Юго-восточный ветер

Так исполнилась божья воля и воля короля, а люди, люди, как им

свойственно, ошибались и расплачивались за ошибки жизнью. Когда же настало

утро, маг уехал один-одинёшенек — лечить сломанную руку

Мэри Стюарт, "Полые холмы"

Ночь уже давно опустилась, и стало прохладно. Четверо дезертиров грелись возле костра, протянув к огню зябнущие руки. В углях пеклась курица, добытая накануне в соседней деревне, а затем ощипанная и обмазанная глиной, и четыре носа с шумом принюхивались — не тянет ли уже от костра готовым мясом?

Раздалось цоканье копыт. Кони шли шагом, затем остановились, переступили с ноги на ногу, слышно было, как кто-то спрыгнул с седла. Из темноты выступили две фигуры.

— Позволите присоединиться? — спросил низкий голос.

Чан Дин покосился на подошедших людей. Одеты они были просто, но не бедно. Не бродяги, скорее путешественники. Лица не юные, но и вовсе не старые. Лет по тридцать каждому, наверное. У того, что повыше — длинные ножны у пояса, и меч в них наверняка острый. Тот, что пониже, вроде бы без оружия, — хотя кто знает, что у него там к седлу приторочено, — и как-то неловко держит левую руку.

"Курицу почуяли, — подумал Чан Дин с неприязнью, — лучше бы уходили, куда шли", — а вслух сказал:

— Я вижу, вы уважаемые люди, зачем вам греться у солдатского костра...

— У нас есть немного вина, — сказал тот, который с мечом.

Синь Лу, Чжэнь Го и Лю Сун оживились при слове "вино", и Чан Дин понял: отвадить пришлецов не удастся.

— Присаживайтесь, — сказал он со вздохом и немного подвинулся.

И гости мигом уселись, подвернув полы халатов.

Вскоре была извлечена фляга, в которой приятно плескалось вино, и курицу вытащили из-под углей, и разбили запёкшийся глиняный кокон, и Чан Дин, ворча про себя, но остерегаясь браниться вслух, разделил птицу на шесть частей вместо четырёх.

— Дезертировали, значит, — сказал тот гость, который без оружия.

— С чего ты взял! — вскинулся Чан Дин. — Мы это... мы в разведку!

— Успокойся, друг, — гость улыбнулся в бороду. — Нас это совершенно не касается. Ведь вы из войска Цао Цао, а оно было разбито, как же не разбежаться всем, кто успел. — И сунул в рот кусок курятины. Интересно, что повреждённая рука совершенно не мешала ему управляться с чужой курицей.

Синь Лу вздохнул.

— А всё юго-восточный ветер, — сказал он. — Если бы не он... Откуда в это время года такие ветра?

— Ты же слышал — Чжугэ Лян наколдовал, — отозвался Чжэнь Го. — Ребята же говорили.

— Они говорили и про дракона, — проворчал Синь Лу. — Будто бы Чжугэ Лян свистнул, и с неба спустился дракон, и унёс его прямо в лагерь к Лю Бэю. Только если бы был дракон, мы бы тоже его увидали.

— Не было никакого дракона, — сказал безоружный гость.

— Откуда ты знаешь, — возразил Чжэнь Го, — может, это был такой дракон, какого не всякому дано увидеть.

Второй гость рассмеялся.

— Так и было, — сказал он. — Не всякому дано.

— Зачем же ты выдумываешь, — укорил его безоружный. — Хотите, расскажу, как было дело?

Какой же путник, коротающий холодную ночь у костра, откажется послушать байку, будь она даже полным враньём?

— Хотим, — ответил за всех Чан Дин. И передал флягу дальше по кругу.

...Трижды поднимался Чжугэ Лян на алтарь Семи звёзд, творил там заклинания, затем спускался.

После того, как он спустился в третий раз, ветер шевельнул полотнища разноцветных знамен на алтаре.

Когда Чжоу Юй вышел из шатра, он увидел, как развеваются знамёна в военном лагере, вытянувшись на северо-запад. Дул сильный юго-восточный ветер.

— Даже демоны подчиняются Чжугэ Ляну, — задумчиво сказал Чжоу Юй. — Его непременно нужно убить, иначе от него будет большая опасность всему нашему княжеству.

И приказал своим военачальникам поспешить к алтарю и убить Чжугэ Ляна без промедления.

— Рубите ему голову без разговоров, — сказал он.

Но когда люди Чжоу Юя подошли к месту, где стоял алтарь, Чжугэ Ляна там уже не было.

— Он только что спустился с алтаря, — сказали солдаты, расставленные вокруг для совершения ритуала.

Военачальники поспешили вниз к реке по крутому склону, но на берегу было пусто...

— Опоздали! — засмеялся Лю Сун.

— Чему радуешься? — проворчал Чан Дин. — Если бы он не вызвал тот ветер, мы бы сейчас сидели не здесь. И у нас был бы горячий рис...

— У нас есть курица, — возразил Лю Сун. — И учений завтра не будет.

— У нас уже нет курицы, — поправил его Чан Дин.

Действительно, остались только косточки, и рассказчик, замолчав, сосредоточенно обсасывал последнюю из них.

— И что дальше? — спросил Синь Лу.

— А дальше дул юго-восточный ветер, и Чжоу Юй привёл свои суда к другому берегу, и его солдаты выпустили огненные стрелы, и вы знаете, чем это кончилось.

— А маг?

— Неизвестно. Видели только одинокую лодку, уходящую вверх по течению.

— И никакого дракона? — спросил Чжэнь Го.

— Никакого дракона.

— А мне с драконом больше нравится, — упрямо сказал Чжэнь Го. — Я всё равно буду верить в дракона. Уехал один-одинешёнек — ну куда это годится? Настоящий маг ни за что бы так не уехал, ведь верно, Лю Сун?

Гости поднялись, поблагодарили за угощение.

— Нам пора, — сказал тот, который с мечом.

— Флягу можете оставить себе, — добавил тот, что без меча.

В темноте фыркнули кони, застучали копыта, потом всё стихло.

— История занятная, и вино хорошее, но лучше бы они не жрали нашу курицу, — проворчал Чан Дин.

— Я всё ждал, когда вы скажете, господин: "а маг уехал лечить сломанную руку", — сказал тот, который с мечом.

— Это всего лишь ушиб, господин дракон, — ответил тот, который безоружный. — Аккуратнее нужно было спускаться на берег. Особенно при юго-восточном ветре.

— Даже маги иногда спотыкаются, — засмеялся тот, который с мечом.

— Маги тоже люди. Но спасибо, что прилетел вовремя, Чжао Юнь.

Примечание

Второе имя Чжао Юня — Цзылун, т.е. Сын Дракона