Седьмая Графиня

Седьмая графиня

'Хочешь насмешить Бога? Расскажи ему о своих планах...'

— Кто это?

— Патруль задержал, на закатной дороге.

— Что, прямо вот так, пешком и пришла?..

Слушать такой разговор о себе Лилиан было унизительно, но ничего кроме, как гордо выпрямиться, она уже не могла. Двадцать восемь человек, две собаки, шесть лошадей. Им нужна была хоть какая-то безопасность. Еда. Вода. О крыше над головой не приходилось и мечтать. Альдонай, как же она устала... Дай, пожалуйста, Августу удачи — вытянуть из этого кошмара Миранду, раз уж их не вышло. Две недели кошмара. Две недели — оказалось, что выматывает не разовый страх, выматывает постоянный ужас, ожидание очередного крушения. Они не шли куда-то конкретно, на самом деле Лилиан просто вела всех в хотя-бы немного более спокойные районы. Передовые патрули полка графа Иртона показались просто спасением — пока не отконвоировали их всех в "отстойник".

— Четыре фургона, двадцать девять голов.

— О как. Вы кто, сударыня?

— Графиня Иртон. — с максимальным высокомерием сказала Лиля. Эффект был... неожиданный.

— А-а-а-а!!! — нехорошо заулыбался корнет. — Ну, это другое дело, извольте обождать...

Лиля осталась стоять вместе с патрульной тройкой, которая тоже ухмылялась без вского почтения.

Смута. После внезапной смерти Эдоарда Восьмого, его канцлер не сумел удержать город до возвращения Ричарда. Мятежники попытались объявить наследником 'старшего сына, власть коего злонамеренно была прекращена... Джериссона Иртона'. Джериссон шутки не понял, и уже через три дня публично пообещал смутьянов повесить, а Ричарду Ативернскому в ближайшей церкви принес присягу. Захватившие столицу мятежные бароны объявили его самозванцем, а потом... В-общем, вырывалась Лиля из столицы не просто с трудом. С кровью. Никто из самозванцев, мародеров и просто 'деловых' людей не забыл, где находится Тараль и что такое 'золото'.

— Ваш Сиятсво!

— Чего тебе, Фрайги? — спросил уверенный и недовольный мужской баритон.

— Прибыла дама, утверждает, что она графиня Иртон.

Раздался стон.

— В бога душу мать, опять?! Фрайги, я ем! Это не могло обождать, а?!

Сердце Лилиан оборвалось. А ведь действительно, кто тут может ее опознать? Джериссон и раньше-то видел жену нечасто, а сейчас он даже не успел ее встретить после всего. Они же с Риком только возвращались!

Алисия — "слаба здоровьем", заявили мятежники. Август Брокленд — неизвестно где, придворные прихлебатели в действующей армии не встречаются.

— Никак невозможно, вы велели о крупных отрядах сообщать сразу.

— Мальдонаино ты отродье, а не барон Саверней, вот что я тебе скажу! Может, ты меня хоть... пауза, похоже кто-то вытирал рот... на дуэль вызовешь?

— Никак невозможно, ВашСиятсво, я вам лучше еще пару графинь приведу!

— Как есть мальдонаино отродье. Ладно, давай.

Мерзко ухмыляющийся корнет-адьютант вывернулся из под полога палатки и издевательски вежливо сказал:

— Графиня, вас просят...

Ситуация оказалась хуже, чем думала Лилиан. Надо было быстро соображать.

Она решительно вошла под откинутый полог походного шатра и в его полутьме увидела выского, уверенного брюнета в накинутом мундире рядом с небольшим походным столиком. На столике стояла обычная глиняная миска, в миске была каша. С воткнутой ложкой. Раньше, чем Лиля успела хоть что-то сказать, живот предательски заурчал. Лиля не ела уже два дня.

— Ну конечно... Садитесь, сударыня. Разделите со мной трапезу.

Звучало издевательски, но... голод не тетка.

— Итак, на этот раз — хотя-бы блондинка. Фрайги, если от нее толку не будет — она твою пайку ест, понял?!

За палаткой что-то пробурчали.

Лиле было все равно. Ничего вкуснее этой каши она в жизни не ела.

— Сэкономим время, сударыня. Я достаточно наслушался и насмотрелся на своих 'жен'. Не знаю, кто сочинил этот идиотский розыгрыш, но он тут, похоже, всем нравится. Особенно он нравится Шуту — который и поведал всему свету о моих злоключениях. Надеюсь, что-нибудь исправит его горб. Пройдемся по основным пунктам: у вас есть аварский скакун, или его сьели волки? Вирмане в охране не забыли вирманский-то, от переживаний? Что, прямо настоящие? Уважаю основательный подход. Собаки?..

Лиля кивнула.

— Серьезная заявка на успех. — иронически сказал Джеррисон. — А как ваша девичья фамилия?

— Брокленд, — проглотив очередную ложку пробурчала Лилиан. Она думала, стоит ли предложить деньги — но путешествие по 'индейской территории' быстро отбило у нее привычку демонстрировать наличность.

— А графский браслет?

— А вам он зачем?

— Отлично, можно ставить твердую четверку за подготовку. Хорошо, что вы браслет не надели — пришлось бы вас арестовывать. Ну так вот. Мадам — можно я вам не поверю? Я даже фамилию не спрошу, но кто в вашем отряде главный?

— Я.

— Ладно, будь по вашему. Но мне тут больше жены не нужны. И так вы — седьмая. Надо сказать, без содрогания можно смотреть только на вас и на третью, кажется. Я спрошу сразу — бойцы есть?

— Пятеро вирман.

— Отлично. Забираю.... и не возражайте. Мне бойцы нужны, а за вашу безопасность мы вот все вместе ответим. Но вас я просто так кормить не буду. Уж простите вы меня или нет — что и кто у вас умеет? Или в обоз, на свой кошт.

— Я врач.

— Кто?

— Ну, докторус...

— Мадам, я ведь и правда могу послать вас лечить раненых.

— Было бы очень неплохо. Для раненых.

— РОЙС!

— Я, ВашСиятсво! — в палатку вломился другой оруженосец.

— Мадам утверждает, что она — докторус. Проводи ее в лазарет, покажи как обстоят дела и принеси назад.

— Мне нужен мой багаж.

— ... а багаж, раз он там нужен, потом там оставь.

Назад Лиля вернулась только через три часа. Вместе с полковым лекарем Пайко Томменом они притащили сомлевшего еще на второй операции Ройса, одновременно ругаясь по поводу трахеостомии, впопыхах проведенной Лилиан.

— Граф, нам НЕОБХОДИМО поговорить! Это никуда не годится!

— Ваше сиятельство, эта женщина невозможна, я требую чтобы вы запретили ей гонять моих помошников, это бестактно в конце концов...

— Вы выгнали моих девочек...

— Я и сейчас считаю, что вы — досадное исключение, и нечего делать женщинам в этой кровище, даже если вы...

— Я забыла о медицине больше, чем вы узнаете когда либо, и мои....

— И вот эти ваши швы, они не дают вам права...

— Вы вообще его чуть не убили....

— ТИХО!!!

— Нет, но она...

— Этот узколо...

— ТИХО, я сказал!!!

Наступило временное перемирие.

— Лэйр Томмен. Отвечайте только на мой вопрос. Эта женщина — квалифицированный лекарь?

— Да. Это какая-то шутка Мальдонаи, но — да. Скорее всего, лучше меня. И все же я...

— Отлично. Итак, дамы и господа лекари, работы у вас предостаточно.

— А кое-чего нет! Граф, вы меня можете считать кем угодно, но...

— ВОН ОТСЮДА. Оба!!! Доругаетесь у каптенармуса сами.

Фрайги начал выталкивать их из палатки.

— Я могу уменьшить у вас количество поносных в пять... нет, десять раз!!!

— СТОЯТЬ. С этого места подробнее?..

Через месяц, когда уже не полк, а три дивизии королевской армии готовились к маршу на столицу, под вечер в лазарет прибежал Фрайги. Он от крови в лазарете в обморок не падал.

— Мадам лекарь, господин граф Вас просят зайти, когда освободитесь.

Освободиться удалось только через час, когда уже темнело. На ходу вытирая лицо, Лилиан шла по лагерю, отвечая на приветствия солдат. Нет, они совсем не были ангелами — но никто не ссорится с человеком, который может спасти тебе жизнь уже завтра. И только свинья не испытает благодарности, если человек это уже проделывал. Так что теперь солдатам было начхать, кем она назвалась и кем была раньше. Она была 'наша лекарь'. И за недостаточную почтительность всякие дебилы из других полков уже отхватывали.

Вот и палатка Джесса. За это время, как ни странно, Лилиан прониклась к нему большим уважением. Он был отличным командиром, жестким, но не жестоким. Он никогда не пользовался своей огромной властью для своих прихотей, хотя некому даже было намекнуть ему на какие-то ограничения. Он ухитрялся находить дороги и фураж, договариваться с баронами, вешать мародеров и проворовавшихся интендантов — и не заводить себе врагов. Он командовал даже когда Лиля "на живую" зашивала ему рубленую рану на предплечье. Он месил грязь вместе с солдатами, ел с ними из одного котла и побеждал. Вместе с ними. Всегда.

— Прошу Вас, мадам... Ройс откинул полог.

— А, Лилиан! Садитесь пожалуйста. — при свете лампы, Джесс что-то дописывал. — У меня к вам странное предложение, вы только сразу не отбрасывайте его, хорошо? — Он отложил перо и развернулся к ней. — Давайте вы будете моей женой?

Несмотря на чудовищную усталость, труды последних месяцев, былую злость и все остальное — Лилиан расхохоталась так, что упала с походной табуретки. Джесс подхватил ее и обиженно поинтересовался:

— И что смешного? Я же не про, прости Альдонай, постель — просто раз уж все верят в тот идиотизм, то Вы — единственная кто ему соответствует. Боевой дух армии это бы подняло серьезно. Не могу не признать, Вас любят. И мы же когда нибудь довоюем, так что вы и правда можете стать графиней, если будет на то ваше желание. Ну, я надеюсь, что не так уж я противен?

Это было правдой. В руках у Джеррисона, несмотря ни на что, было.... не так уж плохо.