Обновление Мистера Нет-Нет

Сергей Михайлович ШВЕДОВ

(Минск, 123smsh@tut.by)

ОБНОВЛЕНИЕ МИСТЕРА НЕТ-НЕТ

фантастическая быль

Я давно уже живу за границей. Уж почти тридцать лет как уехал из поганой Рашки. Но иностранцем так и не сделался. Многие из тех, кто свалили за бугор вместе со мной, забыли русский язык. А я как думал, так и думаю по-русски. Это и помешало мне добиться успеха в жизни на чужбине. Русский комплекс неполноценности, чтоб его!

Дорогущие психоаналитики меня хотели обрадовать, что сейчас модно иметь собственный комплекс неполноценности и нежно лелеять его, чтобы подчеркнуть свою неповторимость. Только это меня не радует, если честно. Любой комплекс хорош, но только не мой персональный. Лично у меня с тех пор, как свалил из Рашки, развился комплекс противоречия, из-за которого я на всё отвечаю категорически нет.

Меня с ходу бесит буквально всё, что мне тут навязчиво предлагают и ненавязчиво подсовывают. Я не женат, потому что в каждой женщине мне чудится едва прикрытая полоской ткани рекламная модель с кукольной улыбкой. Чтобы торгаши ни рекламировали, они всегда на красочной рекламе проталкивают нам свой товар между ног обольстительнойкрасотки. Может быть, самим красоткам это нравится, а меня так с души воротит из-за моего комплекса противоречия.

Я говорю нет любой рекламе. Глаза б мои её не видели. Поле зрения сужается до конуса. Отключаю боковое зрение — намеренно ничего не замечаю по сторонам. Потому что знаю, повсюду рекламные красотки в неглиже, некоторые даже с голой задницей на льдине для эпатажа. Если снегурочка, то обязательно в бикини, если белоснежка — топлес.

— Как тебе я, а? — подмигивает с рекламы одна такая.

— Никак.

— Купи вот это штучку, — нашёптывает радиоголос.

— Неси на свалку после уценки.

— У нас музон на любой вкусон! — это киоск с аудиозаписями производит шумовое загрязнение атмосферы.

— Музыка техно — заводской грохот... Шансон — блевотина из блатнины, — отвечаю.

И ничего не могу с собой поделать — комплекс моего личного "нет" не позволяет соглашаться с навязчивым предложением. Вы призываете уважать чужие комплексы? Вот-вот, и вы мой уважьте.

— Вы верите, что Христос пострадал ради вашего спасения? — спрашивают на улице вкрадчивые иеговисты.

— Я на такое не заморачиваюсь.

— А буклетик для спасения души купите?

— Нет.

— Души у вас нет? — миссионер делает квадратные глаза.

— Вас для меня нет.

Меня догоняют, запыхавшись:

— Поздравляю! Вы выиграли бонус.

— Вставьте этот бонус себе в анус.

Как спасение от неизбежности на всё отвечать одним словом "нет" наваливается бездумие или непонятная эйфория, когда хочется истерически хохотать и биться лбом о стенку. Помогает, но ненадолго.

— Ваш комплекс противоречия доведёт вас до шизофрении, — качает головой услужливый психотерапевт. — Подлечиться не помешает, батенька. Наша клиника за углом!

— Сам как-нибудь справляюсь.

— Самолечение опасно. У вас сезонное обострение, а у нас — сезонные скидки.

Галлюцинаций пока ещё не вижу, голосов не слышу, разве что вот в последнее время стал воспринимать откуда-то извне отчётливые команды: "Подъём! Отбой! Спать! Веселиться! Развлекаться! Валяться перед экраном!" Легко ли всякий раз поступать наперекор невидимому командиру с неизменным на всё ответом: нет!?

Единственный способ убежать от моего комплекса противоречия — поглубже нырнуть в мрачное депрессивное состояние. Это уже облегчает на дольше. Лучше всего получается забыться в одиночестве без алкоголя и никотина — бездумное созерцание чахлой городской природы из окна, пока совсем не отключишься. Прихожу в себя — ничего не помню, да и ладно. Вспоминать нечего. Что вчера, что сегодня, что завтра — все одно и то же. И раз за разом отключаюсь всё чаще до полной отключки сознания.

* * *

После очередной благостной отключки очнулся под белой простыней на больничной каталке.

— Что со мной, доктор?

— Тяжелейшая форма каталепсии. Вас нашли в кататонической позе — вы на три дня застыли с поднятой над головой левой рукой.

— Это очень опасно?

— Для вас — не слишком. Скорей всего опасно для окружающих. Поэтому мы вас и изолировали от общества.

— Навсегда?

— Время покажет, — хихикнул врач, выпуская тонкий фонтанчик успокоительного из шприца. — Ещё один укол, и вы будете совершенно готовы для встречи с юристом.

— Что я натворил без сознания? — всполошился я.

— Пока ещё ничего, а в будущем — кто знает? Мы пригласили юриста, чтобы подписать договор.

— С кем?

— С вами.

— Какой?

— О добровольном согласии на принудительное лечение.

— Не понял?

— Выбор за вами. Что предпочитаете — безболезненное хирургическое вмешательство или пожизненное пребывание в лечебном учреждении закрытого типа?

— С решётками на окнах?

— Совершенно верно.

— Доктор, не делайте мне предложений. У меня комплекс неполноценности — на любое предложение я отвечаю нет.

— Вот и займемся психокоррекцией.

Врач сделал мне инъекцию, и пощёлкал пальцами перед моими глазами:

— Пациент готов.

Юрист откинул лист блокнота и зачитал мне:

— Городская служба здорового образа жизни предоставила сводку всех ваших странностей за год.

— Все они болезненно симптоматичны, — подтвердил доктор.

— Вы отказались от получения призов на презентациях товаров при распродаже со скидками — 26 раз, 384 раза на экране вашего компьютера всплывало окно с предложением зайти на порносайт. Всякий раз вы выбирали опцию "нет".

— Разве это показывает на расстройство психики? — удивился я. — Скажите ему, доктор.

— Назовём пока это мягче — довольно безобидные, но странности.

— Вы категорически игнорируете предложения сыграть в компьютерные игры на деньги по сети, — продолжал юрист. — Вы не назначали свидания женщинам. Вас не замечали в гей-клубах. Профилактическая видеорегистрация на дому не зафиксировала у вас ни одного случая перверсии.

— Разве это ненормально, доктор? — попробовал я приподняться на каталке.

— Комплекс праведника — ярко выраженная сексуальная аномалия. — Вы потеряли вкус к жизни, у вас развилась тяжелейшая форма мизантропии.

— И что с того?

— А то, — вмешался юрист, — что все самые кровавые маньяки типа Джека-потрошителя с этого начинали, а кончали горой трупов. Наш долг — обезопасить общество от потенциального убийцы. Так я могу теперь дать вам на подпись бумагу о добровольном согласии на безболезненную и безопасную операцию? Вы не укусите меня, надеюсь.

Я сжал зубы, чтобы не крикнуть нет, а тут ещё проклятый комплекс противоречия заставил моё тело выгнуться дугой под простынёй и едва не скинул меня с каталки.

— Вот и хорошо, препарат начинает действовать — пациент не сказал нет, — обрадовался доктор. — Заметно ваше внутреннее стремление пойти на сотрудничество с органами профилактики асоциального поведения. Помогите же самому себе. Давите этот проклятый русский комплекс до конца. Чему вы противитесь? Своему же счастью. Скажите только да или хотя бы кивните.

Я было уже и хотел кивнуть, но меня снова скрутило судорогой. Я даже не смог разжать зубы, чтобы ответить. Юрист одобрительно промолвил:

— Ваше молчание мы по закону оформим как знак согласия и скрепим документ подписями свидетелей, которых мы специально пригласили. И ещё подписью главврача для пущей убедительности.

* * *

Уже через час я лежал в залитой солнцем палате в приподнятом настроении, мотал головой из стороны в сторону в такт музыке и блаженно улыбался.

— Как ваше самочувствие, больной?

— Просто чудо, доктор! У вас в больнице такая музычка аж башку рвёт, а какие офигенные телесериалы я посмотрел!

Доктор не удивился моим словам и даже не насторожился, хотя ни радио, ни телевизора в палате не было.

— А настроение?

— Хочется плясать и прыгать от щенячьей радости.

— Это послеоперационная эйфория, она скоро утихнет, но до конца никогда уже не покинет вас. Мы вживили в мозг микроскопический чип. Вы всегда будете в приподнятом настроении. Мало того, сутки напролёт у вас в голове будет звучать музыка, а если закроете глаза, сможете просматривать любимые телесериалы и токшоу. Об этом вы уже догадались самостоятельно, поздравляю! Небольшое волевое усилие — любая радиостанция или телеканал в вашем распоряжении. Вы больше не опасны для общества, целиком и полностью социально адаптированная личность со здоровыми наклонностями.

— А бывают осложнения после операции?

— Нет. Это вам не старорусская карательная психиатрия, которая принуждала видеть мир в чёрно-белых тонах. Теперь ваш мир раскрасится всеми цветами радуги. Вам понравится разнообразие в сексе, вы будете испытывать себя на предмет кто вы: гей? би? транссекс? трансвест? садо-мазо? Поверьте, эта игра вам никогда не надоест. Вы станете душой любой компании, полюбите весёлые застолья, лёгкий алкоголь и даже безобидные наркотики. Вы навсегда забудете свой уродливый комплекс противоречия и это антиобщественное словечко "нет".

— Да, — сказал я и наконец почувствовал сладость этого слова на губах. — Мне все это нравится.

Я потянулся от удовольствия и улыбнулся. Какое-то щекотливое чувство переполняло меня сладострастным предвкушением. Теперь я понял, что за чертовски компанейский парень и даже просто душка был этот английский Джек-потрошитель.

Конец_