30. А олени лучше

-Знаешь, Алексиэль нравился мне больше, — мрачно сказал я, кутая многострадальное ухо в меха. Меха были пышные, роскошные, но я все равно хотел обратно в Лихолесье: там даже зимой не бывает настолько холодно.

Олени, которых мы взяли напрокат у местного жителя, жрали вяленую рыбу...

Вообще-то, Афадель хотела собачью упряжку, но я прикинул, сколько слопают собаки за время пути, напомнил, что с оленем мы дело уже имели, а с собаками как-то не сложилось... В общем, взяли нарты с упряжкой оленей. Они были мелкие, вдвое мельче Алексиэля (хоть присылай его улучшать породу!), шустрые и выносливые, но прожорливые. За ночь выедали весь мох из-под снега и кору на деревьях (на том, что тут называлось деревьями, я имею в виду, в смысле, на кустиках ростом мне по пояс). А сегодня распотрошили наши вьюки...

-Ничего, — ответила она бодро. На Афадели мехов было раза в два больше, чем на мне. — Вот поймаем моржа...

Я долго не мог понять, почему каждую фразу она кончает этими словами. Потом услышал, как местные ругаются "хер моржовый" и понял. Понял, что не хочу этого видеть.

-Они вкусные, — воодушевленно продолжала Афадель. — Моржи же! Сочные, жирные... — она облизнулась, а я представил, как она мажет волосы жиром на манер местных обитателей.

-Там сала больше, чем самого моржа, — попытался я ее образумить. — Ты столько не слопаешь!

-Ты слопаешь! — возразила она. — Ты сжираешь больше, чем олени вместе взятые.

-Так я и крупнее их всех, вместе взятых! Афадель, что мы вообще здесь забыли? — тоскливо спросил я.

Нас окружало белое безмолвие.

-У нас свадебное путешествие, — напомнила она, озираясь. — Слушай, а вон там не стадо мумаков, случайно?

-Мумаки на юге водятся, — напомнил я и прищурился: от белизны болели глаза, хотя, казалось бы, я эльф! — Но похожи. Только волосатые.

-Можно шубу пошить, — алчно произнесла она, и я застонал.

-Давай лучше к мумакам, — сказал я заискивающе. — Там еще эти, как их... тебе очень нравились.

-Пираты? — спросила она, оживляясь. — Может, и тут где есть? Прячутся?

-Ага, подо льдом, не иначе, — вздохнул я и кинул в оленя-вожака снежком. Погонять его шестом мне было лень. Олень уже понял, что церемониться с ним я не стану, и пошел рысцой по насту.

Я посмотрел на красный нос Афадели, торчащий из мехов, ухмыльнулся про себя и подумал, как ржал бы король наш Трандуил, если бы увидел нас!

Мы свалили в свадебное путешествие, как и планировали. Пока родственники пили и ели, мы быстро смотались куда глаза глядели. Как выяснилось, родственники выпили не все, потому глаза смотрели криво и косо, во всяком случае, туда, где мы ни разу не были. Но Афадель вожжа попала под хвост — она решила, что именно туда мы и пойдем. А я что? Я ничего... я был с похмелья. А потом похмелился...

Короче, не успели мы опомниться, как оказались далеко на севере. Деревья там были ниже нас, ягель по пояс, морошка опять же. Весело мы поперлись дальше, решив вырулить в привычные края с севера. Но север оказался более бескрайним, чем я думал. И куда более холодным.

-Ничего, Арда же круглая, — успокаивала меня супруга, когда мы пытались закопаться в сугроб. Вроде бы местные так выживают, не знаю, у нас получалось не очень здорово. — Рано или поздно мы вернемся!

-Рано или поздно, так или иначе, — поддержал я. Интересно, олени съедят нас или мы их?

К счастью, впереди показалось селение. Вернее, сперва мы увидели дымки над этими их иглу, или вигвамами, или чумами, поди пойми, а потом учуяли запахи. То есть не мы, а олени — они помчали нас быстрее ветра, и вскоре мы уже вкушали гостеприимство местных жителей. Я мысленно рвал на себе волосы: мне опять в чум приведут всех девиц из этого стойбища, породу улучшать! И никак им не объяснишь, что эльфы с людьми размножаться могут, конечно, но случается это крайне редко... Да они вообще не знают, кто такие эльфы!

Хорошо Афадели, подумал я с завистью...

Да, Афадели было хорошо. Она присмотрела себе двоих местных и вовсю строила им глазки. А потом и вовсе пропала куда-то.

А тут и девицы подоспели. Четыре штуки. Я хотел было спихнуть свои обязанности на моржа, ан нет — от моржа они отказались с какой-то подозрительной легкостью. Может быть, дело в том, что до побережья двое суток пути, а моржи посуху не передвигаются? Как знать...

Девицы, однако, оказались — огонь! Я честно проспал весь следующий день, надеясь, что мы поужинаем, переночуем и отбудем еще до рассвета, но... Слухи тут разносятся быстрее, чем в Лихолесье. Когда я проснулся, стойбище было плотно окружено: соседи съехались со всей округи! Будь я один, пошел бы на прорыв, но Афадель еще не достаточно развлеклась...

С другой стороны, все правильно — медовый месяц же. Не дай Эру задержаться здесь на месяц... Я и не подозревал, что в этих краях столько народу! А теперь с моей помощью будет еще больше. Или не будет. В общем, как получится.

Я начал бояться, что олени просто не увезут все преподнесенные мне подарки: эти резные моржовые... клыки, кинжалы из кости морского зверя, пушнину, янтарные бусы, вяленую рыбу... Боже, сколько ее у них!

С другой стороны, ездовых животных надо кормить. А мороженым осетром размером с меня хорошо отбиваться от волков, мы пробовали. Жалко, он сломался... Но и уцелевшая половина была вкусной!

От гостеприимных аборигенов мы выбрались через две недели. Афадель радостно махала им варежкой, пока олени уносили нас в снежную даль, а я мечтал о горячей ванне, потому как девушки тут обильно умащали всех себя тем самым жиром. Чтоб не мерзнуть, а может, для смазки. Ну и меня в процессе... умастили.

-Какая экзотика! — приговаривала Афадель. — А ты не хотел!

-Я все еще не хочу, — кротко напомнил я. — Давай к мумакам, там проще.

"И жир стечет", — мог бы я добавить, но не стал. Тем более, на жаре он еще и завоняет!

Однако до этого было далеко. Олени несли нас куда-то вдаль навстречу северному сиянию. Я старался не думать о моржах. В смысле — о том моменте, когда мы доберемся до берега. Дальше что, вплавь? Афадель легко согласится...

К счастью, море было покрыто толстой коркой льда. Ну... где-то в мою руку толщиной, а может, и больше. Но если вы полагаете, что мою супругу это остановило.... вы ошибаетесь.

Олени вполне могут бегать по льду. А торосы... ну что — торосы, обогнем, ориентируясь на Полярную звезду!

Я приободрился, надеясь, что теперь-то мы свернем к югу. Только вот чем кормить оленей в этих торосах. Они могут и не дотянуть до ягеля: на льду он не растет.

Но у нас была рыба. Много вяленой рыбы... А когда из трещины во льдах вдруг вынырнул тюлень, Афадель заверещала так, что он ей ответил.

Я решил, что она хочет поделиться с ним нашей рыбой, однако тюлень оказался не так-то прост — он вынес на лед огромную рыбину и посмотрел на Афадель большими влажными глазами.

-Если тебе охота нырять в прорубь — вперед, — сказал я. — Но без меня. Ты ему понравилась.

-Ты мой супруг, — напомнила Афадель, — ныряй ты.

-Приехали! — возмутился я.— У меня традиционные склонности, я не собираюсь обниматься с тюленем! Ладно там... хоббитянки, да даже и гномы, но тюлень!..

-Традиционные, говоришь? — ехидно переспросила Афадель. — А Леголас!

-Он эльф, — сурово ответил я и скрестил руки на груди. Под шубой. — Это вполне традиционно!

-Ага! — торжествующе закричала она и даже высунулась из-под шубы. — Вот я тебя и поймала!

-Э-э-э... — только и смог выговорить я. — Мы за этим сюда ехали?

-Просто к слову пришлось... — вздохнула Афадель.

-Я тебе тоже могу припомнить четверых "Э", — сказал я, подумал и добавил: — Как и ты мне. Так что хватит разврата!

-Что, рыбу отдавать назад? — печально спросила Афадель.

-Рыбу оставь, — сказал я и приосанился, почти как король наш Трандуил. Муж я или где? — А тюленя или гони, или давай шкуру с него снимем...

-Ты что?! Ты посмотри, какие глазки! — возмутилась Афадель.

У меня глазки еще лучше, но меня не ценят... Ладно. Я упаковал рыбу в безразмерную дорожную суму Афадели и начал тыкать оленей, чтобы они двигались наконец с этого проклятого места.

Олени явно примерзли. Вернее, не они, а нарты, так что пришлось вылезать и раскачивать их, пока полозья не оторвались от снега. Ну, тут уж я подогнал нашу упряжку... Лишь бы подальше от тюленей! И поближе к мумакам.

Еще я с ностальгией вспоминал, какими плюшками кормила меня Геранька. Да и в Рохане было хорошо — тепло, травка. А здесь из травки только та, что заныкана у Афадели в чулке. Который, в свою очередь, заныкан где-то в сумке под осетром...

-Мы поедем, мы помчимся, — напевала она, отобрав у меня шест, и правила куда-то на полярное сияние. — Слушай, опять мумаки! Волосатые! Давай одного поймаем для короля?

-А тащить кто будет? — резонно возражаю я. — Эй, ты что, не хочешь к пиратам? Они вон в той стороне.

-Сам пойдет, — сказала Афадель. — Мы живого захватим! И да, мы на полюсе! Так что пираты могут быть в любой стороне...

-Зачем ему с нами идти? Ему и тут неплохо. И потом: мы что, поведем его к пиратам? Съедят ведь.

-Ты его защитишь, — твердо сказала Афадель, выпрыгнула из нарт и решительно направилась к стаду... ну, пусть мумаков. Волосатых. Волосантов, вот, придумал!

-Я?! — моему изумлению не было предела. Зачем мне волосант? Тем более что он что-то начал подозревать...

-Ты, — сказала Афадель через плечо. Волосанты уже нависали над ней, и я забеспокоился — не затоптали бы. — У-ти какой! Ты пойдешь со мной!

С этими словами она ухватила пегого зверя за хобот.

Что интересно, он не возражал и мирно потопал за ней. Что они жрут-то здесь? Может, залетных афаделей с их покладистыми мужьями?

Судя по всему, волосант хищником не был... Хотя кто здешних зверей разберет, Алексиэль рыбу не ест, а здешним оленям только подавай!

-Мы назовем его... — Афадель задумалась.

-Няшка! — подсказал я.

-Слоняшка! — подпрыгнула она. И от восторга, и ради того, чтобы накинуть волосанту аркан на могучую шею.

Удивительно, но тварь смирно пошла за нартами, время от времени протягивая хобот и шумно обнюхивая припасы. И да, волосант тоже жрал рыбу... Чувствую, я ее до следующей эпохи видеть не смогу!

Но в этой эпохе ее придется есть, иначе до мумаков я могу не дотянуть... Хотя Няшка нам пригодился. Шел он ровно и быстро, ж всяко быстрее, чем олени. И я смотрел в будущее с оптимизмом.

Долго или коротко, но наступило короткое северное лето. Оленей пришлось отпустить, а груз мы навьючили на Няшку-слоняшку, потому как на себе упереть столько ценной добычи просто не могли. Тут я порадовался прозорливости Афадели, и радовался ей ровно два дня. До тех пор, пока мех Няшки не оттаял и не начал вонять...

Правда, сами мы тоже пахли не розами... Я еще помню, как они пахнут! Но Няшка вонял сильнее. И я поставил супругу перед выбором. Я так и сказал:

-Я или он!

-Ты его помоешь, — ответила супруга и загнала нас с этим слонопотамом в подвернувшуюся речку.

Лед уже сошел, но все равно было не жарко. Это мотивировало, поэтому Няшку я отмыл буквально за три часа, отморозив себе задницу. Ничего, потом согрелся, пока до самой ночи его вычесывал!

Надо сказать, шерсть у твари, когда я ее отмыл и расчесал, оказалась мягкой и шелковистой. Отличный ковер бы вышел... И выйдет, когда мы вернемся домой! А пока этому ковру и нескольким тоннам мяса еще нашу добычу на себе переть...

*

Прошло пять зим. А может больше — кто их считает? Так далеко на север никто из эльфов не забирался — не считая чокнутых нолдор. Но об этом мы знали только понаслышке. Даже их следов мы не нашли — все замело снегом и, по-моему, навсегда.

На очередную годовщину нашей свадьбы мы миновали полюс. В очередной раз. Я говорил Афадели, что мы ходим кругами, но разве ее убедишь! На память воткнули в полюс шест с нашим лихолесским знаменем, вышитым на оленьей шкуре рыбьей чешуей. Он был украшен по краям оленьими хвостами, но король, думаю, не оценил бы. И тут я понял, что соскучился по Алексиэлю и зеленой траве...

-Пошли домой, — сказал я Афадели, — там бочки давно некатаные.

-Мы еще собирались в Мордор зарулить, — напомнила мне жена.

-Нет уж, вдруг там нашего волосанта отнимут! — возмутился я.

Мы с Няшкой уже как-то сроднились, почти как король с оленем. Еще пара эпох — и вообще родными станем!

И мы повернули на юг. Ну, я так думаю, куда еще можно повернуть с севера?

Чего нам стоило перевезти волосанта через море на галере... то есть двух галерах, я упоминать не буду. Заодно мы изобрели катамаран. Не знаю уж, почему Афадель его так назвала, но выглядел он устрашающе, особенно настил из бревен.

Няшке в море не понравилось — его укачивало, а когда его укачивало, тошнило всех.

Умбарцы с радостью высадили нас в Рохане, как Афадель за них ни цеплялась, а я помог им перекатать бревна: настил у нас был из ценной древесины... с антибактериальной пропиткой. Ей пару веков сноса не будет!

Ну то есть помогал я Няшке и умбарцам, Няшке понравилось, умбарцам не очень, но они не жаловались, они эти бревна Денетору продали, я слышал.

И мы двинулись домой через бескрайние роханские степи. Корма тут было вдоволь, Няшка отъелся и залоснился...

Но хорошо, что шли мы только с одним волосантом, а не с караваном, как собирались — мы с одним-то замучились!

Лихолесье нас встретило криком:

-Харад атакует, лучники — к бою!

-Идиоты! Это же мы! — завопила Афадель.

-Лучше бы это был Харад, — тихо ответили с дерева.

-Мы-то надеялись, вы уже не вернетесь, — скорбно поддержали с другого.

-Маме скажу, — быстро ответил я. — Она вам покажет "не вернетесь"!

И мы двинулись к дворцу, оставляя за собой просеку и кучи помета.

-Зато на лесоповал больше не пошлют, — сориентировалась Афадель. — Тут дров на две зимы хватит!

Король ждал нас на поляне. Окинув нас суровым взглядом, он с места распорядился:

-Две недели наряд на кухню. — И пояснил: — За то, что демаскировали ставку.

-А мы вам пушнину привезли, — сказала Афадель, похлопав по огромному тюку с приношениями, которые я заработал честным трудом.

Король не смотрел на меха, он смотрел на нашего питомца, причем с большим неодобрением, потому что рога Алексиэля едва доставали тому до подмышки.

За время наших странствий Няшка отожрался и заметно подрос: наверное, мы подобрали малыша. Без нас он наверняка бы погиб!

Я порылся в тюке и торопливо преподнес королю первое, что попалось под руку. Это был резной моржовый стержень, и Трандуил посмотрел было с интересом, но...

Тут Няшка хоботом взял с головы короля корону и попытался сжевать.

Мы с Афаделью вдвоем повисли на хоботе и корону спасли, хоть и помятую.

-Это он от восхищения, — пояснила Афадель, вручив ее королю. — Он никогда не видел эдельвейсов!

Няшка задрал хобот и согласно затрубил на весь лес

-Демаскируете! — сказал король, заткнув уши.

-Мы тогда пошли, — сказала Афадель. — Только пастбище Няшке найдем...