(2) Шаг в сторону - 1

Пролог.

Огромный зал охраняли два меднокожих гиганта с алебардами в руках, красные, с золотой вышивкой набедренные повязки, красные кожаные сандалии, черные безрукавки с золотыми вставками. Привилегия вот так стоять возле дверей передавалась от отца к старшему сыну уже более пяти тысяч лет, поговаривали даже, что на самом деле гиганты одни и те же, бессмертные создания магического гения. Крошечный по сравнению с десятиметровыми дверями человек снял сандалии, большую часть одежды и опустился на колени. Путь от дверей до трона предстояло проделать на четвереньках, в одной набедренной повязке.

Двери бесшумно распахнулись, на лицах охранников застыло презрительное выражение, кто для них эти посетители, просто прах под ногами повелителя, одного слова которого достаточно, чтобы даже память о входящих сюда людях исчезла.

Человек поднял правую руку, переставил, подтянул левое колено, потом проделал то же самое с другой рукой и ногой, и так шестьдесят раз, не поднимая головы, смотря в золотые плитки пола. Да и что он мог увидеть нового — мощные, инкрустированные золотом колонны высотой сорок метров подпирали золотой же потолок с инкрустацией драгоценными камнями, простор зала, все те же сорок на сорок метров, пропадали впустую, только у стены, противоположной дверям, стоял на возвышении золотой трон. Если все золото, что было пущено на отделку зала, собрать вместе и сплавить, получился бы куб с гранью в десять метров, и весом почти в двадцать тысяч тонн.

Золотой пол неприятно холодил руки, его температура всегда была примерно двадцать градусов по Цельсию, который, вполне возможно, никогда не рождался на этой Земле. Казалось, гравитация здесь возрастала вдвое. Хотя, может быть, и не казалось, каждый рывок давался человеку с трудом, но он терпел, и только уткнувшись в ограничительный барьер, перевел дыхание и поднял голову.

На белоснежном троне, закинув ногу на ногу, сидел молодой, лет двадцати пяти, человек, с вьющимися черными, цвета воронова крыла волосами, тонкой длинной бородкой, продетой через кольцо, в белой тунике, заколотой пряжкой белого металла, и с интересом смотрел на распростершегося перед ним посетителя. Внимательный взгляд, с любопытством изучающий стоящего на четвереньках человека, добрая улыбка, собирающая еле заметные морщинки возле глаз, свободно лежащие на бедрах руки — все это должно было располагать к себе, но почему-то внушало только страх.

Пришелец, избегая встречаться глазами с повелителем, заголосил:

— О, великий энси, надежда и опора небесного трона, повелитель молний и попиратель облаков...

— Хватит, — повелительно произнес молодой человек, вставая с кресла. Он медленно спустился к замеревшему посетителю, обошел его вокруг, потыкал ногой.

— Старый нун Громеш, давно тебя не было видно. С чем пожаловал?

Громеша доброжелательность хозяина зала не обманула. Он помнил, как люди входили сюда, и больше не возвращались, и однажды даже сам стал свидетелем того, как грузная фигура просителя, вот так же стоящая на четвереньках, поплыла, превращаясь в бесформенный кусок чего-то отвратительно-розового, и впиталась без остатка в золотой пол. К тому же заданный вопрос не предполагал ответа, скорее, был неким ритуалом, отработанным за тысячи лет.

Никто из тех, кому доводилось бывать в этом зале, из тех, кто вообще знал, что такое помещение во дворце существует, не видел энси моложе пятнадцати и старше сорока. Один сменял другого, все так же сидя на троне и затем спускаясь к посетителям, год за годом, столетие за столетием, на памяти нуна это была уже восьмая опора трона, которая, в сущности, делала с этим троном что хотела. Эгиры приходили и уходили, лугали, хоть и реже, сменяли друг друга, и такая ротация была закономерной, происходила по большей части естественным путем, на место умершего правителя садился другой, не всегда ближайший, но родственник. Только энси выбирали своего преемника сами, уходили с ними в скрытый от других людей храм, откуда возвращался только один, тот, что моложе. Садился на трон и вот так же с доброй улыбкой и внимательным взглядом встречал каждого, кто по какой-то причине, очень важной, осмеливался потревожить его покой — только в один-единственный день лунного месяца. Что делал молодой человек в остальные дни, наверное, знали его охранники, но ни один из них за тысячи лет не сказал ни слова.

Энси, закончив изучать нуна, сел рядом с ним на пол, сложив ноги, и приглашающе двинул рукой. Повинуясь жесту, нун Громеш сел напротив точно в такой же позе. Вот теперь можно было отвечать.

— Что привело тебя, нун? Вижу, ты ничего не просишь.

— Я получил знак, великий. Как я мог не прийти?

— Знаю, — энси задорно засмеялся. — Не бойся, я не буду тебя ругать. Даже за прыгуна. Пришлось немного подтолкнуть слияние, так что с ним пока все в порядке. Хоть вы и хотели его убить, но тут тебя не виню, соблазн был слишком велик. Это ведь не первый на твоей памяти?

— Шестой, великий. Прости, я не знал о твоих планах на него.

— Ты и не должен. Ты уже стар, нун, твое время уходит. Девственницы не помогают?

— Пока еще да, великий, но все хуже.

— Что, живое трепещущее сердце на золотом блюде, истекающее кровью, не пробуждает аппетит? Можешь не отвечать. Два десятка лет, и ты уйдешь на покой. Я сам найду подходящий мир. Эгир уже выбрал тебе замену?

— Нет, великий.

— Решил сначала узнать, что я скажу? Твой сын и Марика. Из них выйдет отличная пара.

Нун жадно впитывал каждое слово. Часто то, что говорил энси, надо было расшифровывать, и горе тому, кто ошибется. А сейчас прямым текстом повелитель указывал, что надо делать. Можно было пойти поперек и сделать по-своему, поначалу многие семьи так и поступали. И где теперь они? Тем более династический брак отца с приемной дочерью — это древняя традиция, правда, давно и заслуженно забытая, но тут сам повелитель высказал свою волю. Хоть его сын и идиот, годный только на то, чтобы своей штурмовой бригадой командовать и швыряться молниями в нерадивых слуг, но, видимо, придется ему еще раз послужить делу семьи.

— Так ведь Иту и ... — решил уточнить нун.

— Я говорю о другом твоем сыне, — улыбнулся энси. — То, что ты решил, можешь делать. Если ветвь заболела, ее надо подрезать, очистить от вредителей и лишних побегов, пока она не заразила весь ствол.

— Да, великий, — нун склонил голову так низко, как смог, почти уткнувшись носом в пупок. Еще не бывало такого, чтобы энси что-то не знал.

— У Тоальке есть сын.

— Мы отправили за ним Анура, великий, — нун был уверен, что можно ничего не говорить, только слушать, но почему-то энси не любили, когда диалог превращался в монолог.

— Иногда очевидный выбор — не самый правильный. Следи за ним, он может стать как опорой семьи, так и разрушителем, лучше будет, если какое-то время он будет рядом с отцом. Время покажет.

— Да, великий, — нун в глубине души выругался. Столько внимания какому-то ублюдку, и планы рушатся.

— О прыгуне не беспокойся, не стоит думать о проблемах раньше, чем они возникнут. Из тех сотен, что были до него, смогли первый раз вернуться несколько десятков. А вернуться второй раз и служить семьям — единицы. Прыгуны только кажутся полезными, гораздо ценнее те, кого здесь что-то держит. Если вдруг он появится, придёшь сюда, я решу, что делать. Что-то еще?

— Ничего важного, великий. Недавно вернулся Нарис, он был в вероятности, где почти нет магии, но аборигены опередили нас в некоторых технологиях. Они уже почти полностью исследовали третий рукав, нет никаких следов.

— Я получил отчет, — энси сидел спокойно, словно на мягких подушках. У нуна же вся задница затекла от контакта с холодным металлом, магия в зале не работала, ощущения не заблокировать. А этому хоть бы хны. — Нариса надо поощрить. Возьмешь у казначея десять ману для него.

— Ты очень щедр, великий.

— Наша задача, — энси легко поднялся на ноги, нун со скрытой завистью посмотрел на него. До конца разговора ему самому вот так сидеть, в одной позе. — Неизменна. Человеческий род должен выжить, для этого мы передаем технологии из одних вероятностей в другие, копим и развиваем их у себя, стараемся охватить взглядом галактику, засылаем наших людей в другие реальности, схлопываем ненужные и развиваем перспективные. Это стратегия, нун, можно проиграть одну схватку, но выиграть войну. Боги поставили перед нами цель, и если мы не сможем ее достичь, нашего мира не будет.

Нун ждал. Он мог бы многое сказать — и то, что больше трети магов не смогли вернуться обратно, затерявшись где-то на пути из одной реальности в другую, и что подавляющему большинству людей абсолютно наплевать на какие-то высокие цели, на чужих, которые, возможно, придут через несколько тысяч лет. Что другие галактики по-прежнему недоступны, и у экспансивного развития обязательно будет предел. И что ему самому было совершенно все равно, что произойдет, когда даже его праха уже не будет в совершенно другой реальности. Но это и так было известно энси, только ему позволено говорить очевидные вещи.

— Как дела у Илани Громеш-Арке? — легко сменил тему молодой человек

— Я виноват, великий, — нун опустил голову. — Подумал, что так будет лучше для семьи.

— Это ваши внутренние дела, вину будешь искупать перед своим эгиром, если вдруг он ее найдет. Сын Тоальке будет для нее хорошим мужем. Когда ребенку, который должен родиться, исполнится четырнадцать, приведи его сюда.

— Будет исполнено, великий, — нун с облегчением вздохнул.

— Можешь идти. Десять ману из двадцати отдашь казначею.

Выбравшись за дверь, нун поднялся и стер холодный пот со лба. Вот что называется прийти за шерстью, а уйти стриженым. Хотя хорошая стрижка тоже стоит денег, двадцать ману — пустяк по сравнению с тем, что сказал энси, тем более для семьи, где, возможно, скоро будет подрастать новый Великий.

Он вытащил из сумки кожаный мешочек с отложенной сотней, и, отсчитывая по одной золотой монете с отверстием посредине, такой легкой и такой дорогой, насадил их на тонкий золотой штырь, торчащий из каменной плиты. На двадцатой плита полыхнула зеленым, Громеш не торопясь снял половину монет и убрал обратно. Стоящий рядом невысокий человек средних лет, в зеленой тунике с серебряной вышивкой, кивнул, провел рукой над золотым столбиком, и тот исчез.

— Хорошего пути, нун Громеш.

— И тебе, умун Каффи, — низко поклонился старик. Остался только визит вежливости к лугалю, и надо уносить отсюда ноги. Как можно скорее, запас ману не бесконечен.

1.

Ощущение дежавю. Абсолютная темнота вокруг, хоть глаз выколи. Хотя может быть, уже и нет у меня глаз? Последнее, что помню — сообщение от запуске протокола самоуничтожения, попытки открыть дверь и яркий-преяркий свет.

Видимо, я умер.

Но что-то для мертвого я очень здраво рассуждаю, хотя вот как-бы нет фактов того, как себя люди ведут после смерти. Даже в магическом мире, по общедоступным данным, призраков не существует, а переселение душ высмеивается.

Что-то было еще, когда обратный отсчет закончился, и все вокруг меня самоуничтожилось по протоколу. Что-то про другой протокол. Важно или нет?

"Включен протокол экстренной эвакуации".

Да, вот!

Значит, меня эвакуировали. И сейчас, видимо, моя тушка валяется на такой же каменной скамье, как и некоторое время назад.

Я пошевелился — нет, скамьи подо мной не ощущалось. Вообще ничего не было, словно я висел в воздухе, причем это определенно был воздух — я дышал. Даже носом для уверенности пошмыгал. Dum spiro, spero! Причем spero очень даже неплохо, воздух приятный такой, свежий, пахнет немного озоном, как под ярким солнцем после дождя. Только вот яркого солнца не наблюдается.

— Пользователь активирован! — в темноте раздался чей-то голос. Женский. Не слишком приятный, но на чистом русском языке фраза была произнесена.

— Пользователь, вы можете говорить?

— Могу, — без раздумий согласился я. В моем положении поговорить — самая необходимая вещь.

— Слияние модулей завершено. Режим — поглощение, — предупредил меня о чем непонятном голос и замолк, видимо дожидаясь моей реакции.

— Спасибо. — Ну что тут еще сказать. Модули слились и поглотились, значит все идет по плану.

— Идет оценка развития пользователя. — Голос стал строже. Может, зря я поблагодарил, теперь за идиота считают?

— Оценка завершена, — ну и на том спасибо. — Выберите вариант интерфейса.

— Огласите весь список, — потребовал я.

Голос не отзывался. Видимо, список был не маленьким и требовал подготовки. Или моей, или моего неизвестного собеседника.

— Ну так что насчет списка, — подождав с полминуты, поинтересовался я.

— Уровень пользователь — ноль. Доступен один вариант, — обрадовал меня голос. Ну и то хорошо, чем меньше выбор, тем меньше волнений. Знать бы еще, что выбираю.

Перед глазами зажглась точка, подросла, превратилась в голубую капельку. Из капельки выстрелили четыре линии — одна, ведущая вниз, закончилась красной капелькой, другие, под углами в 120 градусов — оранжевыми. Из новых капелек, тех, которые сверху, стали тянуться такие же линии, и через некоторое время передо мной выросло пушистое деревце — красные, зеленые, оранжевые и голубые узелки вперемешку. Навскидку было порядка десяти уровней, но много веточек было короче, а несколько обрывались уже после третьего узелка. Зеленых было совсем немного, навскидку где-то сотня, а вот оранжевых и красных — почти все. Голубой узелок был всего один.

— Супер, — совершенно искренне сказал я. Деревце и вправду было очень красивое, прямо новогодняя елочка. Я попытался дотронуться пальцем до самого нижнего, красного узелка, но получил электрическим разрядом по пальцу. Блин, больно! Но значит, я все-таки существую, раз боль чувствую. Кстати, и зрение нормальное, свечения от деревца хватало, чтобы разглядеть себя. Руки-ноги на месте, ожогов вроде нет, и даже МК-22 в неплохом состоянии. Пощупал карман — джедайский меч на месте, я ведь его даже применить тогда не успел. Вытащил из кармана, попробовал активировать -нет, не работает.

— Активация оборудования блокирована, — подсказал голос.

Ладно, не доверяют мне. И вообще где я? Замуровали, демоны!

— Эй, как вас называть?

— Преждевременный вопрос. Перед вами интерфейс пользователя нулевого уровня. Красные узлы — недоступны, оранжевые — опасность, не соответствующая уровню пользователя. Зеленые — миры, рекомендованные к переносу. Голубые — посещенные. Пока все понятно?

— Дайте-ка догадаюсь. Это какой-то межмировой портал.

— Не портал, а интерфейс. Еще раз повторяю — красные узлы недоступны...

— Понял, понял, — перебил я. — Может быть я задам пару вопросов?

— Да.

— Где я сейчас нахожусь?

— В блоке интерфейса, — любезно пояснил голос. Чисто по-женски информативно.

— Хорошо. — С женщинами все просто, главное, задать правильный вопрос. — Когда в прошлый раз я проходил через портал, то пользовался каким-то амулетом. А сейчас как это произошло?

— Модуль переноса внедрен в тело пользователя, — обрадовал меня голос. — История предыдущих переходов не сохранена.