"На деревню..."

Для альтернативно одаренных уточняю сразу: на равенство со светилом русской литературы я никоим образом не претендую. Это лишь зарисовка на тему "а что, если..." =)

С утренней почтой доставили письмо. Было оно измято, захватано нечистыми пальцами, а запечатано, похоже, свечным воском. Что оттиснуто на нем, разобрать возможности не было. Адрес же обратный значился такой: деревня Секово, до востребования, такому-то...

Распечатав письмо, Лев Николаевич не без любопытства прочел такие строки, исполненные корявым почерком (письмо украшали многочисленные помарки и высокохудожественные кляксы): "Челом бьем тебе, болярин Лев Николаевич! Дошел до нас слух, будто ты книжицу написать изволил про набег супостата Буонапартия на Русь-матушку да по частям в "Русском вестнике" печатаешь. Сказывают, больно складно у тебя выходит! Так что сделай милость, болярин, пришли нам писательство твое целиком, мы тут перепишем да всем покажем, чтоб знали: графья не только по балам скакать умеют!" И подпись стояла: "Литературы Большой Русской любители из деревни Секово."

Пожав плечами, Лев Николаевич собственной рукою начертал ответ: "Благодарю покорно за оказанную честь, однако ж не имею возможности удовлетворить Вашу просьбу, благо уговорился я уже с издателем, и книгу свою передам лишь ему."

Велев отослать письмо по указанному адресу, Лев Николаевич взялся за работу. Однако не прошло и месяца, как пришло ему новое письмо все из той же далекой волости, в таком же грязном и мятом конверте, и было оно на этот раз не столь вежливым...

"Вольно же тебе отказываться было, болярин! — прочел Лев Николаевич, с трудом разбирая каракули. — Ну, пеняй на себя. Сам не захотел нам твоей рукою писанный текст прислать! Так знай, книжицу твою, когда напечатают, мы все равно вскладчину купим да для всех желающих перепишем. Да с ошибками, потому как хранцусскому не обучены, а, бают, у тебя там герои на ём много балакают..."

Кинув послание в огонь, Лев Николаевич призадумался, затем взял перо и бумагу... Отвечать сековцам он не собирался, а написал совсем иное письмо. "Милостивый государь, — гласило оно. — Покорнейше прошу извинить за задержку, однако вижу я, что труд мой будет много объемнее, нежели задумывалось изначально. Есть на то свои причины, первейшая из которых такова: желаю я как могу подробно написать о тех, кому выпала судьба жить в наше время..."

Отдав письмо лакею, Лев Николаевич еще немного поразмыслил, бродя по кабинету, потом снова уселся за письменный стол. Работа предстояла немалая...

"Умаются переписывать!" — подумал он и, подвинув поближе чернильницу, взялся за дело...