Сфера огня

Василий позвонил под вечер, к концу разговора я прямо посетовал, что давно он в гости не приезжал.

— Ну да, тем более что новая подруга, садоводством увлекается, интересно ей твое ранчо посмотреть....

— В эти выходные?

— Заметано.

Предложение ехать с посредником куда-то хорошо за Серпухов показалось Виктории несколько странным, но скидка в пять процентов от банковского курса при такой общей сумме оправдывала риск. Подстраховалась она как могла — выспросила у Василия все что можно, проверила реактивом принесенный им с собой крюгерранд, исцарапала бутылку маленьким голубоватым кристалликом. Из Серпухова свернули направо к Протвино, проехали через него и оказались в маленькой деревеньке. Дом не производил особого впечатления — двухэтажный с тремя окнами по фасаду, с пристроенной теплицей, за гладко оструганным штакетником. Хозяин откатил ворота, заехали, запарковались.

Уютно так. Вдоль забора высоченные колючие заросли, стоянка на две машины, клумбы, южная стена в каких-то каркасах и вся увитая виноградом.

Руслан оказался среднего роста шатеном, скорее стройным, одет в когда-то зеленую рубашку и джинсы, а совсем молоденькая жена встретила гостей в топике и миниюбке, причем похоже она так ходила дома.

Спрятав телефоны в скороварку и опустив ее на шнуре в бочку с водой, вкопанную в теплице, перешли к разговорам по делу. Дама располагала неким, весьма изрядным, количеством золотого песка, происходившим из россыпей в Ошском районе Киргизии, а нужны ей были крюгерранды, или филармоникеры, сообразно весу. Второй ее интерес был к камешкам.

Когда она увидела в картонном лотке россыпь двухпризматических кристаллов размером от горошины до фундучины, она замерла в восхищении и непонимании.

— Не спрашиваю, откуда, но здесь... невероятная сумма.

— Знаю, сколько здесь. Встречный вопрос — а как вы провезете с собой это все?

— Ну это уж мои проблемы. А огранка у вас есть?

— Есть.

И на столе появилась небольшая коробочка.

Покупательница в свою очередь достала довольно дорогой швейцарский детектор алмазов. Она долго изучала каждый камешек, осматривала его под оптикой, взвешивала на своих весах.

В мастерской тем временем пискнул таймер электропечи, осталось только вылить бывший песок в форму, промыть в кислоте и взвесить, а потом несколько раз определить пробу — сначала реактивом, затем "чертой" по камню.

— Практически девятьсотая, для киргизских россыпей нормально. Тут два с половиной килограмма, то есть два и двести двадцать пять чистоты.

— У вас столько монет есть, или подождать?

— Есть, конечно.

Принес из подвала коробку, отсчитал семьдесят монеток с изображением венской Филармонии. Дама придирчиво взвесила почти каждую из них, проверила пробу, что в принципе было нормальным действием — почти пять миллионов деревянных по курсу.

Теперь ничего незаконного здесь не было — ювелир-огранщик с лицензией имеет право хранить у себя и слитки, и монеты, и все остальное. А что был песок — да кто его видел? Лом украшений принесли, и все.

Встречу по обмену камешков на вечнозеленые портреты дохлых президентов решили назначить через несколько дней, перед самым отлетом покупательницы.

Позже, за столом, Василий прямо спросил, не собираюсь ли ехать на Новую Землю?

— Да что ты заладил, понимаю что тебе за каждого переселенца плюсик в карму капает, но ведь пока мы делаем наш маленький бизнес здесь...

На самом деле, переезд был делом недалекого будущего. Все упиралось в желание прихватить с собой младшего брата жены, служившего сейчас сверхсрочную, и главное — опасением за аленино здоровье. Мы понимали, что рано или поздно придется удирать на другую планету, очень уж смертельно опасным был наш бизнес здесь. Но было и второе соображение — узкая попа Алены. Одно кесарево закончилось успешно, и сейчас Сережке было уже два годика. Вторая, и последняя, беременность вроде развивалась нормально, значит через полгодика дочка, потом лето здесь, и поехали....

Где-то в мещерских болотах.

Несильный хлопок, и кучеобразное сооружение из мешков с землей выбросило вверх облачко пыли, расползшись в ширину в два раза. Час копания вдоль пучка проводов — и показался сплавившийся песок, а за ним — почерневший слой пропитанных водой опилок, перемешанных с песком, остатками пластмассы, проводов и прочего. Обкопал со всех сторон. Сплавленная сжимающим ударом взрыва масса сверкала гранями прозрачных голубоватых и льдистых кристалликов. Блок управления уже был завернут в старый дождевик, теперь обмотать мешковиной ядро, собрать все кристаллики и ходу отсюда!

Несколько дней подготовки, поездки в болото "по грибы", копание ямы, наполнение мешков землей, осторожная сборка взрывной сферы — и небывалое раньше скопление искусственных алмазов ювелирного качества лежит на картонке. Обратный путь был намного более спокойным — в рюкзаке несколько окаменелостей, молоток, блокнот и прочие атрибуты палеонтолога — любителя. Ну а электронный блок — если вдруг обыщут в поезде, то морду кирпичом, показать коловрат на цепочке и сказать, что негоже засорять лес, вот и подобрал неведомую хрень, чтобы в городе выбросить, языческие заморочки объяснение хорошее.

Много часов спустя, отмокнув в ванне, изучали вместе с женой привезенную россыпь. На этот раз что-то пошло чуть не так, где-то десяток кристалликов имели коричневый цвет, несколько сростков из мелких, но тем не менее почти половина общего веса были кристаллами вполне ювелирного качества.

Что-то в огранку, благо весь комплект станочков есть, половина самосбор, но сами планшайбы очень хорошие немецкие, как и индексная головка, задающая углы огранки.

Лето сменилось осенью, и октябрьским днем, оставив сына подруге жены, у которой был целый выводок от двух до тринадцати лет возрастом, поехали в дорогую московскую клинику. Через неделю осторожно приехали домой, на дороге уже поблескивал иней, а небо было ярко-синим, так нам запомнилось то утро, когда мы возвращались с маленькой Настей и бледной после операции Аленой. Дом ждал нас теплом, автоматика котла так же держала в доме всегдашние плюс двадцать пять, хотя снаружи похолодало градусов на десять.

Поздно вечером заметил, что забытый в машине телефон разряжен в ноль, а как только он чуть зарядился, раздался звонок Василия. Он напросился в гости, правда в одиночку и с новостями.

Утром он появился с тортом и букетом, но с плохими новостями. Оказывается, покупательница неких сережек с пятнадцатикаратными брильянтами оказалась в затруднительном положении после ареста мужа за взятки, и попадания сына в плен к евреям где-то на Голанских высотах, и повезла часть своих ценностей на Сотби. А там началось шевеление — столь крупные камни не то что наперечет, но все добытые в последний век экземпляры кому надо, известны, вот и закрутилось следствие, откуда и когда пропали эти камешки, не из контрабандных ли они?

Василий был всерьез обеспокоен, он был уверен, что камни происходят из украденных на южноафриканских приисках, и эта уверенность в нем постоянно поддерживалась, то сувенирами из ЮАР, то альбомом с фото африканской живности, то еще чем-то.

— Уходить вам надо, на Новую, сказал он.

— А откуда уверенность, что по следу тех вещичек кто-то идет?

— Есть знакомый на аукционе, сообщает о подозрительном шевелении. У них и так скандал за скандалом — то второй подряд "вальтер" Гиммлера всплывет, то еще что-то столь же подозрительное. Подделки картин это вообще забота целой следственной группы, все время ловят не в меру умных художников.

— Хорошо, давай проработаем, что вообще известно про Новую. Ну не верю я, что нет у тебя догадок, что там за воротами.

— Ну тут я мало что знаю, да и секретность нарушать не хочу. Климат субтропический, дороги плохие, но города есть, про крайней мере строительную технику оттуда запрашивают часто. Нефтедобыча там похоже тоже есть, очень уж специфические механизмы приходится закупать и в ворота. Половина грузов в ту сторону — промышленное оборудование, причем с одной стороны старое, с минимумом электроники, но с другой стороны — "на коленке" не повторимое, всякие высокоточные станки. Расслоение на богатых и бедных тоже уже произошло, предметы роскоши не то чтобы часто едут, но иногда бывает. Мафия тоже там наверняка имеется, иначе бы зачем оборудование для казино? Там небезопасно, зато оружием владеть можно свободно. С морскими делами все плохо, то ли моря нет, то ли в нем уж очень хищные твари, по крайней мере оборудования для дайвинга ни разу не запрашивали.

Ну как-то так.

— И это все вам говорят начальники, или?

— Или. Мои наблюдения за характером грузов, которые оттуда запрашивают.

-А насколько ваш знакомый способен предупредить о приближающихся проблемах?

— Только сказать, что по какому-то лоту начато расследование и все. У него не то чтобы большие полномочия.

После долгих размышлений, так и не прийдя ни к какому выводу, все же решили, что неторопясь подготовлю "тревожный грузовик", а Василий спрячет его на складе в промзоне недалеко от "Ворот". Обговорили и денежные вопросы.

Пару месяцев спустя, поехал в Тулу на очередные занятия с группой студентов-ювелиров. День прошел как обычно, а потом начался кошмарный путь на Новую.

Дома никого не оказалось. Система видеозаписи украдена. Осмотрелся — нет в том числе коляски и детского питания, значит позволили собраться. И тут же звонок

— Твои у нас в гостях, очень ждем, надо поговорить о деньгах

— Кто вы?

— Сам догадайся.

— Докажите, что моя жена и дочь живы.

— Сейчас, слушай...

Голос жены в трубке, испуганная, но ...

— Делай что они говорят, мы живы, здоровы

— А еду для малышей и твое лекарство с собой взяли?

— Да, всего достаточно дня на три...

Опять тот же акцент

— Завтра перезвоним, скажем куда приезжать, с тебя двадцать лимонов

— Вы что охренели совсем, за день откуда столько...

Гудки в трубке.

Плохи у кого-то дела, подумал. Так, а позвонили они как только домой пришел...

Быстро схватил лом, своротил вагонку в ванной, включил монитор второй видеосистемы — вот они голубчики. Без масок сволочи, значит отпускать не собираются. А что на дальних камерах с березки? — Точно, стоит себе "приора" около помойки, на повороте. А раньше... приехала вместе с теми восточными. Ну сами напросились.... намылил лицо, натянул маску "старик небритый", замазал кремом края вокруг глаз, бегом в гараж, задняя калитка открылась легко.

Гога сидел за рулем, вяло потягивал коктейль и смотрел в зеркало заднего вида на старика в плащпалатке, солдатских штанах и сапогах, который виляя по всей дороге ехал на скрипучем велосипеде с пучком удочек на раме. Очередной вираж — и руль велосипеда ударил по машине, старик упал. Молодой, крепкий цыганенок выскочил из машины

— Ты чо, старый, совсем ухи объелся?

И пнул лежащего. Тот проворно поймал ногу в кроссовке правой, а левой вогнал в стопу короткий такой ножик. Раненый замер, но заорать не успел — дедок мгновенно будто перетек в стойку, коротко ударил пакетом по темечку и быстро затащил подранка в его же машину.

Очнулся Гога где-то в лесу, без штанов и распятым. Рядом горел костерок, и сидел тот дед.

— Ну что, сам будешь говорить, кто тебя послал и где женщина с детьми?

— Пошел в жопу!

— Ну в жопу так в жопу... Заклеив рот пленному, перевернул его вместе с крестом, достал из костра длинную головешку и ввел в указанное отверстие. Пленный задергался. Когда относительно успокоился, перевернул его обратно.

— Готов говорить? Если да, моргни два раза.

Пленный так и поступил.

— Значит так, ты говоришь, где они, кто охраняет, и вообще все что знаешь. Если меня это устроит, оставлю живым и уйду.

— Они в доме у Зейнала, там, около Кимров.

— Кто сторожит?

— Клан их, человек двадцать если мужиков считать.

— Как выглядит дом?

Час спустя, убедившись, что пленный говорит честно, для чего его пришлось немного запечь, опять оглушил его обухом топора, усадил перед костром, положил рядом лопатку, фашистский котелок, пару орденов, смертный жетон, портсигар и три "колотушки". Уложил в костер пару минометных гансовских мин и быстро пошел прочь. Есть шанс, что следствие примет погибшего за невезучего "черного копателя", а пока разберуться...

Пробравшись в дом, не без труда отодрал от лица силикон, отмылся дочиста и полез в подпол собираться. Двадцать мужиков, говорите... с макаровыми... против сержанта РХБЗ... посмотрим, кто кого...

Алена успокоилась, перестала плакать. Сейчас надо покормить дочь, сынишку, спросить у бандитов, сколько времени, убедить принести сумку и лекарство...

— Помрешь, говориш? А нам что с того — усмехался один из бандитов

— Муж не заплатит вам ничего, если меня не будет в живых.

— Ладно, жри свои таблетки...

Отдельно стоящий на окраине трехэтажный кирпичный дом с башенкой это очень хорошо для конспирации, никто не видит, что там происходит. Понятно, что участковый в курсе, лес весь в тропинках и усеян шприцами. Человек в зеленом резиновом костюме и противогазе осторожно выглянул из крапивника, подбросил горсть пыли вверх, посмотрел на ветер...

Подумалось:

— А ведь так же десяток веков назад дружинники Святослава шли против хазарских крепостей.... одни против скольких?

Ремень на руку, снаряд в уширение, мах, крутка, выпуск...

Стеклянный хвостатый шарик с желтоватой жидкостью внутри вылетел из пращи и перелетел стену, второй за ним, третий... Праща заслуженно забывается, чтобы всякие демонстранты не кидались камнями на полторы сотни метров. Но не все забыли это смертоносное оружие...

Лопнуло стекло на втором этаже, изнутри раздалась еле слышная из леса ругань. Второе окно, третье, перебежка. Бояться нечего, во дворе уже никого. Пару минут спустя просто подошел к забору с складной лесенкой на плече, приставил, поднялся, заглянул — неухоженный, вытоптанный двор. Больше пяти дорогих машин, причем каких-то непривычных. Тела с оружием в руках, тела без оружия, несколько здоровенных псов в загоне, вповалку у сетки, морды в пене. Заметил караулку у ворот, с лестницы кидать неудобно, второй попал. Изнутри выскочил кто-то с автоматом. Прыжок назад, но очереди не было.

Поднялся еще раз, уже в другом месте — автоматчик лежит, держа руки на лице.

Жена и дети нашлись в подвале, покрасневшие, но живые, антидот великая вещь — съел и живой. В атаке не годится, когда концентрации иприта запредельны, а для пересидеть в укрытии... Достал из рюкзака противогаз для жены, детские мешки-переноски с фильтрами и баллонами. Сережа разнылся, не желая залезать "в мешок к Деду Морозу", а Насте было как-то все равно, поела и спит. Обошли дом, собрав часть оружия, ну вернее все боевое и патроны — три АК разных моделей, сумка с "семеркой", четыре макарова, кучку пачек патронов, и шикарный "чизет семисьпятый" под парабеллумовский патрон, но даже без запасного магазина. Травматику и переделки брать не стали, выдернули только магазины. Разожгли камин, побросали туда всю найденную наркоту, перелезли забор и пошли через лес к ручью. Вымылись, в смысле снаружи костюм помыл, а жена полезла в воду с мылом и пачкой соды, после чего только и сняла противогаз, который отправился в мешок, и оделась в чистое платье и ботиночки из заклеенного мешка. Пока она караулила, вымыл с содой переноски и выпустил детишек.