|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 5.
...Ром появился неожиданно. Секретарша о нем, конечно же, доложила, но Влад ждал его никак не сегодня. Судя по некоторым едва заметным мелочам, начальник службы безопасности только что слез с межпланетного лайнера, где так и не сумел поспать, несмотря на все удобства, предоставляемые первым классом и, не заезжая домой приперся на работу, песочить непутевого работодателя. Впрочем, в присутствии Рома герцог порой начинал сомневаться, кто же здесь настоящее начальство. Нет, безопасник никогда не оспаривал его решения... ну почти никогда и в присутствии других обращался к Владу исключительно почтительно, как и положено прилежному подчиненному, но... бывший раб все время спотыкался об это проклятое 'но'. Как и с Романовой. И Влад, кажется, вот прямо сейчас, понял почему! В их присутствии герцогу чудилось, что они в полном праве ухватить его за ухо и примерно оттаскать, как нашкодившего мальчишку. И если с Ромом это было не явно, как тень звука на грани слышимости, то при бывшей хозяйке ощущение было настолько острым, что доводило до бессильного бешенства. И никакие уговоры, что все в прошлом, что он взрослый мужчина и никто его и пальцем тронуть больше не посмеет, не помогали. Вон, Иван тоже взрослый, а однако порют его все, кому он только под руку подворачивается...
Начальник службы безопасности нахохленным вороном влетел в кабинет, внимательно оглядел своего работодателя и коротко бросил за спину:
— Арина, пойдите пообедайте. Наум, подмени. Никого не впускать, звонки не переводить.
Ром плотно закрыл дверь, прошелся по кабинету, остановившись у бара. Влад молча следил за его передвижениями, чувствуя, как его начинает потряхивать от поднимающейся ледяной ярости, помешанной на... панике? Чушь! Отчего бояться Рома? А от того, что, признайся хоть себе, боишься завязнуть, дать кому-то власть над собой и тем самым потерять свободу, что не приемлешь никого, кто может на нее посягнуть, как бы это посягательство не выглядело. Поэтому и не подпускаешь никого, даже Ольгу. Ты с ней общаешься и вроде бы любишь, но не ближе вытянутой руки, хотя в последнее время расстояние стало потихоньку сокращаться. Ты никогда не был трусом, а тут мечешься, будто на шею уже накинули петлю.
Безопасник побренчал бутылками, выбирая, щедро набулькал в низкий стакан и, шагнув к столу, протянул герцогу. Тот исподлобья смотрел на своего подчиненного и в расплавленной ртути плавало что-то звериное, первобытно пугающее. От этого взгляда у бесстрашного Рома тяжко ворохнулось в груди и похолодели руки, но он нашел в себе смелость настойчиво тряхнуть бокалом, предлагая этому измученному мальчику взять, пока его не успело затянуть пропасть, в которую проваливался. Герцог несколько секунд сверлил Рома бешеным взглядом, а потом ладонь, до того плотно прижатая к полировке стола, шевельнулась, медленно сцапала бокал. Влад сделал большой глоток, прикрыв глаза, позволяя безопаснику облегченно выдохнуть.
Глоток оказался больше, чем герцог мог справиться, спиртное попало на голосовые связки, обожгло, перехватывая горло, сосредотачивая на том, чтоб протолкнуть дальше огненный комок. Бывший раб скорчился, упершись лбом в стол и усилием воли заставил себя сделать глубокий, сопровождающийся задушенным стоном, вдох. Ром быстро обошел стол, осмотрительно вставая за директорским креслом и, обхватив задыхающегося поперек груди плотно прижал лопатками к кожаной спинке, силой удерживая прямо.
— Пусти, — просипел Влад, смаргивая навернувшиеся слезы, дернулся, выворачиваясь из чужих рук. Его отпустили, позволили снова ткнуться лбом в жесткое ребро стола.
Господин Лотяну смотрел на сгорбленную, подрагивающую спину, и очень жалел, что нельзя по-отечески потрепать парня по всклоченному загривку. Этой вольности герцог никогда не простит. Максимум, что позволялось — быть рядом. Молча. И без права утешать. В один из таких приступов Ром неосторожно похлопал по плечу, а потом две недели носил рубаху с высоким воротом, скрывая проступившие на шее синяки. Все эти недели он Владислава не видел, бедняга прятался от него, стыдясь своего поступка, а когда набрался смелости помириться, неловко и путанно объяснил, что в такие моменты, как волной накрывает и он проваливается в колодец, практически не соображая, что творит, но трогать его — последнее дело, нужно всего лишь переждать ничего не предпринимая. Вот такой вот привет из прошлого, никак не желающего отпускать. Единственное, что никак не укладывалось у парня в голове, что самое сложное это именно 'всего лишь переждать'. Смиренно стоять в сторонке, глядя, как непутевый мальчишка валится в тот самый колодец, о котором толкует. Хорошо хоть приступы стали реже, а такого сильного Ром вот уж года четыре как не припомнит.
В последний раз Влада так сорвало, когда из купленной партии рабов доехала едва половина. Герцогская скотовозка (всем бы в такой скотовозке летать — не каждый спасательный транспортник так оснащен!) была на ремонте и пришлось нанимать перевозчика со стороны. На транспортнике забарахлила система жизнеобеспечения и нанятый перевозчик вместо того, чтоб разумно распределить ресурсы — да воздух был бы менее насыщен кислородом, но хватило бы на всех! — попросту отключил подачу в несколько отсеков трюма. Коробкам с товаром ничего, а вот рабам пришлось туго. Капитан никак не мог понять, почему получатель настолько взбеленился — ему же пообещали все компенсировать, да они изначально полудохлые были, а потом попытался пошутить про усушку и утруску... Герцог словно окаменел, Ром уже начал прикидывать, куда прятать труп. Но Владислав ничего не сказал, лишь развернулся и ушел, позволяя группе перевозки заняться выжившими. Таким господин Лотяну не видел его ни разу и, признаться, здорово перепугался за балбеса. Увязался за ним и полночи просидел на кухне герцогской квартиры, глядя на застывшую статую напротив. Серые, замороженные глаза на бледном лице смотрелись неестественно ярко и пугающе. А когда молчание стало невыносимым, начал увещевать, что герцог ни в чем не виноват и остальную успокоительную ахинею, реакции никакой, встал, прошелся по кухне, разминая затекшие ноги и, остановившись рядом, похлопал по плечу... До сих пор передергивало и горло начинало саднить, а память отказывалась объяснить, как чужие пальцы оказались на родной шее. Пришлось позабыть, что перед ним начальство и срочно спасать свою шкуру, аккуратно отправив оболтуса в глубокий нокаут... Мало кто потом понял, почему достаточно процветающая транспортная компания вдруг разорилась, а капитан злополучного рейса куда-то запропал.
Владислав шевельнулся, слепо нашаривая кнопку вызова на селекторе и потребовал кофе. Ром только вздохнул, раздумывая, как бы это помягче объяснить, что герцог в обозримом будущем своего кофе вряд ли дождется. Работодатель в расстроенных чувствах становился особенно ершистым. Господин Лотяну уже почти решился бросить себя на амбразуру герцогского гнева, когда дверь кабинета открылась и Наум внес поднос с кофейником и двумя чашками, никаких тебе салфеточек, конфеточек, печенек, все лаконично и по-мужски. Телохранитель гордо промаршировал по кабинету, сосредоточено глядя на свою ношу, чтоб не шелохнуть и не пролить. Дошел почти до начальства и растерянно замер, вопросительно уставившись на Рома — инструкции от герцога получить все равно не вышло бы. Безопасник глазами указал на противоположный от герцога край стола.
— Зачем пришел? — по-прежнему не поднимая головы, прохрипел герцог обожженными связками.
— Узнать, что тут у вас происходит, — прохрипел безопасник связками простуженными.
И Влад, наконец-то соизволил отлепиться от полюбившейся столешницы, откидываясь на спинку кресла, небрежно бросая на стол старинную перьевую ручку, будто именно за ней лазал под стол, а длинная челка надежно прикрыла узкую покрасневшую отметину.
— Наябедничал? — острый взгляд серых глаз полоснул по телохранителю, безошибочно определяя истинную причину внезапного появления господина Лотяну.
Если герцог и хотел устрашить или смутить телохранителя, цели своей не добился. Наум возвышался несокрушимой скалой, глядя строго перед собой.
— Ну, чего молчишь?!
— Не наябедничал, ваша светлость, а отчитался о текущем состоянии дел, — спокойно ответил Наум.
Герцогские глаза опасно сощурились, а ладонь поехала по столу в поиске чего-нибудь увесистого. Вряд ли бросит, но от греха...
— Иди отсюда, — господин Лотяну поспешил заступиться за подчиненного, словно невзначай делая шаг в сторону, перекрывая возможную линию огня.
Его светлость раздраженно поморщился на подобное самоуправство, а телохранитель четко развернулся на левое плечо и утопал прочь.
— Зря вы так, — мягко попенял Ром, — парень свое дело знает.
— Но лезет почему-то не в свое! — рыкнул Влад, наливая себе кофе. — Не стой над душой. Кофе хочешь?
Ром выдвинул стул и, усевшись, с облегчением вытянул ноги. Герцог молча налил ему кофе и пододвинул чашку. Поднял свою, подозрительно принюхиваясь, пахло кофе, опасливо набрал в рот. Передернулся, выпучив глаза и быстро отставил чашку в сторону, но плеваться не стал.
— Ну, за то он хороший телохранитель, — примирительно пробормотал Ром, с тревогой наблюдая метаморфозы на начальственном лице, — и совсем не обязан уметь варить кофе.
— Он хочет меня убить, — с садистским удовлетворением заявил Влад.
Брови безопасника удивленно взлетели и он отпил из своей чашки. Нет, в кои-то веки ошибся — Наум кофе варить умел, вот только после того кофе первая мысль была о кардиологе и тоска о несостоявшемся отдыхе.
— Расчетное время прибытия груза семьдесят три часа, — обыденно отчитался Ром, будто именно за этим и явился, — по прогнозам на подлете к планете обстановка достаточно спокойная, так что должно пройти без задержек.
— Все-таки надо было настоять на нашем транспорте, — цыкнул зубом Влад.
— Вы же знаете, что это невозможно. Если бы это была простая покупка, тогда да, а судебные приставы пересылают только на судах государственной почтовой компании.
— Знаю и почтовики отвечают за груз, но все равно... — герцог помолчал, не став озвучивать то, что вспомнилось им обоим, — сразу после прилета надо будет перегрузить людей в машины по рукавам, без выхода на поле. Что с 'Заводским'?
— Развертывание временного лагеря завершено, будет немного тесновато.
— Потерпят, им не привыкать. Что с поставками?
— 'Ворота' готовы к приему гостей, осталось доукомплектовать персонал в замен переведенного, но в основном — да, все готово. Я говорил с медиками, как вы смотрите, чтоб тяжелых, если они будут, оставить в 'Заводском'?
— Да, в 'Ворота' переправлять бессмысленно пока не стабилизируют. Пусть медики решают — кого можно, кого нельзя. В их решения не вмешиваться, даже если кажется, что они неправы.
Пискнул вызов селектора, замолчал, захлебнувшись, чтоб тут же подмигнуть лампочкой и выключиться, будто кто-то баловался с сенсором, чего в такой солидной компании, как 'Мега' не могло быть по определению. Герцогские ноздри раздраженно дрогнули, а Рому только и оставалось, что молча выматериться — он едва-едва привел начальство в более ли менее спокойное состояние и вот опять!
— Что там происходит?! — холодно вопросил герцог, щелкнув ногтем по панели аппарата.
— Ваша светлость! Вам звонок, а ваш... — послышался обиженный голосок секретарши.
— Наум, вон из приемной, — кнутом щелкнул герцогский голос, мигом наводя порядок, — звонок в кабинет. Еще раз повторится — ищите другое место.
— Зоопарк! — процедил Влад в отключившийся селектор. Ром осуждающе посмотрел на герцога, но предпочел промолчать.
Соединение запаздывало на несколько секунд, а когда наконец установилось, кабинет наполнился невнятным гомоном. Ладонь Куприна, расслабленно лежащая на подлокотнике, резко сжалась. Господин Лотяну, заинтересовавшись реакцией начальства, подался чуть вперед, чтоб иметь возможность смотреть на экран, но самому оставаться вне поля зрения камеры.
С экрана смотрела давешняя кнопка, слишком экспрессивно реагирующая на предложения золотых мальчиков, владеющая приемами самообороны и самим своим существованием годами не позволяющая спокойно жить одному несчастному герцогу. Не пришлось бы потом парня успокаивать до беспамятства... Девчонка, игнорируя ответившего, отвернулась и сказала что-то невнятное пробегающему мимо медбрату, поправила волосы, ершиком топорщащиеся из-под медицинской шапочки, разрисованной смешными червячками и соизволила увидеть герцога.
— О, ваша светлость, вы уже здесь! — оскалилась она, что должно было, наверное, означать улыбку. — Операция назначена на завтра. В два часа. Пациента привезете сегодня к полуночи. Да, кстати, главврач клиники передает вам свои благодарности за нейрохирургическую систему...
— Какую систему, Романова?! — ощерился герцог, напомнив пса, пытающегося вывернуться из ошейника.
— Нейрохирургическую. Которой милорд, со свойственной ему широтой души, одарил больницу. Счет придет с минуты на минуту. Соблаговолите оплатить. И не жмотьтесь, герцог, это всего лишь три с половиной миллиона, не обеднеете, тем более, что чистой прибыли у вашей компании за прошлый год почти полмиллиарда, — нежно проворковала она, в наливающие негодованием мужские глаза, с легким пренебрежением отметая назревающее сопротивление, — значит, договорились — в двенадцать жду.
Экран погас, не позволив ни ответить, ни возразить. Мелодично звякнул лежащий на столе наладонник, разворачивая призрачный лист с логотипом банка. Пришел обещанный счет. Герцог испепелил его взглядом и господин Лотяну на секунду забеспокоился, что придется выколупывать аппарат из стены, но Владислав сумел совладать с собой и вещами разбрасываться не стал. Наоборот, очень аккуратно поднял наладонник со стола.
— Ваша светлость не хочет объяснить?.. — мягко спросил Ром.
Безопасник с терпеливым интересом ждал, пока начальство нажмет на все положенные кнопки, переводя деньги по электронному чеку и отложит аппарат. Суровый герцог все больше походил, на своих проштрафившихся подопечных, ожидающих взбучки.
— Не хочет, — наконец буркнул герцог, не глядя на подчиненного.— но придется...
Сперва говорил неохотно, но нарастающее по ходу рассказа возмущение увлекло, позволив составить связную картину сперва полуденной ссоры, после — ночного похищения, утренней пикировки и возвращения имущества, и, что самое болезненное — украденных обещаний, связавших герцога с ненавистной бывшей хозяйкой. Понятно, чего парень так мается: с одной стороны Романова коварная врагиня, хорошего от которой не жди, а с другой, он снова оказался прочно с ней повязан и вынужден просить помощи.
— А теперь этот паскудник забился в угол комнаты, куда его поселили и уже три дня ни черта не жрет, — в сердцах стукнул Влад по подлокотнику кресла, — а Романова спросит с меня, заявит, что я специально не кормил!
— Может, потеря аппетита из-за болезни? — предположил Ром.
— Какая к бесам потеря аппетита, — раздраженно отмахнулся герцог, — дурь одна! Выдрать бы гаденыша, да нельзя — обещал не трогать.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
