Город Драконов

Город Драконов

Я ехала в карете, рассеянно прислушиваясь к топоту лошадиных копыт, всхрапам, ржанию, свисту кнута погоняющего их возницы, и чувствовала безумную пустоту в выжженной душе. Мне двадцать четыре. Там, позади, осталась семья, которая никогда не примет моего выбора, жених... уже получивший первого и такого желанного наследника, друзья и знакомые, навсегда отвернувшиеся от меня.

Впереди...

Впереди был Город Драконов, как называли его мы, простые люди, и Вестернардан — как с гордостью именовали его коренные жители. Город на вершине горы. Город, имеющий особый статус в нашем государстве — особый статус, свои законы, обособленное положение. Город заснеженных вершин, вечного снега, построенный из камня и стали, согреваемый дыханием горы. Город, который отныне стал моим домом, но никогда не признает меня своей.

Меня ждала жизнь в изоляции. В глухой изоляции... до конца моих дней.

Когда-то это казалось мне не таким страшным, а теперь... неизвестность пугает. Неизвестность, от которой не приходится ждать ничего хорошего — пугает вдвойне. Мне двадцать четыре, я не хочу хоронить себя заживо, а профессор должен был предупредить. Должен был... но промолчал. Иногда молчание хуже лжи. В сотни раз хуже. Ложь ранит меньше.

Молчание убивает...

И вдруг совершенно неожиданно, словно в опровержение моих безрадостных мыслей, тишину горной окутываемой беззвучно опадающими крупными хлопьями снега ночи, прорезал отчаянный женский крик.

Крик, от которого всхрапнули, останавливаясь, лошади! Крик, который никак не повлиял на моего кучера, взмахнувшего плетью и опустившего ее на спины вставших животных, с криком:

— Чего встали? Пошли! Быстрее!

Кучер был из местных, замковая прислуга, и возможно он знал что-то, чего не знала я, но это не остановило меня от действий:

— Мистер Сенер, мистер Сенер, стойте! — отчаянно заколотив в окошко передней части кареты, потребовала я.

— Да что б тебя, — кучер потянул вожжи на себя, останавливая лошадей. Развернулся, резким движением открыл задвижку и рявкнул на меня: — Здесь территории главы города, мисс Ваерти, кто бы здесь не кричал — он кричит в последний раз. Желаете присоединиться?! — последнее прозвучало с издевкой, словно хлыстом ударил.

Но в этот же миг снова закричала девушка, а я не бездушная обитательница Горда Драконов, чтобы спокойно проехать мимо.

— Ждите здесь! — приказала, распахивая дверцу, и выпрыгивая в пушистый снег у обочины.

Но едва прыгнула, провалилась почти по колени, поняла, что не знаю куда идти — в черном ночном небе возвышались серыми громадами заснеженные валуны, вокруг не было видно ничего, кроме падающего снега.

— Эй? — закричала я. — Где вы? Вам нужна помощь?

В ответ послышался полный боли стон, от которого морозным ужасом пробрало до костей, но я поспешила на этот звук, с энтузиазмом корабля, устремившегося на свет маяка в жуткий океанический шторм.

Я прорывалась через снежные заносы, несколько раз падала, и совершенно неожиданно вышла на часть плато, расчищенного от снега продувающим между камней ветром.

Остановилась мгновенно.

В следующее, щелкнула пальцами, призывая простейшее заклинание.

— Illiumena!

Тусклая искра возникнув в воздухе, разлила неяркий свет на окружность в три шага диаметром и я застыла, в ужасе глядя на сотрясающуюся в агонии девушку. Она была в белом. В удивительно красивом сверкающем и искрящимся в свете призванного мной заклинания белом платье. Ее золотые, длиной до пояса, не меньше, волосы, были полураспущенны и украшены сверкающими золотыми нитями, с инкрустированными в них камнями. В огромных синих глазах застыл ужас. Губы приоткрылись в мучительном крике... а тело от шеи до бедра превратилось в одну кровоточащую рану, такую, словно девушку полоснули мечом, нанеся удар в шею и безжалостно вспороли до самого низа живота.

То, что помочь я уже не смогу ей ничем, было очевидно даже для моего лишь косвенно связанного с медициной образования, то, что она доживает последние мгновения своей жизни так же.

Но я не смогла остаться там, на краю этого расчищенного плато.

Снимая перчатки, я подошла к лежащей девушке, опустилась на колени возле ее головы, и сделала то единственное, на что была способна.

— Argaarta... — сорвалось с моих губ.

Заклинание обезболивания окутало несчастную мягким сиянием, забирая боль и принося утешение в эти, последние мгновения ее жизни.

Она судорожно вздохнула, исторгнув потоки крови из легких и вдруг, с неожиданной силой схватив меня за руку, прошептала, захлебываясь кровью:

— Зверь... Зверь проснулся... Зверь... бегите...

* * *

В Городе Драконов имелся свой полицейский участок. Несмотря на то, что форма местных служащих отличалась от общепринятой в империи, они все же именовали себя полицейскими и на груди у каждого затянутого в глухой черный мундир красовалась раззявленная драконья пасть извергающая вместе с пламенем и надпись "Полиция".

Но на этом любое родство по идее правозащитных организаций заканчивалось. Во-первых, мне пришлось прождать добрых два часа прежде, чем на мой сигнал о помощи прибыла полиция. Во-вторых, первое, что услышала, было обвинением в убийстве. В третьих, моего кучера связали и погрузили в полицейский возок, не давая сказать ни слова. Со мной обошлись мягче — руки сковали наручниками, с осторожностью препроводили в карету, довезли до участка, под надзором двух мрачных следователей из драконов.

Драконов просто ни с кем не спутаешь — змеиный жуткий взгляд выдает их расовую принадлежность мгновенно. Вот и господин старший следователь был драконом.

— Мисс Ваерти, вы понимаете, насколько неправдоподобно звучит ваша версия? — мрачно вопросил он уже в десятый или пятнадцатый раз.

Я сбилась со счета.

— Господин старший следователь Давернетти, а вы понимаете сколь мало логики в вашей? — ровно поинтересовалась я.

Тоже не в первый раз.

Мужчина с неизменно драконьей выправкой, криво усмехнулся и произнес:

— Что ж, давайте начнем сначала. Итак, вы привезли труп несчастной из порта Анакруа, после чего выбросили в снег на территории главы города, затем вызвали полицию.

Тяжело вздохнув, я скептически посмотрела на старшего следователя и поинтересовалась:

— Вы действительно полагаете, что я могла каким-то образом провести труп минуя таможенных сотрудников порта Анакруа? Между прочим, там, в таможне, работают драконы.

— Это расизм? — мгновенно оживился следователь Давернетти.

— Это намек на то, что мимо драконов труп пронести нет никакой возможности! — психанула я.

— То есть вы пытались, — ухватился за следующий момент старший следователь.

Я сейчас очень сильно пыталась не впасть в истерику. Еще мне очень хотелось сказать господину старшему следователю, что он несет бред, но, сильно опасаюсь, что после этого Давернетти предъявит мне обвинение в неуважении к закону, после чего добьется демонстративно желаемого — упрячет меня в тюрьму.

Ситуация из кошмарного фарса медленно, но верно перерастала просто в кошмар.

Судорожно вздохнув, я отставила чашку с чаем, любезно предложенную мне младшим следователем, от чего последний удостоился гневного взгляда начальства, и спросила максимально прямо:

— Господин старший следователь, чего вы добиваетесь?

Он откинулся на спинку кресла, пристально глядя на меня, затем взмахом руки, закрыл дверь, приоткрытую в соответствии с требованиями этикета — я незамужняя девушка и присутствую без покровителей, а после, нарушив таким образом все гласные и негласные правила наших миров, очень спокойно произнес:

— Мисс Ваерти, у вас есть два варианта — первый, вы подписываете договор о неразглашении и никогда, ни с кем не обсуждаете случившееся и второй — я обвиню в убийстве вас, и вы останетесь в тюрьме до конца ваших дней, это будет крайне недолгий срок, а после вашей сильно преждевременной смерти, все ваше имущество, включая дом, будет передано в казну города.

Мне показалось, что пол пошатнулся, а вся комната вдруг сузилась до размера чашки с недопитым чаем, стоящей на краю стола. Я ничего хорошего не ждала от этого города, но даже в худших мыслях и не предполагала, что придется столкнуться с чем-то подобным.

— Нюхательные соли? — ровным бесстрастным тоном вопросил господин старший следователь.

— Нет, благодарю вас, — все же дрогнувшим голосом, ответила я.

Не видя далее смысла проявлять хотя бы попытку сочувствия, Давернетти продолжил совершенно безучастный к моему состоянию:

— Мне подготовить соглашение о неразглашении?

— Да... — едва слышно ответила я, опустив взгляд.

Перед глазами была умирающая девушка... умирающая, а после мертвая... я просидела рядом с ней два часа, дожидаясь полиции. Дождалась.

— Предупреждаю, — все так же холодно продолжил следователь, — на теле умершей полицейский врач зафиксировал применение вами магического заклинания.

То есть просто зафиксировал, и если что никто не будет разбираться в том, что это было за заклинание — меня просто обвинят в ее смерти. Обвинят и посадят.

— В вашей карете обнаружены следы крови жертвы, это так же зафиксировано документально, — добавил Давернетти.

Я подняла голову и посмотрела на него. Просто смотрела, не понимая — как могут в принципе существовать такие чиновники как он? Как они живут? Как спят?

— У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? — издевательски-любезно осведомился полицейский.

— Нет, — глухо ответила я.

— Рад слышать, — тоном дракона, которого больше ничего в принципе не радует в этой жизни, отозвался Давернетти.

После чего поднялся и вышел из кабинета, оставляя меня абсолютно раздавленной.

Когда он вернулся, на стол передо мной лег типичный договор о неразглашении. Но если полицейский надеялся, что я его не прочту — он сильно ошибся. Под недовольным взглядом старшего следователя, я изучила документ от корки до корки, особенно впечатлившись пунктом о запрете покидания территорий города.

— Я под арестом? — спросила максимально ровным тоном.

— Некоторое время, — сухо ответил следователь.

Не то, чтобы я была в положении, позволяющем выдвигать какие-либо условия, но все же:

— Я была бы крайне благодарна, если бы вы установили временные рамки более конкретно, — возвращая неподписанный документ, заявила следователю.

Глухая ненависть, явно читающаяся в его взгляде, была разительным диссонансом с любезно сказанным:

— Мисс Ваерти, мне казалось, мы поняли друг друга.

— Я вас прекрасно поняла, — подтвердила совершенно уверенно. — Но, мне бы хотелось конкретики и определенности. Возможно, имеет смысл внести в данное соглашение такой пункт как "Выезд запрещен до окончания расследования".

Давернетти усмехнулся так, что стало кристально ясно, кто в случае завершения расследования окажется виновен в данном преступлении, но издевательски произнес:

— Как вам будет угодно, мисс Ваерти.

Через четверть часа мне предоставили договор с внесенным пунктом, и вот его я подписала, ощущая себя так, словно подписываю договор с дьяволом. Впрочем, усмешка господина старшего следователя недвусмысленно намекала, что так оно по сути и есть.

* * *

Полицейский участок я покинула, встретив серый снежный промозглый рассвет на пороге. Если учесть, что в город я прибыла к десяти вечера... впрочем, я не хотела знать, сколько часов своей жизни я потеряла в этом насквозь лишенном справедливости оплоте власти. На душе было мерзкое чувство, словно попал в ловушку без входа и выхода.

Но все отступило, едва со скамьи рядом участком, поднялась большая закутанная в пальто и теплый пуховик женщина.

— Миссис Макстон! — мгновенно узнала ее я.

— Мисс Ваерти, как же долго они вас продержали! — мгновенно запричитала женщина. — Всю ночь! Небось и чаю не предложили!

Я сбежала со ступеней и позволила себя крепко обнять. Миссис Макстон была одной из тех удивительных женщин, которые делают этот мир светлее и уютнее, и которые искренне верят, что все проблемы поможет решить чашечка чаю. Не получается уравнение? Чашка чаю. Разбито сердце? Чашечка чаю с веточкой вербены. Тяжело и горько на душе? Обязательно чашечка чаю с бергамотом и маленькая булочка с малиной.

Я любила эту женщину, как многие любят бабушек, добрых, все понимающих, никогда не осуждающих и всегда готовых выслушать и помочь.

— Девочка моя, — миссис Макстон отстранив, вгляделась в мое бледное лицо, — так, спать, немедленно спать, но сначала...

— Чашечка чаю? — улыбнулась я.

— Непременно с мятой, — совершенно серьезно подтвердила миссис Макстон.

И громко свистнула, призывая спрятавшегося за двумя зданиями справа от нас кучера. И уже не наемного, как мистер Сенер, а личного возницу профессора, тоже давно знакомого мне и любимого мистера Илнера.

* * *

Спустя полчаса, под нескончаемую болтовню пытающейся меня отвлечь от неприятностей миссис Макстон, мы подъехали к дому, расположенному на окраине города и соответственно склоне горы.

Я смотрела в маленькое запотевшее окно кареты, с некоторым трепетом глядя, как все сильнее надвигается на нас громада огромного здания в древне-колониальном стиле, окруженная невысоким каменным забором без ворот.

— Вот и приехали, моя дорогая, — засуетилась миссис Макстон.

Я улыбнулась, стараясь не выдавать овладевших мной чувств обреченности и тоски... Здесь мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь, и эта жизнь только в лучшем случае будет долгой.

— Вам непременно нужно отдохнуть, — выбираясь из кареты первой, сообщила домоправительница, — к полудню прибудут распорядитель и адвокат профессора Стэнтона.

И я, уже почти ступившая на ступеньку у выхода, удивленно застыв, спросила:

— Зачем?

— О, моя дорогая, если бы я знала, — с искренним сочувствием выдохнула миссис Макстон.

Что ж, спрашивать еще о чем-либо я не стала — все мы здесь были заложниками крайне непростой ситуации.

Мистер Илнер вынес мой саквояж, миссис Макстон, решительно отстранив забрала мою дорожную сумку, и повела меня в дом, по ходу следования рассказывая:

— Здесь очень красиво летом, мисс Ваерти, о, когда расцветут пионы и розы, вы непременно полюбите этот дом.

Едва ли. И едва ли на долгий срок — в Городе Драконов лето наступает всего на период около месяца, а все остальное время здесь царит снежная, пронизывающая насквозь зима.

— Непременно, миссис Макстон, — заверила я.

Сад, весь укутанный пушистым снегом, если говорить откровенно, был все же очень красив, и мне подумалось, что долгими зимними вечерами, забравшись с пледом на подоконник, я смогу любоваться им, в перерывах между чтением, согревая ладони очередной чашкой теплого чая... И возможно миссис Макстон права — чай лечит все, особенно глухую тоску по непрожитой жизни.

Но меланхолия отступила, едва дверь распахнулась, являя дворецкого, мистера Уоллана и окутывая меня теплом дома.

— Мисс Ваерти, — Уоллан, по обыкновению, как и полагается человеку его профессии был сдержанным и чопорным, но не сейчас. — Мисс Ваерти, — он шагнул, крепко обнял меня и завел в дом, — милая девочка, как вы?