Неизведанные гати судьбы. Глава 32

Неизведанные гати судьбы

Глава 32

В ожидании приезда тестя, мне пришлось пробыть в городе ещё четыре дня. За это время удалось посетить всех известных мне торговцев оружием, и скупить все имеющиеся в наличии боеприпасы для моих кольтов, винчестера и охотничьего ружья, да и про припасы для отцовского оружия я не забыл, благо денег у меня имелось предостаточно. Этому поспособствовали две мои ночные прогулки по улицам города перед сном. Честно говоря и положа руку на сердце, никто не заставлял местных налётчиков проверять сколько денег находится у меня в карманах.

Первая парочка налётчиков так и осталась лежать в переулке холодными, ибо нечего было нападать на меня ночью, да ещё с ножами. Свою участь они выбрали сами, так как хотели забрать не только мой портмоне с деньгами, но и мою жизнь. Не моя проблема, что они не догадывались, что я не выхожу на прогулку ночью без своего охотничьего ножа, которым привык освежовывать добытых кабанов и маралов, а также без надежного кольта в кармане. Кольт я так и не доставал в тот раз, сработал обоих душегубов одним ножом. Всё содержимое из их карманов перешло в мои. Все обнаруженные кошельки и портмоне, а также золотые часы с цепочками, в количестве трёх штук, я посчитал своими охотничьими трофеями.

О похождениях ночных душегубов мне за обедом рассказал Семён, на второй день моего пребывания в городе. Из его рассказа выходило, что недалеко от аптеки, в течение двух недель, ранним утром, дворники в разных переулках обнаруживают мёртвые тела солидно одетых людей. Все они были убиты одним и тем же способом, ударом ножа в сердце. Прибывающие на место убийства полицейские чины, не обнаруживали при покойниках ни денег, ни драгоценностей. Вот из-за этих убийств, Семён Маркович попросил меня не выходить ночью на улицу. Я поблагодарил его за предупреждение, но решил не отменять свои ночные прогулки перед сном. Как только на улице стемнело, я собрался и вышел на прогулку...

На следующий день, за завтраком в обеденном зале гостиницы, Семён мне поведал, что утром местные дворники обнаружили ещё четырёх убитых людей, причём в соседних переулках. В одном переулке, что ближе к гостинице, нашли изрезанные тела двух типов бандитского вида. Об их убийстве Семёну рассказал один из знакомых дворников. А вот на месте убийства в другом переулке, в том что находился ближе к аптеке, он уже побывал самолично. Там обнаружили тела двух прилично одетых людей. Присутствующий, в собравшейся толпе, помощник управляющего одного из ювелирных магазинчиков, опознал убитых, и сказал полицейскому: "Что это приезжие купцы из Томска. Они вчера днём изволили покупать у них в магазине золотые карманные часы". Как и следовало ожидать, никаких золотых часов при убитых не было обнаружено. На мой вопрос: "Кто у них в городе по ночам душегубствует?" Семён Маркович пожал плечами, и ответил: "Что скорее всего это какие-то залётные мокрушники, ибо местные люди так грубо не работают".

Вторая парочка любителей чужих кошельков, повстречалась мне уже следующей ночью, в плохо освещенном луной переулке. Эти похоже были местными, ибо не стали молча нападать на меня со спины, а поигрывая ножами с ухмылками на лицах спросили:

— Кошелёк или жизнь?

Я им сразу же ответил:

— Кошелёк, — и с показной торопливостью полез в свой карман.

— Правильный выбор, уважаемый, — усмехнулся более старший ночной грабитель.

Каково же было их удивление, когда я из кармана достал не толстый кошелёк с деньгами, а отсвечивающий серебром кольт. Увидев ствол в моих руках, ночные грабители от шока замерли на месте и выронили свои ножи. Молчание затягивалось, поэтому я обратился к ним:

— Ну что же вы, голубчики, замерли-то? Я по вашей просьбе выбрал "кошелёк", однако пока не вижу кошельков в ваших руках. Мы что... вот так вот и будем тут до утра стоять? Или вы вдруг решили дождаться, когда появятся дворники и вызовут полицию? Не тяните время, выкладывайте содержимое своих карманов и топайте куда хотите.

Тот что постарше, первым пришёл в себя, почесал бороду и задал мне вопрос:

— А вы нас точно живыми отпустите, ежели мы всё отдадим? Прошлой ночью двух залётных в соседнем переулке зарезали. Вот и сомнения нас гложут.

— Я своё слово всегда держу. Не трогали бы вы меня, и шли бы своей дорогой, вот тогда всё ваше при вас бы и осталось. А раз вы предложили мне забрать у вас "кошелёк или жизнь?", вот я и выбрал первое. Мне ваши жизни ни к чему, а содержимое кошельков всегда пригодится.

Через пару минут, любители чужого добра исчезли в тёмных переулках ночного города, а передо мною остались лежать на земле шесть довольно крупных портмоне, плотно набитых деньгами. Видать, я не первый попался на их пути этой ночью. Одев перчатки, я аккуратно забрал все деньги, оставив все портмоне лежать на земле, после чего вернулся в предоставленный мне аптекарями номер в частной гостинице...

С раннего утра, пока не пришёл Семён Маркович, чтобы составить мне компанию за завтраком, я решил заняться разбором своих покупок для чего выложил все купленные патроны на большой стол стоящий в центре комнаты. Пачки патронов для кольтов складывал слева от себя, для винчестеров справа, а охотничьи оставлял посредине.

Когда мои покупки были наконец разложены по довольно солидным кучкам, я занялся чисткой кольтов. Данное занятие с оружием, приносило какое-то душевное успокоение, и давало мне возможность спокойно поразмыслить о будущем. Отвлёк меня от данного дела стук в дверь.

— Входите. Не заперто, — сказал я обернувшись к двери.

В приоткрытую дверь зашел Семён, и увидев чем я занят, на несколько мгновений опешил, но потом взяв себя в руки, произнёс:

— Доброго здравия вам, Князь. Вот уж не думал, что застану вас за таким необычным делом. Вы случайно не на германскую войну собрались?

— И тебе здравия, Семён Маркович. То, что ты видишь, не для войны вовсе. То я для выходов на охоту себе припасов прикупил немножко. Сам понимать должен, что из-за начавшейся войны, патроны к любому оружию либо вовсе исчезнут из продажи, либо за них торговцы запросят такие безумные цены, что проще будет пули из золота отливать. А чистка оружия, всегда была уделом настоящих мужчин.

— Князь, глядя вот на эти большие кучи различных патронов, мне трудно поверить в то, что для вас это всё означает, всего лишь "прикупил немножко", — удивлённо сказал аптекарь.

— Семён Маркович, никто не знает сколько по времени начавшаяся война с германцами и австрийцами продлится. Ты сам подумай. Ежели она продлится намного дольше, чем с теми же японцами, я где по-твоему патроны для своей охоты должен брать? У местных интендантов их не купить, ибо у них на армейских складах патроны только для мосинских винтовок и для наганов, а у меня, как ты сам видишь, почти все патроны для американских кольтов и винчестеров, да ещё для изготовленных на заказ охотничьих ружей.

— Всё равно, Князь, по моему разумению, так тут патронов вам не на один год хватит.

— Запас каши не просит. Плохо будет, когда понадобятся патроны, а их не будет в наличии. Вот представь себе, напала на тебя зимой голодная стая, в полтора десятка волков, а у тебя всего лишь десяток патронов в наличии, ибо не смог ты больше прикупить. Сможешь ты от такой стаи в лесу отбиться, даже если на дерево залезешь?

— Сильно сомневаюсь, что мне удалось бы от волчьей стаи отбиться.

— Правильно сомневаешься, Семён Маркович. Не смог бы ты от них отбиться, и никто другой из городских охотников не сможет. Даже если, к примеру, ты положил бы десяток волков в лесу, то оставшиеся пять зверей из стаи, дождались бы когда ты на дереве насмерть замёрзнешь, и к ним сверху в виде обеда свалишься.

— Князь, а вы бы сами смогли выжить при таком нападении стаи волков?

— Смог бы. У меня однажды уже был такой случай на охоте.

— И как же вы без патронов пятерых волков одолели?

— А охотничий нож у меня на что? Вот я ножом всех оставшихся серых и порешил. Они шибко голодные тогда были, вот и накинулись на убитых мною своих собратьев, а когда я с дерева-то слез, то они по одному на меня нападали. Вот так у меня и получилось всю волчью стаю упокоить. С той поры я всегда беру с собой на охоту солидный запас патронов. Послушай, Семён Маркович, а ты чего в такую рань пришёл? До завтрака вроде бы ещё полчаса времени...

— Приношу свои извинения, Князь. Совсем из головы вылетело, когда увидел ваш арсенал на столе. Там Светозар с каким-то солидным пожилым мужчиной в пролётке приехал. Спрашивали, где вы на постой остановились. Я, понятное дело, решил сначала вас об их приезде известить, а уже потом их сюда к вам сопроводить.

— Правильно поступил, Семён Маркович. Вот только насчёт данного солидного мужчины, ты можешь в дальнейшем не сомневаться. За мною, со Светозаром, мой тесть должен приехать.

— Это в каких же местах так хорошо кормят, что все мужчины ростом под сажень и поболее вырастают? Да и силушкой богатырской, похоже, ваш тесть не обделён.

— Ну ежели ты, Семён Маркович, всю жизнь кузнечным молотом помашешь, то и у тебя такая силушка будет.

— Так он что?! Кузнецом всю жизнь был? — удивился аптекарь.

— А что в том такого необычного?

— Так ведёт он себя так, что будто и не кузнец он вовсе, а какой-нибудь важный дворянин из столицы, ну граф там или князь.

— Так в том-то и вся прелесть состоит, Семён Маркович. Никто из полицейских не станет его пролётку останавливать и проверять, ибо прекрасно видят, что важный дворянин в ней едет. Вот ты сам немножечко подумай, ежели бы Светозар за мной в город, не на его шикарной пролётке, а на крестьянской телеге приехал. Нагрузили бы мы на неё все купленные мною патроны и поехали. А теперь представь себе на минутку такую картину... Что случилось бы со мной и со Светозаром, ежели надумали бы полицейские остановить нас для проверки груза?

— В каталажку бы вас сразу же упекли, как особо опасных преступников, у которых в военное время обнаружили огнестрельное оружие и громадное количество патронов.

— Вот именно. А так, никто нас не остановит и мы спокойно доберёмся до дому.

— Ну и хитро же вы всё придумали, Князь. Даже я до такого бы не додумался. Всё вроде на виду, и при этом, никто ничего не замечает. Позвольте задать вам один нескромный вопрос?

— Давай свой вопрос, Семён Маркович. Что там тебя беспокоит?

— Вы сегодня ночью на прогулку со своим кольтом выходили?

— Было такое. Гулял я тут недалече перед сном. А что случилось-то?

— Ничего, такого не случилось, Князь. Просто теперь мне понятно, кого повстречали этой ночью в переулке два наших аптекарских грузчика. Благодарствую, что не порешили этих недотёп.

— Погоди, Семён Маркович. Получается, что ночью меня решили немножечко ограбить двое политических из вашей партии, и для большей убедительности своих помыслов они прихватили с собой ножички для разделки свиных тушек. Я всё правильно понял?

— Не совсем так, Князь. Они не политические, эта пара уголовники. Они вместе с нашими в одной тюремной камере сидели и поддерживали их там чем могли по мере сил. Вот их, после очередной отсидки, и взяли к нам. Они числятся в аптеке грузчиками, и иногда выполняют для нас некоторые поручения. Вот только никто из наших, не направлял эту парочку грабить запоздалых прохожих по ночам, и тем более не давал приказ нападать на вас. Я когда ранним утром прибыл в аптеку, то увидел их пьянствующими в подвале. Едва я начал их отчитывать за пьянку, то они мне признались, как на исповеди, что сегодня ночью заново родились. Как они мне сказали: "Думали очередного загулявшего лоха на гоп-стоп взять, а сами нарвались на залётного бугра с волыной. Откупились от него всем тем, что успели раздобыть ранее, и сразу побежали в аптечный подвал отмечать своё новое рождение".

— Понятно. Разошелся я с ними вроде как полюбовно, думаю, что никаких претензий у них ко мне нет. Или всё-таки есть?

— Нет, что вы, Князь, никаких претензий, — поспешил меня уверить помощник управляющего горной аптеки.

— Ну тогда пускай живут. Мне их жизни без надобности. Давай, Семён Маркович, зови моих в обеденную залу, там заодно все вместе и позавтракаем за мой счёт. Благо твои два грузчика мне отступных в виде деньжат подкинули, — немного подумав, тихо добавил. — Ты всё одно, за ними присматривай хорошенько. Насколько мне известно, многие уголовнички с полицией якшаются и сообщают кому следует, обо всех противозаконных делах.

— Мы за ними обязательно присмотрим, Князь. Можете не волноваться.

— Да я-то особо не волнуюсь. Они же место сбора ваших партийцев полиции сдать могут. Вот вам и надо поберечься.

— Я всё понял, Князь, — сказал Семён Маркович, и покинул мою комнату.

После вкусного и сытного завтрака Светозар подогнал нашу пролётку к гостинице, в которой я временно проживал. А вот Семён Маркович меня очень удивил. Он пригнал из аптеки двух моих "ночных знакомцев", и заставил их грузить купленные мною патроны в пролётку. Они дважды за утро успели испытать шоковое состояние. Первый раз, когда увидели в гостиничном номере меня, заканчивающего чистку своего кольта. А второй раз остолбенели, когда увидели что, да и в каком количестве, им предстоит загрузить в необычную пролётку.

По окончании погрузки, мы по-дружески попрощались с Семёном Марковичем, после чего, неспешно поехали домой...

Когда наша пролётка наконец-то добралась до родного поселения, то мы с тестем заметили, что на широком крыльце поселянской Управы, стоят мой отец и наш староста Чеслав Нечаевич и о чём-то беседуют. Складывалось ощущение, что они заранее почувствовали наше возвращение и вышли встречать. Светозар по указу тестя остановил пролётку у крыльца Управы.

— Вы как вызнали, что мы сегодня приезжаем?! — удивлённо спросил Родасвет Казимирович, моего отца и поселянского старосту.

— Так мы не вас встречали, а гонца из губернии провожали, — ответил тестю Чеслав Нечаевич.

— А почто гонец-то приезжал?

— Он послание он губернатора доставил. В нём сказано, что из поселений нашей губернии солдат на нынешнюю войну с германцами набирать не будут. Чтобы мы продолжали заниматься своими повседневными делами и цены на свои товары не поднимали, дабы народных бунтов в губернии не случилось.

— Чеслав Нечаевич, а что насчёт продовольственных обозов для нужд армии, власти в своём послании повелели? — задал я вопрос старосте, выходя из пролётки. — Нам так же, как в прошлую войну с японцами, обозы с продовольствием поставлять придётся или нет?

— Насчёт обозов с продуктами для армии в послании ничего не говорилось. Так что данного обременения от нас никто нынче не требует. Всё что поселяне отныне в урмане добудут, то нашим и останется. А продадим мы добытое на городских рынках или на сельских торжищах, али себе оставим на прокорм, никого в губернии вообще не интересует. Для них нынче важно, чтобы цены на продовольствие не поднимались. Я понятно ответил, Демид Ярославич?