Битва в пурге.

Шишкин Анатолий Галейхайдарович.

БИТВА В ПУРГЕ

Повесть о выживании в тайге.

Часть первая.

. РЕМ.

(примерно 3 тыс. лет назад).

Начало

Солнце поднималось над лесом, освещая бескрайние просторы тайги. Почти на самой верхушке громадного кедра уцепившись за ветки и обняв ногами, ствол дерева сидел подросток. Он смотрел вдаль. Тайга вокруг казалась бесконечной и безжизненной. Было раннее утро, конец лета. Легкий туман покрыл росой все вокруг. Роса сияла на солнце драгоценными камнями на ветках деревьев, траве и паутине.

Следы на росистой траве видны издали, и продолжать бегство прямо сейчас было не разумно. Роса скоро высохнет, а пока подросток смотрел вокруг и прислушивался к доносящимся звукам. В те далекие времена читать следы оставленные животными и человеком на снегу или на земле должен был уметь каждый воин или охотник. Кто-то умел это делать лучше, кто-то хуже. Наш подросток был слишком молод, чтоб изучить эту науку в совершенстве и знал он также, что сколько бы он не запутывал и не скрывал свои следы, настоящего следопыта этой хитростью обмануть трудно.

Подростка звали Рем, что обозначало на языке его племени — деревянная подошва, за его умение ходить и бегать босиком по земле покрытой острыми камешками. Рему было тринадцать лет. Загорелый, невысокий для своего возраста, но крепкий как гриб боровик. Ночь Рем провел на этом же дереве и сейчас отогревался в первых лучах неяркого солнца. За вчерашний день он убежал так далеко, что уже оказался в незнакомых местах. Возвращаться к родному жилищу было нельзя и впереди, была неизвестность. В какую сторону бежать, как выжить?

Вчера утром старейшины его племени решили, что настала очередь Рема доказать, что он может стать воином племени. Для этого Рем должен скрываясь от людей, прожить ровно год в тайге. Если его за этот год кто-то сможет выследить, поймать или Рем сам придет за помощью к людям, он по обычаям племени никогда не станет полноправным воином и ему будет уготована жизнь вечного дурачка, без права завести семью и иметь детей. Вот теперь он сидел на дереве полный решимости доказать свои возможности и по древнему обычаю совершенно голый, без оружия и каких-то других вещей.

Дети его племени были закаленными и в теплое время года ходили нагими. А то, что Рем был без каких либо вещей, тоже объяснимо. Все что человеку нужно он может найти или сделать сам из местного сырья. Это было основным правилом в выживании его племени, и сможет ли Рем, не имея ничего выжить и главное сохранить здоровье, за столь длительный срок и было главным испытанием будущего воина.

Солнце начинало припекать, Рем спустился чуть ниже и спрятался в густых ветвях дерева. Здесь сучки были гораздо толще, Рем уселся поудобней, обнял руками ствол дерева и задремал. Во сне он увидел повторение пережитого. Бегство в никуда, страх одиночества, холод звездной ночи, очень долгий рассвет и кажущаяся бессмысленность своего ближайшего будущего. Рем заплакал и от этого проснулся. Настоящий воин не должен распускать нюни. Рем утер свои слезы и огляделся, роса подсохла, можно было продолжать бегство. Но куда?

Одиночество.

Тихий хруст сломавшейся веточки заставил Рема насторожиться. Прямо под его деревом стояло несколько оленей. Крупные самки-оленухи и два теленка. Оленухи тоже прислушивались и нюхали воздух. Телята играли, смешно подпрыгивали и бегали вокруг оленух, задрав хвостики. Олени постояли и бесшумно пошли в сторону поднимающегося солнца. Рем знал, что где-то там, на востоке протекала большая река. Рем осторожно спустился с дерева и стараясь не оставлять ясных отпечатков своих ног отправился за оленями, прямо по их следам. Если олени встретят опасность, то своими следами и шумом бегства предупредят Рема об опасности спереди. Ну а преследователи, наткнувшись на следы оленей, возможно, не разглядят его следов среди множества отпечатков оленьих копыт.

Туча комаров облепила Рема. Подойдя к ближайшему муравейнику, Рем похлопал рукой по его верхушке. Тысячи муравьев выскочили из ходов-выходов и вытянули вверх свои брюшки, обстреливая окрестности кислотой. Рем подставил руки и стал обтирать себя этим пахучим веществом. Комары пропали, зато Рем стал пахнуть муравьями. Простейший способ отогнать кровососов, но уж больно вонючий.

К полудню Рем вслед за оленями вышел к реке. Олени прошли немного вверх по реке и теперь стояли, оглядываясь вокруг, принюхиваясь и прислушиваясь. Рема олени не видели, оленята резвились, бегая и забавно прыгая вокруг своих мамаш.

Широкая река неспешно несла свои воды. После недавних дождей река вышла из своих берегов и по течению плыли коряги и недавно смытые с берегов упавшие деревья со свежими листьями или хвоей. Рем бесшумно скользнул в воду и доплыв до ближайшего большого дерева, спрятался среди его ветвей. Олени его не заметили и по-прежнему стояли, принюхивались, шевеля ушами.

Рем удобно пристроился на толстом стволе дерева и уплывая в неизвестность, еще долго смотрел на оленей, пока те не скрылись за очередным поворотом реки. Рем снова задремал, им овладело какое-то равнодушие, к своей дальнейшей судьбе. Он давно уже не ел, но есть не хотелось. Постоянно хотелось пить и он пил из реки. Проваливаясь в дрему, он уже не думал о будущем, ему было все равно. Что будет, то будет. Мимо проплывали берега покрытые лесами. Листья на некоторых деревьях уже начали желтеть. Стайки уток летали низко над водой от берега к берегу. Плескалась рыба, проплывали мимо бобры и выдры, степенные пары гусей и лебедей со своими выводками. На берегах иногда стояли и смотрели на проплывающие деревья олени или лоси. Несколько раз он видел бредущих вдоль берега медведей. Утки , чайки и цапли садились на ветки и ствол плывущего дерева, не замечая лежащего Рема. Они сушили крылья, спали, занимались своими делами. Рем смотрел на все равнодушными глазами. Река уносила Рема все дальше и дальше, день сменяла ночь и снова день, и снова ночь. Скоро Рем перестал считать дни и ночи. Есть не хотелось, Рем пил воду из реки и спал.

Любой человек, попадая в (ну очень) непривычные условия жизни испытывает нервное потрясение. Человек существо общественное и без общества себе подобных жить может, но к этой жизни без общества надо привыкнуть. Апатия, проблемы со здоровьем, нервные срывы это вполне нормальные явления во время привыкания к одиночеству и длительной изоляции. Не все могут справиться с появившимися проблемами и тогда болезни перерастают в хронические формы, что приводит даже к смерти. Самые сильные духом обычно справляются с такими ударами судьбы и становятся только крепче, но вспоминают об этом испытании долго. Что взять с мальчишки Рема, он тоже заболел от одиночества.

Рем проснулся от легкого толчка. Было ранее утро. Дерево застряло на какой-то мели, посередине реки и видимо надолго. Ветер гнал барашки по воде. Погода возможно портилась. Рем скользнул в воду и поплыл к ближайшему берегу. Вода была холодной, Рем сильно замерз. Вылезая на обрывистый берег, он трясся от холода. Единственным способом согреться была пробежка вдоль берега. Рем бежал, пока не согрелся. Он уселся на поваленное дерево, чтобы отдышаться. Кожа тела высохла, ветер среди деревьев не чувствовался, поднявшееся солнце пригревало и было не так уж и холодно. На берегу россыпью лежали камни. Среди неприметных валунов лежали стекловидные, полупрозрачные камни-кремни. Эти кремни были пригодны для изготовления всевозможных режущих инструментов и наконечников оружия. О применении металлов для этих же целей тогда не знали, такие камни-кремни высоко ценились у его соплеменников и встречались нечасто. Если эти камни лежащие на виду никто не нашел, значит далеко вокруг других людей и его соплеменников не было. Рем вдруг посмотрел на окружающее новыми глазами. Ему захотелось прожить этот год именно в этих краях.

Костер.

Рем выбрал из кучи камней-кремней довольно большой валун, стукнул по нему другим камнем и отколол от валуна тонкую, полупрозрачную пластину размером в ладонь. Одна сторона каменной пластины получилась острой, другая более толстая сторона была удобна для захвата рукой. Получился нож, может быть не совсем удобный, но вполне пригодный для изготовления каких-то мелких поделок. Этим ножом можно было отпилить и зачистить нетолстую ветку, разрезать мясо и шкуру животного, почистить и выпотрошить рыбу. Самое главное у Рема теперь был громадный запас камней-кремней, из которых можно было сделать что угодно. Возле этой россыпи камней он и решил сделать свою стоянку.

Рем не помнил, сколько дней он не ел. Голодал Рем не первый раз в своей жизни и он хорошо помнил, что после длительной голодовки сразу наедаться нельзя. Необходимо приучать свой желудок к пище постепенно. Чем длиннее голодовка, тем длиннее выход из нее. Пища в этом случае должна быть питательной и легкой, и начинать надо с маленьких кусочков, а еще лучше с бульонов. Стоит попробовать первый глоток бульона или кусочек пищи и сразу же развивается зверский аппетит, но надо вытерпеть, иначе можно погибнуть от болезней живота. Нельзя сказать, что голод был частым гостем в его племени, нет. Рема и всех детей его племени буквально с пеленок готовили к сложности кочевой жизни и особенностям жизни воина. Длительная голодовка была обязательным испытанием для любого мальчика и основные правила или законы, голодовки знали все мужчины племени. И тем не менее Рем видел своими глазами мучительную гибель людей, не выдержавших и сразу же наевшихся до отвала после длительного голода. Голодать кстати, тоже надо честно и во время голодовки есть ничего нельзя, а пить можно, только, чистую воду, иначе человек очень быстро теряет здоровье, силу, волю и разум. Рем голодал правильно, так уж получилось, и видимо не более десяти дней. Конечно же, сказывались последствия перенесенной болезни, но Рем после такой голодовки чувствовал себя вполне здоровым, бодрым и полным сил.

Рем знал много съедобных растений, многие растения росли и здесь, вокруг его стоянки. Особенно много было тут ягод: рябины, брусники, черники, голубики, красной и черной смородины. Ягоду можно было есть только на сытый желудок, иначе будут проблемы. Старейшины его племени, мать и отец учили Рема питаться правильно. Нельзя есть постоянно только одну рыбу или мясо. Нельзя постоянно питаться одной растительной пищей. Всего должно быть в меру и в достатке. Нельзя недоедать или переедать и тогда будешь здоровым до старости.

Он знал и о съедобности некоторых насекомых и их личинок, червей, малюсков, земноводных, змей и ящериц. Этого добра тут тоже хватало, вдобавок не требовалось прикладывать много сил для поиска такой пищи. Рем, однако, помнил, что подобная еда приводит иногда к страшным, смертельным болезням. В те времена о язве желудка, о паразитах и переносчиках болезней еще не знали. Так сказать интуитивно, пришли к выводу, что можно есть без опаски, а что только в особых случаях. Не ели также мышевидных грызунов, хищных птиц и зверей, падальщиков и насекомоядных. Не приветствовали и каннибализм, считая мясо человека особо вредным. Зачем есть заведомо опасную пищу, когда леса, реки и озера полны и дичью, и рыбой, и съедобными растениями?

У Рема не было пока посуды. Горшки для варки пищи он делать и обжигать научился уже давно, сам процесс изготовления вот только длительный, поэтому похлебку попробовать придется не скоро. Рем подумал, что начинать надо с чего-то более существенного, чем испеченные в золе съедобные корни, ему хотелось жаркого из мяса. Для этого Рем должен был поймать утку и добыть огонь. С этим у Рема проблем не было.

Когда Рем согреваясь, бежал вдоль берега он присматривался к следам животных. Пара глухарей перебежали ему дорогу, выводки рябчиков пересвистывались где-то в вдали от берега. Но жаркое из утки Рем выбрал не случайно, глухарей, рябчиков, куропаток, зайцев и другую местную живность он будет добывать, когда закончится пролет уток и гусей. В те времена и флора, и фауна, и климат были в целом такими же, как и в наше время. Охотники его племени старались рационально использовать местные ресурсы. На всякое животное охоту разрешали в строго отведенные сроки. Рем старался сохранить традиции родного племени.

Во время пробежки Рем видел также целую полянку заросшую кипреем, он пошел туда и срывая под корень каждый стебель, набрал целую охапку отцветших растений. Выкопал несколько крупных корней этого цветка. Заодно выдернул из дна реки, возле берега пару длинных корней тростника. Эти корни, испеченные в золе костра довольно вкусны, особенно с жареной уткой. На месте стоянки Рем принялся ногтями и зубами сдирать волокна с коры стеблей кипрея. Затем из волокон кипрея свил длинную, тонкую, но очень прочную бечевку. Сделал из подвернувшейся палки и куска бечевки что-то наподобие лука. Вытесал из сухого и крепкого сучка березы, что-то наподобие большого карандаша, немного заточил оба конца. Отломил толстую сухую щепку с пенька поваленной ёлки. Для разведения огня Рему осталось найти трут и материал для растопки. Сломанных веток и другого сухого хворосту для костра вокруг было много.

Близился полдень, погода наладилась, ветер утих. Костер пока был не нужен. Рем взял нож с оставшейся бечевкой и пошел к заросшему кустами заливчику-овражку. Когда он утром пробегал мимо этого заливчика в нем плавал выводок подросших утят вместе с несколькими взрослыми утками. Рем надеялся, что утки не уплыли, и не ошибся. Уток даже прибавилось, в заливчик заплыл еще один выводок. Утки не боялись Рема, но близко не подпускали. Тогда Рем сделал из бечевки несколько петель и привязал их поочередно вдоль длинной палки. Поправил петли и палку уложил поперек узкого выхода из заливчика. Утки, выплывая из заливчика, должны были проплыть под палкой через петли, значит, если уток не тревожить они попадутся. Можно было попробовать тихонько выгнать уток на ловушку, но утки почуяв неладное, могли просто улететь. Рем решил не рисковать, не вечно же утки будут обследовать крохотный заливчик. Еще раз, осмотрев ловушку, Рем пошел искать трут.

Трут это порошок, долго тлеющий не затухая и зажигающийся от искры. Такой порошок производили личинки короедов на сухостойных деревьях. На хвойных деревьях трут был самым лучшим. Сухостойных сосен вокруг было много и Рем, отойдя подальше от заливчика с утками, принялся палкой отдирать кору с подходящих деревьев. Трут нашелся быстро. Под корой дерева трут остается сухим даже зимой и в дождливую погоду летом. Сосновый трут от искры загорался плохо, но от крохотного горящего уголька горел отлично. Можно было набрать пуха от того же кипрея или других растений дающих пух. Такой пух хорошо загорался от искры, но и сгорал быстро. Можно накрошить сухих листьев, пересушенный мох и т.д. но это долго и не всегда успешно. Хорошо поджигаются старые гнезда мелких птичек, но в гнездах много птичьих вшей и прочей вредной живности. На растопку Рем надрал березовой коры. Березовая кора не намокает, если даже вытащенную из воды березовую кору отряхнуть от воды и поджечь, она потрескивая, все равно будет гореть. Рем только пошел было к месту своей стоянки, как услышал утиный переполох в заливчике. Рем с бьющимся сердцем побежал проверять ловушку. Он много раз ловил уток, других птиц и животных и все равно каждый раз переживал удачу как первый раз. Попались две утки. Остальные петли ловушки были сбиты и поэтому оставались пустыми. Утки, видя попавших в беду подруг, кричали и летали над пленницами, матерой уткой и крупным, подросшим утенком. Рем тут же отпустил взрослую утку, без неё оставшиеся утята могут погибнуть, да и столько мяса ему пока не надо. Ловушку поправил и снова поставил из расчета, что вновь прибывшие утки тоже заинтересуются заливчиком и попадутся, уже заплывая в залив. Утенка же придавил и забрал с собой.