Глава 1. Новое начало.
Как говорил один литературный герой: "леденящие душу замыслы лучше лелеять в леденящую тело погоду"*. Вот только одна беда: леденящей тело погоды в ближайших окрестностях не наблюдалось. Стояла июньская жара. Ну, то есть жара стояла весьма относительная: для того, кто однажды побывал на Арракесе (и потом сменил три тела в попытках избавиться от спайсовой зависимости — эта гадость, как выяснилось, цепляла и душу, так что без помощи сюзерена я бы не справился) — такую погоду можно было назвать прохладной. Да и на старушке Земле нетрудно было найти людей, готовых долго смеяться при упоминании данной погоды как "жаркой". Но для среднего англичанина стояла именно испепеляющая жара.
/*Прим. автора: Марсель, "вновь виконт Валме, все еще граф Ченизу и всегда — офицер для особых поручений при особе Первого маршала Талига" из серии Веры Камши "Отблески Этерны"*/
И вот, под слепящими лучами яркого летнего Солнца, по улице небольшого английского городка, шел демон. Самый настоящий. "Исполненный козней различных и вредных советов". Вот только встречные люди не спешили с криками разбегаться с дороги одного из существ, воплощающих в себе пусть и небольшую, но чудовищную для миров смертных частицу бесконечной мощи Всеизменяющегося. И происходило это отнюдь не вследствие избыточной храбрости мирных обывателей захолустного городишки. Просто выглядел этот демон в данный момент как мальчишка лет двенадцати, со встрепанной темной шевелюрой, в потрепанной, хотя и добротной одежде, и с очками-велосипедами.
В общем, отличить данного демона от широко известного в узких кругах Гарри Поттера — не взялся бы даже настоящий художник или следователь (а, как известно, именно эти профессии предполагают особое внимание к лицам). Так что я спокойно гулял по Литтл Уигингу, не привлекая к своей особе всеобщего внимания. И размышлял. О девушке. К сожалению — не о Гермионе. А о той, о ком даже думать не хотелось — а именно, о Джинни Уизли. Ее судьбу необходимо было решить до возвращения в Хогвартс.
В принципе, легко было бы избавить всю школу от неприятностей, перехватив дневник Тома Реддла... Но... Вот именно. Это самое вездесущее "но". Встретиться с Сириусом Блэком было бы желательно до начала прямого противостояния с тем, на чей титул я претендую. А вот пробраться в самую охраняемую тюрьму магической Британии... Наверное я бы смог. Но выбраться из нее, и вытащить Сириуса — вряд ли. Так что выбираться спутнику Ориона придется самому. Но для этого ему нужен стимул. Серьезный стимул. Нужен грандиозный скандал, в котором упоминались бы вместе фамилии Уизли и Поттера, и крупная фотография семейства Уизли, желательно — включающая домашнего любимца этого семейства. Тогда есть шанс, что в Сириусе желание вспомнить "старую любовь и дружбу прежних дней" пересилит апатию, порождаемую дементорами.
Так что Джинни, наверное, предстоит не самый приятный учебный год. В общем-то, вспоминая некоторые особенности познаний в алхимии и зельеварении, проявленные матерью большого семейства — мне даже приближаться к рыжей мелкой — не стоит. Иммунитет — иммунитетом, но, лучше поберечься. "Во избежание!"
Так гуляя, я почти дошел до дома номер 4 про Прайвет Драйв, когда заметил нечто маловероятное: меня поджидал Дадли Дурсль. То есть, для многих других он просто прогуливался по улице... Но нетерпение и ожидание, волнами расходящееся от него трудно было интерпретировать как-то иначе. Хм... Странно. Первые дни после моего возвращения в Литтл Уингинг — он откровенно от меня прятался. Впрочем, все семейство Дурсль особенно на контакт не напрашивалось. А тут...
— Дадли. Кого ждем? — Двоюродный брат моего нынешнего тела аж подпрыгнул. Но от бегства (а таковое желание обожгло мои сенсоры) — удержался.
— Гарри. Я хотел бы с тобой поговорить. — Вот даже как...
— Слушаю.
— Не здесь. — Неужели они устроили на меня засаду? Вряд ли. Нет никакого ощущения угрозы. Да и в мыслях, просачивающихся во внешние слои — нет характерного для таких случае злорадства.
— Где? — Особенно общаться мне не хочется...
— В твоей комнате. — Любопытно. Очень любопытно. Уж там-то засаду на меня невозможно устроить в принципе.
— Итак? — Пространно высказался я, устроившись на стуле и кивнув Дадли на мою кровать. До сих пор я не очень обращал внимание на Дадлика: боится, исправно подпитывая меня силой, и не лезет под руку — и ладно. Теперь же я присмотрелся к нему, и убедился, что его душа подверглась серьезному изменению. Да что там душа — перемены были видны даже во внешности. Между бровями пролегла глубокая складка, свидетельствующая о том, что кузен по крайней мере пытался использовать голову по назначению. А вот общий объем тела резко уменьшился. Наверное, имеет смысл обратить внимание и на него. А то как бы чего не вышло!
— Гарри... — Пауза, сделанная Дадли весьма многозначительна. — А...
— Я слушаю, слушаю.
— Как... — Опять заминка, а потом Дадли резко вдыхает воздух, как будто собирается прыгнуть в ледяную воду, и находит в себе силы продолжить. — Как ты себя чувствуешь, когда твоим телом завладевает демон?
Ох ты ж! Вот это вопрос! И что прикажете отвечать? Хотя... Не знаешь что говорить — говори правду.
— Ничего, Дадли. Совсем ничего. Когда одержимость накрывает меня — меня как будто нет. Я — мертв. И ничего не чувствую. — А о том, что душа Гарри, собственно, ушла на перерождение, так что в техническом смысле — он мертв — промолчим.
От Дадли расходится странная волна. И преобладает в ней... Как ни странно — сочувствие. Хм... Вот уж не ожидал. Вопросительно смотрю на мальчишку.
— Я говорил с отцом Себастьяном... Он рассказывал о демоне, которым ты одержим... — Ню-ню... И что нынче рассказывают о Ксеносе Морионе Инквизиторы?
— И?
— Он говорил, что Ксенос Морион — непредсказуем, как это и свойственно их племени, может принимать совершенно чудовищные решения, и жертвовать тысячами жизней ради своих непонятных планов, но при этом по-своему справедлив. Может быть... может быть, если я смогу защищать тебя — он уйдет? — Ха! Интересный вариант... И трактовать его можно очень разными способами... Вот только даже поверхностного касания достаточно, чтобы понять — мальчишка искренен. И он действительно хочет освободить своего нелюбимого кузена от ужасного демона. Так что проверять его, притворяясь, что демон ушел — будет... не правильно. Поэтому — зажигаю в глазах Пламя Удуна и частичным оборотом снижаю голос до зловещего полурыка.
— Думал отделаться от меня, мальчишка?! Думаешь, что дождешься, пока я уйду — и жизнь вернется в прежнюю колею?
— Ксенос Мо... — Как я и думал, полностью произнести имя ужасного демона — у парнишки не хватило духа... Но уже то, что он попытался — показывает, что он сильнее, чем казалось мне раньше.
Хватаю его за волосы и заставляю смотреть мне в глаза. Наверное, он ожидает, что сейчас я буду жестко ломать его сознание, выгребая из него все, что мне нужно. Но... это самое "все" я уже знаю.
— Что ж. Ты искренен. Но тем хуже.
— Господин?
— Договор, связавший нас, не подлежит расторжению до самой смерти Гарри Поттера. — Правда, сейчас уже "после смерти", но об этом — умолчим. — И этого никто не может изменить. Ни ты, ни Гарри, ни инквизиторы, ни даже я сам. Разве что Изначальный Творец...
В глазах Дадли вспыхивает надежда... Ну-ну. Пусть он еще раз поговорит с отцом Себастьяном. Это — душеполезно. Вот и капризный ребенок преобразился во что-то интересное... Пусть подольше пообщаются — глядишь, и совсем человеком станет.
Я гашу пламя в глазах, имитируя уход демона, а потом — медленно заваливаюсь на кровать.
Глава 2. Осознание Света. (Гермиона).
Каникулы проходили... замечательно. В отличие от всех прочих летних каникул, когда я наглухо закапывалась в книжки, а родители старательно пытались заставить меня общаться со сверстниками, на этот раз — у меня было с кем пообщаться. Так что я регулярно вызывала Гарри, да и Драко с Дафной не страдали без моего внимания.
Я хихикнула, вспомнив вчерашнюю встречу с девочками, которые особенно доставали меня до того, как я перешла в Хогвартс.
— Эй, смотрите, наша Заучка идет! Эй, Заучка, и где же ты теперь учишься? Небось, в спецшколе для таких же ботаников, где мальчики и подтянуться-то не способны?
Не знаю, что бы я сделала... Но в этот момент меня настиг голос моего сюзерена.
— Выпрямись! Подбородок чуть вниз, мышцы расслабь, как будто висишь, подвешенная за макушку! И посмотри на них так, как будто с тобой грязь под ногами заговорила! — Не знаю, смогла бы я все это проделать просто по описанию, но словами Гарри явно не ограничился. Потому что мое тело само по себе проделало все описанное. Теперь я не только смотрела, но и видела встречных девочек совершенно иначе. Вместо мучительниц, портивших мне несколько последних лет, передо мной была лишь мелкая, ничтожная проблема, о которой и упоминать-то смешно. — Отлично! А теперь вежливо с ними поздоровайся!
— Здравствуйте, девочки.
От этих простых слов Лиз, предводительницу этой компании, просто перекосило! А по постоянно развернутой сканирующей сети ко мне докатилось сладкое ощущение чужого бешенства и недоумения.
— Что это с ней?
— Она так хотела ощущать себя аристократкой... а ты ее — носом в ее же невежество. Ведь они с тобой даже не поздоровались. К тому же она теперь уверена, что осанку тебе привили именно в школе. В закрытом пансионе для элиты!
Лиз, пробормотав что-то невразумительное, отступила в сторону. Вслед за ней отошла и ее верная свита. Победа?
— Вряд ли. Скорее — пошли продумывать очередную пакость. Кстати. Такой уровень враждебности, какой они продемонстрировали — достаточное основание для более глубокого сканирования. Не забывай этим пользоваться при встрече. Чтобы пакость не оказалась неожиданной.
Да уж... ожидание пакости нельзя назвать приятным ощущением... Впрочем, имея дело с этой компанией — пакости нужно ожидать всегда, а теперь я хоть смогу узнать о ней заранее. А вот выражение лиц Элизабет, Миранды и Сьюзен, когда они отступали... Я еще раз хихикнула.
А все-таки, очень интересную книгу мне посоветовал Гарри. Особенно, если обращать внимание на некоторые моменты... Я захлопнула черную бархатную обложку с серебряной надписью "Сильмариллион", и пошла искать папу.
— Привет, дочка. Все читаешь?
— Да, пап.
— И как книжка? Интересная?
— Очень. Но кое-что я не поняла.
— Вот как... Что ж. Задавай вопросы — я попробую ответить. Да, а что это за книга?
— Сильмариллион.
— Ого! Серьезно. Так что у тебя за вопрос?
— Тут сказано, что Мелькора "исторгли из мира". Если перевести это на язык смертных — его убили. А за что это сделали в самый первый раз, еще при творении Арды?
— Странный вопрос... Он захотел получить весь мир только для себя...
— И в чем это проявилось?
— Он...
— Он творил в пределах отведенных ему сил — работал с огнем и морозом. То есть — делал то, для чего был сотворен.
— Но он портил сотворенное другими.
— Да? Но ведь Эру Илуватар несколько раз говорил своим Валар, что Мелькор не портит сотворенного, и что его труды пойдут к украшению Арды. И всем вместе он это говорил, и Ульмо, и Ауле...
— Интересно... очень интересно... а ведь и правда... Хм... Знаешь, Герми... — Я дернулась. Раньше я бы обязательно высказалась, что не хочу, чтобы мое имя сокращали. Но, раз уж я разрешаю так поступать ребятам — так почему бы и отцу не делать так же? — Я не знаю, что тебе ответить. Мне надо подумать... Но откуда у тебя такие вопросы?
— Знаешь, папа, в сказках говорится, что ведьмы — они злые, и всячески пакостят людям просто потому, что они ведьмы. А теперь — я сама ведьма и колдунья. Но вот что-то желания пакостить просто так я как-то не ощущаю. Вот я и подумала: а если у них были причины делать то, что они делали?
— Хм...
— Вот возьмем того же Моргота. Он же за все время повествования — практически только защищался. Тот же Дориат просуществовал всю Первую Эпоху...
— Дориат защищал Пояс Мелиан.
— Мелиан — майя. А против нее был вала Мелькор, бывшие майя барлоги, Гортауер Жестокий... Думаю, любой из них, напрягшись, смог бы пройти пояс, а уж все вместе — даже его не заметили бы. Но Дориат был уничтожен гномами и добит феанорингами.
— Хм...
— Или возьмем еще пример. В аннотации сказано, что "Сильмариллион — это мрачные саги о том, как Моргот и его подручный — Саурон уничтожали эльфийские княжества Белерианда". А какие именно княжества Белерианда уничтожили Моргот и Саурон? Ард Гален, сожженный при прорыве осады Ангбанда, Норготронд, откровенно превратившийся в разбойничье гнездо и живущий грабежом караванов, и Гондолин, где войска Саурона поучаствовали в смуте и междоусобице, и куда их пригласил один из претендентов на престол. А остальные — либо пали в междоусобице феанорингов, либо были уничтожены Валар после Битвы Гнева.
— Хм... Да... Ты повзрослела, девочка, и на твои вопросы у меня уже нет ответов...
Глава 3. Пути слуг.
Еще после одного примечательного разговора с директором я задумался о том, что мне нужна некая неучтенная сумма денег "на представительские расходы". Да, конечно, Дамблдор не стал бы запрещать мне снимать собственные деньги и тратить их на небольшие подарки друзьям, или же, скажем, покупку новой одежды. Но вот мои расходы в качестве Темного лорда обещали превзойти любые сколько-нибудь разумные рамки. И привлекать внимание Великого Белого по столь мелкому поводу, как деньги, я не видел никакого смысла. Так что пришлось серьезно поломать голову над возможностями быстрого и тайного заработка.
Конечно, можно было бы без затей ограбить какой-нибудь банк. В сущности, уже сейчас я достаточно восстановился, чтобы системы охраны неволшебных банков даже не заметили моего вторжения. Но... Вот именно. Отец Себастьян. Зная о моем присутствии в этом мире, он наверняка ожидает от меня чего-то подобного. Конечно, это не страшно... Но светится мне еще явно рановато. Так что пусть наблюдатели и аналитики инквизиции внимательно наблюдают за банками, в ожидании того момента, когда я пойду их грабить... Глядишь, и проглядят что-нибудь важное.
Первым этапом составления плана стал сбор информации, и для этого пришлось привлечь Асси. Многие волшебники почему-то считают, что домовики — это что-то вроде мебели. Что они ничего не видят, не слышат... а главное — не могут никому рассказать. Что ж. Это — серьезная ошибка. Конечно, домовик не может навредить хозяину. Не может он и осознанно разгласить тайны хозяина. Но... Волшебники то ли забыли, то ли никогда не знали второе правило разведки: 90% секретной информации собирается из открытых источников. Достаточно эти источники правильным образом проанализировать.
Вот и получилось так, что светлые летние вечера я проводил в выделенной мне комнате, за долгими разговорами с весьма сообразительной домовушкой.
