Книга вторая

ХХХ

Монотонный скрип колес незаметно просочился между бессвязными обрывками сновидений, разметал их и принялся немилосердно терзать слух противным, скрежещущим звуком. Ильм, не открывая глаз, потянулся, зевнул и плотно натянул на себя пропахший мышами тулуп. Примириться с плохо смазанной осью было гораздо проще, чем с мыслью о том, что скоро этой нехитрой идиллии придет конец. Однако, все рано или поздно заканчивается. Так устроена жизнь. Видимо для того, чтобы человек не слишком привыкал к чему-нибудь хорошему. Очень скоро придется распрощаться с приютившими его людьми и.... Да что там говорить, точнее, думать наперед? Надо быстро привыкать к тому, что цена его жизни на настоящий момент ломаный грош. Смиряться надо с этой мыслью и стараться не лезть на рожон. Он теперь никто. Просто человек с поддельной подорожной. И магией надо осторожнее пользоваться, а лучше не пользоваться вообще. Один некромантский перстень на пальце еще ни о чем не говорит. Это всего лишь цеховой знак, который, в принципе любой прощелыга на себя нацепить может. И зря люди считают, что это дурная примета. Нет в кольце с черным самоцветом ни капли злого колдовства. Обычная дань древним традициям. То же самое, что и волчья морда, которую накалывают себе на правой щеке королевские егеря или серьга в виде конской подковы у пехотинцев арбалетчиков. Да много еще можно примеров привести. Хотя из-за этой самой дани традициям много кто горя хлебнул. И за конкретными примерами далеко ходить не надо. Помнится, кто-то из ветеранов рассказывал, как вели себя остроухие с теми же егерями и арбалетчиками. Татуировка на щеке? Прекрасно. Значит, сейчас не будет ни татуировки, ни щеки. Миниатюрная подкова в ухе болтается? Очень хорошо. Расплавить и по три капли в каждый глаз. Для пущей остроты зрения. И это только для начала. Для разминки, так сказать.

Ильм поежился от неприятных мыслей. То же самое и перстень. Без королевского патента с ним есть шансы оказаться в застенках ордена. Только шансы у него и остались. А патента нет.

Ильм снял перчатку и нежно потер пальцем черные грани камня. Может, выкинуть его к лешему, от греха подальше? Какой в нем теперь прок? Перед кем красоваться? Кому что доказывать? Знания все равно никуда не денутся. Он прикусил губу и тут же погнал гаденькие мысли взашей. Отступничество начинается с малого. С таких, простых, на первый взгляд, поступков. Не успеешь оглянуться....

Чья-то рука требовательно подергала Ильма за ворот камзола.

— Просыпайся, мастер, Кряж недалече.

Ильм вздрогнул от неожиданности, попытался отгородиться от нарушителя спокойствия тулупом, но не преуспел в этом начинании. Тулуп вопреки его тщетным усилиям сполз ближе к ногам, и тут же на смену уютному теплу пришел холод.

— Вот леший,— некромант присел и потер глаза кулаками, — как же неохота просыпаться.... Что, уже приехали?

— Приехали,— парень в обрезанном снизу зипуне сдержанно усмехнулся,— почти. Стены городища скоро покажутся. Издалека. Один поворот остался. Так, что мил человек, как говорится, любезно просим с нашего каравана. Чем могли, тем помогли. Дальше извиняй.

Ильм прислушался к ноющей боли в груди, потрогал успевшие покрыться щетиной щеки и с неудовольствием отметил совершенно поганый привкус во рту. Вылезать из насиженного в старом сене углубления на мороз и ветер категорически не хотелось. В наличии было желание еще немного поспать и въехать в селение на конной тяге. А уже в городе можно и разойтись в разные стороны. С взаимными поклонами и заверениями в вечной дружбе. М-да.... Ремень, который он отдал в обмен на проезд, стоил не меньше, чем пять серебряных монет. За такие деньги в этой колымаге не зазорно прохлаждаться еще пару дней и ни о чем не думать. Так что разумный торг уместен.

— Нельзя ли с вами через ворота проехать?— некромант пристально посмотрел на паренька.

— Нет.

— У меня подорожная есть.

— Это меня не касаемо. Мастер-бард велел с тобой разговоры лишние не вести. Он приказал, значит, так тому и быть. Вылезай....

— Отчего такие строгости?— удивился Ильм, краем глаза посматривая сквозь дырявый тент.

Мимо лениво проползали припорошенные снегом кусты и деревья. Дальше виднелось бескрайнее поле. Разговор гроша медного не стоил. Спор тоже. Бродячих актеров не переспорить. Такой уж народ. Так что придется добираться до Кряжа на своих двоих. Однако за учтивой беседой пару сотен шагов еще удастся выиграть. Все меньше до городских ворот топать. Главное не переполнить чашу терпения. Мускулистых рук здесь достаточно. Гимнасты там всякие, жонглеры. Борцы опять же.... По шее навешают, мало не покажется.

— Нас на въезде стражники трясти станут. Как пить дать,— терпеливо пояснил хозяин драного зипуна,— бродячие труппы для них бесплатное развлечение. Обязательно к чему-нибудь придерутся потехи ради. Кого-то трико раздражает, кого-то тянет в реквизите покопаться. Причин не счесть.... А у тебя, прости, мастер, за словцо, рожа не нашенская....

— Это как так?— немного обиделся за свое лицо Ильм,— лицо как лицо. Не хуже, между прочим, чем у тебя.

— Не нашенское,— упрямо отрезал парень,— нет в нем артистической одухотворенности. Увидят тебя стражники и начнут всех мытарить еще больше. Что за человек с вами? Откуда? Куда? Почему? Да и грошей лишних у нас нет, за тебя мзду откупную уплачивать. Так что....

— Понял, — покладисто согласился Ильм и откинул полог,— понял, уже ухожу. Не стану же я вам репутацию портить. Скажи, а этот ваш мастер-бард, он, что такой уважаемый человек?

— Еще какой! В столице в королевском театре играл!

-Везде одна и та же история,— усмехнулся Ильм,— что ни труппа бродячая, то обязательно в ней выходец с высочайших подмостков найдется. Сколько талантов в землю зарыто. Не счесть.

— Наш точно оттуда.

— Не буду спорить. Последний вопрос. Вы представление в этом селении давать будете?

— Да,— паренек вздохнул,— хотели до столицы успеть. Не вышло. Жаль. На такой большой праздник и в такой дыре застрять.

— Какой праздник? — не понял Ильм.

-Ты что? — не то испуганно, не то удивленно выкатил глаза щербатый,— так ведь сегодня канун преподобного Ляса Ткача. Завтра гульбище будет ого-го....

— Как это сегодня?— почти прошептал Ильм,— как это сегодня....

-Тю! Видать, шибко ты головой ушиблен. Как я говорю, так и есть. Давай, вылезай. Не нарывайся на грех...

Ильм спрыгнул на снег и отошел к обочине. Ледяной ветер тут же попытался залезть под нижнее белье. Пришлось засунуть руки в карманы и туго обтянуть камзол вокруг талии. Многое он бы сейчас отдал за теплый плащ. Эх.... Не так было бы сейчас студено.

Повозки комедиантов натружено скрипя колесами, медленно протащились мимо. И никто из них не выглянул вслед. Возницы и те не удостоили взглядом. Стоит человек у края тракта и пусть себе стоит.... Главное, что под колеса не лезет. И собственное положение по сравнению с одиноко мерзнущим человеком уже не кажется таким безысходным. Все-таки крыша есть над головой, пусть и из залатанной парусины, и лошадки есть...

Ильм поднял воротник, чихнул и беззлобно усмехнулся. Как в старые добрые времена. Он, дорога и зима. Поддельная подорожная и пустые карманы. Но, если честно признаться больше всего беспокоило не это. И не беспокоило даже, просто холодило душу и тело сильнее, чем ледяная стужа. Какая чудовищная погрешность.... Только вчера до Ляса Ткача было четыре седмицы с лишним. А сегодня уже вот он, один из восьми больших престольных праздников. Столько дней спрессовалось в несколько мгновений. Он был на волос от лютой смерти. Не так страшно оказаться в процессе переноса не в том месте. Опасно неверно рассчитать магическую матрицу и размазаться по временной реке.... Возможно, этим можно объяснить исчезновение половины металлических пуговиц и монет.... Очень повезло, что некромантский перстень и наследное кольцо графа Каша уцелели. Ему вообще повезло. Амулет, что дал ему этот восставший из мрака времен костяной истукан вряд ли был настроен под конкретного человека. Мог бы вполне материализоваться по частям и в разные дни. Вчера голова, завтра ноги. Попробуй потом собери все вместе.... Впрочем, достаточно перебирать неприятные мгновения. Пора и о насущных делах озаботится.

Ильм начал снимать перчатку, желая поскорее стянуть с пальцев не совсем соответствующие его нынешнему положению украшения и отправить их в хитрый потайной кармашек брюк, как вдруг наткнулся взглядом на троих мужичков, расположившихся у поваленного возле дороги дерева. К его неприятному удивлению все три пары глаз смотрели прямо на него. Смотрели без злобы, но и без участия, так, словно перед ними вовсе и не человек стоял. Так смотрят на бесхозную вещь, перед тем как ее умыкнуть. Некромант поморщился. Вот досада! И как он их не заметил.... Впрочем, немудрено. Верхняя одежда у странной троицы выбелена явно с расчетом на то, чтобы не быть заметной на фоне зимнего леса. Белые пятна, разводы и полосы нанесены неравномерно и с долей рациональной смекалки. Так что боковым зрением хозяина такого наряда легко можно принять за небольшой заснеженный куст. Но делать нечего, придется из сложившейся ситуации выкручиваться, не делая резких телодвижений. Все-таки трое на одного.

Ильм натянул перчатку обратно и с независимым видом пошел по краю тракта. Да мало ли кто в снегу у дерева сидит? Так он скоро от собственной тени шарахаться будет. К тому же вон на утоптанном снегу лежит пара топоров и большая двуручная пила. Обычный набор самых обычных лесорубов. На душе стало немного легче. Ровно настолько, чтобы вздохнуть спокойно. И не то чтобы Ильм испугался. Бывали с ним случаи и похуже. Просто очень не хотелось начинать новый день с мордобоя.

— Единый в помощь, путник,— один из мужичков приветливо махнул шапкой.

Ильм скрипнул зубами от досады, и придал лицу учтивое выражение. Как ни крути, а общаться придется. Вежливо. До тех пор, пока незнакомцы будут вести себя прилично. Кто знает, может и обойдется все...

— И вам того же, почтенные.

Подозрительная компания немного оживилась, но попыток выйти на дорогу предпринимать не стала.

Ильм подошел ближе. Взору сразу же открылись новые и весьма любопытные детали. Некромант задумчиво погладил цеховой перстень под кожей перчатки. А люди эти не из простачков будут.... У бородача из-под полы тулупа кольчуга виднеется. Кольца ее тронуты ржавчиной, но все равно наличие доспеха кое о чем говорит. У парня в смешной шапке на руке красуется кованый браслет. Такие вещи простой смерд никогда не посмеет на себя нацепить. Да и откуда у простого смерда такие милые безделушки? Теперь ясно, откуда здесь ноги растут и куда. Не в первый раз, видимо, такие танцы у обочины тракта. Сейчас немного побалагурят, подурачатся, все больше для собственного душевного отдохновения и перейдут к сути дела. А суть понятна и проста. Делиться надо с хорошими людьми. И чем больше дашь, тем лучше. И в качестве благодарности за доброту и бескорыстность деяний нож под ребро. Правда, в данной честной компании может оказаться больше форсу и наглости, нежели определенного характера навыков.... Такое тоже случается нередко. Лесные тати городским собратьям по лихому ремеслу не чета. Не та организованность.

— Я того,— продолжил после недолгой заминки приветливый мужичок,— в общем, глядим мы, как тебя с каравана, значится, лицедейского выставили. Ну и .... Может, спрос, какой у тебя имеется? На глаз человек ты не местный. Так мы завсегда....

— Благодарю,— Ильм, крепко затерявшийся в последнее время среди людского лицемерия и предательства, решил не спешить таять душой от такого вот неожиданного участия в его судьбе, — вроде, нет у меня причин вас от работы отвлекать.

— Отдыхаем мы.

— Тогда всех благ.

-А может подкинешь пару медных монеток?— неожиданно вмешался в плавное течение учтивой беседы бородач, удобно устроившийся меж двух толстых веток,— а мы вечерком за твое здоровье выпьем....

— Последнее циркачам отдал за проезд,— развел руками Ильм.

— Тю.... Тогда в Кряж тебе не попасть.

-И в придорожном трактире не пожрать,— заметил молодец, обряженный в нелепую длинную шапку.

— Дык...., — поддержал его приветливый мужичок.

Некромант не счел себя обязанным отвечать на этот раз. Лишь неопределенно повел плечами. Его проблемы касаются только его, и не важно, как он их будет решать. Но доля горькой правды в словах этой троицы есть. И не малая доля. Да что душой кривить. Одна сплошная, горькая правда. На что он надеется? Только на то, что удастся склонить стражников к обмену. Им дырявая кольчуга, ему вход в селение. Если такой вариант не сработает, тогда впору озабоченно чесать затылок. Чем он может облегчить свое положение? Магией плескать нельзя. Нет патента. А что еще? Дров наколоть? Воды натаскать? Чушь.... Кому он такой весь из себя замечательный здесь нужен? Надо сразу честно признаться. Никому. Горемык желающих задешево продать мозолистые руки и без него здесь пруд пруди. Можно подумать, что встанет он гордо перед городскими воротами и потянется к нему нескончаемый поток страждущих..... Бред. А деньги нужны. И не потертые медяки и серебро. Нужны полновесные золотые. Надо коня купить, одежду приличную. Меч тоже не помешал бы. И новая кольчуга. И запас нужен на черный день. Взятки в столице никто не отменял.

— А давайте, братья, пощупаем у бедного путника мошну? — совершенно неожиданно и очень деловито предложил бородач, хлопнув себя по бедрам, обветренными волосатыми лапищами,— что-то не верится мне, что голубь этот гол, как орденская мышь.

Ильм разом подобрался и поспешно оглянулся по сторонам. Тракт как назло был пуст. И отчего всегда столько внимания к его скромной особе? Шел себе мирно человек мимо, никого не трогал, так нет.... И на кулаках эта история вряд ли будет иметь свое продолжение. К чему кулаки сбивать о чужие зубы, когда топоры под рукой. Не боевые секиры, конечно, но кому от того легче дышать? Топор дровосека в опытных руках тоже способен немалые беды натворить. Да, незадача вышла. И все это вне пределов видимости городской стражи. Впрочем, городские вряд ли стали бы вмешиваться. Поглядели бы, посмеялись, возможно, на деньги поспорили, кто кого раньше изведет, и все дела. Кажется, придется щит ставить.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Охолонись, — приветливый мужичок, сжал сухой, костлявый кулак и угрожающе свел кустистые брови к переносице,— все бы тебе пощупать.... Я тута пока за главного.... Так, что балагурить можа и будь, да поперек разговора свою дурную башку не суй.

— А то что? — бородач сник, уткнулся взглядом в истоптанный снег и обиженно засопел,— я ж.... я только....

— Заткнись,— приветливый поднес кулак к самому носу любителя легкой наживы и вновь обратил свой взор к Ильму,— не обессудь путник....

Ильм немного расслабился, но заклинание все-таки прошептал. На всякий случай. Воздух вокруг некроманта слегка завибрировал, налился энергией, но остался совершенно прозрачным. Ильм хищно оскалился. Щит с каждым разом выходит все лучше и лучше, а, значит, и шансы выжить повышаются.