Любовный Талисман С Секретом

Сергей Михайлович ШВЕДОВ

(Минск, 123smsh@tut.by)

ЛЮБОВНЫЙ ТАЛИСМАН С СЕКРЕТОМ

фантастическая быль

Здание управления внутренних дел Юго-Западного района (РУВД Ю-З) в своей продвинутой архитектуре совмещало одновременно традиционную строгость дворца юстиции с колоннами в каком-нибудь провинциальном городке Франции и смелую новизну харизматической протестантской церкви с неизбежным залётным чернокожим пастором-гастролёром, хоровым пением рок-н-ролла с прихлопами и афроамериканскими плясками прихожан с бросками партнёрши в мини-юбке через голову во время богослужения.

Жёлтое пятиэтажное здание РУВДа чопорно отстояло от соседних строений, словно давало прохожим почувствовать разницу между бесправным простым гражданином-терпилой и вооружённым стражем порядка под зонтиком закона.

И в этой полосе отчуждения явственно ощущался запашок серы. Возможно, из-за соседства с птицефабрикой. С её свалки тянуло сероводородом, а проще — тухлыми яйцами. Но было в этом ещё и нечто метафизическое. Как любое церковное строение с годами вбирает в себя намоленную прихожанами святость (часто вопреки грешному причту во главе с распутным настоятелем), так и здание любого РУВДа со временем впитывает в себя всё то зло, которое наносят в него вместе с грязью на ботинках, туберкулёзными бациллами, чесоточными клещами и вшами серийные убийцы, сексуальные маньяки, воры всяких мастей, проститутки, бомжи, дебоширы и пьяницы, когда их доставляют в "контору" на допрос.

И со временем даже самое изящное здание РУВДа как-то само собой становится пугающе ужасным на вид, как воплощённое зло. Красивые и нежные юноши и девушки, надевшие форму стражей порядка с благородным порывом в сердце очистить этот мир от скверны, волей-неволей очень быстро впитывают этот таинственный нечистый дух запредельного зла и вскорости почти не отличаются от своих клиентов-задержантов ни манерами, ни вызывающим взглядом, ни речью, потому что усваивают жесты правонарушителей, словечки и интонации блатного жаргона. И этику межчеловеческих связей в этом здании может описать уже не социальная, а только зоопсихология.

* * *

Бабушка-божий одуванчик как зачарованная уставилась на аквариум из пуленепробиваемого стекла, за которым обитал дежурный майор.

— По повестке?

У бабушки от страха перехватило дыхание, поэтому она всего лишь торопливо закивала седой головой.

— Тогда вам в кассу налево. Оплатите и с чеком — ко мне.

— Штраф? За что?

— Не штраф, а оплата за сервис.

— Какой?

— А вы думали, охрана общественного порядка даром даётся государству? Вань, ты только глянь, что за потребительские настроения у этих старух! — хмыкнул дежурный майор своему напарнику с капитанскими звёздочками. — Управление внутренних дел — наполовину хозрасчётная организация. Мы на вас тратимся даже на повестку — конверт, бумага, распечатка, почтовые услуги. Будьте любезны оплатить!

— За ваши дубинки и слезоточивый газ мы тоже платим?

— А то как же!

Бабушка суетливо порылась в потёртой сумочке и через несколько минут вернулась с квитанцией об оплате.

— Я могу идти на второй этаж в кабинет номер 213?

— Нет, сначала вы должны пройти контроль.

— Обыск?

— Досмотр личных вещей. Введён режим чрезвычайного противодействия террористической опасности, вы должны нас понять. Русские террористы совсем распоясались.

Бабушка снова торопливо закивала, чтобы не обидеть звёздное начальство.

— Охрана, кто там живой?.. Кашпур! Проводи подозреваемую.

— В чём меня подозревают?

— Мы подозреваем всех, мадам. Служба такая. Безвинных граждан не бывает. Бывают только не прошедшие следственную процедуру по уголовно-процессуальному кодексу страны.

* * *

Молоденький сержантик украдкой шепнул на ушко посетительнице:

— Простите, мамаша...

И зычно гаркнул, чтобы все слышали его командирский голос:

— Вниз по лестнице — шагом марш!

Странное дело, в подвальном коридоре любого РУВДа даже после евроремонта царят всё тот же пугающий мрак и спёртый дух средневековой пытошной.

Дважды громыхнула и лязгнула автоматически открывающаяся дверь в решетчатой перегородке.

Кругленькая бабушка в тряпичных ботиках мелко засеменила по полутёмному коридору. У железной двери сержант остановил её:

— Лицом к стене! Лбом в стенку!

Сержант робко приоткрыл дверь:

— Тащь капитан — подозреваемая по повестке! На досмотр.

— Вводите! — скомандовала бледнолицая томная фурия с распущенными по плечам чёрными локонами и в не по артикулу приталенной форменной рубашке с не по форме расстёгнутым воротом, открывающим пышное декольте, обрамленное красным бюстгальтером.

Капитанша затушила сигарету и нехотя принялась натягивать резиновые перчатки.

— Почему доставленная не в наручниках?

— Виноват... Я думал — бабка ведь. Опасности не представляет.

— Исполнять инструкцию надо, сержант! А ещё погоны нацепил, щенок.

Сержант опять еле слышно выдохнул бабке в самое ухо:

— Простить, мамаш, — и гаркнул во весь голос по инструкции:

— Руки за спину!

— Не смогу на спине свести — суставы, артрит.

— Сержант! — прикрикнула капитанша. — Что за слюнтяйство?

Тот скривил губы, сжал зубы и с хрустом в суставах завёл старушке руки за спину. В бабкиных суставах, разумеется.

Бедняжка ойкнула, уронила голову подбородком на грудь и начала медленно оседать с закрытыми глазами.

— Усадить симулянтку на стул!

Капитанша поднесла под нос бабусе ватку с нашатырным спиртом.

— Встать!

Подозреваемая поднялась на ноги, хотя ещё заметно покачивалась. Брутальная женщина-вамп с погонами капитана колдовала над кнопками электронной аппаратуры.

— Сними с неё жакетку и ставь на дыбу.

Не подумайте плохого, никакой "дыбы" там не было. Сержант ещё раз с хрустом вытянул бабке руки, теперь уже вверх над головой и приковал наручниками к колесу, свисающему с потолка на длинной оси.

— Свободен! — приказала капитанша. — Жди за дверью, чтобы не схватить дозу.

На бабку нацелился тубус излучателя рентгеновских лучей. А в спину толкнуло видеопринимающее устройство. Зажужжал рентгенаппарат.

Капитанша зашла за защитную ширму.

— Не дёргайся, бабка! Не дыши — включаю рентген... Повернулись налево!.. Повернулись направо!.. Всё, бабка, можешь дышать полной грудью, она у тебя и так чересчур полная.

Капитанша запустила вентилятор, чтобы поток воздуха вытянул ионизированные частицы наружу.

— Меня можно уже отцепить от дыбы? — робко спросила старушенция. — Понимаете, руки занемели.

— Повиси ещё. А я пока просмотрю запись съёмки... Похоже, ничего металлического нет — только вставная челюсть, часы и кольца. Золото?

— Да...

— Какой пробы?

— Самой высшей... Досмотр окончен? — дрожащим голоском спросила старушка.

— Нет. Керамические ножи, композитные заточки на основе эльбора или нанографита и пластиковая взрывчатка не выявляются средствами рентгеноскопии... Охрана!.. Сержант, освободи доставленную.

Вошедший охранник отстегнул побелевшие бабкины руки от подвижного колеса. Старуха с онемевшими руками так бы и рухнула на пол, если бы охранник не подхватил и не усадил её на стул у стенки.

— Ступай за дверь и жди, когда тебя вызову. А ты, бабка, отвечай на мои вопросы. И помни об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

* * *

— Полных лет?

— Семьдесят девять.

— Семейное положение?

— Одинокая пенсионерка.

— Кем работала до пенсии?

— Балериной.

— Где?

— Большой театр.

— В кордебалете? На подтанцовке?

— Солистка. Народная артистка.

— Какая на хрен ты народная артистка, если одеваешься, как бомжиха?

— У меня пенсия такая.

— Настоящей балерине пенсия в старости не нужна. Достаточно в молодости верно выбрать фазу луны и расположение созвездий по гороскопу. И правильно подставить кому надо.

— Как-как?

— Как кому понравится — лишь бы угодить, вот как! Ну, смотаться в короткий отпуск на море с женатым олигархом, заместителем главы администрации президента или хотя бы простым банкиром. И так всего три раза — а ты уже обеспечена на всю жизнь.

— Сказки это всё, девушка, — позволила себе усомниться старушка.

— А Матильда Кшесинская? Вот та была настоящая балерина, я поверю. Целый дворец — культурное наследие империи после себя оставила.

— Революционерам? — осмелилась усмехнуться бабуся.

— Неважно... Главное, это была настоящая эффективная балерина, а не нищедранка, как ты. Не каждой пофартит переспать с цесаревичем... Что на тебе металлического? Снимай!

Старушка сняла часы, четыре кольца, кулон на цепочке и вынула верхнюю золотую челюсть с фарфоровыми зубами.

— Я свободна?

— Не дёргайся, я тебя обыщу. Ну-ка, живо сняла трусы и стала раком!

— Не могу. Поясница болит.

— Сейчас я тебя согну пополам!

— Ой-ой-ой!

— Не ойкай, бабка, не смертельно. Жить пока что будешь.

* * *

После "медосмотра" капитанша с отвращением сняла резиновые перчатки и швырнула их в урну. Села за стол писать протокол личного досмотра и досмотра вещей, находящихся при физическом лице.

— Одевайся. Необъятные паруса натягивай сама. И вымя своё в свой гамак сама заправишь... Чего копаешься, старая?

— Суставы болят.

— Суставы надо разрабатывать — спортом заниматься.

— Верните часы, украшение и верхнюю челюсть.

— Какие украшения?

Капитанша открыла выдвижной ящик стола, сгребла и сбросила в него часы, кольца и вставную челюсть.

— При тебе была только вот эта дешёвенькая побрякушка.

Покрутила кулон с невзрачным камушком, в лупу рассмотрела мельхиоровую цепочку с облезлой позолотой.

— На кой тебе эта дешёвка? Дорога как память?

— Вот именно — как память.

— Да кто на неё позарится? Держи свою побрякушку.

— А мои кольца?

— Какие кольца? Видишь протокол личного досмотра? Это серьёзный документ, между прочим, для любого суда. Там не перечислены никакие кольца. И часы, кстати, тоже. Значит, не было их при тебе. Понятно? А твои слова в случае суда — злостная клевета на стражей порядка, строго карается по закону.

— А верхняя челюсть?

— Ты её по дороге вместе с сигаретой выплюнула.

— Не курю.

— Тогда закашлялась неудачно и слюнями подавилась. Распишись!

— Отдайте украшения. Это фамильные. Память о маме.

— Суставы, говоришь, болят? Сержант у нас — отменный костоправ. Вмиг вылечит твои суставы. Вызвать его?

— Н-не надо...

— Подписывай, старая карга.

Пенсионерка подписала бумагу дрожащей костлявой рукой, обтянутой пергаментной кожей с коричневыми старческими пятнами.

— Охрана!.. Забирай её, сержант! Бабка — чистая. Отведи подозреваемую на второй этаж по повестке.

— Я ещё блузку не заправила. Пальцы не слушаются, артрит у меня.

— По дороге заправишь. Тебе уже некого стесняться.

* * *

В кабинете номер 213 сидела за компьютером летёха с двумя звёздочками на погонах — золотоволосое чудо с розовыми щёчками. Ну просто куколка с эротической картинки из учебника по половому воспитанию для младших школьников. Писаная красотка, и с мягким сердцем притом. Сразу же вскочила и защебетала ангельским голоском:

— Здравствуйте, бабулечка.

Старуха разрыдалась от неожиданной приветливости.

— А та... а та, что в подвале... она меня....

— Ну-ну, успокойтесь. Тут вас никто не обидит... Вот вам салфеточка. Вытрите слёзы. Давайте я вас до стульчика и доведу. Старость надо уважать.

* * *

— В чём вы меня подозреваете?

— Вас — ни в чём. Подозреваем не именно вас, а всё ваше поколение. Вы же родились в "империи зла". Зло неизбежно пропитало ваши души. Это как одержимость. Кажется, человек нормальный. И вдруг в нём просыпается демон. Зло овладевает психикой до помутнения разума. Человек теряет контроль над собой. Ему кажется, что государство ограбило его, лишив бесплатной медицины, отобрав сбережения и последнюю надежду на достойное погребение. Унижает его ценами на продукты питания и лекарства, душит платой за коммунальные услуги. Пенсионеры вбили себе в голову, что достойны лучшей жизни, потому что все силы отдавали на благо родины. Зарождается обида на бездушных чиновников — и готов террорист-смертник. А на самом деле государство никому ничего не должно. Каждый должен сам позаботиться о своей старости. Правильно?

— Не знаю, — призадумалась старушка. — Наверное, правильно.

— Вот видите! Теперь вы и сами понимаете, что с совками... ой!.. с людьми родом из кровожадного прошлого нужно вести профилактическую работу против терроризма.

— Не понимаю, — призналась глупая старушка.

— Сейчас растолкую... У вас онкологическое заболевание какой степени?

— Четвёртой.

— Вот видите — вам нечего терять. И таких очень много. Одержимые ненавистью старики готовы унести за собой в могилу несколько молодых жизней в отместку за свои мнимые обиды. Одна такая вот милая старушечка с раком печени нацепила пояс шахида и взорвала главу районной администрации, читали?

— У меня глаукома. Читаю с трудом.

* * *

— Теперь поговорим по душам. Давайте по пунктам... В детстве увлекались химией?

— По химии в школе были круглые пятёрки, а в седьмом классе я стала победительницей школьной олимпиады.

— Ого, поздравляю! Далее... Паять умеете?

— Паять, лудить посуду?

— Нет, паять провода, контакты радиоэлектронных устройств, ну проводки всякие, микросхемки, понятно?

— Умела, в школе ходила в радиокружок. Тогда школьные кружки были бесплатные.

— И что вы там конструировали?

— Приёмники, передатчики для радиоуправляемых моделей, пищалки-генераторы всякие, чтобы баловаться на уроках.

— О! Это тоже интересно. А с каким огнестрельным оружием умеете обращаться?

— Автомат Калашникова АК-47 разбирала и собирала с закрытыми глазами на отлично.

— В армии?

— Нет, в школе на уроках начальной военной подготовки.

— А, помню — мы проходили об этом в академии. Старорежимная военщина с детства готовила из людей захватчиков для завоевания мирового господства и карателей для зверства на завоёванных территориях. Всё правильно, так и было, как в учебниках пишут. Застали в школе октябрят и пионеров-ленинцев?

— Я и комсомолкой была.

— Ну, тогда всё ясно. Что ж вы мне сразу не сказали?

— А что?

— Октябрята, пионеры — зомбированные дети, из которых различными практиками нейролингвистического программирования готовили безрассудных убийц для выполнения самых кровожадных спецопераций. Помните такое словосочетание — "пионеры-герои"?

— Разумеется, Марат Казей, Валя Котик...

— Октябрята и пионеры ещё не осознавали разницы между добром и злом. А вот комсомольцы — сознательные убийцы невинных людей. Зоя Космодемьянская, помните такое имя?