(Закончено) Энни-третий клон.

Энни — третий клон.

Повесть.

Раиса Николаева

Эпиграф

Что формирует личность человека? Гены, что заложены в нем, или окружение, в котором он рос и воспитывался?

Вероятнее всего — и то и другое.

Часть 1. Эрика.

Глава первая

Энни двигалась в хвосте колонны, состоящей почти из тысячи человек. Шли достаточно быстро. Каждый нес рюкзак с небольшим количеством личных вещей и провиантом на шесть суток — именно столько времени им было необходимо, чтобы добраться до ближайшего космодрома.

Также каждый имел аптечку со средствами первой медицинской помощи, в которой, кроме прочего, находилась красная коробочка с одной единственной капсулой. Ее предписывалось принять в самом крайнем случае, когда на спасение жизни не оставалось никакой надежды, и тогда неизбежная смерть становилась быстрой и легкой. При этом возникало ощущение счастья и покоя.

Но о таком исходе никто не хотел даже думать. Тем более что для этого не было никаких предпосылок — все заранее просчитано, маршрут перехода проложен, люди, за несколько дней до начала движения, были с ним ознакомлены. Никаких причин для волнения быть не должно.

И, тем не менее, все старались идти как можно быстрее, быстрее добраться до космодрома и быстрее покинуть эту планету, которая должна взорваться и исчезнуть через несколько месяцев.

Привалы были короткими, переходы — длинными. Энни почти выбилась из сил и медленно плелась, подгоняемая в спину спасателями из отряда сопровождения, обеспечивающими безопасное прохождение людей до места взлета.

Шли молча, ни разговоров, ни шуток. Печать беспокойства, тревоги и страха на лицах, и только в душе у Энни "пели птицы, и играла музыка". Дело в том, что она без памяти влюбилась в командира спасателей, старшего сержанта Аллана Бринна.

Энни, единственная из всей колонны, не стремилась как можно быстрее попасть на космодром, потому что хорошо понимала — едва они там окажутся, счастье любоваться им издали, прислушиваться к голосу, отдающему команды, сразу закончится.

Любовь была безнадежной, горькой и сильной, без единой, даже самой малюсенькой надежды на взаимность. А все из-за отталкивающей внешности, которой наградила ее судьба.

Идеальной формы прямой нос, красивый подбородок, серые лучистые глаза... Но все это было незаметно из-за толстых одутловатых щек, и, нависающих над глазами складок кожи надбровных дуг, делающих глазки маленькими, а лицо отвратительным.

Свое отражение в зеркале она ненавидела с тех пор, как стала осознавать себя. Годами Энни мечтала о том, как сделает пластическую операцию, уберет это уродство и станет такой красавицей, что мужчины не будут сводить с нее глаз.

Пластическая хирургия достигла таких высот, что после операций не оставалось никаких, даже самых малюсеньких шрамов. Можно было делать любые изменения внешности, были бы деньги. Общество давно уже отказалось от идентификации людей по фотографии. Только кровь, вернее, код ДНК отображал личность человека.

У Энни денег на операцию не было, да и откуда она могла их взять, если всю жизнь, с самого рождения, провела в детском доме. В детдоме делали операции, но только по медицинским показаниям, а улучшение внешности в косметических целях таким показанием не являлось.

Как можно быстрее заработать деньги на операцию и было основным мотивом выбора ее будущей специальности, когда пришло время покидать детский дом. Выбор, надо сказать, был невелик. Энни решила учиться на оператора по управлению роботами, работающими в глубинных шахтах по добыче полезных ископаемых.

В девятнадцать лет, после окончания училища, она получила работу оператора на маленькой, очень удаленной планете. Эта планета из-за определенного геологического строения должна была в скором времени погибнуть, и вот корпорация черпала из ее недр все, что только возможно. Редких птиц и животных давно вывезли, редкие растения также забрали, остались только полезные ископаемые.

Энни жила в маленьком поселке, рядом с шахтой. Работала добросовестно, тратила очень мало, откладывая каждую кредитку не только на операцию, но и на учебу — ей еще и очень хотелось учиться. Она ни с кем не общалась, и вообще, дружба в таких поселках не приветствовалась, каждый — сам по себе. Придя со смены, люди запирались в маленьких коттеджиках. Все жили отдельно, что позволяло избегать конфликтов.

Девушка отработала уже два года, еще год — и закончится контракт, исполнится мечта, а потом ее ждет нескончаемое счастье. Так думала Энни, рисуя свое будущее, но все вдруг изменилось.

С планетой что-то случилось, и грядущая катастрофа обещала произойти в ближайшее время. Была объявлена срочная эвакуация.

Космодромов, с которых могли стартовать межзвездные корабли, было всего четыре. Строить большее количество корпорация посчитала нецелесообразным, планета все равно скоро погибнет, поэтому вкладывать деньги в строительство дополнительных космодромов никто не собирался. Считали каждую копейку, своих работников не баловали — минимум необходимых удобств, согласно закону, и все.

Все транспортные средства, которых оказалось не так уж много, поскольку доставка оборудования грузовыми звездолетами стоила бешенных денег, были заняты перевозкой материалов и добытыми полезными ископаемыми. Люди до космодромов добирались сами.

Сначала небольшие группы из удаленных поселков собирались в достаточном количестве, затем организованно, с помощью сопровождающей команды, двигались к космодромам.

Это было отличной тактикой, применяемой на всех маленьких, не очень окупаемых и удаленных планетах.

Весь ужас заключался в другом. Кто не успевал к последнему звездолету, стартующему с планеты, погибал вместе с планетой, за одним человеком никто не пришлет межгалактический корабль.

Это было оговорено в контракте, который подписала Энни. Конечно, родным выплачивалась соответствующая страховка. Но, во-первых, она была не такой уж большой, во-вторых, корпорация старалась принимать на работу одиноких людей, у которых не было семьи, например, как у Энни. В этом случае страховку выплачивать было некому, что для корпораций было очень выгодно.

Поэтому и выдавали капсулу — для легкой быстрой смерти, все понимали, как страшно так погибать.

Энни с колонной спешила на самый последний стартующий с планеты звездолет.

Глава 2

Маленькие поселки, в которых жил обслуживающий шахты персонал, находились друг от друга на достаточно большом расстоянии. Дорог, связывающих поселки, не было, прокладывать их считалось излишним.

К космодрому пришлось идти по совершенно диким, не тронутым вмешательством человека, местам.

Чтобы помочь всем как можно быстрее добраться до космодрома, корпорация нанимала отряды спасателей. Это были люди из своего замкнутого, очень элитного, небольшого мирка.

Молчаливые, сдержанные, сильные, выносливые, хорошо обученные молодые ребята, постоянно рискующие своими жизнями. Они вели небольшие или достаточно большие группы людей по маршрутам, проложенными штурманами. Работа штурмана считалась очень важной и ответственной. От его опыта, знаний, наконец, интуиции зависела жизнь людей. Часто ошибки в прокладывании маршрутов становились причиной трагедий: то не было учтено, что рыхлый грунт осыпается, и тысячи людей съехали в бездонный карьер, по краю которого шли, то не учтено время прилива, и людей унесло водой, то... то... то...

Штурманы не спускались на планеты, обозначали путь движения, находясь за миллионы километров и ориентируясь только на видеозаписи и геологические карты. Хорошие штурманы ценились невероятно, а лучших — знали все. Их способности и таланты были особенно востребованы, когда начиналось освоение новых планет. Сколько жизней было спасено.

...Когда такой отряд прибыл на помощь, Энни только глянула на его командира — и пропала. Он воплощал все черты, какие она считала самыми привлекательными в мужчине — высок, строен, физически силен, внешне привлекателен, умен, немногословен, его уважали подчиненные.

Она поняла, что это и есть Принц из ее мечтаний о счастье.

Он понравился не только ей, с ним откровенно заигрывали, пытаясь обратить на себя внимание, все молодые женщины, а их было немало.

Энни стеснялась близко подходить к нему, но жадно рассматривала его из укрытия, ревниво наблюдая за каждым его взглядом, брошенным в сторону девушек. Как она мечтала снова встретить его, когда станет красавицей (в этом она не сомневалась)! И они до конца жизни будут всегда вместе, рука об руку.

Вот с такими мыслями она плелась в конце колонны, вместе с замыкающими ее спасателями.

Отряд двигался между скал, и, как показалось Энни, в сторону от космодрома. Это заметили и другие.

На привале Аллан показал план местности и объяснил, что сейчас они обходят каскад грозных, непреодолимых водопадов, шум свергающейся воды был слышен на многие километры. Приходилось делать большой крюк в сторону, но этого избежать было невозможно.

Шли третьи сутки перехода, почва под ногами стала слегка вздрагивать, все без слов понимали, что происходит, поэтому еще больше ускорили темп движения. Так быстро не все могли двигаться, поэтому колонна растянулась почти на километр, теперь для Энни даже такое маленькое счастье — видеть его хотя бы издали — стало недоступно.

Неизвестно, было ли это просчетом штурмана, или такое вообще невозможно было предусмотреть, только во время очередного длинного перехода огромный участок поверхности... нет, не просел, а просто рухнул куда-то в пустоту, унося с собой людей, находящихся в середине колонны, разделив отряд на две части.

На одной стороне оказался Бринн, с частью людей, что шли первыми, на другой — те, что плелись в хвосте, и спасатели, замыкающие колонну.

Люди стояли по разные стороны провала, глядя друг на друга, и все понимали, что вторая группа обречена на смерть.

Существовали четкие инструкции, предписывающие, как следует поступать в подобных случаях. Аллан попрощался по рации со своими товарищами и повел маленький отряд прочь от провала.

Оставшиеся, оцепенев, смотрели им вслед.

...Энни лежала на траве и тихо плакала. Больше в ее жизни ничего не произойдет — не будет ни красивого лица, ни счастья, ни самой жизни.

Момента смерти она не боялась, стоит только выпить капсулу. И все. Но то, что она исчезнет из жизни, не успев полюбоваться на свою изменившуюся внешность, и никто, и никогда не вспомнит о ее существовании, казалось ей чудовищно несправедливым, ей не хотелось с этим мириться.

Незаметно с такими мыслями она уснула. В сон ей ворвалось осознание, уверенность — выход есть, его надо только найти.

Энни резко открыла глаза. Почему все решили, что нет другого пути к космодрому, кроме как перебравшись через провал? Может, его можно обойти?

Она подбежала к краю. Провал тянулся так далеко, сколько было видно глазу, нет, обойти его они просто не успеют. Она снова рухнула на землю, вокруг царили тоска и уныние.

И снова голос в голове: Аллан говорил, что они сделали большой крюк, уклоняясь от кратчайшего пути. А если они немного вернутся и попробуют идти именно кратчайшим маршрутом? Он говорил — там водопады, значит, есть река. Возможно, через нее можно переправиться!

Энни вскочила на ноги.

— Я хочу вернуться и пройти к водопадам. Бринн говорил, что через них невозможно перебраться, но я все-таки хочу попробовать, вдруг получится?! Пойдемте со мной, все равно где умирать — там или здесь, какая разница?

Сначала Энни не слушали, но она так энергично начала собираться, такое воодушевление блестело в глазах, что сначала парни из отряда спасателей, а потом и все остальные двинулись вслед за ней к водопадам.

Их ждало горькое разочарование, одного взгляда на реку хватило, чтобы убедиться, что через нее они не смогут переправиться.

Но в Энни словно вселился бес, все внутри нее кричало: "Выход есть, ищи его!".

Она смотрела на скалы, с которых низвергался этот поток воды, смотрела на кипящую воду у подножия водопада. Тысячи лет тонны воды с огромной высоты обрушиваются вниз, каждая капля несет огромный заряд энергии, капли бьются о каменное дно и рикошетом отбиваются в скалу, тысячи лет секунда за секундой. Значит, там может быть, нет, там просто обязана быть ниша!

Энни подбежала к спасателям:

— Подстрахуйте меня, я хочу нырнуть под воду и обследовать скалу за водяной завесой, там может быть ниша, и с ее помощью мы, может быть, сможем пройти за стеной воды.

Парни сразу оценили ее идею:

— Мы сделаем все сами.

Несколько ребят стояли на страховке, одного обвязали веревкой, и он нырнул. Вода оказалась очень холодной, но на это не обращали внимания, надежда на спасение грела всех.

Три рывка веревки! Проход есть!

Конечно, если бы не помощь спасателей, все не смогли бы пройти. Осклизлая стена, за которую невозможно держаться, колючие брызги воды, ниша, исчезающая на нескольких участках — и низвергающаяся вода грозила утащить, а там смерть.

Энни изо всех сил цеплялась за веревку, которую натянули спасатели. Они были молодцы, вбитые скобы в стену, протянутый трос, страховочная веревка спасли всех.

Связались с Бринном. Как он обрадовался! Им передали новый маршрут движения, времени было достаточно, они успевали.

Вот это была радость! Заслуги Энни все превозносили до небес.

В качестве награды ей предложили учебу в очень престижном заведении, где готовили спасателей. Энни согласилась, не раздумывая. Быть рядом с любимым, да еще занимаясь одним делом — это ли не счастье?

Теперь дело было только за пластической операцией.

Глава третья

До начала учебы оставалось достаточно времени, и Энни, не колеблясь, потратила его, и все свои деньги на косметическую операцию. В первую очередь она хотела стать красивой, потом все остальное.

Заработанных денег на операцию в элитной клинике не хватило, пришлось обратиться не к самым лучшим хирургам. Из-под ножа Энни вышла не красавицей, но достаточно миленькой. Портило впечатление только одно — стоило ей заволноваться, как места соединения тканей кожи немедленно краснели, предательски сообщая о сделанной операции.

Хирурги обещали, что через полгода этот дефект исчезнет, мечту о встрече с Аланом пришлось отодвинуть на неопределенный срок.

Но никакой встречи не суждено было произойти ни через полгода, ни через год. Алан погиб вместе со всей группой, которую они сопровождали.

Такая смерть статистически не была необычной, среди спасателей смертность считалась одной из самых высоких, до пенсионного возраста доживало всего несколько десятков процентов.

Как Энни плакала, как корила себя за трусость. Даже если бы она ему не понравилась, все равно она могла бы говорить с ним, прикоснуться к нему, может, даже потанцевать.

И она могла бы потом, долго-долго вспоминать эту встречу, и этот разговор. А так — ничего.

...Год пролетел незаметно. На одногруппников девушка не обращала внимания, все силы отдавая учебе, и скоро стала одной из лучших на курсе. В ночь, когда Энни исполнилось двадцать два года, ей приснился странный сон.