|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пролог
Глава 1
Глава 1.1
Глава 1.2
Глава 1.3
Глава 1.4
Глава 1.5
Глава 1.6
Глава 1.7
Пролог
Неведомый мир.
Неизвестный континент.
Глушь или малоизвестная деревня на опушке леса.
Жизнь кипела в неизвестной деревушке уже с восхода солнца, что нещадно палило головы человекоподобных существ, работающих на полях или занимающихся своими обыденными делами.
На улице щебетали радостные дети с маленькими рожками на головах. А соседи с улыбками провожали их, радуясь такой жизнерадостности молодежи. К слову, черные изогнутые рога украшали не только головы детей, они также были и у взрослых, но намного длиннее, а у некоторых они и вовсе были утонченными и тянулись к небу, что являлось предметом их более высокого статуса и гордости.
И именно в такой семье из высокородных сейчас были проблемы, или лучше сказать радостные, а вместе с тем и мучительные стоны?
Из богато украшенного, по меркам жителей, каменного дома, исходил женский мучительный стон и чей-то еще, мужской. Правда тот был заглушен женским, и он не стонал, хотя и было похоже: нет, отнюдь, тот в отместку словно пытался перекричать женщину и не переставая продолжал щебетать на неизвестном языке.
Сам же дом, точнее вокруг дома была странная темная аура, не пропускающая ни единого луча желтого шарика.
— ~~~~~~~~~~! — женский и полный мучения голос на неизвестном языке оглушил второй.
— ~~~~~! — тут же появился и третий, более спокойный.
Раздался очередной стон, второй, третий.
Мужской, более взволнованный стал в панике что-то щебетать и даже начал молиться невесть кому; вместе с тем аура вокруг дома уплотнилась, словно услышала мольбы мужчины, она стала уплотняться и оживать.
Прямо на глазах соседей темный туман начал впитываться в каменный дом, пока окончательно не исчез из их видимости и вместе с тем, стоны боли медленно утихли, а взамен ему послышался детский плач, и не один.
— ~~~! — третий и самый спокойный голос что-то изрек.
— ~~! — вторил ему мужчина, явно благодаря кого-то.
— ~~~! — полный усталости изрекла только что ставшая мать. Вместе с тем детский плач быстро утих.
* * *
Неизвестное
Тьма, бескрайняя темнота, застилающая все пред моим взором. Уже как несколько месяцев я вижу только одно — бескрайнюю темноту, пустоту, называйте как хотите. Для меня все одно, я ведь ничего не могу сделать и словно какой-то узник сцеплен цепями.
Они, к слову, слово опутывают меня всего, а иначе как я могу объяснить свою полную неподвижность?
Да и вообще, сама ситуация заставляя задуматься над тем, как я так живу, не питаясь и не справляя нужду? И жив ли я вообще? И как я сюда попал?
Многие и другие вопросы заполняли мою голову уже несколько месяцев и ни на один так и нет ответа. Наверное, другой любой человек на моем месте, от такого давления давно сошел с ума, но я был на удивление спокоен разумом.
Словно это и не происходило со мной.
Словно я спал… и видел сон?
Да и эта вялость во всем теле подтверждает мои догадки…
Может… я в коме? Ведь звучит логично, не правда ли?
«Логично!» — вторил я самому себе.
«Братик, ты точно в коме! Вспомни, ты ведь не помнишь, как засыпал! Значит, ты впал по неизвестной причине в кому и сейчас валяешься в койке! Но не отчаивайся, я всегда буду с тобой!» — обнадежила меня моя придуманная шиза, женским, холодным и мелодичным голосом.
Все может быть, но надеюсь я просто сплю…
«Надежда умирает последней!» — усмехнулась она…
Иногда я думаю, что зря стал разговаривать сам с собой. Да и придумывать женскую личность «самого себя» было не лучшей идее, как я думал раньше.
«Хмп, неблагодарный! Без меня бы ты давно потерял голову и сошел с ума! Так что будь благодарен за мою заботу!» — обиделась она… осуждая меня?
Хотя… не стоит быть к ней таким категоричным. Все же в её словах был смысл, и я благодарен ей, но моя психика… мне страшно за неё. Может не стоило читать этот ускоренный гайд по созданию тульпы? Ведь там предупреждали о каких-то негативных последствиях, которые я счел преувеличением!
И вот, теперь я пожинаю плоды своих убеждений! Во мне живет странная и циничная, при этом очень холодная характером девушка, считающая меня братиком… и вопрос, который у меня тогда всплыл: откуда она знает японский? Я знать не знал этот язык обдолбанных на всю голову инцестников-хентайщиков!
Хотя… последнее у них и было очень красочным!
«Бака-хентай!» — а сколько холода было в её словах! Жаль, я этого не почувствовал.
Ну вот, снова она обзывается. Глядя на неё, хоть я и не видел её, мне трудно подобрать слова к её характеру. Вроде кудера кудерой, но иногда становится такой вредной, как цундере, что хочется биться головой! Жаль стены здесь нет, да и я вроде как не могу пошевелить ни единой мышцей.
«Братик, ты ведь в курсе, что все твои мысли у меня как на ладони?»
И ничего такого, лишь чистая правда и ничего кроме правды!
Хм? Молчишь? Так я и вправду прав… эм, то есть я и так знал, что прав… ха-ха-ха… ха…
…
…
…
Хээ… какая ты молчаливая.
«Что ты хочешь услышать? Сам ведь говорил, что тебе не нравится мое общество!»
Прямолинейный ответ. И такого я точно не говорил, просто ты сама виновата, что тебя иногда… ладно, очень редко заносит в твою вторую личность… Не такой я создавал тебя, да и создавать ничего не успел, ты у меня сама появилась… как бы. Что одновременно странно и радостно.
«Лентяй, так ты ничего не добьешься. Между прочим, я давно могу ощущать телом, пока ты ныл и жаловался на свою судьбу, братик!»
Это… было обидно… и прямолинейно, однако новость, что она, именно ОНА может ощущать тактильные ощущения придали мне сил и волну возбуждения. Неужели я…
«Да, могу ощущать теплоту… мягкость… и влажность. Мы определенно не в сырой камере, а где-то… где-то… не знаю, как подобрать к этому слова, мы словно находимся на мокрой и на очень мягкой кровати, настолько мягкой, что мы провались в неё целиком».
От услышанного в моей голове взорвалась огромная бомба. Подобное откровение не особо обрадовало меня, но хоть что-то за эти дни беспомощности, когда я ничего не мог сделать со своим положением, были глотком свежего воздуха?!
Правда радость была недолгой.
«А еще я чувствую слабую боль и странные ощущения… Братик, чтобы ни случилось впредь, верь в меня и не бойся. Ты должен довериться мне целиком, иначе мы застрянем здесь навсегда!» — в её тоне была серьезность и беспокойство, что немного удивило меня: редко когда она была так возбуждена.
Я тут же заверил её в своем послушании. Да и как не довериться той, с кем я живу тут уже несколько месяцев? К тому же она единственный человек, которому я доверяю как самому себе!
«Спасибо за доверие, братик, но не расслабляйся! Возможно, ты тоже почувствуешь боль, возможно, намного сильнее моей».
А вот это было не радостно: не люблю боль, особенно когда некому ответить за неё.
Минута тишины.
Вторая.
Раньше здесь и так было тихо, но теперь я вообще ничего не слышал. Даже собственные мысли как-то притихли и исчезли…
Третья… и вот тут я почувствовал колющие чувства. Словно меня кто-то начал тыкать острой палкой. Как будто какой-то ребенок, нашедший себе новый муравейник, стал беспощадно давить муравьев.
Муравьи были нервами… и с каждым новым тычком боль постепенно становилась больше!
Я даже обрадовался тому, что наконец могу чувствовать хоть что-то, но кому будет нравиться все нарастающая боль? Возможно, будь я мазохистом, я бы определенно получил от этого какое-никакое, но эстетическое удовольствие!
Но я не он! А боль все нарастала и постепенно вгрызалась в мой хрупкий разум. Даже стало казаться, что я не существует. Что я никто и ничто. Что стоит просто закрыть глаза и все прекратится. Закрыть глаза… и все… прекратится…
Огромное желание закрыть глаза постепенно затмевала мой разум. Наконец… прекратить свои мучения…
«Братик! Держись! Только не засыпай, иначе я не прощу тебе это!» — раздался в этом вихре боли полный ярости голос. «Ты ведь единственное, что у меня есть! Ты ведь обещал! Не покидай меня! Прошу… не покидай…»
О-обещание?..
Кому я давал обещание?
Родителям, что, наверное, давно бросили моё бездыханное тело?
Друзьям?
Кому…
Голова раскалывалась от боли. Тело горело, словно по венам струилась лава… А кости трещали от нагрузки. Мозг просто плавился от этих ощущений! А еще… хотелось вспомнить… вспомнить… кому я давал обещание…
«Держись, я почти закончила! Мы почти на свободе! Держись братик!»
Снова этот голос… одновременно знакомый и такой чужой… Она мне говорит держаться? За что… тут ведь одна лишь тьма…
Хотя нет: кромешная тьма, в которой была белая ниточка, тянущаяся ко мне?
Я…
Мне схватиться за неё?
Но чем? У меня нет руки, нет тела… я ничто… в этой бескрайней пустоте…
Огромное сомнение, что я вообще могу что-либо сделать. Но я ведь обещал довериться ей?
Целиком и полностью…
Всем своим естеством…
Во мне словно появились силы и вера в успех! Лишь надо дотянуться! Одно движение и все!
Однако, что-то мешало мне. Словно невидимый барьер преграждал мне путь к свободе! И как бы не тянулась белая нить, как бы она не хотела дотянуться до меня, она застыла и жалобно завиляла в жалких попытках пробить его. От чего разум вновь начал медленно впадать в пучину боли.
Я… не хочу умирать…
Любое существо хочет жить, и я не исключение.
Но что мне делать… когда боль в голове не дает и минуты покоя? Как бы я не трепыхался, как бы не старался — она вездесуще!
«Доверься… мне»
Не знаю, что было дальше: вроде из меня вырвалась серая нить, а после была белая вспышка, огромное облегчение и мой крик свободы; вместе с колющей болью во всем теле и непринятым холодком, таким расслабляющим, что я растекся лужицей.
Что-то уткнулось мне в рот, а после я ощутил странный и сладковатый вкус. Правда понять, что это было не суждено: вымотанный предыдущими ощущениями я быстро впал в дрему и заснул!
Глава 1
Спустя шесть ужасных месяцев.
Привычно посасывая сладкий нектар из объемной груди, и наблюдая за моей соседкой, точнее младшей сестрой, что также посасывала грудь, я прикрыл глаза, с головой погружаясь в негу блаженства испивая сладкое молоко, на радость матери двоих детей, что с умилением сюсюкалась с нами…
— Утю-тю-тю…
А ведь недавно я и не представлял себе, что буду вот так вот посасывать чью-то женскую грудь — это одновременно возбуждало и очень смущало. А если припомнить то, когда это началось, меня до сих пор бросает в дрожь от страха!
Внезапно очнувшись, я плохо видел, слышал и был очень слабым. Тело было ватным и почти не слушалось, но я был рад и такому: после заключения в темнице, это было сродни долгожданной свободе! Но не успел осмотреться, понять и привыкнуть, разлепив тяжелые веки глаз, как ко мне подошел мутный гигант! А точнее их было двое.
Словно какой-то гром, они заговорили оглушив меня — тут же моя голова взвыла от боли, а тело, неконтролируемое мной, далось в… детский плач? Не знаю, что это было, но я просто не контролировал себя и тем более, свое тело, так что кричал и плакал долго, пока один из гигантов не вдарил другому гиганту с каким-то выговором и тот быстро внял, прекратив издавать громы и поспешил удалиться.
А дальше было еще страшнее! Ко мне потянулся оставшийся гигант с неясными намерениями, и я, не способный хоть как-то противостоять ему, зажмурился от страха.
— ~~~~! — нежным голосом произнесло оно, схватив меня в охапку и… всунув в рот… эм… что-то? Что-то, из чего полилось эм… ну… стыдно как-то вспоминать, что я тогда решил, но ничего поделать с этим также не мог. А раз меня еще не убили и даже с какой-то любовью начали петь, я просто решил… что буду плыть по течению, и будь что будет.
И это дало свои плоды: энергия, такая бодрящая и такая жгучая, чутка щиплющая, быстро смела всю мою усталость и страхи, придавая бодрости и силу! Слезы, что тогда ещё лились, быстро исчезли, а в душе воцарилась умиротворенность и спокойствие.
Тогда, в нежных и любящих руках я заснул, и проснулся только… из-за вони? Жгучей вони, неприятно разящим своим запахом мой чувствительный нос. Я вновь ударился в плач не по своей воле, ко мне опять прибежал все тот же, мутный гигант.
— ~~~! ~~~~! — неизвестный язык, полный заботы и ласки, и понимания…
Только тогда я понял, что оно говорит точно не на моем родном языке.
А вот дальше… дальше выяснил — МЕНЯ раздели и… я понял, что я не совсем взрослый парень, что привык видеть — хоть поначалу и было трудно различить что-то из-за расплывчатого зрения. А вот когда ко мне пришло понимание, мой плач стал громче…
Мое… хозяйство… оно… стало размером с мизинец! Очень такой мелкий мизинец…
Из-за увиденного, понимания кем стал, и всеобщего шока я вырубился, а гигант, хоть этого я и не слышал, и не видел, слегка запаниковал и что-то произнес. Из-за чего руки «матери» засветились зеленым сиянием, быстро обводя мое тело, и не найдя никаких отклонений в своем чаде, быстро успокоилась, с облегчением произнеся что-то на своем — за всем этим представлением, незаметно наблюдала моя младшая сестра…
Уже на следующий день я понял, что стал младенцем. Да и когда очнулся смог удостовериться в этом, оглядев самого себя — маленькие, а вместе с тем пухлые бледные ручки, как и тело, окружение и моя «новая» клетка намекала на это.
Вот только долго себя я не рассматривал.
Моя шиза — она исчезла. От понимания того, что я вновь останусь один в этом странном и новом мире, чуть не вызвало очередной плач и отчаяние, но я сдержался, а когда вновь осмотрелся, чтобы хоть как-то отвлечь себя от негативных мыслей, заметил вторую кровать, почти впритык моей клетки, с ребенком, который задумчиво сверлил меня взглядом холодных и отчужденный алых глаз…
У меня появлялось дежавю: что-то знакомое, понятное одному лишь мне я видел в них. Догадка, что тогда пришла в мою голову, была абсурдной и безумной, но надежда, как говорила она — умирает последней.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
