Противостояние: Время - в наших руках!

Часть третья.

Новая эра

Глава 1

Над голой, выжженной солнцем, степью восточного Казахстана — дул слабый и сухой ветер. Несмотря на то, что лето еще не наступило — уже было невыносимо жарко. Я оглядел поле в бинокль, отчаянно завидуя в душе феньку или как минимум тушкану. Причем не мексиканскому а родному, казахстанскому. По крайней мере — эта живность приспособлена к местному климату куда лучше людей.

Далеко на границе видимости бинокля — можно было разглядеть небольшой, еще совсем свежий город. Отстроили его буквально несколько недель назад. Строили военные строители на совесть. Понятно, водопровод и прочие коммуникации не подводили, да и вместо фундамента использовали особо заглубленные сваи.

Город строили для того, что бы сегодня его разрушить. Надо сказать, что это не было расточительством Скорее — острейшей необходимостью. Мы должны были четко представлять эффективность нашего нового оружия.

За моей спиной — стояли сейчас оба главных лидера свободного мира. Пардон. Стоял только один. Второй, увы, сидел. В отсутствии 'гадящей англичанки' и с учетом сильно отличающейся ветви истории — Сталин с Рузвельтом общались натурально как старые друзья. Нет, понятно что у них у каждого была своя линия, свои представления о будущем послевоенного мира... Но сегодня — это все было отложено на 'потом'.

Вот в данный момент — Бережков крайне удачно перевел американский анекдот про ковбоя и вождя. И Сосо и Делано — ржали как ненормальные. В общем-то и Валентин (зазнайка! 25 лет — а туда же, он видите ли Валентин Михайлович. Вон даже с Игорем мы на 'ты', а уж куда более важная птица. Впрочем — мы и с Робертом не слишком расшаркиваемся. Мне вообще ученные ближе дипломатов. Вот и Вячеслав Михайлович меня тоже невзлюбил слегка... ) втихаря похихикивал.

Помянутый некстати Игорь Курчатов — как нарочно возник у правого плеча и отобрал бинокль. Я особо не сопротивлялся — в конце концов, я зритель, а вот у них с Робертом экзамен сегодня.

— Ну что, Яр, готов узреть 'огонь прометеев'? Хотя да, ты у нас и раньше все это видел. Ну да одно дело в цифровой форме, а другое — своими глазами! — Игорь был одним из немногих людей посвященных в конечном итоге в тайну моего происхождения. Причем — как и положено истинному ученному, отнесся к этому с сугубо практической точки зрения. В смысле — начал подкалывать меня на эту тему при каждом удобном случае, не забывая, правда, вытягивать из меня научную и техническую информацию в товарных количествах.

— Готов, Игорь, а ты уверен, что у вас все получится?

— Обидеть хочешь?! — удивился Курчатов — Во первых это не первый подрыв. Просто до этого мы испытывали наземную сборку. А во вторых — мы все перепроверяли до последней запятой уже столько раз, что я даже и не знаю, что может пойти не так!

— Ну что, товарищи ученные, готовы показать нам ваш сюрприз? — ИВС подошел так тихо, что ни я, ни Игорь ничего не заметили. Вздрогнули, конечно, от неожиданности, да. Но собрались.

— Так точно, товарищ Сталин!

— Молодцы. Товарищ Данилов, а почему это вы не носите свою Звезду? Вас советский народ наградил, а вы?

— Товарищ Сталин... Иосиф Виссарионович, ну не заслужил я ее. Ну, где героизм-то? Мне очень приятно, лестно...

— Тебе, Ярослав, не должно быть 'лестно'. — в голосе вождя возник опасный отзвук металла — лести ни какой тут нет. Просто советский народ отметил твои заслуги. Одна из них — сегодня будет показана нам всем на этом полигоне. Наградной лист на тебя Рокоссовский составлял. Не на ровном месте составлял. Советское правительство этот наградной лист рассмотрело и сочло возможным одобрить. А ты тут нос воротишь.

Нехорошо это, товарищ Данилов. — я нервно сглотнул, после чего залез в нагрудный карман и с пылающей от стыда мордой прикрепил звезду героя на гимнастерку. Ощущение было — что на меня смотрят все присутствующие. По личным меркам — не заслужил я награды. Не за что.

— Вот так-то лучше! Носи эту награду. Если уж наградили — значит, есть за что. Не чувствуй себя Брежневым — иронично спустил пар главковерх.

Над полигоном раздалось заунывное завывание сирены. Вожди величаво (насколько позволяла коляска одного из них) — направились в бункер. Я решил судьбу не искушать и поспешил следом. Уже заходя, услышал над головой мощный, ровный рокот. Задрав голову увидел огромный 'Конкорд', плавно набирающий высоту и идущий на цель.

А затем был Свет. Свет был настолько ярок, что породил собой Звук. А Звук оказался слишком громким для творений рук человеческих.

Я своими глазами видел то, что ранее наблюдал только в кинохронике. Прямо передо мною под чудовищным давлением ударной волны, стены домов сминались как будто сделанные из папиросной бумаги. Вспыхивало то, что гореть и вовсе не умеет. По воздуху несло остовы автомобилей, как перекати-поле прокатило старенький БТ-5.

Спустя несколько минут — ударная волна дошла и до нас. Несмотря на мощный бункер и расстояние — нас тряхануло, будь здоров. Рузвельта вместе с креслом чуть не впечатало в стол. ИВС был вынужден хвататься за поручни. Я, наученный московским метро, на ногах удержался нормально. Пылью знатно присыпало всех.

— Скажите, товарищ Курчатов, что мы вам плохого сделали? — вежливо поинтересовался Сталин, с ледяным спокойствием стряхивая с себя мелкодисперсный бетон.

— Э-э-э-э.... Товарищ Сталин, ну бункер же выдержал! Мощность изделия оказалась в расчетных пределах.

— Игорь Васильевич, успокойтесь. Партия и правительство — впечатлены вашим успехом! — Сталин явно был впечатлен — поздравляю вас! Все участники проекта — получат высокие правительственные награды.

Сталин взял Курчатова за плечи, заглянул в глаза:

— Спасибо вам, Игорь Васильевич! От всего русского народа, от всей партии — спасибо!

...Над горизонтом поднималось грибовидное облако. В малоподвижном воздухе степи — оно почти не рассеивалось.

Теперь, секрет атомного ядра принадлежал обеим сражающимся сторонам.

В мире началась Новая Эра.

Было лишь одно опасение — как бы эта 'новая эра' не стала началом конца...

Рассказывая все время о событиях на западном фронте — я совершенно забыл о востоке. А там, надо сказать, ситуация была весьма и весьма интересной.

Прежде всего — это безусловно были наши отношения с Китаем.

Поскольку война на западе шла без того напряжения, которое существовало в моей реальности — у СССР оказалось достаточно сил, для более активной поддержки Китая. В то же время — Япония занятая перевариванием азиатских колоний Британии, уделять Китаю внимание в должной мере не могла. В итоге — КПК смогла перейти от партизанщины к полноценным боевым действиям. Сложившаяся ситуация — прекрасно истощала силы Японии, обеспечивая дополнительную безопасность нашим восточным рубежам. Впрочем, САСШ, уже готовили операцию 'Лонгтейл', подразумевавшую нанесение удара по узлам сосредоточения флота Японии, и активную охоту на ее коммуникациях. Понятное дело, что в настоящий момент — Япония была занята своими проблемами, но по мере поглощения азиатских колоний, ее потенциал увеличивался, как-бы не по экспоненте. И году к 43-му — 44-му — мог стать серьезной проблемой для всего региона.

В общем, было решено попортить японцам крови неожиданным нападением. Впрочем, СССР, связанный обязательствами о нейтралитете, в данном случае участвовать в активных боевых действиях не мог. Выход из этой ситуации был найден неожиданно быстро. Поскольку подразумевались массовые бомбардировки промышленных объектов Японии, и штатам были необходимы аэродромы подскока — был заключен десятилетний договор аренды нескольких площадок на дальнем востоке. Срочно командированные туда специалисты из США — активно отстраивали там аэродромы первого класса, способные принимать даже 'конкорды'. Что самое смешное — делалось это под прикрытием наращивания пассажиро-сообщения между СССР и САСШ.

ВПК янки — получила совершенно раздутый заказ на те самые 'конкорды' и теперь отчаянно пыталась его переварить. Машин заказали аж 300 штук. В реальности — ожидали, что до начала операции успеют наштамповать 150.

Надо заметить, что японцы тоже были далеко не идиотами и ведущиеся работы не заметить просто не могли. Другое дело, что не имея ни каких сведений о реальных ТТХ 'конкордов' — начали готовится к воздушной войне против классических тяжелых бомбардировщиков. Так, под это дело появилась модель Ки-44-2, с измененным вооружением, оснащенная аж четырьмя пушками Type-99-2. Между прочим, сей зверек — мог бы представлять вполне серьезную опасность для боинговско-мясищевского детища, если бы не потолок в 7 000 метров, из-за переутяжеления. Кроме того, на высоте в 7 000 метров — машинка уже оказалась достаточно неустойчивой и неповоротливой, как сообщала разведка. К слову о разведке — Рамзай был арестован. Бедного Зорге взяли еще зимой, слив нам предварительно через него некоторое количество дезы. Похоже опять постарался мой визави.

Возвращаясь к Китаю — мы умудрились очень выгодно сдать китайцам залежи нашего бронетанкового хлама, из тех, что не были переоборудованы в ЗСУ. Туда же пошла и большая часть Т-28. Последние, на фоне японских горе-танкеток, смотрелись и вовсе читерскими 'маусами'. Если на нашем фронте у Т-28 почти не было шансов при встрече с современными немецкими образцами, то на востоке — мощность их орудий, к примеру, нередко оказывалась и вовсе избыточной! Зато — короткие огрызки 76 мм, были просто невероятной радостью для вражеской пехоты. Которая, в свою очередь, почти ничего не могла противопоставить многобашенному монстру. Нет, противотанковые ружья у самураев были. Но было их весьма немного, а главное, против лба Т-28 они оказывались бессильны. Японцы отыгрывались в воздухе, где господствовали почти безраздельно, поскольку авиации нам и самим не хватало, а списанный хлам, китайцам не помогал. Как ни крути, но 'зиро' куда серьезнее чем И-16.

В любом случае, потери японцев были весьма внушительными, поддержка населением КПК с каждым днем все больше, отношения между ВКПБ и КПК — все более дружными, а у меня начал вытанцовыватся небольшой, но гениальный план по этому поводу.

В то время как восток оставался в относительной безопасности, запад лихорадочно готовился к середине апреля.

Союзное командование стягивало войска, для проведения операции 'Подснежник'.

Со стороны противника тоже шло какое-то нездоровое шевеление. Похоже, их вариант 'подснежника' — тоже был в самом разгаре подготовки.

Как бы то ни было, наш должен был 'расцвести' 15 мая.

На подмосковном аэродроме, под усиленной защитой войск НКВД — стояли в укутанных масксетями и прочими средствами защиты, 'конкорд' и четыре модифицированных 'лайтинга'. Это был козырь на всякий случай. Ядерное оружие планировалось применять наработав делящихся материалов на десяток устройств как минимум, но в силу важности операции, было принято решение держать на случай необходимости под рукой — единственную оставшуюся экспериментальную бомбу. Если вдруг совсем приспичит.

Право решения о применении спецоружия — Сталин оставил исключительно себе.

Мир приготовился к чудовищной схватке, с которой человечество еще никогда не сталкивалось. Пожар ждал океан и острова на востоке, стальные лавины были готовы столкнутся на западе, сотни тысяч людей в штабах и на заводах вели свою, невидимую войну.

Календари, неумолимо отсчитывали время до самого страшного кровопролития в истории человечества.

Глава 2

Утро 15 мая — я встретил в Ставке. К этому моменту — я уже занимал полуофициальную должность советника главковерха по науке (это не помня элементарного закона ома наизусть — позорище!), так что мое присутствие везде, где простому майору госбезопасности быть в общем-то, не с чего — уже вопросов не вызывало. Мало ли, когда Верховному — понадобится совет по научным вопросам?

Ровно в 5 утра, начал выполнятся план 'Подснежник'. Прежде всего, поднятые незадолго до начала операции бомбардировщики, включая десяток готовых 'конкордов' — направились к выявленным ранее штабам противника. Увы — задумка реализовалась лишь частично. На подлете — наших ребят встретили немцы. Причем не на поршневых 'мессерах', которые значительной угрозы нашим 'конкордам' не представляли, да и Б-17 особо сильно не пугали, а на реактивных машинах, в которых понимаюшим взглядом — легче легкого угадывался Me-262. За время зимней передышки, видимо, немецкая промышленность на месте не сидела, а построить вылизанный Me-262 имея на руках полную документацию — им явно оказалось по силам. Другое дело, что у летчиков явно были заметные пробелы в подготовке, но в целом, мощное вооружение и тяговооруженность новых машин — создала нам кучу проблем. Тем не менее — наши бомбардировщики проявили чудеса героизма. В итоге — боевая задача была выполнена. Ни один из экипажей — не попытался бросить бомбы 'в молоко' и бежать. Потери были конечно крайне неприятными. Спасало только то, что новых истребителей явно было слишком мало, а классические мессера и фокеры — совсем уж серьезной опасности не представляли. Так, экипаж майора Семиренко — по итогам вылета записал себе аж 12 воздушных побед. Причем подтвержденных и фотокинопулеметами и экипажами других машин. И ладно бы майор летал на истребителе сопровождения! Так нет же — речь идет именно о 'конкорде'!

Самолеты еще не успели вернутся, а на позиции гитлеровцев — обрушился стальной град снарядов нашей артиллерии. При этом, конфигурация огня была весьма любопытной. В зонах намеченных к прорыву — огненный шквал шел и за позициями противника и по позициям, отрезая пути отступления для личного состава. В залп были так же включены доработанные 'катюши', с напалмовой огнесмесью в качестве боевого заряда.

Под прикрытием огневого шквала — в наступление перешли бронетанковые армии с десантом на броне. За тяжелыми танками — шли десятки и сотни бронетранспортеров набитых пехотой как банки со шпротами.

Ставка требовала скорости и натиска. Фронт — их продемонстрировал. Руководил операцией на западном фронте Жуков. В данном случае, по мнению Сталина — его личные качества, подходили как нельзя лучше. Рокоссовскому достался юг, причем по задумке ставки — там речь шла не столько о натиске, сколько о связывнии сил противника выматывающими боями. Задача перед Рокоссовским стояла одна — создать мясорубку, в которой на одну жизнь нашего бойца — приходилось как можно больше бойцов немеко-польско-французской группировки. Что бы еврофашисты не могли повернуть на запад ни одного бойца.

Из Ставки — координировал весь этот кордебалетом Василевский, отличившийся еще на стадии затыкания дыр после немецкого прорыва на линии Карбышева.

Шапошников — как начальник генштаба и великолепный снабженец, следил за тем, что бы вся машина наступления работала идеально, вовремя получая все что только нужно войскам.

На северо-западе, войска перешли в наступление в наиболее выгодной позиции. Дело в том, что конкретно на этом направлении — ни немецких ни польских частей практически не было. Стояли там преимущественно 'колониальные' части, набранные из жителей лимитрофов плюс некоторое количество финских войск. Из эстонцев и прочих латышей, как оказалось на практике — вояки аховые, а гордые Воины Суоми, конечно все 'рембо', но уж больно эндемичные. А поскольку леса, снега и прочих радостей 'зимней войны', внезапно под рукой не оказалось, суровые финские ребята — продемонстрировали уровень воинского искусства — вполне соответствующий их напарникам из Прибалтики. К этому стоит, наверное, добавить, что и с тяжелым вооружением на этом направлении у противников все было плохо, так что даже наши не модифицированные 'тридцатьчетверки' — вполне себе тянули на тяжелые танки прорыва.