Вариант "Бац!"

Товарищ Сталин прошелся по кабинету, и задумчиво тыкнул трубкой в собеседника:

— А что, таварыш Жюков, нэ хотите ли Ви прокатиться на Ваших танках прямо до Ла-Манша?

— Аффигеть! — только и смог вымолвить Жуков. Нет, кататься на танках он умел и любил, но вот время было не очень подходящее. Война только что закончилась, потери армии составили минимум 7 миллионов человек, а с учетом погибших в плену — и все десять. И плюс примерно столько же гражданских. Солдаты и офицеры рвались домой, и даже предстоящее добивание Японии создавало в этом смысле серьезные проблемы.

Присутствовавшие при разговоре Молотов и Берия тоже сказали "Аффигеть!", просто Жуков сказал громче.

Берия сказал "Аффигеть", потому что такие авантюры (а имевшиеся у разведки сведения, в частности — по атомному проекту американцев — говорили о том, что это авантюра в квадрате. Или в кубе) были нехарактерны для Сталина. В свое время он не решился на "Большой Сатурн", ограничившись малым, хотя и советский Генштаб, и, как потом оказалось, Манштейн считали операцию вполне осуществимой. Сталин не рванул на Берлин в январе 45-го, предпочтя сперва обеспечить фланги. И тут — раз— и Ла-Манш.

Молотов сказал "Аффигеть" потому, что такое решение совершенно не соответствовало состоянию экономики — пол-страны в развалинах. Велись напряженные переговоры с Англией и США о помощи в восстановлении промышленности. С ними же планировались совместные действия против Японии, обещавшие возвращение половины Сахалина — и целый Китай в качестве дополнительного бонуса. Так что предложение было по меньшей мере неожиданным. И кроме того, попахивало троцкизмом — экспорт революции, все дела...

Видимо, о троцкизме подумали все и сразу. Ледоруба в кабинете не оказалось. Пришлось задействовать всю мощь коммунистической теории. "Капитал" весит килограмма 3, а учение Маркса, как известно, всесильно. Патамушта верно, ага. Кто именно опустил фолиант на затылок Вождя, осталось загадкой — сам Вождь получил кратковременную ретроградную амнезию (как раз примерно с того момента, когда вышеупомянутая мысль пришла ему в голову), а остальные скромно молчали. Во избежание.

Короче, вопрос о Ла-Манше был снят. Приказом Министра Обороны товарищ Сталин был понижен в звании с Генералиссимуса до Маршала Советского Союза, но за что — он вспомнить не мог, да и не хотел, поскольку подсознание связывало этот факт с какой-то космических масштабов глупостью. Так что поехал он в Потсдам в простом маршальском мундире.

В Потсдаме его встречали (уже) Трумен и (пока еще) Черчилль. Трумэн был весел и сыпал искрометными идеями.

— А знаете, маршал Сталин (можно, я буду называть Вас просто — дядюшка Джо?), у нас в войсках есть такой замечательный генерал Паттон. Он уже всыпал джерри и теперь клянется, что к новому году дойдет до Волги! Замечательная идея, правда? Плевать, что мы должны наконец расквитаться с япошками за Перл-Харбор, плевать на Китай и британское наследство — прикинь, чувак — это ж круто — прогуляться аж до Волги! Аффигеть, правда?

— Да-да-да! — поддержал Трумэна сэр Уинстон, — Нам тоже наплевать, что в Тауэре свинчены все медные дверные ручки, и на то, что в казне — шаром покати — тоже плевать. И то, что у нас еда по карточкам. И то, что империя сыплется на глазах — тоже по барабану. Зато зацените, маршал, какой я план придумал! А название-то каково — "Не-Мыс-Ли-Мо-Е"! О! Кстати, я уже предпринял некоторые шаги. Позвольте представить Вам нашего нового союзника!

В кабинет вошел изрядно пободревший по сравнению с ночью с 8 на 9 мая Кейтель. Подойдя к столу, он залихватски щелкнул каблуками, достал из кармана губную гармошку и не без мастерства исполнил немецкую народную песню "Ах, майн либер Августин".

— Видите, маршал? В настоящее время мы сформировали из пленных уже 50 дивизий, которые готовы защитить европейскую цивилизацию от вторжения азиатско-большевитских орд! Короче, маршал. СССР сделал свое дело, СССР может уходить. Немецкий народ в лице господина Кейтеля требует уважения его законных интересов.

Сталин пыхнул дымом из трубки и тоже сказал "Аффигеть". Правда, про себя. Почему-то ему пришла в голову мысль, что в кабинетах президента США и премьер-министра Соединенного Королевства держать "Капитал" было не принято. Минут пять он смаковал трубку, после чего обратился к скромно стоящему в углу Миколайчику:

— Интэрэсно. А может, гаспадын Мыколайчик скажыт нам свое мнэние? Может быть, польский народ тоже трэбует уважения своих законных интересов?

— Аффигеть! — живо откликнулся Миколайчик (до того слова ему не давали), — разумеется, польский народ тоже требует соблюдения своих интересов! — премьер лондонского правительства, не отрываясь, смотрел на Кейтеля, как кролик на удава, — Скажите, пан маршал — обратился он к Сталину, — у Вас ведь есть в запасе пара ну совершенно ненужных танковых армий? Не могли бы Вы разместить их у нас в Польше? Чисто на всякий случай? — за окном грянул тот же "Августин" — сотней глоток, в такт ударам кованых сапог по брусчатке — Нет! Лучше четыре!

— Аффигеть! — крикнул в окно не приглашенный на заседание Бенеш, — Целых четыре! Он что, эти армии на ксероксе печатает?! В конце концов, мы пострадали первыми! Две армии вам, четыре нам! Мы обязуемся оплатить их содержание... В разумных пределах... Может, договоримся о рассрочке?

Армий хватило на всех. Даже на Венгрию с Румынией, которые о них не особо просили — но как раз их не особо спрашивали. Да, вывоз трофейного имущества из Германии пришлось провести в пожарном темпе, синхронно с выводом войск — но зато чехи клепали станки, "Хетцеры" и нелицензионные копии "Ме-262" не за страх, а за совесть. А когда вышедшие из лесов АКовцы начинали выяснять отношения с выходцами из Армии Людовой — соответствующее подразделение Войска Польского вывозили на экскурсию к западной границе. Пятнадцатиминутное прослушивание доносящегося с той стороны "Августина" резко оздоровляло моральный климат в коллективе. Заодно решили некоторые мелкие проблемы — польская экспертная комиссия съездила в Катынь и откопала в указанном месте френч с засунутой в карман газетой, датированной 21-м июня 41 года. Чем и удовлетворилась. Все-таки четыре танковые армии — это четыре танковые армии.

Французы ездили за острыми впечатлениями не на западную границу, а на восточную. Трофейных "Пантер" им не досталось (все ушли в возрождавшийся бундесвермахт), так что ветераны "Нормандии" через Швецию летали в Москву, договариваться о поставках "Т-34-85". Чисто на всякий случай, ага. Ну да, у немцев сейчас Потсдамская Республика. Но гитлеры, как известно, уходят и приходят — а немецкий народ остается. Все тем же, что характерно.

Японцы тоже ездили в Москву, договариваться о поставках нефти и самолетов в обмен на линкоры. Линкоры Сталину были нафиг не нужны — а вот пол-Сахалина удалось — таки заполучить обратно. По-хорошему — оно завсегда лучше, чем по-плохому. 6 августа американцы снесли едренбатоном Хиросиму ("Аффигеть!" — сказали в японском генштабе), а 9-го одиночную "Суперкрепость" на подходе к Нагасаки атаковала большая группа самолетов, ранее на тихоокеанском ТВД не встречавшихся. Получив 37мм в центроплан с дальней дистанции, самолет ссыпался на землю. Ходили слухи, что пилот истребителя атаковал с несколько странным криком "Тэнгу хайку бонсай!" (черт их разберет,этих японцев), а его имя — Тояма Токанава — было выбрано в честь сельской дороги, по которой он в юности бегал в соседнюю деревню, до школы. В обломках Б-29 было найдено нечто крайне интересное, а проведенный со всей восточной вежливостью допрос пилотов снабдил японскую разведку еще более ценной информацией. Стало ясно, что до 46-го беспокоиться не стоит — а вот дальше надо что-то делать. Чешские Ме-262 (а потом — русские МиГ-9) и керосин для них стоили дорого, в политическом смысле — но Квантунская армия все равно была нужнее на Островах.

Тем временем, в Польшу приехала делегация с Ближнего Востока. Посетив Освенцим, гости съездили на границу с Германией и послушали "Августина". Они не сказали ничего, но вскоре в окрестностях Иерусалима взлетели на воздух еще несколько отелей с британскими офицерами. Один из визитеров съездил к родственникам в Штаты. После бурного обсуждения в узком кругу значительная часть сотрудников Манхэттенского проекта (с одинаковым, что характерно, 5-м пунктом) решила отдохнуть в Тихуане. Правда, мексиканский климат им не очень понравился, так что через некоторое время они обосновались немного севернее — кто в Челябинске-50, кто в Арзамасе-16. В результате советская атомная бомба взорвалась уже в 1948 году.

Сенатор Маккарти был счастлив — наконец-то у антиамериканских деятелей появился четко определяемый признак! Резолюция по Ближнему Востоку была заблокирована, а внутренний климат в США (запреты на профессии, слухи о депортации на Аляску) наводил многих евреев на мысль, что окрестности Биробиджана — не такое уж плохое место. Крым, конечно, лучше — но туда немцы доходили уже два раза, оно нам надо? Климат там не сахар — но еврейские кибуцники и не с таким боролись. Тем более что религиозные ортодоксы прихода Мессии пока не зафиксировали — так что с Иерусалимом можно и подождать. Короче, у Грузии появился сильный яблочно-мандариновый конкурент. Как они умудрились договориться с изотермой — Б-г знает.

С Японией англичане и американцы возились до конца 47-го. Тем временем Мао без помех загнал Чан Кай Ши на Тайвань, а Ким Ир Сен без особенных проблем строил Народную Корею. Ляпота!

Поляки, чехи и прочие, в изменившейся ситуации, бунтовать не собирались. Так что советизации не потребовалось. Сами. Добровольно. С песней. Стимул патамушта. С запада.

Судьбоносный том "Капитала" многократно использовался по назначению. Только по Хрущеву его применяли минимум 4 раза — в 53 (бодрая партийная дискуссия), 54 (Крым), 56 и 61 (съезды КПСС) годах. Применений по Брежневу западными советологами зафиксировано не было, но Леонид Ильич остановился на 2-й Золотой Звезде и до конца жизни обладал безупречной дикцией. Говорят, он клал том под подушку. Последнее подтвержденное применение состоялось в 1985 году — новый генеральный секретарь наконец научился правильно ставить ударение в слове "мышление" и иногда-таки подменял на торжественных приемах минеральную воду продукцией завода "Кристалл".