Сталин-Путин в урагане войны

СТАЛИН-ПУТИН В УРАГАНЕ ВОЙНЫ

АННОТАЦИЯ

Самая напряженная война всех времен и народов продолжается. Попавший в тело Сталина Путин проявляет чудеса организованности и изворотливости. Но, увы, СССР держится из последних сил. Но Вермахт начинает выдыхаться. Тем более на стороне России сражаются очень красивые и владеющие боевой магией девушки. И проворными босыми ножками, такое вытворяют! Это суперкруто!

Грохочет гром, ужасная пора,

Почти весь свет на Русь мою собрался...

Пришел могучий изверг-Сатана,

Чтобы боец совсем не колебался!

Товарищ Путин ты теперь наш вождь,

Людей что Отчизну дружно встали...

И фюрера бросает прямо в дрожь,

Когда нацистам по рогам мы дали!

Ты нынче в теле Сталина герой,

Покинув нашу славную Россию...

И Гитлера прошу боец урой,

Чтоб сделать нашу Родину счастливей!

И коли смелый людям помоги,

Пусть над вселенной, флаг России реет...

И разбегутся битые враги,

Оставив свою глупую затею!

Да славиться и Ленин тоже вождь,

Который сотворил мечту иную...

Когда созреет золотая рожь,

Девчонку приласкаем заводную!

В России будет верно хорошо,

Она поднимет Солнце над вселенной...

Пусть поступит по танкам долото,

Своею силой в битвах неизменной!

Да Русь она в величье всех сильней,

Всех выше и порядочней, красивей...

И станут люди всей Земли мудрей,

Во имя нашей матери России!

Ну что же Сталин Рода видно сын,

Или потом славного Сварога...

В тебе полно российский, славных сил,

Наверно вождь родился в сердце Бога!

А Путин нынче Сталина сменил,

Россию современную покинув...

Над нами златокрылый херувим,

Мы победим несчастное отринув!

ГЛАВА ? 1

Попавший в тело Сталина Владимир Путин сильно устал от решения множества стратегических проблем. Но долг перед Отечеством, прежде всего. Нужно добиться того чтобы орды Третьего Рейха остановились. И этого он обязательно добьется. Или, во всяком случае, обязан, добиться.

Сталин-Путин сделал несколько дежурных звонков.

Только Вольф Мессинг сумел немного обнадежить:

— Скоро фюрер изменит, свои мысли и добьемся прорыва!

Сталин-Путин решительно заявил:

— Так поторопись! Из последних сил держимся!

Вождь напустил на себя весьма суровый вид. И в голосе звучал металл.

Вольф Мессинг уверенно заявил:

— Скоро станет легче о великий. Куда легче.

Чтобы успокоится, Сталин-Путин посмотрел цветной фильм. Это была история девушки из мексиканской деревушки, отправившейся в поход за принцем.

Смуглая, но со светлыми, выгоревшими на солнце волосами очень красивая девчонка двигалась пешком. Башмаки повесила на палку, а сама шла босиком по каменистой дороге. Потом и вовсе обувь продала, чтобы дать деньги мальчику, чья семья умирала от голода.

Так и пришла в Мехико, босая, простоволосая, в простом крестьянском платье. И чем заняться? В городе полно безработных, особенно среди женщин.

Но она ведь очень красивая и ей предложили место в борделе. Простая деревенская девчонка не была девственницей, и разумеется согласилась. Тем более такие ей большие деньги обещали.

Умелый врач ей что-то подклеил и... Объявили что она девственница и ее выставляют на аукцион.

Причем десятая часть выручки пойдет лично Мариане, так звали эту фигуристую красавицу.

Девушки из деревни охотно согласилась, чтобы ее выставили на продажу.

Город один из самых больших в мире, да еще съехались толстосумы из Америки. Самое время для продажи.

Вот чего хорош данных фильм, редкой для сороковых городов откровенностью.

И у девушки из деревни высокий рост и фигура фотомодели. А что она ведь пешком за день полсотни миль проходила, и каждый день вкалывала. Считай за небольшую плату в свой карман, фитнесом занималась.

Девушку хорошенько вымыли, намазали маслом, надели купальный костюм, а затем и нацепили покрывала, вывели на помост.

Пред этим продали двух девушек с черными волосами, и одного рыжего мальчишку.

Раздевая естественно донага! Что сильно смущало жертвы.

Теперь настала пора сюрпризов. Объявили, что на продажу выставляется девушка, девственница и блондинка.

Мариана несколько смутилась. Одно дело завалиться с юношей на сеновале, и спарится словно животные, со стонами и вздохами. Другое дело, когда тебя выставят на обозрение перед сотнями мужчин. Да и женщин тоже.

Тут даже арабы есть, и американцы, и разного рода деятели. Сидят и мальчишки из богатых семей, видимо заплатившие деньги за зрелище.

Они жадно смотрят, как раздевают девчонок, и мальчиков на продажу.

И идет торг.

Вот сейчас ее выставят перед ними, разденут до нага, а потом... Мариана уже не раз занималась любовью с симпатичными мальчишками. Те не слишком умелые, но деревенской девушке это нравилось. Довольно приятно, и потом тебя словно трясет от удовольствия. Так что ничего страшного: думала простоватая Мариана. Зато сколько денег выручит!

Вот за симпатичного, рыжего мальчика, дали триста пядьсят долларов за ночь. А это целое состояние.

Доллар в Мексике — ох как ценится! Особенно в тридцатые годы двадцатого века!

А тут народу то собралось!

Мариана подумала, что она не какой-то там паршивый мальчишка, и за нее дадут намного больше. И даже десятая часть — это прилично!

Девушка встала напротив постамента. По ее бокам встали двое людей в масках и бесформенных костюмах синего цвета. Специально видимо, чтобы не отвлекать внимание собравшихся от предмета торга. Мариане было не очень удобно в туфлях на высоких каблуках. Она почти всю свою жизнь бегала босиком, даже в мягкую мексиканскую зиму. Обувалась только на праздники, в церкви, куда босиком не пускали, или в очень редких случаях когда входила в знатный дом.

А так практически все время босая, и ей в туфлях некомфортно. Мариана даже подумала, что учитывая ее и без того немалый для женщины рост, могли продавать босой. Тем более ножки у нее такие изящные и соблазнительные. Мужчины постоянно прилипают взглядом к ее ступням, не испорченным, а даже более красивым от постоянного хождения босиком, и пыль почти не пристает. Да когда круглый год бос, ступни становятся не то чтобы мозолистыми, но такими упругими, что грязь к ними практически не липнет.

Это видно, что у крестьянок на портретах средневековых художников, подошвы босых ног, почти чистые. Это если редко ходишь босиком, они пачкаются.

Вот Мариана морщиться, но вышла на помост. Прикрытая покрывалами, высокая, фигуристая.

Глашатай объявляет:

— На помост выставляется девушка, девственница — натуральная, золотистая блондинка, рост шесть футов, великолепная фигура — знатное происхождение, из обедневшего рода графов.

Мариана улыбнулась и развеселилась. Да уж знатная. Единственное что у них в роду все женщины были красивые, и долго не старели. Вот и ее мать такая красавица-блондинка, что можно тоже на аукцион выставлять. Хотя может среди мужчин были знатные сеньоры. Они ведь падкие до смазливых крестьянок.

Глашатай объявил:

— Стартовая цена сто долларов!

Аукционист поднял молоток и стал произносит:

— Сто долларов раз...

Послышалось недовольнее шипение:

— Обнажи ее, дай посмотреть...

И две фигуры аккуратно стащили покрывало прикрывающее Мариане волосы. Они и в самом деле чудные: чуть вьющиеся, золотистые, выгоревшие на солнце, и натурального, прекрасного природного цвета.

Чуть приоткрылся и загорелый, но безупречно гладкий лобик.

По трибунам пробежал вздох восхищения.

Послышалось:

— Двести долларов!

— Триста!

— Четыреста!

Араб в чалме усеянной рубинами, воскликнул:

— Пятьсот!

Бизнесмен из Нью-Йорка брякнул:

— Семьсот!

— Восемьсот!

Араб в рубиновой чалме буркнул:

— Тысяча!

Возникла пауза. Сумма для Мексики тридцатых годов двадцатого века немаленькая. А ведь это только на одну ночь. И неизвестно какая это еще девственница.

Послышался шум. С Марианы стянули еще одно покрывало. Обнажили глаза, нос и губы. Теперь все ее прелестное, юное личики оказалось открытым.

Смуглость от загара от постоянного нахождения на свежем воздухе, лишь подчеркивала яркость золотисто-белых вьющихся волос девушки. А губки такие сочные и алые, без всякой косметики.

Сразу же по публике прошел гул. И послышалось:

— Тысяча пятьсот!

— Две тысячи!

— Две с половиной!

— Три!

Араб, в рубиновой чалме агрессивно скалясь, буркнул:

— Пять тысяч!

Снова возникла пауза. Пять тысяч долларов за одну ночь и по меркам двадцать первого века сумма не маленькая. Да и стоит ли того... Кроме того всем очень хотелось увидеть Мариану целиком обнаженной. И публика замерла.

В самом деле, с девушки сняли покрывало, обнажая тело. Крупные груди, и тонкую талию, плиточками идущий загорелый пресс. Торс обнажился, оставив немного тайны, прикрытой тоненьким лифчиком. И эта неполная обнаженность так возбудила мужчин, что они загалдели:

— Шесть тысяч!

— Семь!

— Восемь!

— Девять!

Араб в розовой чалме снова булькнул:

— Десять!

Мальчишка явно подросток пискнул:

— Двенадцать!

На него все оглянулись, явно сомневаясь, что у тинэйджера столько есть.

Араб который смотрел, не отрываясь на Мариану, пробулькал:

— Пятнадцать тысяч!

Снова возникла пауза. Сумма уже такая, что можно яхту в те времена приличную купить или танк. Так что вопрос, еще стоит ли столько тратить на ночь девицей. Если она еще и натуральная девственница, то может оказаться и хуже.

Кроме того публика хотела продолжения шоу. Девушка довольно крупная, и хочется видеть ее целиком.

Вот скидывают покрывало с ее бедер. Обнажают сильные, мускулистые девичьи ноги. Они у нее с очень чистой кожей, без пятнышек, без волос. И вместе с тем тренированные с очень красивыми мышцами. Крестьянка в Мексике трудится круглый год. Климат ведь теплый. И ноги тренированные. А в юном возрасте мышцы красивые, не успевшие деформироваться.

Вместе с тем тоненькие трусики оставляют немного загадки. И это еще больше возбуждает толпу, и многочисленную публику.

Девушка в купальнике, и туфельках на высоком каблуке, как это сексуально.

Звучит восторженно:

— Шестнадцать тысяч!

— Семнадцать тысяч!

— Восемнадцать!

— Девятнадцать!

— Двадцать!

Крупный бизнесмен из США надменно буркнул:

— Двадцать пять тысяч!

Араб с рубиновой чалмой прозвенел:

— Тридцать тысяч!

Смелый подросток провизжал:

— Тридцать пять тысяч!

Дама с усыпанном алмазами веером буркнула:

— Сорок тысяч!

Все оглянулись на нее... Кто-то ядовито пустил шпильку:

— Лесбиянка.

Араб с рубиновой чалмой проверещал:

— Пятьдесят тысяч долларов!

Зависла пауза. Ее прервал чей-то недовольный шепот:

— Такие деньги за ночь? Это уже кортеж автомашин.

Мариана посмотрела на араба. Не красавец, но не хуже иных мужчин. Сколько ей достанется? Неужели пять тысяч долларов! Да за такие деньги машину роскошную купить можно и дом в придачу. И это только за одну ночь приятного секса?! О Боже как здорово быть проституткой! Знала бы, еще раньше отправилась бы на панель. И все остальные девушки бы отправились.

Но еще не все козыри выложены. И обнажение не состоялось.

Вот с Марианы снимают лифчик. Легкое движение и полоска ткани падает вниз. Груди обнажаются, сверкают алые соски. Мариана вдруг ощутила стыд, и вздрогнула. Ее личико покраснело.

Эта дрожь и стыд невинности произвели впечатление на публику. И несмотря на космические цены, торг возобновился.

— Шестьдесят тысяч.

— Семьдесят!

— Восемьдесят!

— Сто тысяч!

Буркнула араб.

Бизнесмен с цилиндром под флаг США проорал:

— Сто двадцать тысяч!

Араб пробулькал:

— Сто пятьдесят тысяч!

Бизнесмен надменно проревел:

— Двести тысяч долларов!

Все замолчали. Небывалая сумма. Просто космическая для Мексики тридцатых годов двадцатого века. Да и для двадцать первого века немалая.

А ведь это всего лишь за одну ночь!

Мариана стыдливо попыталась прикрыть обнаженные груди. Но ее одернули и развели руки.

Конечно для борделя двести тысяч долларов огромная сумма. Но пока еще шоу не закончилось. Как и раздевание.

Мариана ощутила руки фигур в синем, не поймешь женщины это или мужчины у себя на бедрах. И трусы соскользнули со стройных ножек. И упали к высоким каблукам. Обнажив самое сокровенное.

Послышался гул... Бизнесмен во фраке пискнул:

— Двести пятьдесят тысяч!

Араб на сей раз в усыпанной изумрудами чалме брякнул:

— Триста тысяч!

Нависла тяжелая пауза. Очень уж цены велики.

Подросток впрочем, вставил тоненьким голоском:

— Четыреста!

Аукционист счел, нужным предупредить:

— Лицо, которое не сможет заплатить заявленную сумму целиком, будет взято под арест!

Мальчишка сразу сник. Послышался свист...

Шейх в усыпанной изумрудами чалме произнес:

— Пятьсот тысяч долларов!

Зависла пауза. Сумма по трем времена фантастическая. Это когда за сто долларов можно купить подержанный, но довольно приличный автомобиль. И только ради ночи с девкой. Которая скорее просто штопаная профессионалка, а не девственница. Да и вообще тут раз не деловые люди.

А что шейх? У него денег немерянно! Вот он и пускает пыль в глаза.

Аукционист поднял вверх молоточек, и очень медленно стал произносить:

— Пятьсот тысяч долларов раз... Пятьсот тысяч долларов два...

Глашатай сделал последнее отчаянное усилие, чтобы содрать больше. Последовал жест.

С Марианы сняли туфли на высоких каблуках. Обнажив полностью босые ноги. А какие у нее все-таки изящные ступни. Почти никогда не зная обуви, ножки загорелые, а пальчики идеальных пропорций.

Ощутив свободу от каторжных колодок, Мариана обрадовано зашевелила пальчиками и протанцевала.

Движения обнаженного тела, и мелькание босых, круглых пяточек наэлектрелизовали было расслабившуюся от непосильной суммы толпу.

Тут сидели те еще денежные мешки, и искатели приключений.

Послышались возгласы:

— Шестьсот тысяч!

— Семьсот тысяч!

— Восемьсот!

— Девятьсот!

Шейх в изумрудной чалме буркнул:

— Миллион!

Бизнесмен с тяжелой золотой цепью и крупным бриллиантов сердечком проорал:

— Полтора миллиона!

Шейх не уступал:

— Два миллиона!

Бизнесмен настаивал:

— Три!

Шейх не поддавался:

— Четыре!

Наглый тинэйджер вставил:

-Пять!

Бизнесмен ответил:

— Шесть!

Шейх вякнул:

— Семь!

Дама в черном вскочила:

— Восемь!

Бизнесмен проорал:

— Девять!

Шейх с изумрудной чалмой буркнул:

— Десять миллионов!

Возникла пауза. Сумма небывалая. Целое состояние. Или бюджет на тот момент маленькой страны. Вот это да.

А Мариана продолжала танцевать. Ее распирало от радости. Целый миллион! Можно вообще нигде не работать! Ты стала за одну ночь богатой. И все-то нужно переспать с мужчиной. Да это она бы сейчас с удовольствием и бесплатно бы сделала. Ее тело возбудилось и хотело ласки. Скорее бы в объятия мужчин, лучше даже целой дюжины.