|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 37
Год 27, ночь 12 апреля, Нью-Мехико
Алекс Северов
"Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему" — эта крылатая фраза из знаменитого романа Толстого "Анна Каренина" отлично описывала жизнь Евы.
Её мать, некогда первая красотка ни то Магнитогорска, ни то Челябинска, по молодости, выиграв местный конкурс красот, коих после развала СССР проводилось по пять штук в каждом селе, быстро выскочила замуж за одного из членов жюри, а по совместительству и генерального спонсора этого самого конкурса. Впрочем, не она одна такая была. В 90-е начинающие бизнесмены, редко отличимые от бандитов, имели повальную моду на "красивых тёлок". Жена, которая "мисс-чего-то-там" была такой же статусной вещью, как шестисотый "мерин", малиновый пиджак и двухкилограммовая золотая цепь.
Ева появилась через год, уже "столичной штучкой" — молодая пара успела переехать в нерезиновую. На новом месте всё шло хорошо, отец крутился в строительном бизнесе, мать — в салонах красоты и на тусовках. Пока не грянул 1998-й. Нет, наши герои не разорились, наоборот, имея некоторые подвязки, умение слушать и прислушиваться, бизнесмен неплохо заработал на валютном кризисе. Что резко не понравилось кому-то сверху.
— Строишь — вот и строй, зачем в финансы лезешь, да?
После такого вопроса, сопровождённого предложением (от которого нельзя отказаться) выплатить некую "неустойку", превышавшую доход от валютной операции в несколько раз, было принято решение мигрировать. Нет, не в США. И даже не в Израиль. На Кипр.
Первой переехала семья, следом — и активы. Строительный бизнес хоть и пострадал, но отчасти был спасён, в основном благодаря тому, что был записан на кучу родственников, всех отследить не смогли. Казалось бы, можно выдохнуть и наслаждаться жизнью: море, солнце, погода круглый год радует душу и тело, культурные европейцы вокруг и всё такое. Даже мелкий бизнес на месте открыл, по продаже охотничьего оружия, со стрельбищем при магазине. Но — доходы-то упали, а цена проживания и аппетиты только выросли. И здесь появился Тровато.
Тогда он ещё не был никаким доном, так, мелкая сошка, но с большими амбициями. Сицилиец, он был замешан в нескольких афёрах на родине, причём скрывался на Кипре не столько от полиции, сколько от той же мафии, с которой "забыл" поделиться. На родине остался сын, живший у бабушки с дедушкой: жена не пережила роды. Конечно, пара-тройка лет, и его мелкий проступок забудется, и можно будет вернуться, но итальянцы всегда были семьянинами, воссоединения с роднёй хотелось ускорить. Появление русского, увлекающегося, помимо всего прочего, охотой и оружием, натолкнуло Тровато на одну мысль.
В Италии разгоралась война полиции и мафии, и для легализации ношения оружия последними начала применяться известная схема с ЧОПами, частными охранными предприятиями. Это когда бандиты официально состояли на работе в таких конторах, поэтому совершенно законно могли иметь при себе N-ое количество оружия,С не боясь быть посаженными за ношение короткоствола. Конечно, все такие конторки изрядно трясли и более-менее контролировали, особенно если открывали их лица, имеющие связи с мафией, пусть и не доказанные. Но что, если такой бизнес откроет русский миллионер? К нему вопросов явно будет меньше. Так Ева и её семья перебрались в Сицилию.
Новое дело приносило явно больше, чем магазин на Кипре, где охотников-то раз-два и обчёлся. Тем более, если учесть, что в Сицилии можно было торговать не только легальным товаром. Пару лет всё шло хорошо, пока кто-то из местных не решил, что приезжий уж очень широко развернулся. И одним прекрасным солнечным утром авто с русским взлетело на воздух.
Тровато не оставил вдову один на один с проблемами, взвалил на себя заботу и о бизнесе, и о финансах семьи. Свадьбу сыграли через год. Ещё через пару месяцев родилась Елена. Брак, правда, долго не продлился. Полиция нагрянула среди ночи. Дом штурмовали как какую-нибудь крепость, с бронетехникой и слезоточивым газом. Когда спецназ ворвался в комнату, мать кинулась к кроватке с малышкой. Плохое освещение, нервы на пределе — один из бойцов полоснул короткой очередью. Врачи боролись за жизнь пациентки неделю, но Костлявая в итоге победила. И жизнь для Евы кардинально изменилась.
Подростка отправили в закрытый католический пансионат. Нет, голову детям Библией не забивали, хотя её там и изучали, помимо всего прочего. В основном же преподавали иностранные языки (два на выбор), математику, логику, философию, литературу. На хорошем, между прочим, уровне. Но пансионат брал на себя не только образовательные цели, но и воспитательные. Телесные наказания в его стенах были узаконены. Так что нежные попки, и не только, местных воспитанниц нет-нет, да розовели. Причём, не редко, в присутствие всей школы: наказание было не только болезненным, но и унизительным. Никакой, понимаешь, ювенальной юстиции.
Еву в пансионате, понятное дело, никто не навещал. Дон Тровато платил за обучение, выделял ежемесячно некоторую сумму на карманные расходы (впрочем, вполне достаточную не только на конфеты и жвачки, но и одежду), и на этом всё. Поэтому Еву одновременно и удивило, и обрадовало, когда подручные дона забрали её из этого специфического учебного заведения накануне её шестнадцатилетия. Девушку отвезли за покупками, затем — по салонам красоты, и как вишенка на торте — она и дон улетели праздновать её день рождения в Дубаи. Прямо не жизнь, а сказка! Ева на какое-то время почувствовала себя Золушкой. Она забыла, что карета всегда превращается в тыкву.
— Тебе понравилась такая жизнь? Лучше, чем в пансионате? Я рад. И уверен, что такая красотка как ты достойна только лучшего. Но, ты же понимаешь, что в жизни ничего бесплатного не бывает? Окажи мне одну услугу, и сможешь и дальше покупать платья в Милане и Риме и летать на частном самолёте на выходные на Тенерифе.
Всё, что надо было сделать, это познакомиться с одним влиятельным арабом, страстным любителем молодых и девственно чистых особ. В ОАЭ был строительный бум, на кону стоял жирный контракт, были розданы десятки миллионов долларов, и Ева была вишенкой на торте почти состоявшейся сделки. На размышления девушке дали одну ночь.
— А ты знал, что забавляться с подростками любят не только католические священники? Да и сами девочки, запертые в стенах в таком возрасте нет-нет, да искали выход бурлящей энергии и сексуальности. Из мужчин у нас в пансионате пара поросших мхом садовников была, так что... Возвращаться я не хотела, и если для этого надо было всего лишь переспать с каким-то богатеньким шейхом, то и чёрт с ним!
Араб оказался джентльменом, всё прошло более-менее нормально. Ева жила у него несколько месяцев, и за это время они провели вместе дай Бог десяток ночей: когда у тебя в гареме дюжина жён, найти силы и время на всех ой как не просто! В итоге довольны оказались все: дон Тровато получил жирный контракт, араб — записал на свой счёт ещё одну девственницу (причём не бедную крестьянку из провинции!), а Ева получила свой первый сексуальный опыт, сбежала из пансионата и заработала свои первые сто тысяч, которые расщедрившийся любовник перевёл для неё в один из швейцарских банков в тайне от отчима.
Кусок, доставшийся дону, оказался даже больше, чем он рассчитывал. И всё благодаря Еве, которая, как оказалось, несмотря на отсутствующий опыт общения с противоположным полом, отлично манипулировала его представителям. Всё таки красивые женщины — это сила, а красивые и умные — это сила в квадрате. В пансионате, несмотря на все минусы, учить умели.
Дон пристроил падчерицу к делу, нередко брал её с собой на сложные переговоры. Да, иногда приходилось ложиться в постель с нужными людьми, но чаще обходилось без этого — Ева умела расположить к себе самого закоренелого циника, находила ключик к душе почти любого собеседника.
Проблемы начались, когда из штатов вернулся Влад. Писанный красавец, в Гарварде он неизменно пользовался популярностью у девушек, был звездой всех вечеринок, да и умом его Бог не обделил. Амбиции и ЧСВ у парня взлетели до небес, поэтому, обнаружив, что Ева из гадкого утёнка превратилась в белого лебедя, парень тут же с ходу попробовал уложить её в койку. Но был послан. В ход пошёл весь накопленный за пять лет в США арсенал, от дорогих подарков и серенад под окном до грубой силы. Ева держала оборону и стойко отбивала все атаки, ибо, в отличие от Влада, думающего только о том, как почесать своё ЧСВ, понимала, что секс всё только усугубит.
— Я бы ему дала, если бы знала, что он успокоится, но он не из таких. Пока все соки не выжмет, не отвянет. Он не думал, что я не очередная студенточка, поматросил и бросил, нам жить под одной крышей. В общем, пришлось идти к дону и стучать на его сынка. Слава Богу, Тровато всегда думал головой, а не одним местом. Он быстро поставил Влада на место, тот даже неделю с фингалом ходил, видимо, не сразу папочку послушался. Но от меня действительно отстал. Тровато даже на пару моделей раскошелился, чтобы сын было на кого переключиться, а потом какое-то дело где-то во Франции поручил, ресторан, кажется, в Париже как раз тогда открыли.
Молодых людей держали друг от друга подальше, но даже когда дела сводили их вместе, Влад вёл себя подчёрктнуто корректно. До Москвы. Это дело должно было стать последним на Земле для семьи Тровато: дон сумел таки нажить себе влиятельных врагов, львиную долю активов у него отдали ещё в 2008 году, в разгар первого Мирового кризиса. Затем был 2014 и санкционная война, из-за которой испарилось ещё две трети бизнеса. Год назад из надёжных источников стало известно, что дело сицилийца было передано в Интерпол, и он срочно свинтил в Эдем, оставив детям наказ довести афёру с элитным жильём в России до финала.
— Дон не собирался меня отпускать, более того, как ты понимаешь, на новом месте ему надо было бы с нуля налаживать дела, и красотка Ева, готовая лечь под каждого, на кого укажет дон Тровато, ему бы здесь пригодилась. Не родную же дочку для этого использовать? Остаться на Земле было не вариант, слишком обширные у него там связи, сложно затеряться. А вот пройти в Эдем не теми вратами, плюс, имея на руках несколько комплектов документов — это был мой шанс порвать с этой семейкой. Да, наверное, стоило тебя предупредить, но, пойми, я не могла рисковать: мне надо было добраться до Женевы без проблем, это был мой шанс на новую жизнь. Я не думала, что Влад воспримет тебя так всерьёз. И уж тем более не хотела, чтобы ты был вынужден бежать с Земли сюда. У тебя же богатый отец, неужели он отказался тебе помочь?
— Я с семнадцати лет не взял и копейки у родителей. У нас... несколько натянутые отношения. Как-нибудь потом расскажу. Что думаешь делать дальше?
— Ты мужчина, ты и решай, — Ева, давно перебравшаяся ко мне на колени, каким-то чудом умудрилась свернуться калачиком (это при том, что буквально всего на сантиметр или два ниже меня!). — Я девочка, я хочу туфельки, платьице, сумочку, и ни о чём не думать. Но если серьёзно, то можем просто сбежать. Сменим тебе документы, и всё, нас никто не найдёт. Если только, конечно, ты не станешь и дальше светить своим лицом перед фотокорреспондентами. Я как увидела ту статью, ну, где заложники и мексиканцы были, так обомлела! Если ты хотел скрыться, то лезть в гущу событий не самый лучший вариант.
— Во-первых, я тогда не знал, что за мной вообще кто-то гонится. Как-то не ожидаешь, что коллекторы тебя будут в Эдеме искать. А во-вторых, мне нужны были деньги, я сюда эмигрировал с парой сотен экю в кармане. Да и сейчас тоже в кошельке не густо, через пару недель будет подработка, вот после неё и можно будет и документами заняться, а Влада с хвоста попробовать скинуть.
— Деньги не проблема, у меня есть, нам до старости хватит, — отмахнулась Ева. — А документы, прости, ты уж точно сам себе новые не выправишь. Ты слишком правильный для таких дел, тёмная сторона не для тебя.
— Даже спорить не буду. Что касается денег, то, извини, быть на содержании я не привык. Так что сейчас мы точно никуда не уедем. Или, если хочешь, можем сделать следующим образом. Выберем место, подальше от цивилизации, ты через пару-тройку дней, с попутным конвоем, уедешь, а я после дела — к тебе.
— Ну уж нет, теперь я тебя ни на шаг не отпущу, — Ева строго посмотрела на меня. — И вообще, я весь вечер старательно спаиваюсь, может, наконец-то воспользуешься?
Я усмехаюсь, кое как дотягиваюсь до "Джек Дэниэлс". Как раз на две порции, правда, уже без колы, а вместо льда давно вода, едва прохладная, так что разливаю так, не разбавляя.
— За удачу! И за нас! — поднимает тост Ева.
— За успех, — поправляю по привычке. — Сильные завоёвывают успех, слабые — надеются на удачу.
— За успех! — соглашается девушка.
Залпом опрокидываем бокалы.
В голове приятно шумит, а по телу бежит тёплая волна.
Вот оно — счастье!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
