнаружил, что позади него на балконе стоят двое: Кающийся и Вороний Король. Вид у Ридгара был измученный и удивленный — как у человека, который пару суток скакал в седле, затем дрался с великаном, а теперь должен на память пересказать весь Катехизис.
— Не думал, что ты сумеешь забраться сюда, Лариэс, — честно признался он, и добавил с укоризной, — что, не мог подождать меня возле Реки?
Слово "река" он, как и всегда выделил особо, тоном давая понять, что речь идет не о какой-то там обычной водной артерии, а о чем-то большем.
— Стало быть, — Корвус продолжал изучать замершего в растерянности полукровку, — этот юноша — сноходец. Ожидаемо. Но вот то, что ты решил обучать его — большая неожиданность.
— Так получилось, — с толикой смущения в голосе ответил Древний.
— Охотно верю. Ты всегда любил помогать неоперившимся птенцам взлететь.
— А ты, будто, другой, — фыркнул Ридгар и обратился уже к Лариэсу. — Можешь прекращать изображать соляной столп. Отмирай уже.
Лариэс, как будто ждал этой команды.
Он сделал шаг вперед и опустился на одно колено перед Вороньим Королем.
— Приветствую ваше величество, — четко отрапортовал он. — Довожу до вашего сведения что на момент моего падения в обморок, вызванный потерей крови и болевым шоком, ее высочество Игнис Фейргебор была в добром здравии. Легат лишь повредил ее маску, но ни один из изначальных не добрался до принцессы.
Лариэс говорил все это не просто так. Он не был дураком и прекрасно понимал, с какой целью Ридгар может встречаться со своим могучим союзником, да еще и сразу после нападения.
"Что ж, Древний сразу предупреждал меня, что умение ходить по снам крайне удобно для передачи сообщений", — подумал Щит принца, — "так что было бы глупо удивляться. Вопрос лишь в том, как часто они встречаются здесь".
— Поднимись, — с едва различимым вздохом приказал Вороний Король и Лариэс подчинился.
Ступивший на Путь Вечности, меж тем, покосился на своего товарища и заметил:
— Так значит, у них был легат?
— Я не успел дойти до этого, — пожал плечами Ридгар.
— И этот парнишка защитил Игнис от него? — в голосе Корвуса слышалось отчетливое недоверие.
— Скорее, от изначальных, крутившихся вокруг. Хотя он со своим лейтенантом сумели задержать его ненадолго, дав Орелии время выбраться из живота этой твари.
— И сколько же изначальных крутилось возле генерала?
Под пристальным взглядом Вороньего Короля Лариэсу хотелось съежиться, стать незаметным и маленьким, а лучше всего — убежать куда-нибудь прочь. Увы, сделать этого он не мог, а потому ответил просто и честно:
— Пять или шесть набросились на меня, еще два или три — на моего лейтенанта.
— И ты обошелся всего лишь парой ран? Что тут можно сказать, у Вентисов действительно талантливый Щит, — без намека на похвалу или даже каплю тепла в голосе произнес сковывающий. — В случае войны тебя придется убивать одним из первых.
— Благодарю за столь высокую оценку моих возможностей, ваше величество.
— Всегда пожалуйста.
Корвус сделал едва уловимый жест рукой, и все трое перенеслись с балкона на здоровенный внутренний двор крепости, запомнившийся Лариэсу еще во время реального посещения Кастэллума. Вороний король, заложив единственную руку за спину, двинулся вперед и Лариэс с Ридгаром были вынуждены идти по бокам от него.
— Удивительная вещь, — произнес Корвус, — в этом месте такие понятия, как материя, пространство и время, работают совсем иначе. Опытный сноходец тут может принять форму мыши или стать гигантом, изменить свою внешность, возраст и даже пол. И несмотря на все это, я даже здесь хожу с одной рукой. Что ты думаешь об этом, виконт?
— Я думаю, — Лариэс очень аккуратно подбирал слова, отчетливо понимая, что оказался там, где его быть не должно, и сейчас следует вести себя предельно осторожно, — что наша физическая оболочка определяет мировосприятие и наоборот. Если же учесть, сколько лет вы живете без одной руки, ваше величество, могу предположить, что этот образ отпечатался в сознании и накрепко с ним связан, поэтому без особой команды вы не станете ничего менять... К тому же, не исключу, что вам попросту не хочется этого.
Корвус не замедлил шага и подошел к воротам, которые сами-собой распахнулись, пропуская их на пустынную улицу.
— И почему же мне не хочется отрастить недостающую руку хотя бы тут?
— Возможно, чтобы не забывать, — тихо прошептал Лариэс. — Хорошо это или плохо, но мертвые живут в наших воспоминаниях...
Он на миг прикрыл глаза, вспоминая родителей. Таких молодых и красивых, таких веселых и счастливых, таких...
Усилием воли виконт заставил себя вернуться к действительности.
— Да, чтобы не забывать, — повторил он, поражаясь, как же хрипло звучит голос.
Древний смотрел на него с сочувствием и пониманием. И взгляд его изменился, стал теплым, отеческим.
— Ты прав, юноша, — проговорил он после непродолжительного молчания. — Мы все носим вериги, хотим того, или нет. Память — это и дар, и проклятье. Ты понимаешь это, мы с Ридгом — тоже. А еще память — это оружие сноходца. Запоминай места в реальном мире, и получишь возможность добраться до их подобий на Грани.
Лариэс оступился и замер, как вкопанный.
— Где? — непонимающе уточнил он.
Корвус тоже остановился и недоуменно посмотрел на молодого человека, затем — перевел взгляд на Ридгара.
— Ригд, ты что, не рассказал ему? Пичкал басенками про милые добрые сны, в которых витает его бестелесный дух?
— Да, а что, это проблема?
— Никогда не понимал этой твоей манеры обучать новичков.
— А что, я должен бы вывалить христианину, что он регулярно выбирается в то, что они именуют Чистилищем?
Сковывающий раздраженно махнул рукой, указывая на Лариэса, выпучившего глаза и хватавшего ртом воздух.
— Ну да, вот это вот сильно лучше.
— Если бы не ты, я бы аккуратно и медленно подвел бы его к нужным мыслям.
— Да-да, как скажешь, — отмахнулся чародей. — Считай, что я упростил тебе задачу.
Он щелкнул пальцами перед носом Лариэса и тот дернулся, будто от удара.
— Пришел в себя? — сухо поинтересовался Вороний Король. — Говорить можешь?
— Д-да, ваше величество, прошу простить мою неучтивость! — Мысли путались внутри черепной коробки и соображал Лариэс туго, но вбитые в самую подкорку ответы выдавать мог, даже находясь в бессознательном состоянии. — Прошу дозволения задать вопрос.
— Спрашивай уж.
— Что значит — Грань? Как это — Грань? Господин Ридгар говорил о снах, что это значит?
Щит очень надеялся, что сейчас в его голосе нельзя различить нотки паники, потому как в данный момент он был на грани истерики. Грань — таинственное место на границе мира живых и мертвых, место, которое именовалось Чистилищем, наверное, в доброй трети всех богословских трактатов, прочитанных Лариэсом!
Корвус и Ридгар с интересом наблюдали за юношей и тот постарался взять себя в руки.
— Прошу простить мою несдержанность, — дрожащим голосом выдавил он из себя, — просто эта новость...
— Ошеломляет? — подсказал Корвус.
Лариэс кивнул, соглашаясь с Вороньим Королем.
— Что ж, дальше ты будешь удивлен куда больше, следуй за мной.
Произнеся это, Корвус возобновил движение. Некоторое время они спускались вниз, к одному из больших рынков, мимо которых Лариэс проезжал во время своего посещения Кастэллума. Ведомый одному ему известными причинами, Корвус остановился возле двухэтажного дома, крытого черепицей. Дверь его распахнулась, и Вороний Король первым вошел внутрь, делая жест следовать за собой. Лариэс послушно исполнил приказ, и последовал за ним. Ридгар замыкал их небольшую группу.
Внутри все выглядело обыденно и просто, как в любом доме обеспеченного горожанина.
Лариэс, чье ошеломление и испуг начали немного проходить, позволил себе задать вопрос:
— Ваше величество, что мы тут делаем?
— Я хотел показать тебе кое-что, и как раз в этом доме оно есть. Ага, вот тут.
Корвус открыл очередную дверь, которая, по идее, должна была вести в спальню, вот только в пустой темной комнате вместо кровати стояло большущее зеркало. Лариэс видел такие, когда был ребенком, да и Ридгар успел немного рассказать про них, а потому он не слишком поразился.
— Это Зеркало Снов. Господин Ридгар объяснил, что с их помощью можно увидеть, что снится другому человеку.
— Или попасть в его грезы и передать послание, — добавил Корвус. — А знаешь, почему это возможно?
— Потому что я — сноходец? — предположил Лариэс.
— И что? — незамедлительно последовал вопрос.
— Не знаю, — честно признался полукровка.
— Вот именно в этом кроится глубочайшая проблема методов Ридгара, — недовольно проговорил Древний. — Он не пытается сразу объяснить, что и как, вместо этого рассказывает красивые сказки о прогулках по миру сновидений. Подойди и коснись Зеркала.
Лариэс послушно сделал, что было велено.
— Расскажи, что ты видишь в нем.
Виконт присмотрелся и начал различать силуэты сперва неявные, затем — все более и более различимые.
— Я вижу пир. Какой-то очень богатый человек празднует и веселится.
— Судя по всему, ремесленник, обитающий здесь, придается сладким грезам, — усмехнулся Корвус. — Иди за мной.
Произнеся это, он двинулся по направлению к Зеркалу и коснулся его. Рука Древнего начала погружаться в прозрачное стекло, и спустя пару мгновений он полностью растворился в нем. Вслед за Корвусом к Зеркалу подошел и Ридгар.
— Я хотел показать тебе это попозже, но раз Корв настаивает, то пусть будет так, как будет, — произнес он. — Не трать время понапрасну.
— Стойте, господин, что я должен делать?! — воскликнул Лариэс, но Кающийся оставил этот его вопрос без ответа, и, как и Вороний Король мгновением раньше, пропал из комнаты.
Щит принца тяжело вздохнул и подошел к Зеркалу, затем коснулся гладкой, будто бы на поверхности пруда, поверхности и тут же ощутил, как его затягивает внутрь. Первой мыслью было отпрыгнуть назад, но Лариэс сдержал порыв и, прикрыв глаза, поддался неведомой силе.
Его подхватило, крутя и вращая во все стороны, свет пропал, а буквально в следующий миг на юношу обрушился вал звуков и ароматов. Открыв глаза, полукровка обнаружил, что находится посреди огромных размеров бального зала, до отказа наполненного богато одетыми людьми. Они смеялись, танцевали, беседовали, ели и пили, совершенно не обращая внимания на него.
Во главе стола сидел тощий долговязый мужчина лет сорока, одетый столь роскошно и богато что, наверное, сумел бы устыдить даже его высочество Тариваса.
— Как видишь, — раздался позади голос Корвуса, — мы во сне. Для примера я специально выбрал устойчивый и логичный сон, лишенный обычной для ночных грез фантасмагории. Подобное — большая редкость.
Вороний Король сделал шаг вперед и встал перед Лариэсом, глядя на виновника торжества, который, казалось, совсем не замечает вторжения.
— Самое интересное во всем этом деле то, — подал голос Ридгар, замерший с другого бока от Лариэса, — что на сны можно воздействовать, менять их по своему усмотрению. Гляди.
Он вытянул вперед руку и одна из танцующих женщин на ровном месте поскользнулась и повалилась на пол, увлекая за собой как партнера, так и несколько ближайших людей.
Лариэс удивленно открыл рот, но тут вновь заговорил Вороний Король.
— При желании я мог бы превратить этот сон в кошмар, но не стану так поступать. Сделаем иначе.
Он щелкнул пальцами и из-под потолка полился самый настоящий дождь из золотых монет. Они летели на людей, на яства, на пол, устилая его звенящим и ярко блестящим ковром. Человек, видевший этот сон, ахнул и бросился собирать золото, которое в его руках начало превращаться в битые черепки. Дождь окончился, и блестящий ковер стремительно начал тускнеть.
— Вы же говорили, что не станете превращать его сон в кошмар, — напомнил Лариэс.
— Это не кошмар, это, скорее, напоминание о том, что жадность есть смертный грех. Пожелай я сделать настоящий кошмар, золотой дождь продолжал бы сыпаться, и каждая монета превращалась бы в глину, погребая этого алчного глупца под собой, — с усмешкой в голосе ответил Корвус. — Но если хочешь, можешь попытаться воздействовать на сон самостоятельно и исправить все.
— Но как, ваше величество?
— Просто пожелай. Представь, как черепки вновь становятся золотом. Вообрази это, заставь иллюзорный мир подчиниться. Это место — твоя игровая площадка, здесь ты — царь и бог. Действуй, фантазируй, импровизируй.
Лариэс сглотнул. Вороний Король, определенно, не признавал полумер и не любил медленные и постепенные шаги. Он был из тех учителей, которые для того, чтобы научить человека плавать, бросают его в реку.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
