Вояж 4... Глава 13. Любовь и ненависть

Автор:

Дмитрий Виктим (viktim_plennik, Пленник Амазонок)

Название тома:

Вояж по миру девушек-монстров. Книга 4. Владыка монстров

Глава:

13. Любовь и ненависть

Жанр:

Фэнтези, приключения, попаданец, романтика, откровенная эротика

Форма:

глава

Пэйринг:

Гетеросексуальная эротика (Дима / Алифиса / Аня)

Реэтинг:

nc16 (ксенофилия)

Статус:

В работе.

<— предыдущая глава — — — следующая глава ->

Читать Книгу 4 целиком

Глава 13. Любовь и ненависть

Некоторое время Дима и две его спутницы молча шли по коридору.

— И всё-таки мне неясно, — сказал Пономарёв, прерывая паузу в разговоре, — откуда у кукольницы появились слепки характеров Луки и Рами? Где она их взяла? Или она раньше контактировала с Лукой? И с Рами контактировала, выходит, тоже?

— Нет, — возразила Алиса. — Эти слепки она взяла у меня.

— У тебя? — удивился молодой человек. — А откуда они у тебя?

— Лука был моим мужем, и меня связывала с ним брачная печать. Мы прожили вместе около трёх лет. Так что за всё это время между нами произошёл длительный и обширный обмен энергией. Ну, и ты должен понимать, что в моей ауре сохранилось очень много его следов. Кукольнице этого хватило, чтобы создать вполне достоверную модель, близкую к оригиналу. А Рами, — змеедевушка замолчала ненадолго. — Какое-то время после размолвки с Лукой мы с ней были очень дружны. Проводили много времени вместе, ну и накопилось во мне некоторое количество информации о ней. Модель Рами получилась, конечно, более простой и однобокой, сакцентированной в основном на её почти что маниакальной любви к моему бывшему супругу. Но этого Анжеле хватило для затравочки, чтобы зацепиться за образ.

— То есть реальная Рами была влюблена в Луку? — уточнил Дима.

— Не просто влюблена, — ответила Алиса. — Она была им одержима.

— И у тебя это не вызывало ревности?

— Ну, когда ещё могло вызывать, я не знала о её чувствах. А пото́м... я уже не ревновала.

— А как Лука относился к Рами? Он, как я увидел, ей взаимностью не отвечал. Это выглядело даже так, словно он её ненавидел, но я не очень-то понял, за что.

— Пока мы были супругами, ненависти к Рами Лука не испытывал. Она его просто не интересовала. Имп являлась тогда самым слабым монстром в моей свите. И когда она призналась ему в своих чувствах, то вызвала у него лишь раздражение. И тем не менее мой бывший супруг оказался тем ещё хитрым лисом. Он запудрил бедной девочке голову и уговорил её шпионить за мной, а точнее вовремя предупреждать, если я вдруг хотела его увидеть. Причём провернул всё совершенно официально, приставил ко мне Рами в качестве девочки на посылках. Если мне надо было кого-то из подданных позвать к себе на аудиенцию или передать кому-то мою волю, я могла попросить об этом Рами и та оперативно всё выполняла. Помощь её оказалась очень кстати, и я благосклонно приняла импу в своё окружение. Ну а сам Лука стал потихоньку соблазнять моих придворных и трахаться с ними, подгадывая время, когда я не могла об этом узнать.

— То есть он всё-таки изменил тебе? — уточнил Дима. — Именно из-за этого вы с ним поссорились?

— Ну да, когда я уличила мужа в неверности, это стало отправной точкой нашей размолвки. Однако ревность меня фактически и спасла от того, чтобы окончательно стать рабой гуманиста. Ещё бы год, максимум полтора — и моя зависимость от искусственной праны стала бы непреодолимой. — Алиса невесело усмехнулась и добавила: — Я тогда здо́рово психанула и устроила дикий шмон с боем посуды, ломкой мебели и некоторых не самых прочных стен за́мка. Лука, естественно, благоразумно спрятался и, вероятно, рассчитывал пересидеть бурю и пото́м выклянчить у меня прощение. Но... когда гнев схлынул, вместе с ним испарилась и моя любовь, словно сгорела в пламени. А без любви не возникало ревности. Мой мозг, наконец, встал на рельсы, и я сложила два плюс два. Мне тут же вспомнились слова Промештейн, которыми она предупреждала меня об опасности гуманистов, но я тогда уже была одурманена их заёмной силой и пропустила её предупреждения мимо ушей. А тут... меня словно озарение посетило, и я совершенно ясно осознала, в каком плену последние три года жила и какая участь меня ожидала в будущем, если бы не это своевременное прозрение. Именно за обман моих чувств и порабощение воли духовным приворотом я возненавидела Луку и его приспешников. Именно из-за страха за своих подданных, которые не понимали своего плачевного положения, захотела его остановить.

— А Рами? — спросил Дима. — Как ты с ней сблизилась? Как простила её за то, что она Луке помогала тебе изменять?

— Видишь ли, Рами и понятия не имела, для чего мой муж приставил её ко мне. Она думала, что так он проявляет заботу и остаётся в курсе моих дел и планов, чтобы при необходимости помочь, а при возникновении опасности — защитить. Эта бедняжка была единственной монстродевушкой из моей свиты, с кем у Луки ни разу не было интима. И, естественно, когда она сама случайно узнала о том блуде, которому мой муж предавался, то была, мягко говоря, оскорблена в лучших своих чувствах. Не знаю, почему Лука не перестраховался и не переспал с ней, не подсадил на свой наркотик, но как раз это и стало его роковым упущением. Именно Рами всё рассказала мне и даже показала, позволив лично поймать супруга на измене.

Дима сделал больши́е глаза и хмыкнул:

— Понятно теперь, почему Лука так ненавидит Рами.

— Что? — переспросила Алиса. — Ненавидит? Ну, сейчас, возможно, да. Но не он сам, а персонаж, которого для меня сыграла Анжела. В полную силу эта ненависть разгорелась уже здесь, в за́мке, когда я позволила Рами исполнить её заветную мечту и трахнуть Луку. Получилось, надо сказать, довольно жёсткое в психологическом плане насилие. Честно сказать, я и понятия не имела, насколько болезненным для моего бывшего мужа может оказаться это приятное, в общем-то, по физическим ощущениям действие. М-м-м, — Алиса мечтательно закатила глаза. — Тело Луки сотрясалось в экстазе, но душой своей он так сильно страдал, что это доставляло мне в сто крат большее удовольствие, чем его многочисленные смерти. Боже, как я его только не убивала: и...

— Госпожа, не надо об этом, — мрачно попросила Аня. — Не напоминайте. Я больше никогда не смогу войти в ту комнату, где Вы всё это проделывали...

— Оу, извини, — смущённо потупилась ехидна. — В общем, ничего из этого не доставило мне столько психологического удовлетворения и не насытило мою жажду крови так же полно, как этот полный страсти и физического удовольствия секс, в котором, ку-хи-хи, так мило и сладко кайфовала моя любимица. Но именно после этого Лука и возненавидел её, а вовсе не там, в за́мке, полвека назад. Нет, тогда мой муж тоже горел праведным гневом и собирался Рами отомстить. Но сделать он это планировал изящно и хитро, не собственноручно покарать девушку, а заставить её убить себя. Пока я крушила мебель и выпускала пар, он встретился с Рами и в красочных деталях высказал, как сильно презирает её. Наговорил бедной девочке кучу гадостей, довёл её до глубочайшего отчаяния, душевного шока, а пото́м прогнал, ожидая закономерного прерывания её жизни. И у него всё должно было получиться без сучка и задоринки, если бы судьба случайно не свела меня с убитой горем девушкой в критический момент и я не успела помешать ей лишиться жизни.

— Ох, Тёмная Кайгорвэн, как же мне было её жаль, — Алиса грустно вздохнула, качая головой. — И опять это пошло́ мне на пользу. Сострадание и необходимость действовать быстро и решительно помогли мне само́й прийти в чувство и суметь улизнуть из за́мка до того, как в него нагрянули Небесные рыцари. Ну и Рами я, естественно, прихватила с собой. Если бы я оставила её в том состоянии, то она бы снова попыталась себя убить. В общем... этот гадёныш очень качественно постарался, буквально уничтожив смысл жизни бедной девушки. И как бы парадоксально это ни звучало, но спасти её я смогла, лишь заразив безумием.

Дима невольно вспомнил, как странно реагировала Рами на оскорбления и брань Луки, после чего уточнил:

— В каком смысле безумием? Что оно собой представляло?

— Я внушила ей на подсознательном уровне, что Лука её любит, но просто сам этого не осознаёт. А ещё он беспокоится о ней, что в порыве ревности я её убью, а потому наговорил ей всяких гадостей, чтобы она его разлюбила, бросила и не подвергала себя опасности вызвать к себе мой гнев.

— И она тебе поверила?

— Просто не могла не поверить. Я воспользовалась ментальной магией и вложила в Рами психологическую программу, которая заставляла её так думать. И, надо сказать, это полностью излечило суккубу. Сознание её вновь наполнилось смыслом жизни, и во всём, что не касалось Луки, Рами была вполне адекватной. Хе-хе, она стала очень хорошей помощницей, а после того как я пообещала ей, что после победы над гуманистами отдам ей Луку в мужья, стала самым преданным мне существом, боготворя меня едва ли не больше, чем своего возлюбленного. И мотивировать её к развитию было довольно легко. Я только сказала, что впечатлить Луку способна лишь сильная монстродева, и после этого Рами стала просто с фанатичной самоотверженностью работать над собой и своей силой. Прокачала уровни, овладела магией. Не просто овладела, за те полтора года, что Рами провела со мной, помогая мне готовить мятеж, она стала довольно сильным для своего уровня магом и воином.

Но я, к сожалению, потерпела поражение, и после того, как меня запечатали, больше я с Рами не виделась. Даже не знаю, жива она или нет. Из оппозиции суккубка ушла, как только поняла, что никто не собирается меня выручать, а разыскивать её я не просила. Не хочется, если честно, узнать, что с ней что-то плохое случилось. Помочь я ей всё равно не могу, пока запечатана. А Гаяна её привлечь к нашему плану не захотела. Сказала, что слишком рискованно связываться с суккубой, у которой не всё в порядке с головой, да ещё и имеется маниакальная влюблённость в главного нашего врага.

— Да уж, занятная история, — сказал Дима. — И теперь, значит, ты решила сделать из этой парочки своих новых подданных?

— Ну, не сама решила, — ответила Алиса. — Просто для кукольницы эти слепки оказались самыми чёткими, и она попросила у меня разрешения ими воспользоваться, чтобы на примере знакомых мне персонажей продемонстрировать свои удивительные способности. Я согласилась и не пожалела. Получилось действительно очень здо́рово. У Мелиссы, например, гораздо хуже выходило Тамамо играть, хотя и она тоже смогла меня очень порадовать. Я вообще сегодня чувствую себя как именинница, — промурлыкала змеедева, расплываясь в очень довольной улыбке. — Столько приятных подарков за один день. М-м-м! Кла-а-ассно!

— Да, и правда, — с улыбкой кивнул Дима. — Действительно зрелищный спектакль получился. Но я, кстати, так и не понял, за что Мелисса невзлюбила Рами? — признался Пономарёв. — И чем эта милая девушка ей не угодила?

— Без понятия, — пожала Алиса плечами. — Тебе об этом лучше у неё само́й спросить. Что у цукумогами там, в башке, перемкнуло, для меня тоже осталось за семью печатями.

Аня, шагающая рядом с Димой и внимательно слушающая разговор, вдруг улыбнулась и хихикнула.

— Я знаю, — сказала она. — Мелисса мне уже пожаловалась. Её просто бесит внешний вид Рами и "пошлые одеяния на уродливой, до неприличия огромной груди". — Это слова моей наставницы. В общем, суккубке нужно построже одеться, и тогда она, возможно, не станет Мелиссу так сильно раздражать. Главное грудь прикрыть, чтобы та столь вызывающе не торчала. Ну, может, ещё и юбку надеть. Думаю, подойдёт даже мини, лишь бы не было видно трусов.

— И что, из-за такой безобидной причины можно швыряться шаровыми молниями? — поразился Дима.

— Видимо, для Мелиссы причина не столь уж безобидна.

— Я думал, она просто шутила, когда говорила нам с тобой о распутстве, — удивился молодой человек. — Считал, что это юмор у неё такой.

— А она и шутила, — подтвердила Аня. — Мелисса на са́мом деле и ни разу не ханжа, но у каждого духа могут быть свои тараканы, и наставница моя не исключение. Она, похоже, считает уродством столь непропорционально большую грудь на относительно небольшом теле. Её это сквикает и толкает на агрессивные действия.

— Вот, значит, как? Н-да. И что с этим делать будем?

— Да ничего особенного, — усмехнулась Алиса. — проблема не сто́ит и выеденного яйца. Я скажу Анжеле, и она суккубку приоденет. Для кукольницы это раз плюнуть.

Аня вдруг обратилась к ехидне:

— Госпожа, а Вы знаете, что Анжела — куноичи? И, похоже, очень незаурядного уровня мастерства.

— М-м-м, прочухала-таки, — хмыкнула Алиса. — Конечно, знаю, коль она мой фамильяр. И даже знаю, кем она была до своей физической смерти. Но не скажу, извините, не моя́ это тайна.

— Так она?.. — поразилась цукумогами.

— Бывший призрак, — подтвердила змеедевушка.

— Потря-а-асно! — ещё более восхитился Пономарёв.

— Значит, ты не только бабник, но ещё и некрофил?! — Алиса сделала притворно испуганное выражение на лице, но о притворстве её молодой человек смог догадаться лишь благодаря продолжающейся чувственной связи. — Чёртов извращенец! — И ехидна шарахнулась в сторону, разрывая соприкосновение рук.

— Бе-бе-бе! — ответил Дима и показал ей язык. — Сама ведь призраков боишься.

— С чего это?

— Ну-у-у... Алиса в игре боялась призраков.

— Так то в игре, — пожала ехидна плечами. — Да и не призрак она больше. Стала кукольницей более трёх лет назад.

— О! Значит и я — не некрофил, Алиска-редиска!

— А в лоб?

— На правду не обижаются.

— Мёртвые не обижаются тоже, — опасно прищурилась змеедевушка.

— Всё-всё, — поднял ру́ки вверх парень, показывая, что капитулирует. — Это я редиска, я.

— М-м-м, как интересно, — промурлыкала Алиса, тут же смягчаясь и снова беря молодого человека под руку. — А редиски вкусные?

— Ну... кому как, — ответил Пономарёв, улыбаясь собеседнице. — Чуть сладкие, но и островатые тоже. Щиплют язык.

— Вау! Любопытненько! Так я могу откусить кусочек?

Только сейчас Дима заметил, что они пришли в большой холл с многочисленными колоннами, расположенный перед входом в тронный зал, где парень сражался с Небесными рыцарями, когда проходил игру. Через соприкосновение рук он почувствовал, что именно в этом зале Алиса решила испытать его новым поединком, и молниеносно разорвал дистанцию со змеедевушкой, воспользовавшись преимуществами связки с цукумогами. Со стороны могло показаться, что Дима на мгновенье исчез и появился метрах в пяти от Алисы: настолько быстро он двигался.

— Попробовать сможешь, — весело ухмыльнулся Пономарёв, — если сумеешь схватить.

— Ого, а ты быстрый, — похвалила ехидна, сложив руки под грудью в своей излюбленной позе. — К сражению, значит, готов? А ты, Аня?

— Я тоже готова, — ответила цукумогами и исчезла, вливаясь в Диму приятной прохладой. — Можешь нападать.