|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Слав? А Шаг — это сложно?
Нервничающий напарник старательно начищал чешую самому старшему из дракончиков. Ну а что? Нервы каждый глушит по-своему. Славка, к примеру, обязательно должен был что-то делать. Дракончик вздыхал, но терпел — заживляющая мазь, которой его обмазали местные доктора, лечила хорошо, пахла вполне терпимо, но прилипала хуже глины! Поторопишься — не отчистится, будет липнуть и пачкать. Промедлишь — она пересохнет и выцарапывай потом кусочки и получившийся порошок из всех мест.
А очищать кроме нас и некому — взрослые умотали ловить вторженцев, детей мы сами упихали в укрытие и строго-настрого запретили вылезать. Впрочем... Я присмотрелся и вздохнул. Так и есть. Трое... о нет, уже четверо. Стоят, слушают, таращатся. Вот как они вылезли опять? Ладно, пусть слушают... Во-первых, к ним уже Тари пошел, парень из "пустынников". Он хоть и скелет-скелетом, а маг, да еще и постарше нас со Славкой будет, ему уже двадцать четыре. И опыт имеется, он в своей Горькой пустыне за мелкими лет семь присматривал. Втолкует, может? Точно, втолкует, он сегодня злой. На бывших коллег у изгнанника не то что зуб, а клыки в три ряда, а в бой его не пустили, вместе со всеми изгнанниками запихали в убежище. Ну, куда им в бой? Лечиться им еще, лечиться и лечиться.
А во-вторых...
Во-вторых, в городе вроде пока тихо. После снятия барьера не было слышно ни взрывов, ни криков.
Тихо. Настороженно-тихо.
Так, что меня пробило на разговорчики. Я же говорю, каждый нервы по-своему унимает. Мне вот мало что-то руками делать, надо еще и языком.
— Славка! Эй! Я спрашиваю: Шаг — это трудно?
Славка весь был в каких-то мыслях и ответил, не отрываясь от своего занятия:
— Да нет.
Ага. Очень научный такой ответ. Умнику Славке в абсолюте не свойственный. Мальчишка из магов-ссыльных, тоже крутившийся со щеткой около драконьего бока, тихонько хихикнул, а потом очень даже звонко чихнул, и напарник спохватился. Подумал и ответил уже по-настоящему:
— То есть не особо. Нужно обладать энергией на сам перенос и достаточно точно концентрироваться.
— И все? — я навострил уши.
— Всё! Большинство упирается в пункт один. Не у всех этой энергии хватает. Знаешь ведь, с каждым поколением маги тут слабеют...
Про теорию ослабления магии вследствие уменьшения количества драконов я уже наслушался и быстренько поторопился переключить напарника, пока того не унесло в очередные научные дебри.
— Да помню я. Но это все?
— В общем, да. Ну и, конечно, надо знать место, куда Шагаешь.
Я увял. Возникшая было надежда по-быстрому телепортнуться в эту чертову столицу и раскопать там нужные для поиска моей кувшинки вещички печально испарилась. Придется все-таки двигать туда по старинке, ножками-ножками. Добраться-пробраться-надраться... то есть внедриться. Времени сколько уйдет...
— А если не знаешь, но очень надо?
Напарник вздохнул:
— Тогда все равно Шагаешь. Но рискуешь промахнуться этак на пару-тройку-сотенку километров, а заодно "собраться", то есть проявиться в каком-нибудь неподходящем месте. В озере, в море, в горах над пропастью, на спине у тигра или быка. Или вообще. В стенку вписаться или в скалу. Как повезет.
— Или не повезет... Погоди, тут ведь эти шустрые штурмовики носились наугад, как придется, и теперь...
Представил себе застрявшего в стенке мужика — почему-то лысого, жалобно размахивающего руками, а рядом тетку со сковородкой впечатляющих размеров — и фыркнул. Вполне возможная картинка. Сейчас на улицах наверняка где-то так и есть.
Славка пожал плечами:
— Кого найдем — вытащим. Что?
Тьфу. Ничего. Гуманист ты, Славка, неисправимый! Добрый слишком! Так у тебя все просто: найдем — спасем! А они потом спасителей...
И опять я недооценил напарника. Он считал мои сомнения с лету — и усмехнулся совсем не добро-всепрощающе:
— Если они еще живы и пообещают вести себя как звездочки за облаками! То есть тихо и не отсвечивать. А нет так нет. Нам и с другими хлопот хватит — с теми, кто Шаг так и не освоил.
Воображаемая тетка вдруг оказалась лицом к лицу с пятью мордами. И ни один участник этой сценки счастливым не выглядел.
— Ох, ё! А что, многие не освоили? Ну им вообще теперь п... , — я покосился на детей (уже пятерых), — ну этот, белый-пушистый-морозостойкий. С полюса.
— Не сразу. Они сейчас вообще, наверное, голову потеряют...
Может быть. Но лично я штурмовикам сочувствовать отказывался напрочь:
— А она у них вообще была? Когда лезли, они явно не ей думали! А теперь... Куды бечь, куды смываться благородным воителям? Да шли бы они на... на городские окраины, короче.
— ..и будут драться, как крысы затравленные. Так что повнимательней, Макс.
— Я?
— Ирина Архиповна не зря меня сюда послала. Что-то...
Все случилось очень быстро.
Потом, сколько ни пытался я воссоздать этот момент, а вспоминается все так, как будто на одном кадре снимка отпечаталось сразу несколько изображений.
...невозможно вздохнуть...
...дрожит и размывается воздух, почему-то ставший вдруг очень твердым...
...снег впереди, шагах в пятнадцати-двадцати, вдруг резко подлетает — я вижу это как белый фонтан с крупными брызгами...
...размытое зелено-белое пятно перемещается по снегу... кувыркается...
...чье-то перекошенное злобой лицо возникает совсем рядом...
...раскрытая в нашу сторону ладонь...
...зависший в воздухе золотой узел — Знак...
...дикие глаза...
...краснота, заливающая все... кровь?
...и падающие, все-таки падающие в эту красноту, наконец достигшие земли брызги снежного фонтана...
Откуда он взялся, этот вельхо?
Кто он был?
Никто из нас тогда этого не знал, но чутьем своим, всей своей много раз битой шкуркой я почуял: пришел Зверь.
Я не потерял сознания. Не знаю, как — первый же удар Зверя взрезал мне плечо, бок и ноги.
Мир залило красным. Потом — черным. Но я не потерял сознания. Я только... только...
Вкус собственной крови — поганая штука...
И взгляд через кровавую пелену тоже. Когда заливает глаза, это всегда... трудно...
Но я смотрел.
И он на нас тоже.
Совсем недавно он был холеным хозяином жизни, я ведь умею отличать дорогие вещи, даже в другом мире. Ухоженные руки в перстнях, ни у кого здесь еще не видел таких. И бородка эта его щегольская, как на антикварных картинах фламандцев. Воплощение жизненного успеха а-ля вельхо. Этакая пафосная величавость.
Высший шик... был.
Роскошной шубе не пошло на пользу катание по снегу, в бородку забился мусор, холеные пальцы трясутся.
Было бы смешно... наверное.
Только его Знак прошиб барьер. И глаза у него — Зверя.
И больно...
Высший. Это тот самый Высший... кажется...
Только он мог... все-таки пришел.
Не могу думать, голова гудит и звенит, и воздух по-прежнему... дышать тяжело, каждый глоток с боем... Что... это уже все?..
Все-таки попался ты, Воробей. Не помогло предупреждение. Говорили же тебе про внимательность... а ты? Вот и помрешь, как придурок. И самое паскудное — не один. Ведь так просто сейчас подойти и добить.
Под нами дрожала земля. Между нами дрожала какая-то зыбкая красноватая пелена. Или мне казалось, что красная? Видно было плохо. Но его лицо я видел.
Никто никогда еще не смотрел на меня с такой ненавистью...
На нас.
Славка... где? Не вижу... почти ничего не вижу...
И почему эта бородатая тварь стоит и смотрит?
Боишься подойти, сука?
Только с беспомощными привык?
А ведь тут детсад... Ваш, бывший — те, кого вы предали и бросили. Наш... ребята горожан, малыши-драконята...
А дракончик, которому я обещал защиту, тоже... вот он. Лежит на снегу с распоротой лапой.
— Макс... — зазвенел в памяти его перепуганный голосок. — А они точно не...
И мой самоуверенный ответ:
— Нет. Они совершенно точно никогда больше не. Я не дам. Обещаю.
Кретин. Лох самоуверенный. Бестолочь...
— Сними барьер.
В первую секунду я просто не понял. В голове по-прежнему гудело и грохотало, в груди хрипело и свистело. Могло просто почудиться. И эта дрожащая пелена перед глазами...
Но губы Высшего шевельнулись второй раз:
— Убери барьер. Я все равно пробью его. Но хотелось бы получить источник целым.
Что?
Что?!
Источник... он хочет получить... источник. Чего — магии? А я мешаю? Барьер... Сними барьер — это мой, что ли? Но я же...
Они же у меня никогда не получались... Славка сколько раз пытался научить его вызывать, а я никак...
Эта зыбкая кровавая пелена — это он и есть?
Так эта бородатая тварь поэтому нас не добила, ему мешает мое криворукое творение?
— Я не стану преследовать тебя. Ты сильный маг. Если мой голос возвысится в твою защиту, ты можешь даже стать одним из вельхо. При должном покровительстве — может, даже и выше. А я не забываю тех, кто мне помог.
Хреновый у тебя пиар-менеджер, вельхо... кто ж тебе теперь... поверит?
— Я... — дышать по-прежнему было почти невозможно, и голос рвался из груди с хрипом... — Чем же я могу... помочь... Высшему?
— Барьер убери!
Он совсем не умеет договариваться. И торговаться... тоже. Не считает нужным? Или... он... может только приказывать... а пытается... почему? Как тяжело думать...
— Вы же... Высший... тот сломали... и этот... тоже получится... а?.. Или нет?..
— Сломаю! Но я хочу целый источник, неповрежденный!
Я все еще не понимал. Но взгляд Высшего, дико-вишневый из-за красной пелены, вдруг скользнул чуть в сторону. И я понял, какой "источник" он имеет в виду.
Дракончики. Живое воплощение магии.
Мой детсад.
"Источник".
Обратно в сарай, в цепи и под нож?
Вот это — никак. Пока я живой — никак, понял, тварь? От скрутившей меня ненависти отступила даже боль, даже туман в голове...
— Просто пропусти меня! — пафосная величавость на миг соскользнула с мага, приоткрыв настоящее лицо.
Крыса. Обычная крыса, разве что раскормленная до двух метров и потому опасная... а что похожа на человека — так это случайно. В нем нет ни Славкиной честности, ни малявкиного умения радоваться каждой мелочи, ни ответственности вельхо из Руки, ни драконоверьей смелости и терпения. Только злоба и страх пополам с дикой жадностью. Звериных, "умозатмевающих". Он отбросил попытки договориться, поторговаться. Да и зачем? С точки зрения крысы я был всего лишь цыпленком или куском сыра, жратвой, которая посмела брыкаться. В красных глазах сверкнула почти неприкрытая угроза. — Ты же хочешь жить, горожанин?
— Х-х... — что-то в груди наконец не выдержало издевательства над поврежденными органами, и я зашелся в кровавом кашле. Сплюнул на снег — красный, очень красный. — Хочу... Но пришибить тебя, сука лживая, я хочу больше!
Мы оба очень хорошо умели врать и притворяться.
Мы оба попытались под прикрытием разговора собрать силы...
Мы толкнули границу барьера одновременно — он и я.
И удар получился двойной силы.
Это было больно.
Очень.
Так, что снег опять показался черным.
..Может, он добил бы меня. Скорей всего. Может, это бы и не понадобилось — зимой и на холоде кровь, говорят, течет медленней. Но из меня и так вытекло ее слишком много, скоро она бы просто кончилась. А может... но что толку гадать.
Вмешались мальчишки.
Те самые пятеро пацанов, которые, нарушая все запреты, как-то ухитрялись выбираться из убежища. Маги из них пока были — как из меня полноценный дракон, и побороться с Высшим в Знаках у них бы получилось только лет через пятнадцать. Но в том-то и дело, что применили они не магию. А то, к чему привыкли — веревку да камушек.
А Высшим, оказывается, так же, как и простым смертным, не нравится получать камнем в лоб.
Он тут же спохватился, собрался, мгновенным, очень отработанным движением, набросил на себя какие-то щиты, защитки, обвесился Знаками... но дело было сделано.
Он не добил ни меня, ни барьер... а дальше стало поздно.
Очнулся Славка.
Его зацепило слабее, чем меня, все-таки наполовину тело драконыша его прикрыло. Но зато ему режущее пришлось по боку. И он тоже не смог подняться сразу. Зато когда смог...
Он просто Шагнул ко мне — точно, выверено, с аккуратно отмеренной дозой магии. И положил руку на плечо.
И...
Это случилось опять.
На этот раз не было ощущения удара тока, не было непонимания и шока. Это было уже знакомо.
Плеснулись, сплелись и слитно заработали наши сферы. И нас снова стало трое-вместе-в-одном. Трое?
Я-Огненный-Славка.
Я-Снежный-Макс.
Я-Зеленая-Иррей. Макс-тебе-плохо?
Все-путем-кувшинка! Щас-только-этого-долбанем-и-все.
Горячая энергия влилась в жизнь и подпиталась водой. И выросла. Теплый желтый вихрь окутал меня-нас, закружил по снегу... и таяла кровь, впитываясь неизвестно куда.
Я-мы-выросли. Мы были сейчас сильны как никогда.
И в этот миг мы могли все!
А на входе в драконьи пещеры опять вспыхивают все пустующие стопоры... бело-золотая вспышка залила пещеру, заметалась по залу, не находя выхода... и полетела по коридорам, трогая одного дракона, второго, третьего. И торопящийся к стопору молодой Руш вдруг замер, ощутив необычное — уже выламывающее тело безумие, от которого можно было спастись только на стопоре, отступило...
Отступило. Ушло!
Само по себе!
Разве так бывает?
В озерце Старших засветилась вода.
Серебро и золото схлестнулись волнами и заметались, точно ища еще что-то недостающее... потом от скалы толкнулась, мягко вплелась, как родник, как девичья лента в косу, еще одна струя — нежная, глубоко и прекрасно зеленая...
Озерцо закрутилось в водоворот — сияющая зелень в синей и алой раме, золотой огонь бился внутри, точно чье-то сердце и искал, искал, искал... Нужна была еще одна часть целого... еще одно воплощение равновесия...
Старшие смотрели на это не дыша...
Немыслимо. Они нашли Жизнь! Они даже вошли с ней в гармонию.
Неужели и на этот раз погаснет? Ведь воплощения Земли больше нет...
В хранилище "памяти" Нойта-вельхо кристалл на стреловидном постаменте полыхнул трехцветным огнем. Белый, золотой, зеленый свет поднялся факелом. Он радостно полыхал, озаряя зал и сваленные рядом груды хлама, а потом ответно засветился пол. Даже через завалы мусора то один, то другой участок ярко сияли, и стало видно, что на самом деле весь пол — огромная карта...
К счастью, "Хранитель" был пьян и на этот раз, и феерического зрелища не застал...
В Проклятом болоте близ Серых руин вновь забурлила вода. Бывшее озеро, которое несколько лет заваливали камнями и засыпали землей, кипело и бурлило, из-под черной воды, из-под наваленных камней и грязи били и били цветные фонтаны...
А потом что-то вспыхнуло — и вся масса камней и земли ухнула внутрь, а проступившая вода стала быстро заполнять новую чашу озера...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
