Письмо из Гейдельберга

Свердлов Леонид

Письмо из Гейдельберга

Xранителю пароля Их Рутовского Сисадминства

Винклю @ ПДС

Милостивый государь мой Владимир Олегович!

Уж втора неделя пошла, как я в Гейдельберге науками овладеваю. Науки суть материя доступная, поелику что один человек создал, то другой завсегда постичь может.

Как привез меня намедни в Гейдельберг поезд под названием Бахус, так и окунулся я сразу в бездну познания. Оно мне все еще по Петербурху знакомо. Все как встарь на бончевском подворье: фичи брендовых хардов юзаем да софты на хосты инсталлируем.

Ты уж не серчай за мою латынь, тут ведь по-нашему разве что с арапкой говорить можно. Да еще давеча одного лицедея с Белой Руси на Главной улице видел. Он там песни русские под гармошку пел. Я уж от широты души ему средств выделил, да поговорить с ним не довелось, потому он при деле, а я студент праздно шатающийся.

Что до арапки, то она, хоть баба и видная, да лицом черна аки сапог. А я к нашим бабам зело привык. Это Тебя все к разным заморским киндерсюрпризам тянет, а мне бы щей с кашей, да чтоб не мамзель поднесла, которая битте-дритте, а наша, что и ответит трехэтажно, и половником при надобности по морде пройдется. Но не та мне фортуна, видать, уготована. Видать, век мне еще швайнебраты и путинфляйши на чужбине жрать. А о чем другом мне и думать непозволительно. Знать, не затем меня в Гейдельберг послали, чтобы мысли греховные меня со светлой дороги познания на узкую тропинку разврата завлекали. А тут мне и подавно ухо востро держать надо, потому искушений много. Люди здесь все другие: бороды бреют, кофей пьют и говорят не по-нашему. От этих басурман чего угодно ожидать можно.

Днесь решил от мирской суеты уединиться. Есть тут на горе, что напротив замка, Дорога философов. Она вдоль всего города тянется, вьется по горе. А гора вся лесом заросла, так что ни зги сквозь тот лес не видно. Идешь и думаешь, что в лесу заплутался, а до города-то рукой подать. Иной раз расступятся деревья, а за ними Гейдельберг раскинулся. Лежит он у ног аки ковер расписной, а ты на него смотришь и глаз оторвать не можешь, поелику красу такую не во всякой ковровой лавке сыщешь.

Как такое место на дороге образуется, так сразу там скамейка стоит, чтобы люди не просто по дороге взад-вперед шатались, а на красоту любовались и мыслями добродетельными на весь рабочий день наполнялись. Только там не на всякую скамейку присядешь: к какой не подойдешь, на каждой парочка сидит и про амуры по-немецки беседует.

Чтобы им демографический процесс не нарушать я себе скамейку в месте попроще нашел, где, хоть и тоже красиво, но город за лесом не видно. Там я себя и побаловал литром пива с пятью кренделями. А потом еще сигаретой "Петр первый" закурил. Курил я ту сигарету, да все Pycь вспоминал. И о государе батюшке Петре Алексеевиче думал, что сюда отроков учиться посылал, и о прочих государях-батюшках, что после него были, и о матушках ихних, и о том, как же Гейдельберг от России далеко.

И о Тебе, конечно, тоже думал, что Тебя здесь нет сокрушался.

Разговоры, что я от немецкого пива призраком стал и по Европе брожу, Ты не слушай. Суеверия это все и бабьи сплетни. Мы с Тобой люди ученые, знаем, что никакого виртуального мира нету, а есть только протоколы семейства TCP/IP. А что во времени не там оказался, так и это факт науке известный. Время же, оно относительное, сам знаешь.

Поклон всем друзьям-знакомым.

За сим остаюсь Твой покорный слуга

Лонк @ ПДС

Писано во граде Гейдельберге, июля одиннадцатого дня в лето две тысячи первое от Рождества Христова