Хроники Корпоративного Целителя 2: 1 глава

ЯРВ: Хроники Корпоративного Целителя

История Вторая

"Ведьмин Круг"

Учёные утверждают, что цветные сны снятся склонным к шизофрении людям. Наверное, в какой-то мере это правильное наблюдение. И как говорят, чем ярче краски, тем ближе ты к пограничному состоянию. Интересно, а что же делать тем, кто в этом состоянии уже давно разрывается на части?

Я морщился от яркой зелени кустов и деревьев. Лесной массив окружил наш маленький лагерь. Мы в глухой дыре, настолько глухой, что сюда не летают не то, что вражеские, недолетают и свои самолёты-разведчики. Небо чистое и прозрачно голубое. Его едва видно с нашего положения. На поляне всего два ветхих дома, один из них приспособлен под штаб, второй обычный сарай, правда, несколько этажей в высоту. Не слишком удобно и практично для игр в прятки, но разве здесь кому-то присуща логика? На мне старая выцветшая гимнастёрка времён великой отечественной войны, такая же зелёная, как всё вокруг. От этих красок уже болит голова. Стараюсь не смотреть по сторонам, но рефлекторно вглядываюсь в лица сослуживцев. Ни одного знакомого, да и они смотрят на меня так, будто видят впервые. Я здесь лишний или главный? Многие откровенно удивлены, словно не ожидали увидеть меня на улице. Может, я ранен и при смерти? Озадачено кручусь на месте, высматриваю домик штаба, но даже не успеваю сделать в его сторону шаг. Сзади налетает девица, без промедления берёт меня за руку, наши пальцы сплетаются. По телу пробежало приятное тепло, навевает страстью плотских утех.

— Куда ты пропал, милый? Пойдём быстрее, отряд Сорокина скоро вернётся! — Девица развернула меня к себе, увлекая в сторону. Странно, ощущения от прикосновения не двусмысленные, а вот видел я барышню впервые. Ниже меня на полголовы, военная одежда, тонкая талия, игривый, почти хищный взгляд. Из-под пилотки до плеч вились огненные чёрные волосы. Я ничего не ответил красавице. Моргая голодными глазами, конечно же, пошёл за ней, как ослик за морковкой. Такой тяжело отказать, благо и идти не далеко. Трёхэтажный сарай оказался сеновалом. По крайней мере, соломой под завязку забит второй и третий ярус. По скрипучей лестнице мы поднялись под самую крышу. Я почти нехотя встал на четвереньки, по-другому тут не пройдёшь. Уверенно пролезая по тайным проходам в сухой траве, девица подмигнула:

— Что ты там застрял? Вчера ты был здесь более ловким.

Пошлый намёк оставил на моём лице негодование. Что-то я вижу не ту часть сна, которую бы хотелось... Всегда прихожу в себя, когда самое интересное уже закончилось. Но делать нечего, иду следом за подругой, путаясь в соломе и уберегая от сухих стеблей глаза. И что самое интересное, похоже, секс ещё не повод для знакомства. Тщетно пытаюсь вспомнить её имя уже несколько минут, безрезультатно, а спрашивать в лоб неудобно. Девица снова схватила за руку, подтянула к окошку. Отличный вид, отсюда весь лагерь как на ладони.

— Смотри, вон они идут.

Из леса по неприметной дорожке чуть ли не маршируя вышел отряд. У командира перекинута через плечо винтовка. Понурый и совсем невесёлый вид. Это и есть отряд Сорокина? И о чём же это должно мне сказать? К лагерю приближались шесть человек. Разношёрстная компания полудиких, небритых мужиков. И опять ни одного знакомого. Подруга затаила дыхание, подалась вперёд:

— Они не все. Вернулись не все!

— Где мы? — я устал подыгрывать своему воображению, голос, словно не мой, со стороны — кто ты?

— Мы на пути к победе. Пойдём нам нужно в штаб. — Деловито хмыкнула девица. Неужели уже сорок пятый? Не похоже на май, слишком много листвы на деревьях.

Картинка сменилась. Моя черноволосая подруга опять рядом. На этот раз на ней праздничная форма, волосы аккуратно уложены и заплетены в косички, на руках белые перчатки. Мы в длинном узком коридоре с высокими стенами мощеными дубом. Вокруг ряды массивных дверей, люди-статисты сновали с папками, не обращая на нас внимания. Действительно штаб и судя по всему, война уже закончилась. Меня привлёк огромный портрет на стене. Не Иосиф Виссарионович, но что-то до ужаса на него похожее.

— "Главный" скоро примет нас, надо подождать. — Подруга за спиной с гордостью отметила мой интерес. — Это не он, но один из героев войны. Хочешь посмотреть на них всех?

Молча киваю, не могу оторвать взгляда от гигантской картины. Изображение полного человека с гордыми и явно приукрашенными чертами лица заставил напрячься. Этот тип определенно мне кого-то напоминал, но подруга увлекла за собой, не дав опомниться. Мы уединились в роскошных креслах вдали от штабной суеты. Между креслами гранитный столик, тяжелая книга в красном кожаном переплёте на его краю. Через мгновение она уже у меня в руках. Страницы лощённые и плотные. Это иллюстрированный сборник. На одной стороне листа фотография генерала, на другой краткая биография и описание той лепты, что он внес в общий котёл победы. Мне как-то не очень интересно читать, но вот картинки весьма занятные. Это даже не столько фотографии, сколько красочные иллюстрации, выполненные масляными красками с фотографичной точностью. Я мерно перелистывал страницы под аккомпанемент пытливого взгляда боевой подруги. Вокруг шум кипящей жизни, но я уже не замечаю ничего лишнего. Очередная перевёрнутая страница открыла сурового мужика в красной папахе и чёрном тулупе нараспашку. Рукой полководец опирался о шашку, позировал, хмуря брови.

— Не думай, что они сделали мало для победы. Это всё благодаря им! — Девица вступилась за портреты, хотя я и в мыслях не имел сомневаться в чём-либо. Кивнул от греха подальше, открыл новую страницу. Очередной мужик строгой армейской выправки. На нём гимнастёрка почему-то блеклого оранжевого цвета и танкистский шлем. Совсем не похож на генерала, скорее рядовой, отметившийся в какой-то битве.

— Не все герои войны носят высокие звания. Как часто бывает, победу делают обычные люди. — Девица лишь подтвердила мою догадку, однако не удосужилась пояснить, почему так странно выглядело лицо солдата: гримаса ненависти застыла как предсмертная маска. Я почувствовал исходящий от картинки холод. Неуютно смотреть на таких героев, поспешно перелистнул страницу. К моему удивлению, следующий фотопортрет выглядел не лучше. Генерал морского флота в той же позе, как и предыдущий боец. Он словно кричал "ура" и поднимал в атаку свою мёртвую армию. В этот раз лицо в каких-то грязных разводах, а сам силуэт слегка смазан. Я не дождался комментариев от подруги, затаив дыхание, перевернул страницу. Что-то здесь было не чисто, у самого уха разрастаясь, звенел тревожный колокольчик ультразвука. Активировалась защитная печать? Ещё один генерал смотрел на меня с нового листа. Его вид просто ужасал. В красках много смазанной гнойной желтизны, мне показалось, портрет вообще не дописан. Острая невидимая игла плавно вошла в голову, но навалившаяся тяжесть не дала вовремя среагировать на угрозу. Я слишком поздно понял, что это ловушка. Любители лазить по чужим сновидениям шипели мне на ухо. Я не видел Инферналов, но не сомневался в том, кто приложил свои тощие руки к этой атаке. Голос боевой подруги совсем рядом. Странно, что её образ сохранился, обычно статисты исчезали сразу, когда изнанка сна вылезала наружу.

— А ты думаешь легко положить жизнь ради победы!? Ярцев! А ты знаешь, сколько стоит эта жизнь?

Я бы и рад согласиться, но наваждение уже взяло меня в оборот. Не чувствуя рук и ног, я не мог пошевелиться. Девушка вскочила с яростным негодованием на лице. Она нависла надо мной, грозно сверкая красивыми глазами.

— А ты, Петя, знаешь, что я и себя положила на этот алтарь!?

Петя? Какой на хрен Петя!? Я вообще-то Роман! Губы налились свинцом. Смог вяло помотать головой. Вдруг подумал: может девица ошиблась сновидением и сейчас этот Петя вместо того, чтобы получать на орехи вместо меня, где-то мирно посапывал с довольной улыбкой? Хотя стоп, она назвала мою фамилию правильно, значит, попала по адресу. Подруга вцепилась мне в плечи, прижала к креслу. Она кричала, по щекам текли слёзы:

— Это всё было ради тебя, я жила только тобой, а ты!? Как ты поступил со мной!? Ты поплатишься за то, что сделал, весь твой род поплатится!

Деваха ударила коленом мне в грудь, надавила с такой силой, что затрещали рёбра.

— Яр... — Я хрипел не в силах противостоять этому кошмару в одиночку. Подруга оказалась не такой уж и подругой. Я едва понимал, что она от меня хотела и почему назвала другим именем. Силился проснуться как можно быстрее. Яр не спешил на помощь, перстня на пальце нет, а кричать во сне, можно долго, сильно и неэффективно.

— Я ненавижу тебя, Ярцев! — Деваха заливалась слезами, от её крика заложило в ушах. — Ты умрёшь, весь твой род умрёт!

Я проснулся в своей кровати, стиснув зубы и проклиная белый свет. Защита! Где моя защита!? Невероятная боль прорезала грудную клетку, судорожно хватая ртом воздух, я перевернулся на бок, не рассчитал и вдобавок ко всему упал на пол. Стонал, корчась на мягком ковре в неудобной позе. Руки и ноги онемели, говорить тяжело, но я сумел пролепетать имя предка. Яр появился почти сразу, озадаченно осмотрелся.

— Ты чего? Тапочки потерял?

Остряк, блин! Он не увидел ничего подозрительного, а я ещё минуту не мог прийти в себя, наконец, приподнялся на дрожащей руке:

— Ты не представляешь, какое кино сейчас показывали!

1 глава

Лёгкие Ранения

— Ох, ну что тебе сказать по поводу твоего кино... — Яр глубоко задумался, выслушав мой рассказ, повисла тяжёлая пауза. То ли он не хотел говорить правду, то ли думал, как преподнести её помягче. Я наливал в кружку кипяток и заваривал чай, после пережитой атаки спать как-то уже не хотелось, а на часах только четыре утра. Надеялся скоротать время за разговором, облачился в любимый махровый халат тёмно-синего цвета с золотистыми кружевными вставками и широко оттопыренными карманами. Ежился у приоткрытого окна:

— Ну, давай выкладывай, что за девица. Она с какого-то меня Петей назвала.

— Мда... было дело, и кино это твоё мне знакомо. Пётр Зосимович Ярцев, твой прадед. Да, войну прошёл, да, и стой девицей был у них знатный роман.

Я нахмурился. И даже страшно представить какой, вспоминая те проклятия, что сыпались на меня, как из рога изобилия. Ну что ж сон в руку, как говорится: сказка ложь, да в ней намёк.

— Ну а я тут причём, зачем на меня нападать?

Спину ещё ломило от боли, всё никак не мог найти себе удобную позу на узком седалище. Краем глаза заметил проявившуюся кляксу. Уголёк устроился на плече, уже обвыкся в новых условиях и совсем не боялся выходить из тела. Я дал ему имя Прокл и так же привык к временным неудобствам.

— Ну как тебе сказать... Барышня та оказалась своеобразным подарком нашему роду. Она нас прокляла. — Взгляд Яра то и дело сползал на моего питомца. Призрак, как и прежде высказывал сомнение в целесообразности нашего соседства, но я ещё помню доброту Прокла в холодных больничных катакомбах и прощаться с другом не спешил.

— Это я уже понял. И за что же нам такая благодать?

— Ой, это типичная и глупая история. Она его любила, он ей изменил и бросил ради другой. Ну, ты знаешь, как это бывает. — Яр скучал, рассказывая все тонкости похождений моего недалёкого предка. Мне же было как-то не до скучания и даже не до смеха. В груди как будто торчал гвоздь, мешая глубоко вздохнуть. И почему шалости моих предшественников всегда выходили боком мне!?

— И что же это за проклятие такое? — при упоминании проклятия, Клякса что-то лениво пробурчала сквозь сон. Незаметно переместилась на другое плечо, сменив позу. Теперь Прокл лежал, свернувшись калачиком и поджав лапы.

— Сам не догадался? — Яр изогнул бровь, смотрел на моего питомца с подозрением. — Если честно не хочется говорить об этом при свидетелях.

— При каких свидетелях? — Я встрепенулся, покосился на окно. За ним мирно раскачивалась березка.

— У меня такое чувство, что эта хрень нас подслушивает. — Призрак кивнул на Прокла.

— Кто, малыш? Да брось ты! — Я махнул рукой. Теперь уголёк валялся на спине, раскинув лапы в стороны. Единственный глаз закрыт, зубастый рот расплылся в блаженной улыбке. Яр скептически покачал головой, но был вынужден продолжить.

— Вообще странно, что ты увидел всё это. Но я думаю, оно пришло к тебе именно из-за Кляксы.

— Как это? — я отхлебнул чай, обнявшись с кружкой, впитывал кожей спасительные частицы тепла.

— Всё просто: проклятие притягивается проклятием! — Яр почти шептался. Теперь со скепсисом пришлось смотреть на него мне:

— Бред какой-то, но, допустим. Она вообще жива, эта девица?

Яр поморщился моим мозговым способностям:

— Это было почти сто лет назад, сам как думаешь?

— Ничего не думаю! — Пришлось рассердиться на предка, встать и пройтись вдоль кухни. — И почему я узнаю о каком-то родовом проклятии не заблаговременно, а когда оно хватает меня за горло!? Почему моя защита не сработала?

— Да, я, наверное, должен был предупредить тебя заранее, но что я мог сказать: прости, мы вымираем!? — Яр не остался в долгу, вёрткий, как червяк. — А защита твоя и не сработает, это родовое проклятие, оно слишком мощное для обычной печати, даже усиленной твоим или моим влиянием.

— Не сработает!? — А вот это действительно что-то новое. Невольно покосился на кляксу, как-то других проклятий я ещё и не встречал, и по работе не сталкивался.

— Да нельзя его снять просто так! Понимаешь, та девица оказалась сильной ведьмой, она вложила в своё заклинание самое ценное, что у неё было, ценная жертва!

— Она принесла в жертву себя... — озарение прошло по телу нехорошей волной.

— Именно! — Подхватил Яр. Я опустил глаза в пол, судорожно приводил в порядок мысли.

— Бред какой-то... А давай снимем это проклятие! Какой там ритуал нужен?

— Жертвенный! — призрак охотно закивал. — Кстати, очень хорошая идея. Нужна мужская кровь проклятого рода, и мы можем принести в жертву, например, тебя. Согласен?

— Это почему меня? — Я уже чувствовал, в чём тут подвох, но не успел произнести догадку вслух.

— А потому что ты последний Ярцев в роду. Всё! Мужчины с такой фамилией больше не рождались, — призрак надул щёки и развёл руками.

— Во дела... — я присел обратно на стул. А ведь и правда, со стороны двух тёток, у меня только незамужние племянницы, а они после свадьбы сменят фамилии.

— И что делать!?

— Ох, тяжелый вопрос... — Яр закрыл лицо рукой. — Вот ты всё спрашивал, зачем мне был нужен Белый Осколок, так вот: я думал, что с помощью него можно будет попробовать снять эту гадость, продолжить род...

Я хитро прищурился, Яр всё время что-то недоговаривал, но как на этом подловить его?

— Ты же говорил, что хотел осколком увеличить мои силы. Ты какие силы имел ввиду? Если на продолжение рода, то не переживай, у меня там всё нормально!

— Да? Герой-любовник что ли? — усмехнулся предок. — А ну-ка вспомни, когда у тебя в последний раз были хоть мало-мальски долгие отношения с барышнями?

И это тоже правда. Я совсем осунулся и замкнулся в себе. Последние несколько лет никак не мог понять, почему мне так катастрофически не везло в личной жизни. Нет, женщины у меня были и достаточно много, вот только, как и намекнул Яр, отношения эти продолжались максимум месяц — два и обрывались неожиданно, на ровном месте. Живот скрутило голодным спазмом. Организм приходил в себя, и это не могло не радовать, я достал с одной из кухонных полок упаковку печенья. Хорошо, что некоторые жизненные загадки разрешались, но возникал другой вопрос: